***
- Чон-и, ты чего такой грустный? - кладя руку на плечо и садясь рядом, спрашивает блондин - они тебя обидели? - понижая тон голоса, видя куда смотрит младший, спрашивает Минги. Ответа не следует, только отрицательные кивки из стороны в сторону. Блондин уже не в первый раз видит грустные взгляды в сторону Уёна и Сана. Тяжело и больно, будто он чувствует всё тоже, что и младший. - тогда почему ты так смотришь на них? - наклоняясь ближе к уху, спрашивает старший. Тот лишь пожимает плечами, опуская взгляд куда-то в землю. Тёплый летний ветер красиво играет с шоколадными волосами Чонхо. Красиво.. Минги не может оторвать взгляд от младшего: идеальные, мягкие и плавные черты. Он хочет прижать младшего, гладить по этим мягким волосам, что красиво рассыпаются, хочет говорить что-то бессмысленное, но важное, хочет слышать его тихое дыхание, хочет быть ближе. Но всё что он может - это поглаживать большим пальцем плечо, он даже не может приобнять его за плечи, в лучшем случае, если Чонхо фыркнет и уйдёт, оставив блондина замерзать. -так же хочу - тихо, почти не слышно отвечает шатен. - есть кто-то на примете? - он не надеется услышать своё имя, знает, что для младшего он не стоит дорого. - нет - либо усилившийся ветер сдувает слова, либо Чонхо становится тише. Он снова поднимает глаза на двух старших, что уже не дурачились, они обнимались.. и смотрели друг на друга таким тёплым взглядом. В карих глазах младшего скопилось слишком много боли. Тишину, что повисла между ними, не мог сдуть ветер. Кажется, только у старшего в горле застрял противный ком, с которым сделать ничего нельзя. - прям совсем никого? - пытаясь хоть как-то спасти диалог, спросил блондин. Он знал, что, если они будут молчать с Чонхо, то тот скорее уйдёт, сославшись на какие-то дела, хотя до этого их не было. Минги не был готов тонуть, но взгляд глаз, что были уже на мокром месте, утопил его слишком быстро, параллельно разбив о что-то. Он не знает, что делать, не знает куда податься.. - если я предложу тебе, то даже ты не согласишься - почему до этих слов в старшем теплилась какая то надежда, что он имеет значимость. Минги разбит окончательно.. Он старается делать вид, что всё так же, ничего не изменилось. - но ты даже не дал шанса мне.. - Чонхо снова отвёл взгляд. Ребята ушли. Крыша опустела, солнце зашло, ветер усиливается и становится холоднее. - ты не сможешь, мы не так близки, знал бы ты меня - смеясь сквозь стекающие слёзы, говорит младший. - так дай мне шанс быть ближе, дай шанс узнать тебя, ты же не даёшь возможности, как я должен это сделать? - сорвался. - блять, прости.. - не извиняйся - вместе с холодным ветром слова младшего ударили. - нет, стой, пожалуйста, я правда не хотел, Чонхо - Минги вскакивает вслед за быстро удаляющимся шатеном. Не догнал. - сука - обессилено кричит блондин, швыряя на пол листы со сценарием. Он правда хотел и хочет быть ближе, знать больше, но как он это сделает, если его не подпускают к себе близко***
- ты хотел бы такую или подобную татуировку как у Уёна с Саном? - тихо спрашивает Минги. - нет, мне будет достаточно чувств и слов - смотря куда-то в потолок отвечает младший, промокший насквозь. Кто бы мог подумать, что попав под жуткий ливень, Чонхо согласится дать шанс напарнику по этому несчастью? Кто угодно, но точно не сидящий рядом и прижимающий к своей груди дрожащего от холода Чонхо Минги. - сильно замёрз? - абсолютно глупый вопрос. - ничего, всё в порядке - голос дрожит, младший не может это контролировать. Минги неосознанно прижимает сжавшегося сильнее, будто он сможет согреть его, хотя промок он не меньше. - хен, ты правда хочешь знать меня лучше? - такой же глупый вопрос, но взгляд из-под потемневшей и промокшей чёлки, кажется не давал полностью понимать смысл сказанных слов. - конечно - тихо, даже слишком тихо прошептал старший куда-то в мокрые волосы Чонхо, не отпуская его ни на секунду. Подъезд холодный, и даже есть ощущение, будто он не здешний.. Он старый, потрескавшаяся краска на стенах, какие-то надписи на них же, мрачные и грустные двери, убитые и прожённые перила, поручни которых сделаны из какого-то дерева, что уже затёрлось от времени и постоянных прикосновений чужих рук, а основание из погнутых металических прутьев, окрашенные подстать стенам в какой-то голубой оттенок. *** Оба хотели, обоим это было необходимо. В полумраке гостиничного номера они не могут не смотреть друг на друга. Расстояние между ними сокращается с каждым новым вдохом. Чуть сухие тёплые руки блондина идеально легли на талию шатена, мягкие и постоянно холодные ладони так же идеально легли на широкие плечи старшего. Между ними всегда была разница, не важно в чём: в росте, в возрасте, в голосе, в температуре тел - всё равно дрожь всегда пробивала Минги от любого появления этой разницы. Неосторожные касания потрескавшихся и таких же холодных губ младшего, убивают, он мажет поцелуями в угол губ, переводя руки к шее старшего; слышится несдержанный рванный вдох. Минги не понимает, кем они стали, но сейчас он явно не хотел выяснять это. Губы к губам, оба не умеют - слишком неопытны, оба пытаются выиграть первенство в этой игре, оба хотят вести. Чонхо сдаётся, старший проводит языком по ряду ровных зубов, которые практически сразу размыкаются, давая углубиться. Тихий несдержанный стон выбивает Минги из этого мира. Воздух - проклятие. Почему нельзя без него, почему он так нужен? Отстранившись, блондин быстро и неаккуратно стягивает с себя толстовку, откидывая её куда-то в сторону. Младший не может оторвать взгляд от молочной гладкой кожи, от выпирающих ключиц, от рельефа и мышц, от кадыка, что перекатывался под натянутой кожей. Минги запускает ладони под рубашку шатена, обжигая прикосновениями, задирая ткань чуть вверх, притягивает к себе, целует, всё так же неумело, неаккуратно, горячо, будто это его последний день и последний поцелуй. Пуговицы будто издевались, не давая растегнуть себя. Слишком долго, слишком мучительно, не важно, что позже он пожалеет об этом, сейчас здоровый рассудок не руководит им. Одним резким рывком Минги разрывает эти несчастные три пуговицы, что не хотели поддаваться. Оголяя кремовую кожу, руки сами касаются упругой груди; от прикосновений Чонхо тяжело выдыхает. - сними рубашку, Чон-и - выдыхая, просит в изгиб шеи старший, ведя руками вниз. - нет - на ухо отвечает младший, закусывая губу. От горячих губ на плече он тихо скулит, сжимая руками плечи старшего. Блондина явно не волнует наличие завтра засосов на тонкой коже младшего, что кажется сейчас, как вода стечёт по его рукам. Минги хотел чувствать контраст, переводя губы на губы младшего, целуя, аккуратно стягивает рубашку с плеч. Чонхо слишком резко отстраняется, отталкивая от себя старшего. Не доверяет.. Он слишком быстро собирается и вылетает, ни разу не кинув взгляд на старшего. Блондин до болезненного сильно закусывает губу, зажмуривая глаза. Он знал ведь, зачем он лез? Обессиленно он пададает на кровать, локтями упираясь в колени, а руками зарываясь в волосы. От гнева к самому себе он хватает то, что попадается первым под руку, моментально швыряя это на пол. Ваза была разбита вдребезги. Минги стонет и громко матерится. Чонхо тихо и быстро сбегает из отеля. Он не знал куда идёт так быстро, но слёзы, что наворачивались на глазах, не давали возможности остановиться и обдумать всë. Он не предупредил никого, он не сказал, что ушёл и куда. Ветер бил в спину, заставляя бежать вперёд, слёзы бесконтрольно текли по щекам.