Ну Насть

Н: Я слышала, дату можно изменить. М: Да как, Насть? лениво произнес я, наверное, в десятый раз за последние месяцы. — Конторы, которые запирают человека в абсолютно безопасном месте в день его смерти или обещают продлить жизнь, удалив или прибавив пару родинок в его дате. М: шарлатаны. Сколько таких случаев описано в блогах? Тысячи. А если и есть способ, то мне он точно не по карману. С тех пор, как Наська узнала, что я полугодник, она то упрекала меня в скрытности, то строго наказывала мне не браться ни за какие дела, чтобы помочь ей с квартирой. Это было так трогательно, что хотелось тут же поступить наоборот. Домовой Н: Почему ты мне не сказал? прошептала она, когда мы вышли из отделения банка. М: Ты же не хочешь знать. невозмутимо напомнил я, крепко сжимая ее руку, пока мы шли на другую сторону улицы, к машине. М: И всех призываешь не искать свои даты. Н: Твою — хочу. выдохнула она, останавливаясь посреди тротуара. Прохожие толкали нас со всех сторон, Настя быстро вытерла крупные слезы. Н: Это вроде как… признание в любви? я попытался сгладить углы. И узнать, что она об этом думает. Она смотрелась растерянной, будто сама не понимала, что с ней творится, а сейчас вдруг поняла. Как тяжеленным мешком с навозом по голове получила. Почему-то мешки с навозом считались самыми тяжелыми из всех мешков. Ипотеку ей не дали, кстати. Я спросил, почему, Настя пробормотала что-то насчет низкого дохода. Мол, я же только устроилась. Хотя в тот момент ее, кажется, мало волновали кредиты и квартиры. Н: Но ведь хуже не будет. она села на кровати, голая и с красной отметиной на лбу после сна. Такая трогательная в своей решимости. М: Ты сама несколько лет стучалась во все двери и убеждала людей, обитающих за ними, что лучше не знать, не искать и не подстраиваться. Жить как живется. Н: У меня не было плана на тот случай, если мой парень соберется свалить в двадцать четыре. огрызнулась Настя. Классическая уверенность в том, что уж с ней-то такое никогда не случится. М: Может, поженимся? Ты быстро овдовеешь. Знаешь, это привлекает мужчин. Наравне с «сытным домашним ужином» и «легкой недосказанностью в одежде», по версии «Космополитан». Она со всей дури шлепнула меня по бедру: Н: Ты придурок, Тарасенко. Я схватил ее в охапку и повалил обратно на кровать: М: Нечего было совать нос в мой телефон. Или ты думала, мне любовница наяривает? Н: Я знаю! выпалила Настя шепотом. Н: Надо было не совать. Если так рассуждать, надо было в первом классе отсесть от Юльки к Наташке Овдеевой, не общаться с ней, не приходить к вам домой, не западать на тебя, не писать тебе сотню не отправленных сообщений, не смотреть, как ты сосешься с этой жопастой Вероникой с твоей параллели, и не трахаться с тобой, пока все спят. М: Думаешь, такие, как я, не имеют право даже на свой куцый кусок нормальной жизни? перебил я, а Настя продолжила: Н: Но я так, блядь, рада, что села тогда с Юлькой и ее дурацкими бантами. М: Я тоже. На пары она не пошла. К вечеру у нас закончились презервативы, а комнату заволокло табачным дымом, таким же плотным, как поток машин за окном. Я смотался в аптеку, Настя, пока я ходил, вывалила содержимое своей сумки на пол и теперь азартно копалась в нем. М: У тебя в академии не будет проблем? тихо спросил я, усаживаясь рядом. М: Ты хоть раз была там после сессии? Н: Не-а, у меня работа. Хочу к весне пристроить всех бродячих собак, которых мы приютили за зиму. У нее оставалась целая неделя до начала марта. Успеет. М: Выброси вот это, пожалуйста. она собрала обеими руками кучу бумажек типа чеков с проездными и протянула мне. Я поперся на кухню и, услышав шаги за спиной, понял, что попался. Н: Давай снимем видео? она включила камеру и поставила телефон, прислонив к микроволновке. М: Только если оно не попадет в блог. я снял футболку. Н: Это для меня. Я сто лет в блоги не писала. М: Я все равно не смогу проверить, да? через силу ухмыльнулся я, прежде чем поцеловать ее. На следующий день Настя ушла в ветеринарку, а я включил этот получасовой ролик и посмотрел его ровно двадцать раз. Лежа на одном месте. Только передернул ближе к обеду. От мастурбации в моем возрасте сложно откинуться. Я так и хотел — оставаться дома. На всякий случай не лезть на рожон. Всегда в душе тлеет надежда, где-то очень-очень глубоко внутри, что ты проглядел крохотную родинку, а значит, переживешь предстоящую ночь. Я посмотрел на собственные руки. Они подрагивали. Может, записку написать? Рискуя запнуться о порог, упасть и размозжить голову об угол комода. Ерунда какая-то. Я вообще не планировал с кем-то прощаться. Только Насте шепнул с утра, что люблю ее. Но я всегда так делал. В доме не нашлось ни единого листка бумаги. У меня и принтера-то нет. Я вспомнил, что позавчера Настя просила выбросить какие-то чеки. Пошел на кухню и вытянул самый большой на вид. Чек оказался половинкой А4. Его явно складывали в спешке, пополам, неровно, потом вчетверо, получился неаккуратный треугольник с торчащими краями. Я машинально прочел текст. …Анастасия… 1999 год рождения… Дата окончания жизни. Красивая. Как у меня. Печать Александра Павловича. Да как такое может быть. Вот дуреха, почему она мне не сказала? А ты почему ей не сказал, придурок Тарасенко? Я скомкал справку, наспех оделся и выскочил к лифтам, не закрыв квартиру. Внизу промчался мимо почтовых ящиков и кинулся на парковку. Выезжая на шоссе, глянул на часы. Без двадцати десять. Похоже, мы с ней все-таки созданы друг для друга. Телефон зажужжал. Я почуял, как губы расползаются в самой тупой улыбке на свете. И самой неуместной. Н: Макс, твоя страница пропала из блогов. я едва узнал ее осипший голос. Плакала она, что ли. М: Это я ее удалил. признался я. Так админы рекомендовали. М: Погоди, откуда ты знаешь? Ты же меня не читаешь. Настя притихла ровно на три секунды. Н: У нас с тобой есть одна общая группа. И тут до меня дошло. М: Ты же говорила, что не собираешься заглядывать в справку. Н: Я и не смотрела. по-детски жалобно сказала она. Н: Я все поняла, когда мою заявку завернули. Доход тут ни при чем, просто максимальный срок выходил совсем малюсенький. Меньше года. Да и нафига мне эта ипотека теперь. Но я все равно забрала документы, не глядя. Плохая из меня незнайка, руки чесались хотя бы месяц узнать. В общем, я решила выбросить бумажку у тебя и забыть про нее. М: Мне пришлось покопаться в мусоре. как можно более непринужденно сообщил я. М: И ты молчала? Знала и молчала? Хоть бы намекнула. Вот паразитка, беззлобно сказал бы наш с Юлькой батя. А ведь могли бы бояться вместе. Н: Ну, я бросила учебу. нервно хихикнула Наська. М: Как тебе идея умереть в один день? я погладил экран телефона пальцами. Вдруг она тоже касается его сейчас. Н: Это пиздец как романтично, Тарасенко. День заканчивался. М: Жди меня у клиники, я сейчас приеду. Я проскочил на красный, оставив позади ругань водилы и возмущенный гудок. Н: Это я приеду. из вредности возразила Настя. Я услышал шипение из динамика, шум проезжающих машин и плеск воды из потревоженных шинами луж. М: Ты же не водишь. я зачем-то еще раз глянул на телефон. Как будто мог увидеть ее сосредоточенно-упрямую мордашку вместо фотки в платье. Куда ее понесло, тем более в такую погоду. Этот февральский день оказался еще более мокрым, чем я себе воображал. На повороте меня занесло, взвизгнули тормоза, и я услышал лишь обрывок фразы: Н: …взяла каршеринг. Вцепившись в руль, я на вдохе перевел взгляд с нашего последнего летнего воспоминания на дорогу. Увидел полосатую «бэху» и, почти ослепленный фарами, с трудом различил искаженное ужасом лицо и карикатурно приоткрытый рот. Будь у меня еще одна секунда, я потратил бы ее на то, чтобы закатить глаза и привычно выдохнуть: М: Ну Насть. Февраль — март 2023