Lazarus//Лазарь

Март 2007 ————       В рассветных лучах солнца Эдгар Аллан не был ничем примечателен. По факту, он не сильно отличался от университета штата Пальметто по масштабам и количеству зачисленных студентов, но пока Пальметто распластался по большой территории с многочисленными газонами и малоэтажными зданиями, Эдгар Аллан представлял собой компактный комплекс. Это вовсе не значило, что его архитектура не была достойна восхищения; даже Рене, которую не особо волновали такие вещи, смогла заметить тщательную и заметную заботу о внешнем виде университета. Месяц назад Жан назвал его вычурным гробом, когда Рене поинтересовалась этим. Тогда она подумала что это причудливо и мрачно, но сейчас поняла смысл тех слов.       Телефон завибрировал в ее руке, но обратила она на него внимание только тогда, когда закончила осматривать территорию. В такой поздний час это мог быть только один человек: из-за нее Стефани не спала всю ночь, потому что Рене была нужна еще одна пара глаз, которая могла бы направлять ее и помочь заложить основу для столь безрассудного трюка. Их звонок длился большую часть из тех пяти часов, что она добиралась сюда. Позже Рене попросит прощения за эту бессонную ночь, но Стефани отмахнется от этой вины и беспокойства с привычной ей легкостью. Сейчас было слишком рано для подобной доброты. — Все отправлено, — написала Стефани в сообщении.       Рене дождалась отправки эмодзи сердечка и выскользнула из машины. Гравий захрустел под ее обувью. К двери был приделан настоящий стукач, но вряд ли она могла добиться с его помощью многого. Вместо этого Рене прижала большой палец к дверному звонку. Резное дерево приглушало большую часть звуков, но даже так она услышала отдаленный шум, эхом расползающийся по коридору. Рене дождалась, когда они затихли, и нажала снова, а затем еще раз. И снова, через две секунды. И снова. И снова. Это заняло некоторое время, но вскоре раздался шум отрывающихся затворов. Луис Андрич открыл дверь, стоя в полураспахнутом халате, выглядя больше как замученный профессор, чем директор кампуса. — Да? — с претензией ответил он. — Ты имеешь хоть какое-то представление о том, сколько сейчас времени? — Жан Моро умирает, — ответила она.       Андрич посмотрел на нее так, словно она говорила на иностранном языке, а его рот остался приоткрытым из-за прерванной на половине тираде. Рене сохраняла нейтралитет, сложив руки на груди и ожидая, когда до мужчины наконец дойдут ее слова. — Прошу прощения? — все-таки ответил он. — Что ты только что сейчас сказала? — Жан Моро умирает, — спокойно и медленно повторила Рене, сдерживая себя. Она знала, что преждевременная агрессия на Андрича обернула бы все против нее, но без постоянного голоса Стефани в ухе у нее не было ничего, что сдерживало бы ее страх. Все сводилось к тому, чтобы добраться до Жана. Если бы она могла просто сделать это, то ничто и никто не смог бы ее остановить. Это была единственная часть, которую Рене не могла контролировать.       Рене смотрела в глаза Андричу, пока говорила: — Команда экси, ваш идеальный защитник корта. Он мертв или умирает, пока мы говорим, и мне нужно, чтобы ты отвез меня к нему. — Послушайте, — сказал Андритч, протянув руку, как будто он мог бы отмахнуться от всего, что могла сказать Рене. — Спасибо за беспокойство, мисс…? — она протянула свой студенческий билет и водительские права, но он бросил на них лишь мимолентный взгляд. — Если бы была проблема с одной из моих команд, мои сотрудники уже сообщили бы мне. Уверяю вас, я рассмотрю это, но…       Рене увидела, что дверь начала закрываться, и вошла в дверной проем, чтобы не допустить этого. — Мистер Андрич, — сказала она, таким приятным тоном, какой только могла из себя выдавить, — Я была в дороге всю ночь, чтобы зацепиться за небольшой шанс и спасти его жизнь. Я бы предпочла, чтобы вы сопроводили меня в Замок Эвермора сейчас, но если вы предпочитаете подождать, пока ваш университет подготовит утренние новости, это ваш выбор, — он нахмурился, не веря, но Рене не стала дожидаться, когда ее спросят. — Статья об этом стоит в очереди, чтобы отправить ее на полдюжины сайтов, и автор готов дать Кэти Фердинанд сенсацию для ее утреннего шоу. — От куда вы достали эту информацию? — требовательно сказал Андрич, и Рене взяла свой телефон свободной рукой, чтобы отправить короткое сообщение. — Эти серьезные обвинения, которые вы выдвигаете против меня, юная леди, и я не люблю, когда на меня давят. — Я бы предпочла этого не делать, — сказала Рене. — Мы оба знаем, сколько денег потрачено на чемпионат в этом году, независимо от результата. Нашим университетам есть за что бороться, и что доводить до конца. Но я не буду жертвовать Жаном. Помогите мне спасти его, и мы оба сможем забыть, что этот разговор когда-либо был. Пожалуйста.       Телефон Андрича начал звонить еще до того, как она закончила. Он проигнорировал ее в пользу того, чтобы ответить на это с измученным: — Да? — он снова попытался закрыть дверь, но Рене придержала ее рукой и ногой. Он кинул предупреждающий взгляд, который не смог ее запугать. — Да, здравствуйте? Можете дать мне просто…       Андрич становился все спокойнее, слушая голос в трубке, и Рене уставилась на него, пока Стефани заговаривала его. Она считала секунды между его протестами «Это крайне не систематично» и «Какое у меня может быть доказательство тому, что это не какой-то розыгрыш», и это заняло еще столько минут потраченного впустую времени, когда у Рене было искушение оставить его здесь.       Изначальный план заключался в том, чтобы полностью проигнорировать Андрича и направиться прямиком в Эвермор. Стефани отговорила ее от этого, стараясь не спрашивать, как Рене будет обходить систему безопасности там. Им нужен был Андрич на их стороне. Им нужен был надежный свидетель. Без него у них ничего не было. Даже если бы она смогла сама добраться до Жана — они не смогут остановить меня, мама — как бы она смогла удержать его? Рене знала, что Стефани была права, так же как она знала, что ближайший строительный магазин не откроется еще час. Она не была выше того, чтобы сделать все по грязному, но понимала что это принесет вреда больше, чем пользы.       Наконец-то Андрич повесил трубку. Его выражение лица было кислым, что не соответствовало страху в его глазах, и Рене увидела напряжение в его дерзком жесте, чтобы пойти в нападение. Что бы он не выбрал; волновался ли Андрич больше о своем ученике или о репутации его школы, — Рене не знала и ее это не заботило, пока она получала желаемый результат. Рене отступила с вежливым «Спасибо» и встала в стороне, чтобы он мог закрыть и запереть дверь.       Андрич проигнорировал ее, сосредоточившись на другом звонке, — Тренер Морияма, это Луис. Мне нужно встретиться с одним из ваших Воронов сегодня утром, Жаном Моро, — он замолчал на мгновение, и его брови поднялись вверх; его застали врасплох. — Нью-Йорк? О, мне жаль это слышать. Конечно, семья должна быть на первом месте. Примите мои соболезнования в связи с вашей потерей. Да, конечно. Да, я могу перенести, это не так срочно. Мы можем обсудить это, когда вы вернетесь в город.       Мощно, устало подумала Рене, но потом Андрич повесил трубку и указал на нее. — Никуда не уходи. Я собираюсь одеться и позвонить в службу безопасности.       И проверить свою электронную почту, скорее всего, потому что Стефани отправила ему на предварительный просмотр свое разоблачение на целую страницу. Эбби неохотно одолжила им фотографии первой ночи Кевина в Лисах, настороженно предавая доверие Дея и отпуская их, но доверяя Рене и Стефани, чтобы они убедили Андрича, прежде чем они были вынуждены сделать это все публичным.       Телефон Андрича снова зазвонил, прежде чем он поднялся на полпути к лестнице. — Здравствуйте? Говорите, вы — тренер Ваймак?       Остальная часть разговора была приглушена расстоянием. Рене тихо пробурчала про себя, чтобы не попросить его, по возможности, быть немного более расторопным в этой ситуации, а затем ее телефон завибрировал в ее руке. Она открыла его ради сообщения от Стефани и настроила быстрое обновление. Она не хотела переходить к следующему сообщению от Жана, но через секунду оно всплыло у нее перед глазами.       Первым было «Кенго умер», а после «спасибо»       Два слова, которые ничего не значили, но сейчас это значило все, когда всего за несколько дней до этого Нил подарил Эндрю улыбку и спасибо, ты был потрясающим, прежде чем его вырвали из жизни с особой жестокостью. Спасибо, до свидания. До свидания. До свидания.       Рене закрыла свой телефон и сжала его, пока у нее не заболели суставы. Она снова посмотрела в сторону лестницы. Она не была уверена, что из «Поторопись» или «Встретимся на стадионе» вылетит из нее первым, но потом Андрич спустился по лестнице так быстро, что было удивительно, что он не навернулся, падая лицом на пол. Рене сделала пометку о том, чтобы подарить Эбби спа-день, как только это закончится. — Ты будешь следовать за моей машиной, — сказал Андрич, снимая свои ключи с крючка с такой силой, что он чуть ли не вырвал держатель из стены. Он закрыл дверь и разблокировал машину, а Рене пошла к машине Эндрю длинными шагами. Андричу нужен был еще один момент, чтобы сделать еще один звонок, но он закрыл дверь своей машины с такой силой, что Рене услышала это даже за шумом двигателя Maserati. Наконец-то, наконец-то , Андрич выехал на дорогу, и Рене пристроилась позади него.       Поскольку Замок Эвермор проектировался как домашний корт для национальной сборной, он был установлен в нескольких минутах езды от остальной части кампуса. Рене никогда не видела его раньше, но было трудно пропустить внушительное здание с его размерами. Оно было бесцветным; от фундамента до башен оно был окрашено в запретный черный цвет.       Вычурный гроб, она молча согласилась, а потом добавила про себя, но не твой.       Все здание было окружено высоким забором, выложенным колючей проволокой. Андрич проехал полдюжины ворот, прежде чем замедлиться и остановиться у одних из них, высовываясь из окна, чтобы набрать на панели код. Ворота остались закрытыми, и Андрич ввел код еще раз. После нескольких попыток он вышел из своей машины, как будто каким-то образом в этом виноват угол, под которым он пытался ввести код. Рене предположил, что было несколько причин для того, чтобы все складывалось таким образом, но то, что он не узнал коды по пути сюда, разочаровывало.       Движение в зеркале заднего вида заставило ее оглянуться назад, когда незнакомая машина остановилась позади нее. Дверь водителя открылась, и она увидела достаточно деталей, чтобы догадаться, что это была охрана кампуса. Возможно, некомпетентность Андрича была просто средством задержки, пока он искал способ прогнать ее от сюда. Она расслабила хватку на руле и подождала, пока охранник постучится в ее дверь, но он прошел мимо нее, не замедляясь. Андрич сделал все, чтобы охраннику удалось ввести код, но ему повезло не больше, чем Андричу. После двух попыток у охранника не было другого выбора, кроме как позвонить своему начальству. Рене посмотрела мимо них на забор. Она измерила высоту и легко подергала свою куртку, задаваясь вопросом, достаточно ли она толстая, чтобы защитить ее от колючей проволоки вдоль верхней части. Скорее всего, нет, но прежде чем она решалы бы попробовать и этот способ, ворота, наконец-то, открылись. Охранник снова пробежал мимо, чтобы вернуться в свою машину, и они втроем наконец-то въехали на охраняемую территорию Воронов.       Все места, ближайшие к стадиону, были заняты линией одинаковых черных автомобилей, поэтому они припарковались во второй ряд позади них. Охранник с интресом посмотрел на Рене, когда она присоединилась к нему и Андритчу у двери, но он был слишком занят, пытаясь запустить их в Гнездо, чтобы задавать вопросы. Неудивительно, что ему снова нужно было позвонить, чтобы получить код доступа, и он придержал открытую дверь для них обоих, когда ему удалось разблокировать ее.       Рене ожидала что там будет коридор; то, что она увидела, было темной лестницей, ведущей вниз. Красное освещение на потолке ничего никак не помогало избавиться от расползающихся по углам теней. У Рене был соблазн спросить Андрича, знал ли он на что подписывался, и не показалось ли ему, что это хорошая идея, но он выглядел достаточно молодым, и она предположила, что он унаследовал это безумие. Андрич повел их вниз без комментариев и колебаний, поэтому Рене последовала за ним. Еще одна дверь ждала их внизу, но охранник не потрудился повесить трубку, и он продиктовал Андричу код, оставаясь позади.       Если Рене ожидала, что «Гнездо» преобразиться в лучшую сторону, но она была мгновенно и крайне сильно разочарована. Комнаты, через которые они проходили в поисках потерянного Ворона, были просторными, но потолки были слишком низкими, и все было сделано в черно-красных цветах Воронов. Было небольшое облегчение от того, что эти потолочные светильники были нормальными, но тот, кто установил лампочки, выбрал более слабую мощность, которая позволяла теням собираться во всех углах.       Рене хорошо понимала, почему Вороны проводили так много времени на площадке, если вот это было единственной альтернативой. Она была здесь всего двадцать секунд и была готова больше никогда сюда не возвращаться. Жан рассказывал ей, что Вороны покидали Гнездо только для выездных игр и занятий, и она не была уверена, сделает ли это лучше или хуже: она не могла себе представить, что вернется в эту яму добровольно, но мысль о том, чтобы быть в ловушке здесь большую часть дня, заставила ее сердце замереть.       Суетный смех, наконец, привел их на кухню, и разговор утих, когда Андритч вошел внутрь. Рене посмотрел мимо него на четырех Воронов, собравшихся вокруг квадратного стола. У нее был один момент, чтобы отметить их одинаковую черную одежду, и другой, чтобы заметить их ошеломленные выражения лиц, прежде чем кто-то встал из-за стола с недобрыми намерениями. — Кто вы нахуй… — Директор вашего кампуса, — прервал его Андрич. — Я пришел чтобы увидеть Жана Моро. Где он?       Четверо перекинулись непонимающими взглядами, прежде чем ответить. — В Красном зале. — Проводите меня туда, — сказал Андрич.       Никто, казалось, не торопился повиноваться, но после указания: «Ты уже встал» от одного из Воронов за столом, первый человек нахмурился и прошел через комнату. Он направил палец на лицо Рене, как только добрался до ее. — Ты Лиса, — сказал он. — Тебе здесь не место.       Она была очень впечатлена тем, что он так легко узнал ее, но, учитывая, насколько непрезентабельными были отношения между командами сейчас, возможно, этого следовало ожидать. — Также, как и вам. — Немедленно, — сказал Андрич, прежде чем Ворон смог вставить хоть слово.       Ворон бросил на нее презрительный взгляд и грубо оттолкнул плечом со своего пути. Андрич начал читать ему нотации из-за такой агрессии, пока они шли за проводником, но Рене впустила это в одно ухо и выпустила из другого. Вывески на стене указывали на направление к Красным и Черным залам, и они спустились вниз по тому проходу, который мог привести их к Жану. Несмотря на название, здесь все было также, как и в остальной части здания. Большинство дверей, которые они проходили, были открыты, но Рене бросила лишь пару взглядов на темные спальни.       Наконец, их невольный гид остановился в дверном проеме и ударил кулаком о раму. — Андрич здесь и теперь это твоя проблема, — сказал он тому, кто был внутри, и бросил последний последний раздраженный взгляд на директора. — Зейн — сосед Жана по комнате. Он поможет вам его найти. У меня осталось всего десять минут на обед, после чего мне надо идти на корт, так что я пошел. — Скажи свое имя, — ответил Андрич. — Уильямс, — сказал парень. — Брейден. Нападающий, номер девятнадцать. Теперь все? — Пока что да, — сказал Андрич, добавив, что такое отношение дорого обойдется Брейдену, когда Андрич сможет уделить ему достаточно времени. Рене ожидала от ворона толчка, когда тот возвращался по коридору обратно по тому же пути, по которому они пришли, и она напряглась, чтобы он не мог сбить ее с ног. Она не посвятила ему ни одной мысли, но последовала за Андричем до двери.       Одинаковые кровати были установлены напротив друг друга, с двумя тумбочками и крошечными столами между ними. Внутри был только один человек, и это был не Жан. Рене взглянула на пустую половину комнаты и была удивлена, увидев, что у Жана она украшена. Открытки были прикреплены к стене, а верхняя часть его тумбочки была усеяна наклейками и магнитами. Стремление изучить его драгоценное имущество было таким же мимолетным, как и неуместным, и Рене насильно вернула свое внимание на главную проблему: Жана тут не было. — Где он? — спросил Андрич.       Зейн ответил не сразу, но то, что промелькнуло в его взгляде, рассказало Рене все, что ей нужно было знать. Вороны, которых они встретили на кухне, казались более раздраженными и озадаченными этим вторжением, чем кто-либо еще; колебания Зейна теперь были значили намного большее. Он точно знал, почему они пришли. Рене предположила, что у него есть большее понимание того, что случилось с Жаном, поскольку он был его соседом. — Он должен быть с Рико, — наконец-то сказал Зейн. — Они партнеры. — Мне все равно, кто они друг другу, — сказал Андрич. — Мне надо, чтобы его нашли.       Зейн встал из-за своего стола, продолжительно смотря на Рене. — Ее не должно быть здесь. Андрич щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Зейна. — Это не твое дело. Начинай действовать.       Зейн привел их в Черный зал. Еще одно общежитие, поняла Рене, с только одной закрытой дверью в дальнем конце. Зейн постучал, прислушался и постучал снова. Он проверил свои часы, откинул голову назад, чтобы подумать, и сказал: — Первая смена, но какой сегодня день? Возможно, они на корте прямо сейчас. Пошли.       Как только он прошел мимо нее, Рене подошла к двери. Ручка легко повернулась под ее рукой. На мгновение она была удивлена смелостью Рико и тем, что тот искренне доверял людям, которые держались подальше от него только из-за уважения. А после она открыла дверь, и то, что она увидела, выкинуло абсолютно все мысли из ее головы.             Зейн схватил ее за руку, чтобы оттащить назад. Рене даже не обратила внимания на соприкосновение ее кулака с кожей Зейна, когда отталкивала его от себя. Зейн не ожидал такого и отлетел назад, чуть ли не сбивая собой Андрича.       Охранник дернулся вперед, чтобы вмешаться, но Рене уже была в комнате вне его досягаемости, и тому не удалось схватить ее за руку. Она отстранилась от всех их криков, которые стихли лишь тогда, когда остальные проследовали внутрь комнаты Рико. Единственное, что имело значение, это тело, лежащее на полу в этой комнате.       Не тело, Рене яростно думала и ей хотелось, чтобы это было правдой, но очень много сомнений закрадывалось под кожу из-за того, как выглядел Жан. То, что Рико оставил его здесь и то, в каком состоянии он находился было ужасающим, и Рене дрожала, опускаясь на колени рядом с его головой. Ей потребовалось пять секунд чтобы взять себя в руки и успокоиться, и она прижала пальцы к синяку, опоясывающему горло, в поисках пульса. Облегчение от слабой пульсации было настолько сильным, что она не смогла сдержать дрожь, в благодарности проговаривая про себя быструю и отчаянную молитву. — Жан, — тихо сказала она, а после проговорила это чуть громче. — Жан. Ты меня слышишь? — Господи помилуй, — наконец-то сказал охранник. — Он… — Живой, — сказала Рене, и была достаточно не в себе, чтобы следом добавить: «На данный момент». Она посмотрела на мужчин, стоящих напротив нее: перепуганный охранник, который не успел выпить и кружки кофе, прежде чем подписаться на подобное, Ворон, которому было явно некомфортно, но он не выглядел удивленным или расстроенным, и Андрич, на чьем лице был явный ужас, и непонятно, было ли это из-за состояния ученика или же из-за попавшей под угрозу карьеры. — Что здесь произошло? — требовательно сказал Андрич.       Зейн просто пожал плечами. — Может быть, драка? — но из-за грозного взгляда, брошенного Андричем, он нахмурился и отвернулся. — Я не знаю, чувак. Он перестал быть моим партнером около года назад. — Я отвезу его домой, — сказала Рене. — Помогите мне отнести его к моей машине.       Андрич не двигался. — Нам нужно вызвать врача. — Джозия живет в кампусе, — встрял Зейн. — У меня есть его номер. — Он идет со мной, — сказала Рене. — Ты не можешь забрать его, — Зейн окинул ее презрительным взглядом. — Он принадлежит Гнезду.       То, что Зейн был зол по большей части из-за ее пребывания здесь, чем из-за того, что случилось с его сокомандником, потрясло Рене до глубины души, и на один пугающий момент ей показалось, что все годы управления гневом и терапия начали просто испаряться. Может быть, Зейн заметил незначительные изменения в выражении ее лица, и по этому сделал шаг назад, приготавливаясь к драке. — У вас не получится меня остановить, — сказала Рене, гораздо более спокойным тоном по сравнению с тем, что творилось у нее внутри. — Если вы попытаетесь, я обещаю, что вы все пожалеете об этом. Мистер Андрич, вы в курсе моих условий. — Теперь слушай, — начал Андрич, но в его голосе было больше неопределенности, чем силы. Если у него и была какая-то мысль, которую он хотел выразить, то у него этого не получилось. Когда Рене твердо посмотрела на него, он уставился на изловленного, покрытого кровью Жана. — Я не знаю, получиться ли у нас переместить его, при этом не навредив еще больше. Было бы лучше сначала притащить кого-нибудь сюда, чтобы убедиться, что он стабилен. Джозия, ты сказал? — спросил он Зейна. — Главная медсестра, — сказал Зейн, вытаскивая свой телефон из кармана. — Я оставила медсестру своей команды в отеле, прежде чем приехать сюда, — солгала Рене, доставая свой телефон. Она ненавидела мысль о том, что из-за трагедии Жана приходилось делать зрелище. Она сделала несколько фотографий его окровавленного, избитого лица. — Я могу отправить их Кэти Фердинанд для ее утреннего шоу, или я могу удалить их как только окажусь на парковке. Дайте мне забрать одного Ворона, или я заберу их всех. — Мне не нравится этот тон, юная леди, — сказал Андрич. Было ожидаемо то, что он попытается запугать ее и заставить замолчать, но у него ничего не получилось. Он мог бы попытаться вырвать у Рене телефон и выбросить ее за пределы кампуса, но она уже задействовала слишком много разных связей. Технически ей не нужен был Жан или эти фотографии, чтобы разрушить его университет, и он это знал. Лучшее, что ему удалось, это: — Давайте не будем делать никаких необдуманных действий.       Пальцы Жана дернулись на ковре, когда их голоса, наконец, начали будть его. Рене осторожно убрала окровавленные волосы с лица, нежно оглаживая изящные височные кости. — Хэй, — сказала она, тут же переходя на более мягкий тон. — Жан, ты меня слышишь? Через минуту нам придется поднять тебя. Извини, но будет больно. Это будет очень больно, и я не могу на это никак повлиять. Мне нужно, чтобы ты потерпел еще совсем чуть-чуть.       В конце концов, Андрич определился со стороной, которую собирался занять, и напряженно сказал. — Давайте вытащим его отсюда.       Охранник оттащил Зейна, когда тот собрался подойти, и Рене отошла с их пути. Им потребовалось мгновение, чтобы понять, как именно будет лучше всего поднять Жана с пола. Он не шевелился от ощущения чужих рук на себе, но как только они подняли его с ковра, он издал жалкий вздох, из-за которого глаза Рене защипало от слез. — Все будет в порядке, — пообещала она ему, не зная, слышит ли он ее вообще. — Все в порядке. Все будет хорошо. — … сти, — пробормотал Жан так слабо, что Рене едва ли расслышала. — Прости, я… — остальные слова были поглажены болезненным мычанием, когда охранник поменял хватку, и Рене пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы удержать себя от того, чтобы подскочить к ним.       Андрич пропустил Рене вперед, занимая место в конце их колоны, и уставился в телефон. Судя по всему, он связывался с другими тренерами Воронов, экстренно вызывая их в Эвермор. Рене продолжала идти вперед, старательно игнорируя звуки, вырывающиеся из-за Жана, пока его несли. Ей хотелось попросить быть с ним аккуратнее; но глядя на Жана она понимала, что ему все равно будет больно, несмотря на всю их осторожность.       Проход вверх по лестнице был наихудшей частью и щеки Рене были мокрыми от слез к моменту, когда она открыла последнюю дверь. Как только они вышли за последнюю дверь, Рене бросилась к машине Эндрю. Потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы сдвинуть заднее сиденье назад и разложить его горизонтально.       Жан был просто тряпичной куклой, когда они уложили его на сиденье. Рене видела, как неестественно откинулась голова Жана и это пугало, но когда она прошла мимо Зейна, чтобы проверить его, она смогла нащупать пульс. Из-за боли он потерял сознание, и это было лучшим исходом событий. Еще шесть часов, и они попадут из Западной Вирджинии в Южную Каролину. Эбби предлагала встретиться с ней здесь, и Рене должна была согласиться, но она отчаянно пыталась вытащить Жана из штата до того, как Рико и его дядя найдут чем надавить на них в ответ. — Вы будете держать нас в курсе событий? — спросил Андрич. Он звучал спокойно, но она видела, как он нервничал, как он поворачивал свое дорогое кольцо на мизинце, изучая ее. — Ежечасные отчеты, — согласилась Рене, закрывая пассажирскую дверь. Он стоял рядом с ней, поэтому она послушно наклонила экран своего телефона в его сторону и удалила все фотографии прямо у него на глазах. Это не остановило бы ее от того, чтобы сделать еще больше фотографий, как только они откажутся в безопасности, но мужчина должен был оценить этот жест доброй воли. — Мы ценим ваше сотрудничество. Пожалуйста, не стесняйтесь удалить электронное письмо, которое вы получили сегодня утром, и можете связаться с тренером Ваймаком, если у вас появиться какие-либо другие проблемы. — Ты совершаешь ошибку, — предупредил ее Зейн. — Ты пожалеешь об этом.       Рене встретила его холодный взгляд с собственным хмурым. — Ваш капитан может высказать все свои недовольства мне лично, если у него будет на это желание. Я уварена, что он знает, где меня найти, — она не дождалась ответа, и посмотрела на Андрича. — Если мы со всем разобрались, то я хочу попросить у вас код от внешних ворот.       Охраннику пришлось снова позвонить в свой офис, чтобы получить код, и Рене запомнила его, садясь в машину и уезжая. Она вводила шестизначный код, когда дверь сзади распахнулась и там появился Рико. Он был одет в полную экипировку, но без шлема, и расстояние между ними не могло скрыть абсолютную ярость на его лице, когда он проследил за указательным пальцем Зейна, направленным на ее машину. Рико сделал пару шагов в ее направлении, как будто хотел преследовать ее, и Рене быстро ввела последние две цифры. Ворота распахнулись, и Рене показала Рико знак мира из окна, вдавливая педаль газа в пол. Это делать было необязательно, но о своем поведении она подумает позже. Теперь все, что имело значение, это транспортировка Жана в Южную Каролину. Она закрыла окно перед въездом на межштатную автомагистраль и набрала Стефани. — Я забрала его, — сказала она. — Мы едем на юг. — Как он? — спросила Стефани. — Все в порядке? — Ох, мам, — сказала Рене и рискнула взглянуть на изломанного Жана. Из-за закрытых окон запах крови стал настолько концентрированным, что можно было задохнуться. — То, что он все еще жив — просто чудо. — Бог не торопиться забрать этого юношу к себе, — сказала Стефани. — Езжай осторожно, ты меня слышишь? Я знаю, что ты не спала всю ночь. Если ты начнешь уставать, то позвони мне, чтобы я не давала тебе уснуть, или остановись и немного отдохни. Ты не сможешь ему помочь, если слетишь в кювет. — Я знаю, — сказала Рене. — Обещаю, я буду осторожна. — Я горжусь тобой, ягодка моя, — сказала Стефани. — Я люблю тебя. Будь в безопасности. — Люблю тебя, — Рене закрыла свой телефон и кинула его в подстаканник между сиденьями. Она не глядя потянулась к Жану, потому что ей было необходимо проверить его пуль еще раз, и ей показалось, что кончики ее пальцев прошибло током, когда Жан пошевелился. — Спи, Жан, — уверенно сказала она, вспоминая об упаковке обезболивающего, лежащего на дне ее сумки. — Спи, а я отвезу нас домой. — … ом, — неразборчиво подтвердил Жан, и Рене полностью сосредоточилась на бесконечной дороге перед собой.