4 симфония ветра за окном

–Всем спасибо большое за стрим, ща кину рейд на кого-нибудь, чтобы вам не было так скучно проводить время без меня, — парень тихонько хмыкнул, кривя уголок губ и ища кого-нибудь из более-менее знакомых стримеров в онлайне, — вот, думаю, Дарен будет рад увидеть вас у себя. Всем ещё раз большое спасибо, что были со мной сегодня. Завтра продолжим. Вильгельм ещё несколько минут смотрит, как Дарен заканчивает игру, выходя из неё предпоследним. Он всё никак не может сегодня занять первое место в королевской битве в Фортнайте. Однако его раздосадованное лицо быстро сменяется яркой солнечной улыбкой, когда он видит рейд от Фортуны. Дарен тепло здоровается с каждым и говорит, что сегодня не выйдет из игры, пока не получит первое место. Вильгельм усмехается, смотря на это лицо, переполненное энтузиазмом. Снова стрим затянется до двух часов ночи. Он устало откидывается на твёрдую спинку кресла, прикрывает тяжёлые веки и, наконец, расслабляется. Ему не придётся сегодня искать заказы, чтобы оплатить корзину в доставке — задонатили достаточно, хватит ещё на неделю минимум, а это значит, что особенно напрягаться на этой неделе не нужно. Он устал. Былой активности на стримах у него нет, приходится как-то выживать на прибыль с видео на ютубе и с небольших заказов в интернете. Когда-то он хотел стать пилотом, но в лётную академию так и не смог попасть из-за какого-то сыночка декана. Они посчитали его самым неспособным абитуриентом, поэтому на его место посадили другого. Отвратительно. Жутко захотелось курить, впрочем, как и всегда при воспоминании о мечте. Вильгельм собирает остатки своих сил по всему организму, чтобы получилось встать и дойти до балкона. Он грузно поднимается, опираясь ладонями на подлокотники, еле-еле отлипает от родного кресла и плетётся до балкона, по пути с подоконника хватая пачку сигарет и зажигалку. Это его обряд — вот так каждый раз после работы выползать на балкон и медленно курить. Вильгельму кажется, что это даже романтично. На балконе он может сидеть часами и думать-думать-думать. Сегодня он думает, что чересчур романтизирует свою неопределённую жизнь, но позже всё же приходит к выводу, что без этого очень быстро сошёл бы с ума. Голые пятки прикусывает ветер, ненароком залетевший в окно, становится зябко. Вильгельм немного ёжится, выдыхая горький дым в окно. А что дальше? Сейчас он стримит, подрабатывает кое как, да кое где, но что потом? Он грустно улыбается и думает, что вряд ли это «потом» наступит, если он будет продолжать в том же духе. Сил нет ни на что. Вильгельм думает, что он просто ничего не делает для того, чтобы жить лучше. Он мог бы жить лучшую жизнь, если бы не он сам. Эти потоки навязчивых мыслей съедают. Они медленно выедают всё внутри хрупкой черепушки. Вильгельм гонит их, старается доказать самому себе, что он и так делает достаточно, что трудится и старается. Но мысли говорят, что это всё враньё, гадкое-отвратительное-липкое враньё, которым он обманывает сам себя. Они смеются над ним своими скрипучими голосами. Они смотрят на него своими прищуренными глазами. Они не собираются отпускать его. Лишь только они останутся с ним навсегда. Вильгельм не замечает, как сигарета выпадает из дрожащих пальцев, лишь грузно опускается на холодный пол и хватается за голову, закрывая уши. Отчаянный вой наполняет не только балкон. Он вязко вползает в комнату, затем и в кухню. Заполняет всю маленькую квартирку и лёгкие Вильгельма. Вдохнуть нет возможности, только хриплый кашель. Изнутри стенки горла дерёт Вой своими острыми когтями, снаружи — Вильгельм. Глоток воздуха даётся вам так легко, не правда ли? Какого это — не иметь возможности или, быть может, права на то, чтобы вздохнуть. Вильгельм задыхается и думает, как же это ущербно. Умирать на балконе съёмной квартиры, так и не добившись ничего в этой короткой земной жизни. Все завершается так же неожиданно, как и началось. Вильгельм лежит на полу, сжавшись настолько сильно, как только может. Он лежит, измазанный в собственной слюне, растирает холодные слёзы по горячему лицу. Он лежит и думает, как же он ничтожен, раз не может победить самого себя. Он дышит. Вильгельм жадно глотает воздух, будто это последние вздохи в его жизни. Он криво улыбается и думает, какой же кислород вкусный.