помнишь?

и мы стояли, рука об руку. с тобой. с биллом-билли-сайфером, мы выдыхали дым, впитывали дождь и были так счастливы, что самим становилось тошно. мгновение - и мы летим с многоэтажки. а в голове - веретено воспоминаний. помнишь, как мы познакомились? тогда был такой же ливень, как и сейчас. Билли, ты плохой мальчик, ты побил меня тогда, и ещё много-много раз после. а потом, надо же - влюбился, вот драма, да? только смеяться и остаётся, чтобы не зарыдать ... а помнишь, как ты сказал об этом? плюясь кислотой, с самой искренней ненавистью, сказал, что я забрал всю твою душу, пропитал все мысли, что ты жить без меня не можешь и от этого я раздражаю тебя больше всех на свете, больше пьяниц во дворах, больше твоей премерзкой ломки, больше солнечного света, больше одуванчиков и ещё очень-очень много чего а помнишь, как я признался в ответ? я ведь пришёл с теми самыми одуванчиками в самый солнечный день, разве что не пьяный. и я сказал тебе, что ты сам есть всё то, что ненавидишь- ты поцелован солнцем, ты самый яркий одуванчик, и ты тоже своего рода пьяница - абсолютно зависим от власти и насилия, и что я - один из тысячи забитых тобою подростков и взрослых - тоже люблю тебя, но не ненавижу а помнишь, что было потом? ты плакал как маленькая девочка, ты рвал волосы - они казались золотом, ты ударил меня в нос, и когда пошла кровь, всю её вытер рукавом своей кипельно-белой рубашки. вот так помнишь ли ты все поцелуи и драки, царапины и объятья, которые были? помнишь чувство счастья в примеси со жгучей безысходностью? помнишь каждый раз, когда мы танцевали? в старенькой полупустой напрочь прокуренной квартире, ночью, на осколках разбитых кружек-тарелок-ваз, вцепившись друг в друга, под Шопена. помнишь, как ты сказал, что только он тебе и нравится? он и мерлин менсон, а потом шёпотом добавил, что они ничего не стоят по сравнению со мной, и мы с тобой вместе плакали от своего маленького счастья, от того, что мы, два переломанных морально и физически, друг у друга есть помнишь, как я сбежал из дома в твою квартиру? как разложил всевозможные конспекты по физике, поставил на окно горшок с теми самыми одуванчиками? помнишь, я принёс тебе кота? рыжего, царапучего, как ты, и мурчащего в тишине. ты назвал его демоном. с тех пор мы с тобой - истинным демоном, иначе не назвать, и маленьким пушистым демонёнком. а потом он вырос и оказалось, что это не он, а она - надо же! и жили мы с демонессой. помнишь, как заставил меня вырезать у тебя на спине глазастый треугольник? я потом боялся к тебе прикасаться, хотя ты утверждал, что тебе очень и очень нравится боль. а потом ты вырезал мне такой же. теперь уже прикасаться боялся я к своей спине. а потом мы долго-долго целовались помнишь наш первый просмотренный фильм? ты назвал премерзуими всех, кроме Джека Воробья и Барбоссы, а я почти влюбился в Элизабет, такую нежную и в то же время сильную, похожую на (опять же те самые) одуванчики, которые умеют раздвигать асфальт и расти помнишь, как чуть ли ни силком заставил меня попробовать сигареты? и, надо же, спустя минуту кашля, я решил, что мне нравится помнишь ли ты о том, как мы оказались здесь, на крыше? днём мы отдали моей сестре демонессу, сказали всем, что уезжаем. мы в действительность уезжали - вот только в другую жизнь, а не в страну-город-континент помнишь? а вот я помню. и мы стоим на крыше -глаза в глаза, рука об руку, и никакого страха. два тела летят вниз. теперь мы ничего не помним.