Да как ты посмел...

      — Возможно ли это? Эта жемчужина содержит решение Великой Проблемы во всей ее полноте. Моя работа наконец-то завершена! — С безудержным счастьем восклицает Пять Галек, от эмоций даже меняя свое местоположение. Неужели в груде мусора, в какой-то очередной белой жемчужине, среди кучи таких же бестолковых и поломанных, ей наконец удалось откопать что-то действительно стоящее? Техник задергала ушками, уставившись во всех глаза на своего итератора с тем же воодушевлением. По голосу он действительно был рад, даже счастлив. Не уж-то в самом деле она помогла Пяти Галькам снова? Если это действительно так, и он больше не занят, то теперь бы они могли вместе продолжать убивать мусорщиков, она могла бы…       — По крайней мере, это именно то, что должно произойти по мнению такого тупого обитателя свалки вроде тебя, раз ты продолжаешь приносить их мне. Эти жемчужины отвлекают. — Итератор с крайне недовольным видом отринул от себя жемчужину и отлетел, собравшись заняться дальше своими бесконечными полётами по камере.       Слизнекошке будто бы изнутри сломали ещё одну палку, ударив ту с огромной силой об колено. Она сцепила клыки, вцепившись озлобленным взглядом в потерявшего к той интерес итератора.       Это было больно.       Она сжала в своей руке взрывное копье, злостно зарокотав. Как он вообще посмел так с ней обращаться? Внушить ей радость и надежду, а затем в одночастье извратить и сломать их, растоптать и оскорбить, насмехаться над ней так гнусно и бесстрашно. Она собственными руками уничтожает мусорщиков пачками, завалила их десятки, сотни, ТЫСЯЧИ, безоговорочно намереваясь вырезать всю популяцию…       Она издала клич, полный злобы и обиды, с размаху вкидывая копье в итератора. Тот отлетел от взрывного удара, с помехами надрывно взвизгивая, ударился об стенку собственной камеры. Вся камера потемнела, загорелись мигающие красные символы и антигравитация полностью исчезла, заставляя обоих упасть на пол вместе с жемчужинами.       Что произошло.       Техник с ужасом осмотрелась по сторонам, а после уставилась на недвижимую куклу на полу. От копья осталась небольшая вмятина, с такой огромной силой был бросок, одежда продырявлена и вокруг опалена. Кошка стояла, топорщась и выгибаясь дугой от злости и страха, но постепенно все сходило на нет. В основном, потому что ситуация оставалась в том же статичном положении. В камере было темно, символы продолжали мигать красным (правда ниже появилась ещё пара строк более мелких), Пять Галек не шевелился. Даже в самой установке стало как-то тише.       Она опустилась и призывно мяукнула, а затем подползла к итератору, ткнула его своей лапой в плечо. Тело немного отодвинулось и моток сине-красных обугленных проводов упал с его лопатки на пол, движущее крепление, ранее вмонтированное в спину, качнулось и пошевелилось, вывернувшись под углом.       Очевидно, она попала ему в спину.       Причём так, что уничтожила сразу обе связывающих его штуки с его установкой.       Она прижала уши к голове, испуганно рассматривая то, что сотворила в порыве обиды, и снова дотронулась до итератора, затем легонько потрясла рукой, надеясь разбудить. Призывно ваакнула и затрясла уже двумя лапами, смотря на него раскрытыми от ужаса глазами. И начала звать его, подтянув ближе, приподняв и продолжая с ужасом трясти, призывая проснуться.       Символы в полумраке камеры продолжали вспыхивать красным, давя на разум, как будто это каждый раз повторяется тот самый взрыв и истошный вопль.       ПРОСНИСЬ.       ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСНИСЬ.