В ночь на Ивана Купалу

      Вот черт! Между деревьев тянуло дымом. Это был не просто дым от костра. Он пронизывал стволы деревьев, а от лучей солнца казался еще гуще. Неужели лес горит?       Алексей огляделся по сторонам, стараясь определить направление, откуда шел дым, но это оказалось невозможным. Он был со всех сторон и, казалось, сгущался на глазах.       Убеждая себя, что это всего лишь паника, парень пошел быстрым шагом в сторону, показавшуюся ему верной. На бег не переходил, пытаясь сохранить здравость мыслей. Может это не пожар. Или если даже так, то двигается он в другую сторону. Надо только выбраться на открытое место или на взгорок, и тогда станет понятно что вообще происходит.       Лес и не собирался заканчиваться. Он казался однообразным, и Алексею казалось, что отдельные его фрагменты повторяются как в компьютерной игре. Мысль, что может ходить по кругу, он отверг сразу, уж слишком часто был повтор. Сосна, под ней чахлый куст черники, яма, два дерева. И снова: сосна, куст черники, яма… Может стоит забраться на дерево? Он взглянул вверх, но все сосны казались одинаковыми и их кроны уже стали теряться в дыму.       Алексей перешел на бег, стараясь не сбиваться с дыхания. Надо только добраться до открытого места, или до воды. Почему-то хотелось именно до реки, хотя откуда тут реки?       Между тем дым сгущался. Солнечные лучи уже не пронизывали деревья. Дышать стало тяжелее, Алексей начал задыхаться. Паника проникла внутрь, протянула липки руки, касаясь сердца. Он сомневался в выбранном направлении. Возможно, что идет прямо навстречу огню. Не заметив вылезшего из лесной подстилки корня, Алексей споткнулся и чуть не растянулся во весь рост. Он упал на колени, уцепившись за ствол дерева и ободрав руки об кору. Выругавшись, поднялся, переводя дыхание. Дым забирался в легкие, он закашлялся, сплюнул и снова выругался. Как ни странно, это помогло.       Отдышавшись, Алексей осмотрелся. Местность изменилась. Впереди лес пересекал овраг, в слева он уже слышал гул и треск горящих деревьев. Значит все это время он шел параллельно пожару. Досадовать было поздно. Парень добрался до оврага, заглянул вниз. Когда-то там протекал ручей, но теперь уже все пересохло и дно покрывал толстый слой грязи.       Спуститься осторожно не получилось, уже на полпути Алексей оскользнулся и скатился на дно почти кубарем. Проваливаясь, почти по колено в размягченную землю, добрался до противоположной стороны. Подниматься было трудно, земля то и дело осыпалась под высокими ботинками/хорошо, не надел кроссовки/, он цеплялся за кусты и торчащие корни, выбрался с другой стороны, совершенно выбившись из сил. Немного постоял, уперев руки в колени. А оглянувшись назад — обмер. Его догоняло пламя. Даже здесь он чувствовал жаркое дыхание огня. Уже ничего не соображая он кинулся бежать, надеясь, что овраг задержит огонь, а если повезет, то и остановит в этом направлении.       Сколько прошло времени, Алексей не знал. В боку кололо, легкие разрывались от нехватки воздуха. Перед глазами темнело. Он упал на усыпанный иголками мох, не в силах даже пошевелиться и слыша за спиной рев пламени, треск и стоны умирающих в огне деревьев. Наступила странная апатия. Стало все равно, сгорит он или нет. Хотелось просто лежать и не шевелиться, вцепившись пальцами в прохладный мох.       Если кто-то думает, что перед смертью проносится вся жизнь, это не так. Или не у всех. Или не в такой ситуации. Короче, ничего такого Алексей не чувствовал. Зато услышал, как будто его кто-то зовет. Тихий девичий голос, странным образом был отличим даже сквозь рев пламени. Еще и галлюцинации. Но голос продолжал тихо и настойчиво звать по имени. Собрав последние силы, Алексей поднял голову и обомлел: Вокруг него стеной бушевал огонь. Нетронутым остался лишь небольшой пятачок с деревом под которым он лежал. Странно, но здесь жара не чувствовалось, а чуть поодаль виднелась полупрозрачная женская фигура.       — Ко мне, милый, — позвала она и по движению он понял, что девушка протянула руку. Голубоватый туман обтекал ее, клубясь и завихряясь у ног.       Алексей не помнил как поднялся на ноги, делая шаг вперед и стараясь не смотреть на ревущее пламя. Шаг, еще один. Кажется сейчас его вытянутая рука коснется струящегося тумана, но женская фигура зыбко колыхаясь отодвинулась, перетекла в воздухе чуть дальше. В порыве, парень взмахнул рукой, но пальцы ухватили лишь прохладный воздух.       Так, шаг за шагом, он двигался вперед за неверным силуэтом, продвигаясь прямо сквозь пламя. Глянув под ноги, с удивлением обнаружил под ногами зеленую траву. Даже капельки росы поблескивали, как в раннее туманное утро. Алексей обернулся. Поляна с деревом исчезла. На ее месте бушевало огненное море.       Шли они долго. Но через какое-то время огонь отступил, умер. Вокруг них поднимались мертвые деревья, вскинувшие к небу в последней мольбе обугленные руки-ветви. Сосновая подстилка под ногами рассыпалась с каждым шагом, облачком пепла поднимаясь вверх. Впереди засверкала вода и в тот же миг женский силуэт исчез, растаял, растворился в воздухе, коснувшись легкой прохладой лица.       Точно очнувшись, Алексей кинулся к воде, упал на колени и черпал пил теплую, чуть затхлую воду и не мог напиться. Утолив жажду, осмотрелся. Лес вокруг него стоял мертвый. И даже озерцо, к которому он вышел тоже было мертво. Ни птичьего крика, ни одной зеленой иголки. Даже солнце непонятно где. Сплошная белесая хмарь. И лишь звенящая тишина, от которой стало не по себе. Навалилась слабость. Алексей сел, опершись спиной о древесный ствол и закрыл глаза. Думать не хотелось. Перед мысленным взором проплывали расплывчатые картинки-образы, он даже не знал какие. Все происходящее казалось ирреальным, произошедшим не с ним. Он так и не заметил как погрузился в сон.       Алексей проснулся ночью. Открыв глаза, он увидел то же озеро, вот только оно не было мертвым. Лес шумел листвой. Луна поднялась уже высоко и темная гладь воды золотилась от ее света. Пахло свежестью. Стрекотали какие-то насекомые. А вдали печальный девичий голос тихо пел песню. Слова казались знакомыми, вот только понять их он почему-то не мог. Поднявшись на ноги, все кости ломило от недавнего забега, он пошел на голос.       На берегу сидела девушка в легком сарафане, плела венок и пела, изредко бросая венчики цветов в воду.       Парень остановился, не желая мешать, и невольно залюбовался длинными русыми волосами, закрывающими всю спину. То ли она услышала его шаги, то ли почувствовала присутствие, но девушка оборвала песню и обернулась.       — Выспался? — спросила она весело. Алексей неопределенно пожал плечами.       — А чего пришел тогда? Песня понравилась?       — Понравилась, — признался он, — только слов не разобрать.       — Это потому, что ты еще не наш, — сказала девушка и, вскочив на ноги, нахлобучила ему венок на голову. — Вот когда станешь наш, тогда и слова поймешь, и вообще другим человеком станешь… нормальным. Алексей стянул венок с головы.       — А сейчас ненормальный? — улыбнулся он, разглядывая девушку. Ее волосы были длинными и чуть-чуть светились. На бледном в лунном свете лице, глаза казались темными и большими. Необычная красота.       — Сейчас — не очень, — серьезно сказала девушка, — я тебе нравлюсь?       — Нравишься, — ответил он честно, и почему-то разозлился на себя.       — Завтра праздник будет, останешься?       Только тут Алексей заметил, что он вслушивается в каждое слово. Ее голос как будто был соткан из звона цветов-колокольчиков, больших и малых, луговых и садовых.       — Это ты меня из огня вывела? — Спросил он невпопад, — Зачем?       — Ты будто не доволен, говорю же — понравился. Пойдем?       — Куда? Ночь же. Лес кругом.       Она рассмеялась и снова зазвенели в ушах цветы-колокольчики бубенчики.       — А луна на что? Бежим! Цвет папоротника пить, на луче кататься!       Девушка подбежала и, схватив его за руку, потащила за собой. Алексей почти поддался внезапному порыву, но остановился. Как-то неправильно все. Откуда оживший лес, как он из огня выбрался? Откуда девушка ночью в глуши взялась?       — Не пойду, — заупрямился он, выдергивая руку. Обнаружив, что в другой так и держит венок, положил на землю, — как выйти отсюда?       И почему-то казалось ему, что не выйдет он из этого леса, никогда не выйдет, что умер он там в пламени, а это морок какой-то. Да только почему он видит все это, было непонятно. Если есть что-то после смерти, то явно не другое.       — А если поцелую тебя, пойдешь? — просто спросила девушка.       Не ожидая такого предложения, Алексей замешкался с ответом подбирая слова, и бездонные темные глаза оказались совсем рядом. Незнакомка прильнула у нему, нежные руки оплели шею, и он почувствовал ее губы, манящие, сладкие, прохладные.       Поцелуй оказался неожиданно глубоким, пряным и страстным. Алексей и сам не заметил, как обнял девушку прижимая к себе все крепче. В голове шумело. Казалось, что если оторвется, случится непоправимое. Пальцы запутались в длинных волосах, напоминающих водные струи, теплые и прохладные. Так бы пил и пил поцелуй не приходя в сознание, но девушка отстранилась.       — Хватит с тебя, а то с рассудком тронешься с непривычки, — проговорила она, перебирая упавшие на грудь пряди волос.       — Как тебя зовут? — еле и смог спросить. Голос слегка охрип и слова прозвучали как со стороны.       — Катериной кличут. Ну так идешь со мной?       — А меня зовут…       — Алешкой, я знаю, — засмеялась она. — У тебя на лбу написано.       Раздумывать Алексей больше не стал. Какая разница что случилось, но оставаться одному не хотелось, да и уходить от Катерины тоже. Он кивнул, слова по-прежнему застревали где-то в горле. Катерина улыбнулась и погрозила ему пальцем:       — То-то же, я знаю что лучше.       Они пошли взявшись за руки, огибая озеро по дуге, и углубились в лес. Непривычный лес, слишком сказочный, ни бурелома ни зарослей, под ногами шелковая трава, над головой как светлячки вьются. Тут только Алексей обратил внимание, что девушка была босиком.       — Тебе так удобно? — спросил он, указывая на босые ноги.       — Ага, и тебе удобно будет. А то нацепил колоды, только траву мнешь.       Оглянувшись, Алексей заметил, что и правда его ботинки оставляли след в мягкой траве. Но снимать не стал, это сейчас она мягкая, а потом наваждение кончится, и останется он в чащобе босиком. Катерина не настаивала. Так они вышли к поляне, усыпанной светящимися невиданными цветами. Цветы походили на звезды, и мерцая, обсыпали темные разлапистые кусты. Алексею показалось что они тихо звенели, и вся поляна наполнена этими звонами шорохами.       — Полночь скоро, — проговорила Катерина, — торопиться надо, папоротник цвет набирает.       — Куда торопиться? — не понял Алексей, оглядываясь по сторонам.       Вместо ответа, девушка сорвала большой белый цветок в форме колокола и, подбежав к кусту подставила его под переливающиеся звезды. Она тряхнула ветку и с мерцающих соцветий закапала потекла сияющая жидкость.       — Пей, — в миг оказавшись рядом с парнем, она протянула цветок-кубок.       Он принял из ее рук кубок и, как во сне, сделал глоток. Жидкость оказалась легкой, как роса и неожиданно пряной. А еще ему показалось, что шум от цветов усилился, а над поляной вспыхнули звезды.       — Кто ты? — зачарованный этим зрелищем, Алексей повернулся к девушке.       — А кто как называет, кто русалкой, кто мавкой, а кто просто любимой… Догоняй! И нет ее. Только быстрые ноги сбивают росу с травы-муравы.       — А вот и догоню! — крикнул он, сам удивляясь как звонко и громко прозвучал его голос, бросаясь вслед.       Девушка добежала до середины поляны, и ухватившись за что-то невидимое поднялась, взлетела высоко в воздух, описывая полукруг.       «Луч, — догадался он, хватаясь за чуть заметную светлую длань и отталкиваясь ногами.» Лунный свет поднял его высоко в воздух и вот они уже оба летят высоко над листвой и деревьями, сближаясь, переплетаясь лучами и разлетаясь в стороны.       — Ночь, ночь, Купаловская ночь! — крикнула Катерина, и ее смех рассыпался над лесом словно звенящие бубенцы.       Теперь он снова не мог догнать ее. И когда казалось, что вот-вот дотянется до летящих по ветру длинных волос, Катерина всегда оказывалась впереди.       — Ботинки тебе мешают, — засмеялась девушка оборачиваясь, — они тебя к земле тянут.       Он сбросил ботинки и действительно, луч словно ускорился, заскользил быстрее и вдруг внезапно исчез. Алексей кубарем полетел на землю, но не ушибся, упал как-то мягко, тело совсем потеряло вес. Он взглянул вверх. Так вот в чем дело, луна зашла за тучу. Катерина тоже оказалась на земле, но это ее ничуть не расстроило. Алексей посмотрел в ее сияющие глаза и начал молча снимать одежду.       Когда луна вновь показалась из-за туч, они уже целовались, лежа в мягкой траве, среди сияющих цветов, окруженные молчаливыми деревьями, тянущими к любовникам причудливые ветви. Никогда поцелуи не казались столь упоительными, а близость желанной.       Прикосновения к шелковой коже находили отзыв во всем теле, задевая невидимые струны о которых даже не подозревал. Волосы Катерины разметались на подушке из мха, и даже бледность стала меньше заметна, отступая на второй план. Алексей целовал ее губы, груди и плечи, наслаждаясь каждым моментом, чувствуя как волны желания, накатывают все с большей силой, отступая с неохотой, чтобы вернуться вновь. Глаза девушки казались огромными и, встретившись с ними взглядом, он уже не мог противиться бездонному омуту, погружаясь в него с головой.       — Наш, наш, — шептали травы.       — Наш, — слышалось в плеске воды.       Лес отступил, отодвинулся на второй план, уступая место безумию страсти, где тела сливались воедино, ведомые только им понятной мелодии и ритму, глухие и слепые ко всему миру. Лунные лучи ласкали длинными прохладными лентами, скользящими по рукам и лицам, добавляя нереальности и волшебства. Даже ветер затих, унесся подальше в поле, не нарушая единения. Лишь светлячки, вспугнутые чьим-то резким движением, взмывали вверх, разлетаясь в стороны, да ночные птицы эхом вторили сорвавшимся стонам и вскрикам. Цвет папоротника сорвался, побежал огоньками-искорками от одного куста к другому, рассыпаясь по лесу. А над землей пела, летела, звенела и кружила головы Купаловская ночь.       Алексея так и не нашли. Его искали сначала спасатели, потом волонтеры. На местности, куда он собирался прошли пожары, и его посчитали без вести пропавшим, точнее погибшим. Позже отыскались ботинки, но находка оказалась слишком далеко, чтобы ее соотнести с поисками. Поиск прекратили. И никому не вдомек, что искали совсем не там, а сам парень после той ночи и вовсе забыл о людях. Теперь у него была другая жизнь, другие знакомые и людям там не место.