***
— Дохлёбывай и уёбывай. Лоренцо, слыша эти слова, раздражённо закатывает глаза. Ещё недавно Михаэль так мило стонал под ним, а сейчас ведёт себя, как последняя язва. Он громко ставит кружку на стол и вновь слышит голос недовольного Кайзера. — Не ломай мою посуду в моём доме. Можешь уёбывать, не дохлёбывая. Лоренцо сюрпает чаем. Он смотрит на Кайзера, который что-то готовил себе. — Михаэль, знаешь, ты мне надоел. Ты звонишь мне из раза в раз, просишь приехать, сам всё начинаешь, а в итоге что? Я приезжаю для того, чтобы ты закончил всё посередине процесса? Плита выключается. Сковорода переставляется с горячей конфорки на холодную. Кайзер поворачивается и подходит к столу. — Что-то не нравится? Блондин забирает у Дона кружку. Чайный пакетик летит в мусорку, а кружка ставится в раковину. — Могу предложить три выхода из квартиры: входная дверь, балкон и окно. Выбирай. Хотя я бы, честно говоря, посоветовал тебе окно. Михаэль хватает Лоренцо за запястье, заставляя его встать, и идёт в коридор. Кажется, ему и вовсе не стыдно за то, что он позвал к себе человека, а потом ещё и начал выпинывать его из дома. Он открывает входную дверь, распахивает её и слегка подталкивает к ней гостя. — Надеюсь, повторять тебе не надо? Тихое «уёбок» срывает с потрескавшихся губ Лоренцо. Он берёт лопатку, обувает кроссовки и выпрямляется. — Больше не звони мне ради того, чтобы потрахаться. Пальчиком в попе поиграй, а не людей здоровых проси о сексе. — Я не спидозный. — Поживём - увидим. Лоренцо выходит из квартиры. Входная дверь закрывается. Ужасно раздражает. Почему этот тупой ублюдок не может просто отстать? Ну да, может, не кончил, не достиг оргазма, может, Кайзер его этого и лишил, но какая разница? Лоренцо может найти себе другого человека для секса, «не спидозного», который не употребляет наркоту, только вот кто опустится до уровня, на котором можно трахаться с Доном? Кайзер Михаэль. Что? Кайзер Михаэль. Что за херня происходит? Почему Кайзер отчётливо слышит в голове свои имя и фамилию? От осознания Михаэль пинает обувь. Он садится под входную дверь, поджимает к себе коленки. Ненависть к себе растёт в геометрической прогрессии. В голове неприятным звуком играет одна и та же пластинка, которая называется «ниже дна». Это и впрямь ему подходит. Под ложечкой неприятно сосёт. Собственное тело дрожит от мысли о том, что Михаэль и вправду чувствовал себя счастливым из-за наркотиков. Чувствовал себя счастливым, пока трахался с Лоренцо, пока выгибался под прикосновениями и стонал от ощущений. Он мерзкий. Мишу тошнит от самого себя. Он утыкается лицом в колени, кладёт руку на копну волос и всхлипывает. Кайзер Михаэль - король? Михаэль - студент с не самыми лучшими наклонностями? Мишелька - грязное существо, готовое раздвинуть ноги за дозу? Ужасно. Это настолько позорно. Стыд давит на собственный мозг. Как хорошо было бы, если бы мир не сводил с ума. Все говорят, что время лечит, но Кайзер Михаэль всегда всё делал по-своему.«Все говорят: время лечит Но в нём же совсем нет спирта. Вернуть бы наш первый вечер От поцелуя до сквирта Я бы тогда не трахал тебя, а вместо Вместо этого тебя задушил Душе твоей в аду нет места Потому что у тебя нет души»
Когда-то любимая песня теперь стала смыслом жизни. Когда-то фраза «от тебя веет вайбом щенков» заставляла гордиться, но сейчас от подобных слов в свою сторону, хотелось задушить себя своими же руками.***
— Кайзер, что не так? Что у тебя случилось? — М? Ты о чём, росточек? Йоичи удручённо вздыхает. Да, может, ещё с самого первого курса они и были врагами, но Исаги на все сто процентов видел, как меняется Михаэль. Синяки под глазами, усталый взгляд, пассивное поведение, внезапная активность. Ранее пропускавший довольно большое количество лекций Кайзер внезапно начал посещать все пары. Это на него не похоже, с ним явно что-то случилось. — Не устраивай мне здесь пляски с бубнами. Исаги даёт своему врагу-другу лёгкий подзатыльник. — Мы ни друзья, ни кенты, мы почти не общались близко, но я по твоим шарёнкам вижу, что у тебя происходит какой-то пиздец. Не хочешь говорить об этом со мной? Можешь поговорить с отцом. Йоичи заставляет Михаэля сесть рядом с собой на лавочку. Кайзер впервые бегает взглядом по сторонам, осматривая двор учебного заведения (он делает это только для того, чтобы не смотреть на Исаги). На самом деле, здесь довольно красиво. Возможно, хотелось бы даже здесь прогуляться, особенно поздним вечером, когда небо будет красно-оранжевым, а солнце будет уходить за горизонт. — Кайзер, ответь уже что-нибудь. Блондин закусывает губу. Говорить не хотелось. Ему было стыдно из-за того, чем он занимался. Хотелось провалиться под землю, исчезнуть, закрыться, свернуться в клубочек, уйти из памяти абсолютно всех людей и тихо умереть. Умереть так, чтобы о нём никто не услышал. Чтобы его так же тихо похоронили, а лучше сожгли, развеяв при этом прах по ветру. Волочить своё жалко существование, основанное на грязных желаниях - самая ужасная из участей, которую только можно представить. Кайзер бы никому такого не пожелал. Он пристыжено опускает голову. Взгляд вмиг тускнеет. — Йоичи, я облажался. Я как-то услышал слова твоего отца о том, что из меня ничего путёвого не вырастет. И Исаги не перебивает. Он даёт Кайзеру положить голову на своё плечо, нежно кладёт ладонь ему на макушку и мягко поглаживает. — Знаешь, твой отец полностью прав. Я и вправду расту убогим куском дерьма, из-за которого моему отцу когда-то придётся стыдливо прятать лицо, чтобы его не узнали как отца «того самого наркомана с третьего курса педагогического факультета». Если Михаэль говорил что-то подобное сам про себя, то, скорее всего, случилось что-то поистине ужасное. Если этот несносный император говорит такое, значит, сильно страдает и его ментальное состояние. — Это стыд. Это позор для меня, моих знакомых, а особенно для моего отца. Он воспитал такого идиота, как я.. — Михаэль. Йоичи глубоко вздыхает, восстанавливая ход своих мыслей. — Тебе очень трудно, да? Я не могу тебя до конца понять, но ты должен знать, что выход есть всегда. Его нет только тогда, когда ты летишь с крыши, но ты же сейчас здесь, верно? Ты сидишь рядом со мной, спокойно дышишь, ещё не совершил чего-то настолько ужасного и глупого. Йоичи берёт одну руку Кайзера в свою. Может, он и враг, но Йоичи готов помочь даже ему. Ему бы не хотелось потерять такого интересного человека. — Ты сожалеешь о своих действиях? Тогда, возможно, тебе стоит прекратить все дурные действия, которые ты делаешь. Возможно, стоит обратиться к психотерапевту, чтобы тебе точно смогли помочь, но для начал обратись своему отцу. Ты давно с ним не общался, да? Кайзер угукает, кивнув. Тихий шмыг доносится до ушей Йоичи. — Позвони ему, или, например, наведайся. Думаю, он будет рад увидеть или услышать тебя. Михаэль поднимает неуверенный взгляд на японца. Как можно уметь так выслушивать и поддерживать? Он настолько социальный человек, или просто сам по себе добр душой, так до кучи ещё и красноречив?***
Кайзер уже не может вспомнить того, когда точно это началось. Когда он поступил в университет? Когда познакомился с Доном Лоренцо? Когда связался с Гаснером и Гримом? Когда посетил клуб, а ему подсунули пакетик с коксом? Одно он знает точно - собственная жизнь начала превращаться в кошмар наяву. Отражение в зеркале выглядит ужасно, но Михаэль уже привык. Он привык к своему уставшему лицу, правда.. в голове крутятся ужасные мысли. Он скучал по Нессу, скучал по школьным годам, да даже по отцу, которого, казалось бы, вроде и терпеть не мог в подростковые годы. Тишина квартиры давит на него. Хотелось, чтобы Алексис вновь оказался рядом. Чтобы вновь помог с макияжем, или, может, приготовил завтрак. У него это всегда выходило потрясающе. Михаэль уже давно осознал, что Алексис был для него единственным близким другом. Ни одного такого больше не было. Рука, рисующая стрелку, трясётся. Слеза течёт по щеке, смазывая красные тени. — Блять.. Свой собственный дрожащий голос заставляет убрать подводку на полочку. Руки упираются в белоснежную раковину, пока из глаз, наполненных влагой, текут слёзы. Сегодня он точно не поедет на лекции. Ватные диски намокают из-за мицеллярной воды. На вате остаётся тональный крем, красные тени, подводка. И вновь он видит себя в зеркале. Синяки под глазами, бледная кожа, дрожащие губы, красные глаза. Это чувство сковывает. И вновь в животе завязывается узел. В горле ком, а собственные ноги еле тащат тело в туалет, только ради того, чтобы склониться над унитазом. Два пальца глубоко в рот, неприятное чувство в горле, дрожь. Михаэль зажмуривается, когда содержимое его желудка падает в белоснежного друга, при соприкосновении с водой создавая бульканье. Эти чувства, сука, не исчезли. Слёзы бешеным потоком текут из глаз. Истерика подкрадывается так быстро и незаметно. Она заставляет задыхаться и хрипеть. Хотелось кричать. Хотелось сорвать к херам голос, чтобы его внутренние страдания услышал хоть кто-нибудь. Чтобы хоть кто-то услышал, что он сожалеет о всём, что сделал. Он выходит из туалетной комнаты, спотыкается о порожек и падает. Тело непреднамеренно скручивается в жалкий клубочек из грязи и мусора. О какой золотой короне идёт речь? С ним только клоунская шляпа, да ярко-красный нос. Кто он вообще в этом мире? Он позволил за эти пол года вытирать об себя ноги, связаться с наркотиками, с каким-то златозубым уёбком, закончить дружбу с Алексисом, сойтись с Гаснером и Гримом. Он неоднократно раздвигал ноги под дозой и серьёзно получал от этого кайф. Ничего более постыдного существовать не может. Михаэль стучит по полу и кричит. Он готов жрать линолеум от всепоглощающей печали. Он хотел стать потрясающим учителем, найти больше новых друзей, возможно, классного партнёра, и где он сейчас? Правильно: он один в своей квартире, валяется на полу, как никому не нужный пакет с мусором под порогом, который всё равно забывают выбросить, даже если он находится на самом видном месте. Казалось, что тело вот-вот начнёт трястись в припадке. Ему явно нужна помощь, но кому звонить? Кто точно ответит ему на звонок? Алексис? Нет, Лоренцо? Точно не он, Йоичи? Ммм.. Дрожащая рука перелистывает короткий список контактов. «Батёк». Глубокий вздох срывает с уст. Михаэль садится, уперевшись спиной в стену. Он подносит телефон к уху, слышит пару гудков, а потом такое знакомое «Михаэль, почему ты так долго не выходил на связь?». Голос Ноа кажется обеспокоенным. Губы дрожат. Они сжаты вместе, а слёзы, которые только-только немного успокоились, текут с новой силой. — Пап.. «Михаэль, у тебя дрожит голос. Что случилось? Ты плачешь?» И ведь попал прямо в яблочко.. Как только умудрился? Кайзер всхлипывает. Он закрывает лицо рукой, сжимается в что-то маленькое и непонятное. Будто он пытается своим же телом найти защиту для того, что скрыто в груди и в черепной коробке. — Приедь скорее, пожалуйста..***
— Мне так стыдно.. так стыдно.. Ноель слушает своего сына. Он нежно притягивает его к себе, обнимает, позволяет плакать в плечо. — Пап, я позорище.. Прости меня, пожалуйста, прости. Кайзер плачет уже довольно продолжительное время. Час? Полтора? Рука мужчины нежно гладила блондинистую макушку, пока в голове Ноа старался придумать, что делать. Он не думал, что его дорогой мальчик столкнётся с наркотической зависимостью, а особенно никогда не думал, что самооценка этого человека упадёт настолько сильно, что, кажется, вот-вот проломит плинтус. Ноель осторожно ведёт Михаэля на кухню. Его малыш настрадался и явно очень сильно. На столе две кружки чая и какие-то печеньки, которые Ноель купил по дороге, чтобы угостить Михаэля. На сердце весит неприятная тяжесть при виде заплаканного сына, который дрожащими руками держал в руках кружку горячего чая и осторожно сюрпал им, чтобы не обжечься. Радует лишь то, что студент уже под успокоился. Периодическое шмыганье носом немного раздражает, но для человека, который проплакал явно больше полутора часов, это нормально. Ноа глубоко вздыхает. Он не знает, стоит ли говорить о подобном сейчас. Какая реакция будет у парня? Стоит ли говорить на подобные темы, когда Миша на эмоциях и может что-то неправильно понять? Глубокий вздох. — Михаэль, я понимаю, что сейчас, когда ты всё ещё на эмоциях, моё предложение может показаться странным. Ноель прокашливается. Он делает пару глотков горячего чая. — Я предлагаю тебе лечь на некоторое время в наркодиспансер. Кайзер лишь шмыгает носом и кивает. Ноа непонимающе и едва заметно наклоняет голову на бок. — Пап, что угодно, лишь бы избавиться от этого. Я не хочу быть зависимым от наркотиков.. Ноель облегчённо выдохнул. Он подсел ближе к сыну, мягко положив ему руку на плечо в качестве поддержки. — Ты вылечишься, Михаэль. Обязательно вылечишься. Просто знай, что я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе. Это был тот момент в жизни, когда Михаэль Кайзер-Ноа стал уважать своего отца.***
«Ведь солнце светит ярче и теплее, чем все твои проблемы Чем все твои запутанные слёзы изнутри Ты ярче и теплее, чем все твои проблемы, всё хорошо Не ври себе, пожалуйста, не ври! Кулаки разбиты и голос сорванный Но ты чувствуешь эти стороны Пока воздух ещё не проданный — наслаждайся Я никто другой, я никто вообще Но даю тебе руку помощи Это мало так, но ведь больше, чем просто счастье!»
Четыре месяца упорной реабилитации, вроде как, помогают. Сегодняшний день встречает выпиской из наркодиспансера, ярким солнцем из окна, а так же огромными хлопьями снега, что в большом количестве падали с неба. К сожалению, новый год пропущен, а праздновать его с другими пациентами диспансера вовсе не хотелось, но, на самом деле, лечась, Кайзер провёл время довольно интересно и весело. Да, было трудно, да, были срывы, но благодаря отцу, который по несколько раз на неделе приезжал, чтобы навестить сына, помог справиться со всем быстрее. К удивлению Михаэля, навещать его приезжали даже Йоичи с его отцом, Джинпачи Эго, приезжал Лоренцо, которого Кайзер сразу гнал к чёртовой матери, навещать Мишу приходили и друзья отца: Лавиньо, Крис, Снаффи, ну и сам Эго тоже приходил, только отдельно, без сына (кстати Джинпачи оказался довольно интересным человеком. Кайзер бы, возможно, поболтал с ним ещё немного, если бы предоставилась возможность). Его небольшой рюкзак весит на плече, в голове всплывают строки любимой песни, пока рядом идущий врач рассказывает что-то про психотерапевта, что-то там ещё, бла-бла-бла. Михаэль даже слушать не хочет. Он знает, что всю важную информацию, а так же различные советы скажут его отцу, Ноелю Ноа, так что Кайзер может позволить себе поребячиться, показать доктору язык, а потом побежать в сторону выхода, пока его пытается догнать врач. — Папа! Ноель даже обернуться не успевает, как на него налетают с объятиями. — Папа, ты даже не представляешь, как я устал здесь находиться! Я так хочу домой, поесть твоей стряпни. Михаэль вешается на Ноа, пока мужчина, улыбаясь, хихикает. — Михаэль, иди пока в машину, я послушаю рекомендации твоего врача. Подумай пока, чего хочешь на обед. Кайзер кивает, идя в припрыжку к машине. Только вот, когда он хотел открыть машину, то неудачно подскользнулся и.. брякнулся на снег. — Ой-ой-ой.. ыыы.. Михаэль издаёт пару секунд какие-то нечленораздельные звуки, потирая ушибленное бедро, как вдруг слышит такое приятное «Кайзер» и объятия, которые.. оказались довольно тёплыми. Он видит перед собой знакомую, коричнево-малиновую макушку и расплывается в улыбке. — Ааах, мой милый Несс, я скучал. Прежний Михаэль вернулся. Один вид весёлого Кайзера уже начал подбешивать Йоичи, который еле остановился на льду перед блондином и своим парнем. — Кайзер, я так рад! Прости, что бросил тебя в такой тяжёлый период! Душу приятно греет. Наркотики? Стыд? Это всё в прошлом, как и Лоренцо. Он останется лишь поучительным воспоминанием, указывающим на то, что наркотики - не решение проблем.