Солнце, я краснею при тебе, как Гром Задира
Всё ещё краснею при тебе, как Гром задира
Официальная часть прошла точно также как и всегда: светские беседы, восхваление Альберу как великого императора, лёгкий алкоголь и смертная скука. После того, как все желающие высказали Кроссману свои поздравления, он отдал слуге несколько записок в именных конвертах и велел не привлекая лишнего внимания отдать их адресатам. Сам Альберу сразу удалился назад в покои. Первой из приглашённых за ним последовала глава Магической Башни Розалин, позже маркиз Стан вместе со жрицей Бога Смерти Кейдж, последним без стука вошёл Верховный Главнокомандующий Хенитьюз. — Вижу, что Солнце Роана Его Имперское Величество не желает скрасить своим присутствием общий зал. — Кейл специально говорил максимально услужливым тоном и соответствующе улыбался. Альберу закатил глаза, что вызвало у остальных присутствующих лёгкий смешок. Кроссман встал, пошёл навстречу вошедшему и обнял его. «В этом же нет ничего такого? Мы не виделись уже много месяцев, так что я ведь мог просто сделать это?» Кейл обнял его в ответ, но через короткое, ровно допустимое, время они отпустили друг друга. Раньше, во время войны, им требовалось публично демонстрировать лояльность друг к другу, и каждое их публичное взаимодействие начиналось так.Ностальгия клешнями тянется в окошко Мелодия знакомая до тошноты и рвоты
— Рад, что ты всё же решил приехать. — сказал Альберу, возвращаясь к столу. Кейдж уже разливала по бокалам вино, все остальные ранее успели поздороваться друг с другом в главном зале, поэтому Хенитьюз просто занял свободный стул рядом с Кроссманом и взял в руку бокал. Кейл немного поднял его, показывая, что хочет сказать тост, и все остальные сразу поняли, что он собирается продолжить раздражать Альберу. — Я думаю, что никто не станет спорить с тем, что все мы собрались здесь ради нашего любимого императора. — Кейл продолжал лучезарно улыбаться, а Кроссман уже откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки, — Так что давайте же пожелаем Солнцу нашей Империи долгих лет жизни и процветания в надежде на то, что он сможет править ещё много лет приумножая силу Роана. И наши с вами богатства. Все, кроме Альберу, тихонько посмеивались и сделали по глотку вина. Но с недовольным видом Кроссман сидел не долго, ведь у него никогда не получалось серьёзно злиться на Кейла. Собираться таким составом стало традицией после восхождения Альберу на трон, ведь все присутствующие тогда, больше пяти лет назад, выступали основой фракции наследного принца, и первая встреча прошла как празднование победы. Сейчас в мирное время в процветающем государстве они вспоминали битвы минувших дней, обсуждали последние события и сплетни, услышанные друг про друга. Кейдж и Тейлор были главными экспертами по слухам, поэтому с наслаждением пересказывали самые безумные выдумки граждан, которые смогли запомнить. В один год жрица принесла с собой целый список. Розалин думала, что часть того, что эти двое озвучивали, они придумывали и, возможно, даже распускали среди людей самостоятельно ради развлечения, но держала догадку при себе, ведь послушать всегда было интересно. Например, в этом году после презентации одной из разработок Башни Магии некоторые начали считать, что сама Розалин является драконом, несмотря на то, что её прошлое было прекрасно известно всем желающим знать. О том, что в исследовании действительно принимал участие дракон, публично не заявляли, но среди граждан нашлись те, кто смогли понять, что применённая магия выходит за пределы человеческих возможностей. Кто-то говорил о подпольных экспериментах Тейлора и Кейдж, кто-то о некой «смертельной болезни» Кейла, из-за которой тот практически не появляется на публике, кто-то составлял списки внебрачных детей Альберу, которые вот буквально сейчас готовились ворваться во дворец и устроить революцию. За всеми этими разговорами Кроссман вспомнил одну старую байку о том, что Кейл стал Верховным Главнокомандующим из-за далеко не дружеской близости с принцем, которая позже перешла в постоянные толки о том, что чуть ли не в этом месяце они должны объявить о грядущей свадьбе. Но в последнее время эти разговоры поутихли, ведь Хенитьюз практически не покидал своего особняка. — Кейл, — обратилась к главнокомандующему Кейдж, — Мы так и не решили, насколько это правдиво, так что не сочти за бестактность. — Хенитьюз кивнул и склонил голову немного в сторону, — Говорят, что ты женишься на леди Амиру. Кейл спокойно сделал глоток из бокала, в то время как Альберу замер от неожиданности. — А, да. Забыл вам сказать. — Поздравляю, но ты раньше не выказывал никаких чувств в её сторону, — обеспокоенно сказала Розалин, — Что-то случилось? — Просто небольшое взаимовыгодное сотрудничество. Я ведь сейчас живу на территории семьи Убарр большую часть времени, а леди Амиру решила, что им пора увеличивать своё влияние, так что брак со мной показался ей хорошей идеей. — спокойно пояснил Хенитьюз, — Это чистая формальность, которая поможет Амиру, сделает моё нахождение на их земле более обоснованным и успокоит графиню Виолан. Альберу сидел молча и смотрел прямо перед собой. Он не мог убедить себя в том, что Кейл действительно женится. Конечно, он понимал, что Хенитьюз свободный взрослый человек, который мог это сделать, но Кроссман никогда не верил в то, что он действительно вступит в брак. Кейл ведь никогда никого и ничего не любил сильнее, чем деньги и комфорт. Прострацию императора никто не заметил, ведь все увлечённо расспрашивали Хенитьюза, и через несколько минут они начали обсуждать устройство, над которым работала Розалин вместе с Эрухабеном. Спустя несколько часов разговоров и несколько бутылок выпитого, Розалин изъявила желание вернуться в Магическую Башню сегодня, а Тейлор и Кейдж решили поехать в столичную резиденцию Станов, так что Кейл и Альберу остались вдвоём. — Ты сегодня через-чур нервный, не похоже на тебя. — подметил Хенитьюз, как только за жрицей закрылась дверь. — Видимо, старею. — устало и немного обречённо улыбнулся Кроссман. — Не принижай себя. — сказал он, допивая вино в бокале, — Мне стоит уйти? Альберу нервно обернулся на него. — Нет-нет, всё в порядке. — Ты выглядишь уставшим. Следуете старой привычке работать по ночам, Ваше Величество? — Во имя Бога Солнца, замолчите, Ваша светлость. — Не переигрывай. — Кейл потянулся за новой бутылкой, открыл её и разлил напиток в два бокала, — Ты никогда меня так не называл, даже на людях. — Может пора начать? — Не увиливай от темы. Что случилось? Альберу вздохнул, взял бокал, встал и отошёл на несколько шагов от стола. — Ты действительно женишься? Кейл вскинул бровь, будто не понимая, почему Кроссман счёл это чем-то достойным внимания. — Обычный фиктивный брак, ничего особенного. И это не так уж и скоро, как об этом говорила Кейдж. — Хенитьюз обернулся и пристально посмотрел на Альберу, — Тебя это волнует? — Не должно.Боль меняет нас, но боль пройдёт, остаться бы людьми Раз не может речи быть уже ни о какой любви
В голове Кроссмана крутились воспоминания о том, сколько времени они с Кейлом провели вместе в этих покоях и не только во времена борьбы за власть. Рабочие разговоры, жалобы принца на преступления Хенитьюза и планирования сражений переходили в личные беседы за чаем или вином. А позже в нежные прикосновения к чужому телу. Альберу прикрыл глаза, и перед ними всплыли картины того, как двадцатилетний Кейл сидел на коленях у Альберу, и отросшие красные волосы немного щекотали кожу лица. На долю секунды Кроссману показалось, что он снова почувствовал то прикосновение губ, случившееся более пяти лет назад. Как графский сын недовольно кутался в чужое одеяло на рассвете, чтобы скрыться от солнечных лучей. Реальное прикосновение к плечу вернуло императора к реальности. Он не заметил, как Хенитьюз приблизился к нему со спины. — Альберу. Будь честным или я ухожу прямо сейчас. — Альберу начинал раздражать безэмоциональный голос Кейла, всегда знавшего, что нужно сказать, чтобы добиться желаемого. Но он обернулся и сжал руку на запястье гостя, удерживая рядом. — Не уходи. Я уверен, что ты сразу вернёшься на побережье, если уйдёшь. — Я в любом случае возвращаюсь завтра днём. — Кейл дёрнул рукой, пытаясь освободить её, но безуспешно, — Хватит. — его голос обретал хоть какую-то интонацию — раздражение. — Я ведь могу приказать тебе остаться. — Тогда я пошлю тебя и всё равно уеду. Я сделал то, что ты просил. Просьбы своих близких я выполняю, в отличие от приказов. И ты об этом знаешь. Альберу отпустил чужую руку, но сразу же заключил Хенитьюза в объятия. — Тогда, останься, пожалуйста. — он говорил, уткнувшись лицом в чёрную ткань одежды Кейла. — Я не могу. — Кейл запустил руку в волосы Кроссмана и стал гладить их, — Тебе самому будет лучше, если я уеду. Ты сам так сказал, помнишь? Альберу помнил. Через несколько месяцев после окончательной победы в войне и объявление его первым императором, когда он попросил Кейла появляться в обществе Кроссмана как можно реже, чтобы опровергнуть слухи, ходившие о них. Альберу тогда казалось, что это помогло бы ему укрепиться на троне. Первое время он даже считал, что это было правильным, пусть и неприятным решением, но чем больше времени проходило, тем сильнее они отдалялись, и тем хуже становилось императору.Стало ясно раньше, мы не столько разрушали, сколько не умели строить
— Я был идиотом. — сдавленно прошептал Кроссман. — Альберу, я не могу сейчас внезапно заявить семье Убарр, что сбегаю во дворец на место императорского любовника. — Напомни, когда тебя стали волновать приличия и мораль? — Меня волнуют договорённости. — они продолжили стоять неподвижно. Кейл поцеловал Альберу в висок, после чего тот ещё сильнее сжался вокруг него. Хенитьюз опустил руки вдоль тела, Кроссман резко выдохнул и тоже отпустил парня. Его взгляд сосредоточился на карих глазах напротив, Альберу даже показалось, что он увидел в них печаль или тоску, но он не мог быть уверен. — Прости. Ты прав. — Кроссман снова взял Кейла за руку, но в этот раз осторожнее. Он поднёс чужую руку к своим губам, немного наклонившись вперёд, и легко прикоснулся ими к бледной кожей. — Пока, Кейл. — Альберу не мог заставить себя поднять взгляд, — Приезжай с неофициальными визитами чаще. И удачи с Амиру. — Постараюсь. И спасибо. Хенитьюз развернулся к двери и вышел. Альберу без сил упал на диван, когда Кейл отошёл на достаточное расстояние, чтобы он точно ничего не услышал. Кейл не сказал, что молодую леди Убарр совсем не волновали его личные связи. Она оставалась его подругой детства и деловым партнёром, но не более. Что Хенитьюз останется жить с детьми и своими подчинёнными в особняке, отдельно от Амиру. И что всё это пока что находилось лишь в планах и обсуждениях, не выходивших за пределы них двоих. Его всё ещё злило то, что сказал тогда Альберу, поэтому не остался. Он признавал, что эта обида давно должна была забыться или быть пережита, но это было слишком неприятно. Кроссман не собирался говорить всего того, что сказал. Ещё около суток назад он думал, что это уже в прошлом, но каждый раз, когда он видел Кейла, что-то менялось в нём.