Мальчик и волк

      Тэхён не успевает выплюнуть всю желчь, что скопилось внутри за долгие полдня, когда Чонгук без лишних слов заталкивает его в кабинет, тут же щелкая задвижкой. Всё получается сумбурно. Едва не запутавшийся в собственных ногах, Тэхён почти врезается носом в поверхность стола, отчего свирепеет лишь больше. Он резким движением поворачивает голову в сторону Чонгука, что безмолвно приподнимает проколотую бровь, мол, какие-то проблемы? И проблем, как ни странно, не оказывается.       Смущённый от одного только взгляда, Тэхён открывает рот в немом возмущении, как только чувствует, как сильная ладонь Чонгука давит между лопаток, тем самым принуждая лечь.       И так каждый раз. Ни разу не обеспокоенный неподходящим моментом Чонгук врывается в жизнь Тэхёна с самодовольным лицом, будто ему это позволительно. Но чем дальше это заходит, тем больше Тэхён действительно думает, что Чонгуку можно всё. Потому что сердце трепещет каждый раз, когда Чонгук делает по-своему, когда не спрашивает разрешения, а берёт и делает. Но лучше, конечно, когда берёт.       И Тэхён так же искренне не понимает, что такого нашёл в типичном образе хулигана. Татуировки, пирсинг, длинный язык, выбритые виски и подростковый стиль — сплошное описание Чонгука. — Сегодня ты меньше ворчишь, — подкалывает со спины тот, и Тэхён больно прикусывает кончик языка, зажмурившись, потому что желчи внутри столько… Но столько же и желания быть под Чонгуком, чувствовать тяжесть его тела на себе и наслаждаться каждым оставленным засосом. — Делай, что хотел и проваливай, — Тэхён знает, что ему приглашения не нужно, однако всё равно отвечает колкостью на колкость. — Так ведь не интересно, — широкие ладони Чонгука накрывают ягодицы, обтянутые плотной тканью брюк, небольно сжимая, после чего скользят ниже, надавливая на промежность, и Тэхён позорно тянется за этим прикосновением навстречу. А Чонгук с обожанием бросает короткий взгляд вверх и грубо толкается пахом, вжимаясь, чувствуя, чужую дрожь под собой. — И что я в тебе нашёл? — совсем тихо задаётся вопросом вслух, тем самым вынуждая Чонгука наклониться ближе, почти нависнув сверху. — Ты что-то сказал, мой сладкий? — Ты глухой? — Тэхён поднимает недовольный взгляд на Чонгука, что усмехается нагло, склонившись к губам чужим.