Любовь последнего певца декаданса

2010 год, какая-то провинция. Городок небольшой, несколько районов с красивыми домами, храмы, памятники, дворцы культуры и даже филармония! В остальном всё как и везде. По рельсам ходят ежедневно трамваи, а по дорогам красно-белые троллейбусы с длинными «усами» и жёлтые пыхтящие автобусы. Город в глубине необъятной России и знаменитые на всю страну люди редко тут появляются. Может пару раз были «Кукрыниксы», да «Ласковый май». Но это было давно и неправда. И вот приехала группа «Пикник». Во радость! Новость о приезде звучала почти что из каждой кострюли. Новость долетела и до девятнадцатилетней Марии, которая очень любила их творчество. А в особенности солиста Эдмунда Шклярского. Его внешность, телосложение, голос – всё так сильно волновало душу девочки и заставляло порой даже плакать. Но лишь от радости были слёзы, как и сейчас. Билет был куплен за три месяца до концерта и как удачно во втором ряду. Как-то всё слишком хорошо складывалось. И вот он – день Х. Маша весь день провела в ванной отмывая с себя тонну грязи после вчерашней практики в институте. Затем высушила волосы, красиво оделась и заплела два хвостика из своих чёрных, как гуталин волос. Накрасилась по своему обычаю готически, надела серёжки с чёрными крестами. Образ её состоял из белой тонкой рубашки с кружевным воротником, чёрного сарафана с пышным подъюбником и чёрных колготок в мелкую сетку. На ноги было решено надеть чёрные и с шипами, как бы их мама назвала «говнодавы». Изящую шею украшал чёрный чокер-ошейник, а подчёркивал тонкую талию кожаный корсет тоже чёрного цвета. Глаза подведены чёрным, а губы тёмно-бордовые. Мама вы никогда не позволила так пойти куда-то, но сегодня она в ночную смену, поэтому Манюсе нечего бояться. — Маш, до скольки концерт будет? – говорила маме на том конце провода. — До девяти. Не беспокойся только, я дойду до дома сама. — Хорошо, позвони как будешь дома. ____ Всю дорогу до филармонии Маша обдумывала как возьмёт автограф у своего любимого Маэстро и удастся ли осуществить её план. План который она обдумывала и вынашивала все три месяца до концерта. План её был таков: остаться с мужчиной наедине и надеяться хотя бы на поцелуи. Хотя, какие там поцелуи? Может быть получится заняться любовью. Но не об этом сейчас. И вот он – свет больших стеклянных люстр под высоким потолком филармонии. Остаётся двадцать минут до начала концерта и люди собираются в зале. А Мария тем временем в туалете чуть ли не литр парфюма на себя выливает, поправляет макияж и морально готовить к встрече с кумиром. Девушка не может нарадоваться тому что скоро её коварный план сбудется. Она дрожит от предвкушения и по-блядски прикусывает нижнюю губу. — А как я покажусь ему? Может быть близко подойду и поцелую? Да ну, бред какой-то...ругаться не дай бог будет..– бормоча себе под нос Мария быстро шла к концертному залу. Подготовка заняла много времени и поэтому та рисковала опоздать. ____ Свет потух, из зала посыпались аплодисменты. Девушка внимательно искала взглядом худую фигуру Эдмунда. Увидев его чуть не завизжала от радости и постаралась не выпрыгнуть из штанов. Вот это было сложно. С каждой новой песней сердце девочки билось с новым ритмом, в такт музыке. Но взгляд зелёных глаз следил за человеком у микрофона. Мысли Маши были только о том как бы это поскорее закончилось и началось самое интересное. В животе было слегка неприятное чувство и тянуло под ложечкой. Видимо от волнения. Дыхание участилось и побежали мурашки. Что-то совсем замечталась Мария и пропустила вторую половину концерта мимо ушей витая в облаках. Представлялось ей: вот сидит она в одной рубашке на коленях Эдмунда Мечиславовича и сливаются они в единое целое. Он держит её голову за подбородок и влажно целует, кусает её тёмные губы и водит руками по позвоночному столбу. Бегут табуны мурашек и сознание притупляется от запаха мужского тела вперемешку с одеколоном. ___ Свет зажгли и Мария зажмурилась, болезненно застонала от плывущих цветных пятен перед глазами. Увидя как все идут к сцене за автографами девушка подорвалось с места и побежала как можно скорее. Сердце бежало впереди. Коварные ступеньки преодолены. Теперь Маша расталкивая толпу бежит к Шклярскому, но увы запинается и летит. Все мысли перемешались. Но единственная мысль выделялась из кучи – «Интересно, а жить я буду? Ну, если налечу на угол сцены головой. Наверное нет» К счастью этого не произошло, но барышня с позором упала перед ногами мужчины потерял один из «говнодавов». Ботинок полетел в барабанщика, от чего тот сначала получив в лоб черевичкой отлетел в стену и перевернуться через голову оказавшись на полу. — Кто туфельку потерял?...– шипя от злости и едва сдерживая потоки нецензурной брани прошипел Леонид, отряхиваясь и потирая лоб, на котором начала нарастать шишка – Кто...кто потерял? Чья черевичка? Маэстро стоял в недоумении смотря на упавшую перед его ногами Марию, да ещё и юбка у неё задралась. Девушка подняла голову. Начала было обогащать всех присутствующих самой свежей бранью, но вовремя картинка в глазах встала на свои места и она замерла с открытым ртом. Вскочила на ноги и неестественно высоким голосом заговорила: — Я вас люблю!...Это моя... — В шестую гримёрку. – скомандовал Маэстро. Маша прихватил ботинок побежала к нужному месту. Кажется всё получается и даже лучше задумано плана.. ___ В гримёрке было холодно. Опять эти мурашки! Желая вызвать жалость девушка специально громко начала жаловаться вслух — Ну вот! Опять. Опять без внимания! Я ему в ноги падаюсь, а он даже не обратит внимания. Фу! Зашёл мужчина и закрыл дверь на ключ. —Ты чего при всех-то на колени кидаешься? – поинтересовался он и прошёл ближе. — Я вас люблю! Я с эмоциями справиться не могу... – начала оправдываться барышня хныча от стыда. Ширкнули туфли по полу и музыкант приблизился к Манюсе почти вплотную. — Как зовут-то тебя, детка? — М..Мария... Тёплая мужская рука легла на её щёку и бережно погладила. Маша жутко смутилась и вжала голову в плечи. — Чего ты? – спросил Эдмунд Мечиславович покосившись на ту. — Не знаю даже. Просто впервые вижу вас так близко.. даже не верю своим глазам. Положительное мычание, тёмные очки сняты и сверкает взгляд прошивая насквозь. Мария почувствовала как сразу стало влажно внизу. Этот взгляд.. боже мой.. Мужчина поддел изящным пальцем подбородок девочки и накрыл её губы мягким поцелуем. Она простонала в его губы. Маэстро притянул её к себе. Сердце Мани билось невероятно сильно и желало продолжения вечера. Музыкант поддел пальцем чокер, расстегнул его и стащил с тонкой шеи. Чокер скинут на пол. Найдя подходящее местечко на шее девочки мужчина оставил яркую собственническую метку. Барышня неодобрительно посмотрела на него. — Гадина! Увидят же.... —Как ты меня назвала?! – сухая ладонь с силой опустилась на щеку девушки — Гадина!.. — А ты ничего не перепутала!? – взгляд стал невыносимым. Уже сейчас стоит остановиться, но Мария проложила обзываться на что получила холодный ответ – Ну раз так. Дверь там. Через секунду уже стоя на коленях вся в слезах девушка умоляла о прощении потирая носом ширинку. Музыкант держал её за волосы и заставляет смотреть на него. На длинных ресницах замерли солёные капельки слёз. — Я редко прощаю дерзости. – говорил от строго, прописывая Маше пощёчину. Она терпела и больше молила. — Накажите грешницу, Эдмунд Мечиславович. Любое ваше желание..я на всё готова... Маэстро подал изящную тонкую длань и девушка начала осыпать её поцелуями. Он поднял её за обе руки и мягко поцеловал в шею. Глубокий вдох, затем стон. Руки скользят по спине. Запрет на прерывание зрительного контакта. — Повернись. – прозвучал приказ железным тоном. Манюся слушается и оборачивается спиной к Маэстро. Его руки скользят по шнуровке корсета. Через мучительную минуту корсет падает рядом с чокером. Следом снимается и сарафан. Движения рук резкие, одежда быстро снята и девушка остаётся в одной только рубашке. Прямо как в тех грёзах. ____ Непонятно как они оказались на диване. Прикосновения не требуют разрешения. Маша сидит на коленях Эдмунда Мечиславовича и гладит грудную клетку. Водит рукой по горячей коже. Прощупываются рёбра и ключицы. По ним девочка ведёт пальцами. Останавливается и чувствую ровное биение сердца. Ловит ухом тихое дыхание и чувствует сильные руки на своём хрупком теле. Маэстро кладёт свою голову Маше на плечо, она не против. Поворачивается к мужчине и целует в уголок мягких губ. Он тепло дышит ей в шею. Царит тишина и покой. — Чем мы теперь займёмся, Маэстро? – робко спросила девочка. — Любовью, детка. Мы с тобой займёмся любовью.. ____ Движения его плавные. Он специально не спешит, чтобы не причинить боли девочке. Он закрывает ей глаза рукой не давая смотреть на себя. Оно и к лучшему, устали от зрительного контакта. Она доверяет Маэстро на все сто. Она скажет если что. — Позволишь? – склонившись к её уху шепчет мужчина — Конечно, Эдмунд Мечиславович.. Движения стали резче, стоны чуть громче. Никто не услышит и не смогут увидеть. Это запретая тайна. Тайна шестой гримёрки. И хранители её девочка Маша, Эдмунд Мечиславович и тихая ночная провинция.