Мой любимый репетитор

Алексей привычно отжимался от пола и тут же по громкой связи болтал с друзьями. В комнате негромко пел любимый Владимир Кузьмин: «Когда меня ты позовешь…». Поэтому нет ничего удивительного в том, что твердая рука отца, опустившаяся на его спину, чуть не довела парня до инфаркта. – С завтрашнего дня у тебя начнутся занятия с репетитором, – не объявили, а приказали. Явственно уловив стальные ноты, сын молчаливо кивнул. Раньше Арестович-старший никогда не посещал родительское собрание в начале учебного года. Ну что такого нового там могли поведать? Лишь зазря время драгоценное терять! Но в этот раз в гимназии произошла смена педагога. Ушел на заслуженный отдых старый, а на освободившее место пожаловала молоденькая учительница. Красивая и очень-преочень деловая. Она обзвонила всех пап и мам да пригласила тех познакомиться тет-а-тет. Напомнила про то, что подростки – это весьма сложный возраст: секс, наркотики, рок-н-ролл!.. до учебы ли им?.. Так мужчина изменил самому себе. Сейчас Арестович-младший, как правило, получал плохие отметки. Ему бы и вправду стоило взяться за ум – старшая школа как-никак, выпускные классы – и тотчас их исправлять. Вот только вокруг дивный мир да еще столько разных дел, куда более интересных – свидания с Настенькой, попить пиво с приятелями за гаражами, – чем наискучнейшая история или непонятная математика. Один. Два. Три. Его табель успеваемости состоял в основном из сих баллов. Те наваливали, будто снегопады и метели в феврале. И сугробы все росли, росли да росли, грозясь окончательно поглотить с головой. – Видишь ли, мало того, что мой сын – двоечник, так и я сам, выходит, никудышный отец, если не уследил за тобой, – утомленно проговорил мужчина. – Знаешь ли, большинство преподавателей натаскивают лишь по одной-единственной дисциплине, а ты у меня пацаном о-го-го каким оказался. Но особо-то не тревожься, мне сходу порекомендовали человека – берется за всю школьную программу. Ровно в семь будь готов. – Хорошо, – парень пристыженно уткнулся лицом в пол, не решившись даже на свою защиту. Едва дверь за отцом бесшумно затворилась, до слуха Алексея мгновенно донеслось. – Поверь, это пойдет тебе на пользу, – заключил Зеленский и отключился сразу. – Соглашусь, – мерно вторил тому Залужный. – Свезло тебе, Леха, – весело подколол Буданов. – Только ты там смотри, на свою учительницу-мучительницу не заглядывайся. А то Анастасия Валерьевна будет ревновать. «Не друзья какие-то, а предатели!» – сердито рассудил Арестович. Парень не считал ситуацию исключительно патовой. От репетиторши вмиг можно избавиться, да учебу вмиг можно подтянуть. К тому же, последнее замечание Кира было идиотским, – зная характер своей девушки: она полностью доверяла ему, и никогда всерьез не опасалась измены за своей спиной. Вдобавок они безумно любили друг друга. Наконец-то поднявшись, Алексей потянулся за учебником по химии. Завтра еще и контрольная. – Черт, Андрей, уже почти семь! Ермак растерянно потянулся с кровати. Ибо любовник, уже торопливо натягивающий синие узкие джинсы, выглядел уютно растрепанным и до безумия горячим. Как же сильно желалось поддаться вперед. Схватить. Прижать к себе, крепко сжимая в объятиях и не отпускать никогда больше. Целовать. – Нет, – мягко улыбнувшись, Михаил шагнул ближе. Застегнув пуговицы на рукаве белой рубашки, он накинул на плечи черный пиджак. – Забыл, у меня сегодня первое занятие с новеньким. – Эй, только не влюбись в него, – строго напомнил Андрей. После сей просьбы Ермака все ж таки поцеловали – совсем не так жадно, как несколько часов назад, а легко, еле уловимо, но отчего-то сие ощущалось еще прекраснее. Это не минутная вспышка страсти. Это нечто куда большее. Тихое, спокойное, вечное… «Да я и в тебя не влюблен» – мелькнул ответ в голове Подоляка. Однако вслух сказал совершенно иное: – Хорошо. Его и Андрея с первого дня знакомства, словно магнитом, притягивало друг к другу, но Михаил никогда бы не подумал, что дойдет до постели. Он просто-напросто помогал с литературой, и даже не запомнил тот момент, с чего все завертелось, и кто кого, в итоге, соблазнил. Ведь в великие планы Миши не входили отношения, там абсолютно другое. Там была свобода. А свобода требовала денег на SAT* и ACT*, на визу, на билеты, на проживание. Конечно, его семья не была бедной. Но начинать самостоятельную жизнь с попрошайничества денег ему не хотелось. Хотелось смочь все самому. По этой причине он и трудился репетитором, благо помогали ему на этом поприще соседи – династия педагогов, – советуя родителям непутевых детишек. А вот если не справится или станет совсем тяжко, то тогда Миша попросит, обязательно попросит. Правда, и «тогда» – в долг. Именно так Подоляк очутился на улице Богдана Хмельницкого. Только после пятого звонка – его терпение явно проверяли на прочность, ибо Михаил отчетливо слышал пронзительное дребезжание – дверь открыл брюнет. Качок-дурачок. Собственно, все как он и предполагал. «Сила есть, ума не надо». В придачу из одежды на субъекте присутствовали лишь эффектные семейные труселя с сердечками: точно “брали на слабо”. – Я твой репетитор, – очертил свое появление Михаил. Затем деланно улыбнулся и елейно прибавил: – Я позабочусь о тебе. – Ага… Ладно, – Алексей растерянно хлопнул длинными темными ресницами. Потом, видимо, пришел в себя и посторонился в сторону, пропуская гостя в квартиру огромных размеров. Само собой на слове «репетитор» Арестович тупо рассчитывал на бабульку/старую деву/серую мышку. И задумка на них всех была у него одинаковой: ужасно шокировать внешним видом. Леша ждал яркого возмущения, распускания рук (можно было б наябедничать отцу), пунцового побега от оскорбления в лучших чувствах. А увидел на своем пороге сказочного принца. Замысел напрочь провалился. Утро оказалось вечера не мудренее. Да и “карканье” Кирюхи в молоко. – Михаил, – Подоляк вошел и аккуратно пристроил сумку-тоут на маленький столик. Опосля вопросительно взглянул на своего ученика. – Леша. Короткий кивок. – Куда проходит, «Леша»? * – стандартизованные тесты для приема в высшие учебные заведения в США.