«Как быстро летит время» пронеслось в голове человека, сидящего за длинным столом. «Стэнфорд Пайнс!» сказало бы большинство людей в этих краях, только увидев его. Хотя видеть, само собой, было и не обязательно. Его вполне можно было услышать, и не обязательно из его собственных уст. Подобное имя часто упоминалось во время большинства новостей преступного мира. Были слухи и о том, что это имя как таковым именем не являлось, а было лишь псевдонимом. Тогда почему бы не спросить Форда самого, псевдоним это или нет?
— Здравствуй Стэнфорд! — выкрикнул, уже на автомате, зашедший в комнату худой мужчина. — Добрый день, Фиддлфорд, — он поднялся со стула, направляясь к своему коллеге. — Почему остальные опаздывают на совещание, ты не знаешь? — Это мне неизвестно. Какая сегодня тема собрания? — Нужно обсудить последние новости. У нас выявляются две угрозы со стороны одной шайки. Не стоит поднимать панику. Фиддлфорд кивает и подходит к столу, кладя на него свой небольшой чемоданчик и начиная в нем рыться. И так постоянно. Форд мимоходом думает, что скоро можно будет ставить ставки на то, сколько ещё подобных заходов Макгакету потребуется, чтобы всё-таки вытащить это «нечто необходимое». Взгляд Форда обращается к открывшейся двери, через которую начинают постепенно входить люди в строгой одежде. Стэнфорд идет им навстречу, пожимая руки и приветствуясь с остальными. Привычная вежливость быстро сменилась сосредоточенностью и собранностью, когда Форд встал на небольшой постамент перед главным длинным столом, за которым все собрались. Он вытянул из заготовленной папки листы бумаги и откашлялся, намереваясь начать собрание. Взгляд быстро пробежался по всем присутствующим на местах за столом. — Предлагаю начать, пока внезапно не оказалось, что здание заминировано или чего похуже. Такие собрания проводились нередко. Раз в неделю или больше. Обычно на них обсуждали последние изменения в графике или выполненные на отлично задания. В этот раз тема собрания немного отличалась от предыдущих. Все смирно внимают и слушают, даже мило. У Пайнса проносятся в голове мысль о том, что он, всё-таки, чувствует по отношению к своим работникам теплые чувства, подобно тем, что матери и отцы испытывают по отношению к своим непутевым детишкам. Они и сами его ценят, пусть и скрывают это. Всё равно это заметно. Как минимум это можно разглядеть в их трепетном отношении к работе и к их боссу. Стэнфорд хорошо с ними поработал, раз его люди так сконцентрированы на своих обязанностях и делах. Собрание началось. Сначала, конечно формальный обмен информацией и короткое обсуждение, прежде чем можно будет подползти исподтишка к главной теме. Форд давно выяснил, как полтора часа удерживать сотрудников сидящими на месте и внимательно слушающими его самого. Это тратило время, безусловно, но было уже обязательной процедурой на совещаниях, что вел Пайнс.***
Стэнфорд оставляет бумаги на столе, поворачиваясь к работникам передом. — Итак, у кого-то есть вопросы? Никто не торопится. Шум и сыр-бор не начинается, как это было когда-то, когда Форд только начинал развиваться в этом новом месте. Они по очереди спокойно задают вопросы. — Как давно вам известно об этом? — Уже четыре дня, ровно с того момента, как мы вычислили одну из крыс. — Так что же, значит, эта банда защищает предателей? Форд коротко кивнул. — Эти предатели… Они среди нас сейчас? — Да, без сомнений. Или кто-то отсутствует?«Все на месте, я с самого начала посчитал»
Металлический голос прозвучал из ниоткуда. Было непохоже, что кто-то кроме Стэнфорда его услышал. Однако голова Форда характерно дернулась в сторону, в попытке заметить проскользнувшего гостя. Он узнал его. Узнает из тысячи. И, ох, как его постоянно раздражало то эхо, с которым голос того разносился у него в голове, когда тот пытался связаться с ним через разум. Головная боль всегда шла совокупно с ним. Форд не успел уделить словам в голове должного внимания, как только вопросы посыпались снова. — Хотите сказать, нам неизвестно, кто это? — Да, но, боюсь, чем дольше они остаются с нами в одном помещении, тем больше информации продают нашим неприятелям. — Что вы предлагаете? — Я хочу попросить вас о том, чтобы каждый в этой комнате занес мне сегодня вечером, кто во сколько сможет, собственно заполненный бланк, который вы сейчас получите. Дальше я справлюсь сам, — он жестом руки попросил сидящего напротив Фиддлфорду встать. — Моя правая рука раздаст их. Фиддлфорд поднимается с кресла и берет положенные до этого Фордом листы. Худая фигура пересекает комнату, сквозя между стульев и людей, начинает вручать каждому присутствующему по конверту. Таинственного голоса больше не было слышно, пусть Пайнс и был абсолютно уверен в том, что он подслушивает. Быть может, даже смотрит и наблюдает. Следит. Когда всем конверты были розданы, Форд вернулся на свой постамент. Мужчина расправил плечи, оглядев своих подчиненных, и посерьезнел. — Я надеюсь, каждый из вас понимает, что конверты были считаны и пересчитаны по несколько раз, и в случае пропажи одного из них появятся вопросы к человеку. Все без сопротивления согласились, посчитав это вполне себе разумным решением. Кто-то поднял руку, привлекая к себе внимание. — У меня ещё один вопрос, касаемо той шайки. Почему мы не можем просто нейтрализовать их? Мне кажется, у нас достаточно сил на это. — Вы правы, мы бы легко расправились с ними. Вот только есть один нюанс. В случае их расправы мы не сумеем выяснить, кто же среди нас работает на них, потому многая секретная информация о нашей группировке может попасть в свет. Недавно я получил письмо с угрозами, в котором это упоминалось. Мы должны сначала убедиться в невиновности каждого из нас в этом деле, если вы понимаете о чем я. — Вполне разумно. — Да-да, неплохой план. — Если ни у кого больше не осталось вопросов, то я заканчиваю, — зал встретил его тишиной и тихими звуками сборов. — Отлично. В таком случае, все свободны. Все стали постепенно уходить, оставляя Форда одного в помещении. В отдаленных углах комнаты и вне помещения слышались разговоры и перешептывания: традиционный обмен мнениями по поводу собрания. Форд и сам бы не отказался с кем-то переброситься парой фраз. С кем-то, кто не будет оставшиеся несколько часов переваривать информацию с собрания в своей голове, а сможет сразу подключиться к диалогу. Взгляд пал на Фиддлфорда, который, в отличие от всех остальных, остался сидеть за Длинным Столом и прокручивать свой конверт у себя в руках. За Длинным Столом одному оставаться было нельзя. Форд никогда не понимал это глупое суеверие своих подчиненных, но часто слышал о том, что они чувствовали себя неуютно в этом помещении, сидя в одиночестве. Длинный Стол был местом для переговоров, планировки преступлений, подписанием смертельных приговоров для большинства и местом смерти важного для всех человека. Длинным его прозвали не только благодаря его форме, но и из-за того, что, по слухам, прошлый босс этого места, пытаясь убежать от смерти, не сумел добежать до конца стола и упал замертво прямо на середине. Что послужило причиной смерти — непонятно. От кого он убегал и зачем — тоже. Знал ли он, что погибнет так скоро, в эту же секунду? Почему все решили, что он убегал? Почему «конец стола» мог послужить спасением от смерти, ведь точно также он мог бы умереть и после того, как пробежал этот стол? А может, это и вовсе какая-то метафора? Ответить никто не мог. Форд бы счел это вымыслом и жалкой байкой с большими недочетами, не будь он просвещен в потайные закоулки этой легенды. Не будь он знаком с прошлым боссом. Не будь он знаком с причиной его смерти лично. Форд отталкивается от стены и идет навстречу к задумчивому Фиддлфорду. — Ты всё-таки оставил эту мысль о Длинном? — Ещё нет. Очень сложно избавиться от нее, когда ты начинаешь чувствовать дискомфорт почти физически, — мужчина поднимает взгляд на подошедшего Стэнфорда и встает со стула. Фиддлфорд в этом деле был самым активным участником, который панически на дух не переносил подобные выдумки. Он воспринимал их слишком близко к сердцу, что Пайнс неоднократно подчеркивал в его поведении. — Я же уверял тебя, что тебе надо работать над этим, — он вздохнул, — Ты никогда не задумывался над тем, что это на тебя и на твою работоспособность дурно влияет? В конце концов, так и с ума сойти можно. Может, стоит взять небольшой отдых? Я найду кем тебя заменить на время. — Стэнфорд, иногда я поражаюсь твоему спокойствию. — Скорее я просто мыслю рационально и не ведусь на подобные байки. Тем более, за этим столом я чувствую, что у меня гораздо больше сил на работу. Новые идеи посещают, так сказать.«И кошмары»
Снова металлический голос бьет эхом по черепной коробке Форда, заставляя поморщиться. — Вот именно это меня и напрягает. Рядом с ним же буквально погиб твой.! — Фиддлфорд не успевает договорить, как вдруг его перебивает непреклонный голос. — Хватит, Фиддлфорд. Всё это тебя не касается, и ты знаешь это. Всё, что должно тебя волновать, это работа, а не моё отношение к какому-то столу. В списке правил, если я правильно помню, четкими буквами было написано не упоминать мертвых. Так что закругляйся, — Форд скрестил руки на груди, наблюдая, как мужчина напротив встает со стула. — Знаешь, я всё-таки думаю, что твоё предложение об отдыхе не так уж и плохо, раз уж на то пошло. Я всё-таки возьму небольшой отпуск, — он берет папку, внутри которой уже был положен конверт и находились ещё какие-то документы. Фиддлфорд делает несколько шагов к выходу, уже собираясь попрощаться, пока его не останавливает Форд. — Подожди. Может прогуляемся и поговорим? На тему крыс. — Ты правда считаешь, что нам есть что обсудить? В ответ Макгакет получает кивок. В следующие секунды выходят из зала они уже вместе, не спеша плетясь по коридору. — Зайдем в кофейню? — Думаю, я бы точно не отказался от нескольких чашек кофе. Не спал всю ночь сегодня. — Снова? Тебе не кажется, что нужно начать возвращать свой режим сна в старое русло? — Я работал, а не сидел без дела. Ты хоть представляешь, сколько времени уходит на сон за всю нашу жизнь? А ведь мы тратим почти треть жизни на него! Уму непостижимо! Сколько же полезного можно было сделать за всё это время! Сколько же идей потерпело крах только из-за него. Стэнфорд, судя по его виду, искренне был удручен этим фактом, поэтому Фиддлфорду оставалось всего-навсего поддерживать его. Они продолжают идти по коридорам, здороваясь с несколькими проходящими мимо людьми. Темно-коричневое пальто на Форде, размером чуть больше необходимого, свисало ниже колен. Оно прикрывало черные сапоги с золотым поясом. — Когда ты планируешь проверять конверты всего персонала? Я бы мог помочь, если ты собирался работать один. — В том то и дело, Фидд, что я собирался поработать один. Да и не думаю, что ты захочешь работать со мной. Я буду работать за Длинным Столом. — Ну, конечно, я бы всё равно мог бы, но… До сих пор не могу понять это твоё пристрастие работать именно за тем столом, ведь создан он был только для собраний. Тем более, дух близкого тебе человека всё ещё не упокоен и наверняка сидит где-то там! — Не смешно. Форд говорит об этом, как о шутке, пусть она таковой и не планировалась. Поднимать тему о брате он не любил. Не любил он и вспоминать о брате в обществе других людей. — Вот именно поэтому, потому, что там никто никогда не сидит из принципа, я и предпочитаю оставаться там. Во всяком случае больше спокойствия, чем в какой либо другой комнате или даже моем кабинете. Фиддлфорд какое-то время молчит, внимая словам мужчины. — Ну, в этом, безусловно, есть смысл, но я не представляю, как тебя могут не беспокоить навязчивые мысли и паранойя, — Фиддлфорд останавливается перед дверью собственного кабинета, — Я возьму нам к кофе печенье, если ты не возражаешь, — и скрылся за дверью. — Я не говорил, что у меня этого нет, — пробормотал Форд скорее для себя, чем для кого-то другого. Через некоторое время Стэнфорд всё же дождался своего коллегу с пакетом с коробками печенья. Выбора было предостаточно на любой вкус.***
Форд стонет, перекладывая каждый конверт из угла в угол. Он, склонившись над столом и потирая лоб, в наивной надежде пытался сосчитать и сравнить их. Глаза уже желали сомкнуться, поэтому сохранять своё бодрствование становилось всё труднее. Добавкой к тому служило и то, что освещение вот именно в этом помещении было тусклым, притягивающим сон. Сидел Форд за Длинным Столом, выложив по всей его поверхности конверты и листы бумаг. Времени было мало. С самого начала Форд должен был действовать, а не откладывать это всё на потом. Но толку то от угрызений совести? Потерянное время не вернуть, а вот лишние жертвы всё ещё можно предотвратить, но только если он поторопится и достаточно хорошо поработает мозгами. Сейчас была глубокая ночь. Слабый свет от луны можно было заметить в темном окне, если присмотреться. Чем дольше Форд сидел, тем меньше здраво соображал. Но он просто не мог это оставить. Важная информация и его сотрудники под угрозой, если эти самые крысы начнут действовать от паники. Форд локтями упирается в стол, потупив взгляд и сложив руки у себя на затылке. Ещё раз. Тут точно что-то не так. Он осматривает стол заново. Один конверт, второй, третий, записная книжка, кружка кофе, ещё одна кружка, но в этот раз уже без кофе, а с чаем. Странно, Форд точно помнил, что сегодня, на собственное удивление, он выпил только одну кружку кофе. Глаз на кружке переводит кошачий зрачок на мужчину, не моргая. Постойте, глаз? Сон как рукой сняло. Внимание Форда приковалось к кружке, не в силах оторваться. Что ж, похоже, он всё же заснул. Стэнфорд совсем не удивился, когда за его спиной, сбоку, послышался неприятный шелест, подобно звуку горящего костра. Раскрылась дверь в другой мир, открывая в портале вид на него. Синее пространство, чем-то напоминающее космос со всеми его звездами и галактиками, виднеется в трещине между мирами. Оно же, в виде плаща, мелькает в поле зрения Форда. Ему не нужно поднимать голову, чтобы узнать его. — Я только что уничтожил ещё один кошмар, скажи спасибо, — голос эхом отдается от стен, как будто они находятся не в комнате, а высоко в горах. Он гораздо меньше бьет по ушам, чем тогда, когда он заговаривал на собрании. Мягким и приятным назвать его нужно было постараться. — Спасибо. Поэтому решил прийти сам? Неужели появилась свободная минутка? — Не смог удержаться. Тебе нужна помощь, так ведь? — бледная как мел рука проходит по столу, остановившись на руке Форда. Пайнс наконец решает поднять взгляд, щурясь от того, что взор совсем не привык к яркому свету, который исходит со стороны существа. Прямо рядом с ним стояло неизвестное существо. В их первую встречу оно представилось Биллом Сайфером, хранителем времени и снов. Наверняка многие сочли бы его человеком, будь они стоящими за его спиной и имеющими минусовое зрение. Руки его были необычными, но человеческими, отличаясь по большей мере тем, что пальцы были непропорционально длинными и все одной длины. К ним были прикреплены различные часы всех видов: простые наручные покоились на запястье, уменьшенные настенные красовались на тыльной стороне ладони, часы с маятником, идущие от локтя и до плеча, карманные часы свисали с указательного пальца правой руки, песочные часы заменяли средний палец другой, будучи продолговатыми и чрезмерно тонкими. Все они указывали на разное время. Черная жилетка на голом теле выглядела такой настоящей. Но Форда не обманешь. Он давно просек, что весь вид Билла — иллюзия, а жилетка давно срослась с астральной формой в виде человеческого тела. Её примеру последовали черные брюки, которые не были ничем примечательны, и такие же черные лоферы на ногах. На шее черная галстук бабочка — один из тех предметов гардероба, который можно отделить от его тела, но тогда он начнет жаловаться насчет того, что чувствует себя «голым». Сверху — черный высокий цилиндр, висящий над головой по неведомой силе, который время от времени наклоняется из стороны в сторону. С шеи Билла шла свисающая ткань, которая на спине превращалась в извивающийся плащ. Главным отличием этого черного, обычного на первый взгляд плаща, было то, что находилось под ним. Извиваясь, он оголял свою внутреннюю часть, с вечно меняющимся волшебным синим узором. Конца неизвестного синего пространства видно не было, поэтому Форд считал, что своим плащом, коим он не является, Билл носит часть собственного мира за собой хвостом. Лицо его было нескончаемо уродливым и даже жутким для большинства людей. Слегка пожелтевшие треугольные зубы, с окровавленными и потрескавшимися губами. Вытянутый подбородок и впалые щеки и глаза. Глаза — пустые белые глазные яблоки. Возможно, Билл ими не видит, но из их внутренней стороны легко выкатятся зрачки, если ему понадобится это. Вместо них на лбу Билла есть другой глаз, который в два или три раза больше человеческого. Радужка в нем отсутствует, уступив место узкому зрачку. Для удобства, желто-золотые волосы и челка зачесаны назад, а в пряди вплетены маленькие светящиеся треугольники. Светлые волосы доходили до плеч и к кончикам закручивались в кудряшки с черными лентами. Снизу, к концам, они выглядели немного мокрыми, и с некоторых прядей капали капли переливающейся космосом и ночным небом жидкости. По пути к земле они исчезали и испарялись, а может, и вовсе сливались с таинственной извивающейся материей плаща. Форд, закончив с разглядыванием Билла со стороны, снова перевел взгляд на лежащую ладонь на его руке. — Тебе ведь известно о том, кто крыса, верно? — Конечно. — И тебе наверняка известно, что не так с этими конвертами. — В точку. Стэнфорд обреченно вздыхает, приложившись лбом к столу. — Я снова заснул. — Разве это плохо? Расслабься, выпей чаю и отдохни, — кружка с глазом пододвигается к Форду по столу, чуть не разлив своё содержимое. — Билл, ты слишком небрежен. Я должен всё выяснить. Разбуди меня. — Не смеши! Ты ничего не выяснишь и не узнаешь, не сомневайся. Однако я мог бы помочь. Форд поднимает собственную голову и бросает на Билла полной злобы взгляд. К сожалению, это единственное, что он может сделать. Если раньше он мог хоть как-то противиться существу, то сейчас у него просто не было сил на это. — Ты специально это, да? Ты всё подстроил? Снова хочешь заполучить моё тело, взамен на помощь? Форд поднимается с кресла, чувствуя адскую слабость в конечностях. Это всё Билл. Во сне Форд всегда чувствовал себя легче, чем в реальном мире. Значит, в этот раз это постарался его дорогой партнер. Билл в оборонительном жесте поднимает руки, отходя. Губы изгибаются острыми углами в улыбке. Уродливо. — Воу-воу! С чего ты взял? Я просто предсказываю твое будущее. Тик-так, Форд! — Билл переворачивает песочные часы, заменяющие его палец, другой стороной и запускает процесс пересыпания песка, намекая на запущенный отсчет. — Откуда мне знать, что ты не врешь? — силы вновь покидают тело и мужчина падает на стул, склонив голову. Существо подходит к нему и кладет руку ему на плечо, подобно заботливому родителю, что успокаивает рассеянное дитя. — Ты невероятно раздражаешь, ты знал это? — Какие откровения, ну и ну! Может, наш славный шестопал придумает что-то более оригинальное? — другая рука существа поднимает шестипалую руку вверх, напоминая. Ах, как Билл любил задевать его за живое, то ли напоминая ему о его отклонении, то ли о том, как раньше его звал брат-близнец. Очередная мысль о брате сбивает с нужного настроя и Форд уже не отвечает. Эти мысли поселились в его голове ещё очень давно, вплоть с того момента, как произошло главное событие — смерть Стэнли. Билл, похоже, не дождавшись реакции на свои слова и какого-либо ответа, решил оставить Форда со своими тараканами в голове и пройтись по помещению. Каждое его перемещение сопровождалось звуком треска костра и, Стэнфорд был готов поклясться, что рядом с ним пахло паленными волосами. — Билл, если ты хочешь, чтобы я продолжил руководить и иметь у себя под рукой целое сборище… — Я не хочу. Это исключительно твоя обязанность. Я лишь помог тебе достичь этого, и не моя вина, что вместе с наследством я достался тебе в подарок. — Но ты должен! Ты должен мне помогать. Потому что если бы не я, ты бы просто гнил где нибудь в своем ненавистном мирке снов! Я даю тебе право находится в нашем мире. Не смей пытаться меня надурить, я знаю, что тебе делать нечего, и что только я могу дать тебе доступ сюда! Билл дождался, когда он закончит, после чего прыснул себе в кулак. Он рассмеялся своим выводящим из равновесия смехом. — Ты сейчас, должно быть, шутишь! Ха-ха-ха! — глаз по центру лба обращается к Форду. Он не шутит и вполне серьезен. Постепенно смех с искреннего начинает перетекать в нервный, а после и вовсе замолкает. Форду послышалось, что он услышал скрежет металла, как только заговорил Билл. — Да если бы не я, ты бы продолжил торговать глупыми журналами за копейки, а затем бы и вовсе помер, ведь тебя бы пожелал убить собственный брат! Ты знаешь об этом, но всё равно продолжаешь «ностальгировать» о нем. У нас был уговор. Я помог тебе подняться по карьерной лестнице и превзойти братца. — Я не просил тебя убивать его. Билл делает несколько шагов ему навстречу. Достигнув цели, он упирается руками в стол и нависает напротив Форда. — Он должен был умереть, Фордси. Такова его «судьба»! Другой альтернативы быть не может. Я тоже, знаешь ли, помог ему, а он, отказавшись исполнять мою просьбу, был обязан поплатиться за это. Знаешь, почему я больше люблю сделки, чем договора? Договора скучны, не интересны и имеют слишком много обязательств! В тоже время сделки — лучше! Кто-то нарушил условия? Сделка аннулирована! Сделай так, чтобы этот человек пожалел о своих действиях, — Билл воодушевленно вскинул руку и сжал её в кулак, словно прямо сейчас готовился отдать приказ о том, чтобы расстрелять всех присутствующих к чертям. Из присутствующих тут, между словом, был только Стэнфорд, который ничуть бы не удивился, если бы Билл сейчас приложил к его виску ствол или достал из своего бесконечного плаща целую гаубицу по частям. — И ты заставил его «пожалеть»? — Когда я выполнил свою часть сделки, он должен был выполнить свою, но он не сделал этого. Мне не оставалось ничего, кроме как избавиться от лишнего препятствия. Я даже молчу о том, что на тот момент я уже заключил сделку с тобой, поэтому сразу переключился. — Убить его было твоим решением. Не говори так, будто бы это я сподвиг тебя на его убийство нашей сделкой! Билл ударяет кулаком по столу, заставляя Форда вздрогнуть. — Довольно! Ты винишь меня в том, что я его убил? Я уже сказал тебе, что это должно было случиться. А если тебе этого мало, то ты знаешь, что не сделай я этого, он бы убил тебя. Да-да, не смотри на меня так! Ты всё правильно услышал! Взгляд Форда становится жестче, а руки сжимаются. — У тебя даже нет доказательств! — Ой, да брось, это очевидно! Раскрой свои глаза, ведь у тебя их два, хотя даже несмотря на это ты слеп как крот! Ты бы стал проблемой на его пути. Может, он бы посчитал тебя угрозой. Может, ты бы ему надоел. Но ты был бы мертв, Стэнфорд Пайнс, на этот момент, если бы он не умер! — плащ позади Билла извивается сильнее, словно отображая гнев хозяина. — Тебе снятся с ним кошмары, но вовсе не те, которые должны! Ты мучаешься из-за прошлых ваших отношений, хотя даже у вашего «настоящего» и до этого не было ни капли достоинства. — Я. Не. Мучаюсь. Билл огрызнулся. — Так почему бы тебе не посмотреть собственные кошмары, от которых я тебя так старательно защищаю? — Билл поднимает одной рукой край плаща, оголяя внутренний космический мир под ним. — Тебе всегда это было интересно, не так ли? Билл подходит ближе. Плащ растягивается, поднимается и обволакивает Форда, заставляя его оказаться в неизвестном синем пространстве. Нос сразу улавливает знакомый яркий запах и все сомнения насчет того, что это не запах паленых волос моментально отпадают. Вскоре в пространстве начинает проявляться картина, изображая знакомую Форду сцену.Стэнли ступает по скрипящему полу, держась одной рукой за голову. Под глазами черные мешки, больше смахивающие на дыры. Несмотря на приличную одежду, его вид явно нельзя назвать собранным. Его ноги дрожат из-за всякого отсутствия сна. Он оглядывается по сторонам. В голове болью отдается металлический голос, который неконтролируемо тараторит неразборчивые Форду фразы, вот только Стэн их прекрасно разбирает. «Отдай мне своё тело!», «Отдай!», «Мы договорились», «Верни».
«Думаю, мне стоит обновить свою пешку».
Стэн сгибается пополам, чувствуя невыносимую боль. Сзади справа что-то мелькает и он в страхе оборачивается, глядя перед собой. Выглядело это всё так, как будто он смотрел на кого-то. На кого-то, внушающего страх. На кого-то враждебно настроенного. На кого-то, кого видел только он и больше никто. В голове мелькает последняя мысль «Надо предупредить Форда!» и Стэнли бежит. Поворачивается и стремится вперед, оставляя позади невидимую опасность. По пути хватает ручку и бежит к краю стола, к листам бумаги. Нужно было написать письмо.
Но неожиданно для всех, тело вдруг бездыханно падает. Беспричинно. Валится с ног и остается лежать на полу.
Видение быстро проходит когда Форд открывает глаза. На секунду ему кажется, что он наконец проснулся, но нет, это всё тот же мир сновидений, в который его заманил Билл. — Ты не можешь отпустить его. Ты винишь себя в этом? Быть может, ты скучаешь? Голос разносится где-то позади, заставляя спину Форда слабо покрыться мурашками. — Будь он на твоем месте, он бы не скучал по тебе, ни капли. Я хорошо знал его. Лучше тебя. — Думаешь? Билл выходит из-за его спины и кивает ему. Плащ сзади успокоился и усмирился, ограничивая свое перемещение легкими волнами в пространстве. Разговор обоюдно и не сговариваясь был завершен. Билл ушел разглядывать черное небо за окном, видимо почувствовав себя героем драматических фильмов. Форд собрал со всего стола конверты, продолжая думать даже сейчас. Конечно, он бы мог попросить Билла, чтобы тот вернул его в реальный мир, но человек подозревал, что разговор ещё не окончен полностью. Да и мысль о том, чтобы обратиться к существу за помощью с каждым мгновением становилась всё более соблазнительной. Мысли уже давно блуждали не там, где стоило бы, поэтому Форд, окончательно сдавшись, раскидал все конверты по столу. Взор его устремился на Билла, начиная прожигать в затылке второго дыру. В мыслях он уже прикидывал, сколько же понадобится существу минут, чтобы почувствовать, что кто-то пристально смотрит ему в затылок, или придется и вовсе звать его, чтобы получить отклик. Билл, не разочаровывая Форда, уже на двенадцатой секунде повернул голову в его сторону и прищурил все свои три глаза. Он ждал вопроса. — Почему тебе нужен именно я? — Ты — Пайнс. Последний, между прочим, — единственный глаз заинтересованно вглядывается в человеческое лицо. — Но почему тебе так это важно? Разве ты не можешь поселиться в голове другого человека или получить его тело? — Так надо, — Билл отвечает в своей любимой манере «а-ля, догадайся сам». Человеку приходится напрячь извилины, чтобы попробовать угадать причину. В руках он вертит ручку, в надежде сосредоточиться. Сайфер же продолжает ждать, не говоря ни слова и не подавая звуков. — Ты… когда-то заключил посмертную сделку с кем-то из предков Пайнсов раньше? — молчит. Значит, не угадал, — Твоя сущность была как-то связана с нашим родом? — в ответ ничего. — Ума не приложу. — Твои извилины плохо работают после длительного времени мозговой нагрузки. Подсказку? — Было бы неплохо. — Я был знаком с многими твоими предками, но не всегда. — Сомневаюсь, что это дало мне хоть что-то. Который век ты уже существуешь? — Считать не собираюсь. В ответ очередной вздох. Билл был невыносимым мерзавцем, чья единственная цель, как казалось, была выносить Форду нервы. Быть может, точно также он выносил их и Стэнли в свое время? Было довольно интересно об этом думать. Спустя несколько минут раздумий в кромешной тишине, Форд всё-таки сумел подвести свои размышления к нужной точке. — Билл, ты помнишь, как звали моего предка, живущего три века назад? — Г, — обычной буквы было достаточно. Форд нахмурился, разглядывая в собственных руках взятую только что чашку с чаем. — Ещё. — Е. — Генри, точно! — он оживился, слабо подскочив. Их собственная игра по буквам всегда ему нравилось. А Билл, в конце концов, никогда не давал полных ответом на его вопросы. — Я читал о нем, когда просматривал собственные родословные связи. Я слышал, что он был неким колдуном. — Что наслал беду на весь ваш род, ага. Я помню его, славный был малый. — Он что-то сделал? — Нет. Я сделал, — Билл переворачивал свои песочные часы, наклоняя руку каждый раз под новым углом. Ему и не нужно было смотреть на Форда, чтобы быть точно уверенным в том, что он заинтересован. — Я, так уж и быть, поведаю тебе об этом, прежде чем стану материальным и мы с тобой расстанемся. — Материальным? Ты найдешь себе новое тело? Но как? Тишина длилась подозрительно долго. Форд даже успел сделать напряженный глоток жидкости в кружке. — Увидишь, — Билл проплыл по комнате ближе к столу, останавливаясь напротив Форда. — Твой милый предок в прошлом в самом деле был довольно могущественным. Для человека, естественно. Он сумел создать портал, разрыв миров, ведущий в мир снов. Мы встретились с ним тогда. Вот только я не помню точных подробностей нашей встречи, — Билл постучал указательным пальцем по подбородку, размышляя. Сказать о том, что он с предком Стэнфорда сошлись в бою за то, чтобы заполучить контроль над появившимся там физическим телом, было бы бестактным, потому он решил умолчать об этом. — И вышло так, что когда он сбежал из мира сновидений, какая-то моя часть осталась внутри него, тем самым дав мне возможность без лишний проблем находится в его оболочке в этом мире. Как ты уже понял, это передалось всему роду Пайнсов наследственным путем, — он оголил острые зубы, осклабившись. — Раньше ты никогда об этом не рассказывал, — Стэнфорд вертел уже наполовину пустую чашку в руках. — Раньше ты никогда не заходил дальше теорий и рассуждений вслух. Форд промычал что-то несуразное, поправив очки на носу. Дальше расспрашивать Билла не имело смысла. Его лимит искренности наверняка иссяк, поэтому всё услышанное в дальнейшем с наибольшей вероятностью будет ложью или выдумкой. — Помогать ты мне не собираешься? — Я помогу, но с одним условием, ты же знаешь, — Билл почти шипит, похоже, предвкушая очередной приход в человеческое тело. — Сколько тебе потребуется? — День, — после этого слова Форд почти ошарашено смотрит в единственное всевидящее око, чуть не подавившись чаем. — Вот только не говори мне о том, что это слишком много! Каждая помощь имеет свою цену, Шестопал. — Об этом я помню, не волнуйся. Вот только каждый раз твоя просьба становится только нахальнее. Сначала ты просишь час, потом на час больше, затем умножаешь это вдвое, и вот, теперь день. Чего ты добиваешься? Билл проигнорировал вопрос Форда, твердя о своем. — Так что, ты согласен? — Мне нужно время подумать. — Сам же говорил, что времени у тебя совсем нет, так что к черту сомнения! — А ещё я знаю, что ты можешь остановить время для меня, чтобы я подумал. По крайней мере во сне. Билл хмурит брови, скрещивая руки на своей груди. Он начинает расхаживать за спиной Форда влево и вправо. — Как бы то не было, раньше у тебя не зарождались сомнения на мой счет. Ты легко доверял мне своё тело. Так в чем же проблема теперь? — Это было до того, как я понял весь твой хаотичный характер и увидел первые синяки после твоего пребывания в теле. До того, как я узнал, что ты долбанный психопат. Я терпеть не могу отдавать тебе его, — Форд встает со стула, поворачиваясь к Биллу лицом и ставя чашку на стол. Всё таки в голову пришла мысль о том, что оставлять существо без должного внимания и слежки — плохая идея. — Я просто устал от тебя, Билл. Тогда я ещё не знал, что общение с тобой будет выматывать меня до беспамятства, а встречи подпитывать желание подохнуть раньше времени. Я не доверяю тебе, ты знаешь это, — он обвинительным жестом указал на Билла пальцем, наблюдая за тем, как кривые губы напротив снова изгибаются в ненавистную ухмылку. — Мы работаем больше десятка лет вместе, Форд, и прекрасно друг друга знаем. Я не могу понять твоего недоверия. Откуда оно? — Тебе сказать причину? Как будто сам не знаешь! Мне даже неизвестно твоё происхождение, что уж говорить о том, что у тебя на уме! Ты ещё даже не говоришь о том, что должен сделать я по своей части в нашей сделке, а ведь она — единственное, что нас сдерживает вместе! Не было бы всего этого — мы бы расстались со спокойной душой и покончили с этим. Напряженное молчание опасной тучей нависает над парой. «Затишье перед бурей» проносится в голове Форда. Существо делает к нему навстречу один большой шаг. — Суть в том, Шестопал, что у меня на тебя есть особые планы. Я тоже повязан по рукам и ногам, — в голосе слышится нескрываемая злость. От собственной слабости, думается Пайнсу. Он знал, что Билл ненавидел чувствовать отсутствие контроля над чем-то. Ещё минуту они обмениваются ненавистными взглядами, но после Форд не выдерживает и, проклиная Билла себе под нос, возвращается к столу. Он берет проверенный-перепроверенный по десять раз конверт. — Просто помоги мне с тем, чтобы обнаружить крысу. Билл покорно молчит, прежде чем хмыкнуть и лукаво протянуть одну букву: — И-и. — Кто-то из искателей? — Ага. — Так и думал. Как считаешь, я успею вызвать их утром к себе, прежде чем кто-то умрет или меня убьют? — Ни в коем случае, — совершенно спокойно отвечает Сайфер. Человек оборачивается на существо, несколько раз осмотрев его с ног до головы. Билл, времени зря не теряя, подкручивает стрелку на часах. По всей видимости, мотает время. — Только день? — Уже два. — Билл, это слишком много! — Достаточно. Тем более учитывая то, что сегодняшний день может стать последним, если ты вовремя не примешь решение. Уже два с половиной. — Ты справишься? Ты должен будешь руководить людьми во время моего отсутствия. — Мне не впервой, это и мои люди тоже. Так что вполне. Человек с готовностью кивает. Как бы он ненавидел Билла и не переносил его на дух, он всё же был вынужден довериться ему. Доверить Биллу снова собственное тело, всех людей и душу больше чем на два дня было безумством, но иного выхода не было. Билл, сразу поняв намек, улыбается и щурит от удовольствия единственный глаз. Он подходит ближе, мягким движением проводя по плечу Форда, словно стараясь внушить тому спокойствие. Билл не нуждался в устном подтверждении решения человека или в официальной договоренности. Больше нет. Если раньше они время от времени стабильно заключали мелкие сделки, то вскоре это перестало быть необходимостью. Понимали они друг друга и так с полуслова. Ну, или с буквы. — Твой брат был гораздо более упрямым в этой части. Но я не жалуюсь. Мы не были с ним слишком близки, — Билл отвел взгляд в сторону. Стэнфорд знал, что этот взгляд означал то, что «Билл вспоминает о былых временах». Уж очень любило существо рассказывать Форду о подобном и, получая такую возможность, спешило её использовать, — Ты проснешься утром. Ты узнаешь, кто был предателем. А это, — он указал на конверты с пренебрежением. — выкинь. Я никогда не любил письменную работу. Форд, делая несколько шагов назад, облокотился руками об стол и уперся в него поясницей. Он предчувствовал приближение конца встречи. Предвидел ниже упомянутые действия, и, чтобы в критический момент не упасть на пол, нужно было найти опору. — Но учти, я помогу тебе лишь с выявлением крыс. Дальше ты сам. Я даже дам тебе время всё уладить, после чего возьму контроль. Идёт? Человек кивнул. — Помни мою благосклонность, Форд Пайнс. Не забывай, что время для тебя всегда может измениться, если ты попросишь. Усмешка скользнула на губах существа. — Обещаю, что как только ты получишь собственную стабильную физическую оболочку, я буду светиться от счастья. Наконец-то смогу набить тебе лицо от души, — прошипел Стэнфорд. — Надеюсь, ты не пожалеешь о своих словах, — продолжение фразы прозвучало уже тише. — И, боюсь, ты не сможешь сделать это без тела. Они были разными. Слишком разными для того, чтобы сохранять спокойствие в обществе друг друга. Изначально это и послужило подоплекой для дальнейших ссор и конфликтов. Они попросту раздражались от одного присутствия второго. Раздражались даже тогда, когда обсуждали совместную работу и то, что было прописано в плане. Раздражались и тогда, когда помогали друг другу и решали вместе проблемы человеческого мира и мира сновидений. Раздражались и тогда, когда жаловались друг другу на существ из собственных миров. Раздражались и тогда, когда губы сплетались воедино, а руки проходили по чужому телу. Другое чувство они не принимали. Вот и сейчас, вцепившись друг в друга, два тела были прижаты вместе. Их владельцы были раздражены. Конечно. Ничего более. Форд прижимался спиной к столу, цепляясь пальцами за спину существа и стараясь перенять инициативу за поцелуй, пусть и очень наивно, исключительно из чувства ненависти. Билл прикрыл собственный глаз от удовольствия, сжимая бока человеческого тела длинными когтями тоже основываясь только на личном презрении. Они были несовместимы, но это никогда не останавливало их и их маленькие игры, а игры у них были самые разные. Форд прикрывает глаза, полностью отдаваясь чувствам и рукам чудовища. Острые зубы слегка мешали при поцелуе, из-за чего Форд раньше постоянно просил убирать их Билла. Теперь и просить об этом не приходится. Хватка рук существа на боках жестка и немного болезненна, но человек никогда не будет жаловаться на это. Его руки оставляли на спине Билла ссадины с царапинами и похуже, даже сквозь иллюзию жилетки. Плащ накрывает их, спасая от возможных любопытных глаз. Хотя какие ещё глаза в мире снов, там, где руководит только одно-единственное всевидящее око, которое прямо сейчас поглощено поцелуем с Фордом? Пайнс никогда не знал и навряд ли узнает, зачем же Билл делал это каждый раз. Зачем же он делал это каждый раз. Это было явно не похоже на обычные отношения коллег, если их вообще таковыми можно было назвать. Форд никогда не мог придумать ярлык для его с Биллом отношений, ведь после каждой попытки что-то найти, всегда найдется что-то противоречащее. Они работали вместе, но можно ли было назвать их близкими? А можно ли было сказать «они работают вместе», упустив из внимания весь уровень их доверия, знание второго, начиная всеми привычками и заканчивая тем, что он скажет в следующее мгновение, неприличную близость и их единый разум и тело на двоих? Они оба настолько привыкли к этому, что это было уже обыденностью их жизни. Они даже не замечали этого. Они были просто «партнерами». Слышится знакомое тиканье часов. Оно заставляет Форда поморщиться и невольно посмотреть на тикающие циферблаты, встроенные в кожу существа. Стрелка часов с удивительной скоростью наворачивала круги. Это означало, что время для них кончилось. Но человек знал, что даже это не избавит его от присутствия Сайфера. Билл Сайфер был везде, повсюду. Он разделял тело с человеком. В конце концов, он всё же пропадает в черной пучине неизведанного мира снов.***
Форд раскрывает глаза, резво поднимая голову со стола и озираясь по сторонам. Он заснул прямо на столе. В окна уже пробивался солнечный свет и снаружи пел свою серенаду соловей. Стэнфорд мысленно корил себя за то, что не удержался и заснул прям тут. На месте, рядом с которым когда-то умер его брат. Что уж говорить о том, что происходило во сне на этом самом столе… Позор. Но об этом он забудет уже через несколько часов. В то утро несколько людей, работающие на Форда, найдутся мертвыми в своих постелях с неизвестной причиной смерти. «Умерли во сне» произнесут все остальные. И только Форд будет знать настоящую причину этого. Знать лично.