Разочарование

      Тишина бесила. Да, телевизор на голове телевизионщицы шипел помехами; да, где-то за тонкими стенами, в коридорах, ходили туда-сюда другие агенты; да, на стене тикали часы, причем, если верить интерфейсу перед взглядом девушки, отставали они на три минуты; и вообще, шума на базе было много. Но Лилли казалось, что тут тихо, потому что мужчина, сидящий за столом напротив неё, стоический молчал.       Марк лишь потягивал воду с долькой лимона. Кого-то, вроде, ждал. Лилли тоже ждала кое-кого в комнате отдыха, но в присутствий Гиббса она чувствовала себя неуютно. Оператор много раз до того, как был тяжело ранен, подавал ей знаки внимания. Ей это было интересно, но обращать внимания не позволяло начальство и директивы. Но теперь, пережив ужасные ранения и из фронтовика став штабным аппаратчиком, Маркус стал... Другим.       Теперь он не вёл с ней даже коллегиального общения. Всякие попытки завести беседу кончались тем, что Гиббс отмахивался тем, что они с Рид из разных корпусов и предпочтёт не болтать не по делу. Раньше, как она помнила, он вечно хотел узнать чего-то нового и всех в лицо — точнее, объектив — узнавать. Теперь же он из офисов почти не вылезает, а если вылезает, то общается только по своему "наладоннику". Будто подменили. Или сорок восемь часов операций и хождения на грани смерти его сильно поменяли. Как и его внешний облик: своё "дедовское" пальто и абсолютно ужасный жёлто-фиолетовый галстук, которые придавали ему изюминки, он сменил на пальто уже более консервативное, так сказать, "детективное", и шляпу-федору.       В конце концов, Лилли медленно подвинула свою руку по поверхности стола в его сторону, желая обратить внимание, но, будто заметив это, он почти сразу же встал со стула, поправил свой головной убор и направился в выходу, оставив Лилли одну в этой серой и скучной комнате отдыха. Но наверняка то, как она оставила его одного тогда, под обломками, было хуже.

***

      Прислонившись спиной к стене, Каз с перепугу чуть дёрнулся, когда из двери рядом с максимально серьёзной походкой вышел его друг. Швец знал, что Маркус довольно быстро поправился, но теперь они почти не контачили. Швец остался фронтовиком, и тем более у него были задания от своего... Консультанта. В жёлтых очках.       Но из-за всей этой "шпионской романтики" Казимир не смог навестить друга. Вместо этого он взламывал планшеты начальников и перекачивал данные для секретного агента. И теперь чувствовал укол вины перед тем, кого до заселения в биомеханическое тело знал ещё с отрочества. Лилли бросила его из-за того, что за неподчинение Альянсу всегда идут страшные последствия, а вот Каз не смог урвать даже часа, потому что работает на какого-то мутного типа.       — Эй, Марк, братан! — Обратился оператор своим вокодером, пойдя за другом и поравнявшись. Маркус даже камеры не повернул, и вёл себя максимально заунывно. И трезво. Этот парень, сколько Каз помнил, всегда бухал так, будто ждал завтра конца света. А теперь, кажется, ушёл в трезвенники. Или врачи запретили. — Как жизнь? Выглядишь сасно!       — Спасибо, Каз, но мне сейчас не до этого, я иду устраивать головомойку инженерам, а то они опаздывают с отчётами. — Сказал Гиббс, ускорив шаг, явно не желая продолжать диалог. Тон его был хмурым и крайне недружелюбным. Обомлевший Казимир лишь замедлился, задумавшись, что стало с его лучшим другом, с тем неуверенным обояшкой.

***

      Напротив одиноко сидевшей Лилли довольно скоро уселся другой человек. Аякс, развернув стул, на котором недавно восседал Маркус, сел на него "верхом", то есть, лицом к спинке, и локтями в эту же спинку упёрся. На телевизоре у Рид появилась рожица "o(TヘTo)", которую, в прочем, слепой радист не увидит.       — Чего понурая, будто похоронила кого? — Спросил Мартини слегка язвительно, но девушку это не задевало. Зная Аякса двадцать два года в ряду она привыкла, что тот только такой интонацией и говорит, и не всегда намеренно. Привык, скорее. Пока Лилли делала "заупокойный" вздох вентиляцией, которая у неё была на спине, в основании шеи, Аякс достал из-под пиджака прямоугольную белую упаковку и, открыв, протянул подруге, предлагая сигареты. Та отказывать не стала:       — Действительно похоронила. Того парня, который мне только пригляделся, я уже не увижу. — Сказала она, доставая из кармана стальную трубку раза в два толще сигареты. Сунув "раковую палочку" в этот мундштук, она включила на телевизоре оранжевый свет, который обычно сжигал, но на очень слабых мощностях, чтобы горячим была лишь поверхность экрана. Этого Рид хватало, чтобы приложить сигарету к стеклу, дабы та начала тлеть. Потом она другим концом мундштука ткнула в нижнюю часть своего экрана и сделала затяжку. А потом выдохнула дым, так что тот пошёл из-за её воротника. Было над чем подумать, и компания располагающая — Аякс послушает, скажет тихое "пиздец" и не осудит.