Часть 1
2 апреля 2024 г. в 18:24
Примечания:
бейте
Время близится к ночи. Месяц торжественно восходит во тьме рассыпанных по небу звезд, гордясь своим величием, и было бы все так сладко. Такахаши сидит на соседнем сиденье слишком поникше, но смело подняв голову. Хотя.. Скоро шея слабеет, просто вынуждая того упереться виском о стекло. Мимо летят дорожные фонари и соседние машины, чьи спешно обгоняет грозная БМВ Кейджа.
Дорога до дома прошла в полнейшей тишине. Её явно нельзя сравнить с гребанным мероприятием получения очередного оскара Кейджа, где шум стоял стеной, и социофобия явно давила на грудь. Как же блядски он поступает с чужими чувствами.
Весь вечер флиртовал с первой попавшейся дамой, которая удачно оказалась под рукой, как только Кенши ускользнул в уборную, дабы утихомирить свою панику. И так.. Весь вечер делал вид, будто японца не существует? Хотя, ему даже не пришлось затыкать его. Он сам молчал. И сейчас молчит, выходя из машины.
– Ну же, блять, Кенши, да скажи ты уже хоть что-нибудь! – огрызается Джонатан, забирая вещи из бардачка, и устремляется за брюнетом, но видит только захлопнувшуюся перед носом дверь. И холодное безразличие якудзы. – Я, я - я правда не понимаю, чего я успел натворить!? Объясни ты, хоть причину!
Но самурай так же тихо переобувается, снимает пиджак и оставляет на тремпеле в коридоре. Вот оно. Разочарование. Он никогда не вешает свой пиджак в шкаф, когда чересчур огорчен, никогда. Даже на вещи забивает. Но Карлтон и не старается понять всю горечь и соль, что раз за разом сыпет на ещё незажившую, воспаленную рану. Даже не на сердце. На самой душе.
Он догоняет кареглазого, разворачивает к себе резким рывком за плечо, и тот удосуживается взглянуть на обидчика. Красный нос, опухшие от покусывания губы, глаза на мокром месте. Кажется, накатившие слезы скоро заменят линзы, но только те, сквозь которые не хочется ничего видеть. Все такое мутное.. Странное.. По холодной щеке шустро ползет огненно-горячий кристаллик, прозрачный, как самая гнусная боль, и Такахаши отчаянно вырывает руку из чужой хватки, уходя прочь.
– Подумай. – криком вырывается из уст Кена, что обиженно быстро перебирает ногами, хлопая дверью спальни. Он все ещё думает, как мог в него влюбиться.
– Кен-долл, прошу, что я сделал? Что? Объясни, я не могу слышать твое молча– успевая проскользнуть в комнату, шатен усаживается рядом с замкнутой фигурой, и смотит в такие же замкнутые, пустые глаза. Просто. Ничего. Его руки вновь отвращенно откидывают от себя. Его вновь не поняли. Или он не понял?
– Ты считаешь это нормальным? Боже, я.. У меня слов нет, Карлтон. Вести себя так с моими чувствами? Черт, мы недавно вернулись с отдыха, все было прекраснее некуда, и ты решаешь все так испортить? Я предпочел бы оглохнуть, нежели снова слышать твой разговор с той актрисой. Мерзость. – Сейчас мужчине особенно неприятно чувствовать эти прикосновения Кейджа. Такие.. Поверхностные. Будто он делает одолжение, так этого нежелая. Грудь жжет, сильно сдавливает чувство обиды, дыхание схватывает накатившая паника.
Вообще, своего рода панички стали часто настигать Кена именно после начала отношений с актером, особенно после сор. У него никогда вовремя не закрывается рот, и однажды он обидел брюнета настолько, что он до сих пор помнит те до ужаса противные и отвратительные слова, услышанные в тот вечер. Они полоснули по сердцу так же глубоко, как разбитая в ссоре тарелка бедную ладонь. Нет, Такахаши точно не желает его сейчас видеть.
Подрываясь с места, младший проскальзывает мимо Джонатана, спешно шагая на первый этаж, в ванную комнату. Переживания уж слишком сильно сказались на самочувствии. Ноги уже толком не держат, голова кружится и болит, глаза слезятся, а сердце бешено, неугомонно стучит. Якудза не успевает запереть дверь, как следом залетает Джонни, всем видом показывая осознание вины. Но Кенши уверен, что это не так. Он ведь хорошо играет. За это ему сегодня можно выдать второй оскар.
– Нет, блять, выйди, не смей меня трогать! Хватит, не смей даже приблизиться! – голос меняется. Он дрожит, срывается на крик, и в конце-концов затихает. Самурая может убить его же ревность, и Джон это знает. Прекрасно знает, из раза в раз доводя возлюбленного. – Не смей.. Трогать.. – всхлипывает младший. Не впервые вся агрессия выливается в жгучие слезы, но впервые он показывает это Кейджу. Он умеет плакать, и ненавидит это делать. Кенши чувствует, как предплечья и кисти быстро сковывают чужие руки, прижимая к груди, и обессилев, тот опускается на колени, но шатен действует так же. Быстро шарит рукой в первом попавшемся ящике, выуживая оттуда, наверно, пятую открытую пластину с успокоительным, и сует одну из капсул в рот Такахаши, и смотрит. Смотрит, чтобы проглотил. Уставшими, вялыми кулаками тот бьет по чужой груди и плечам, ничего не говоря, просто капая слезами на лилового цвета рубашку.
– Чшш, тише, тише, Кен-долл.. – бережно кладя ладонь на черную макушку молвит актер, и наклоняя голову того к себе целует лоб. Он разрешает на себя навалиться, полностью обнимая, и опираясь спиной о ванну гладит якудзу по спине. Младший успокоится только после того, как уснет. После того, как его перестанут мучить панические атаки и кошмары. После того, как из его жизни пропадет Кейдж. Никогда.
Примечания:
не бейте