***
Обсуждать с другими сестрами поручения Преподобной матери ордена не дозволялось. Да Марго и не хотелось ни с кем говорить о предстоящем ей деле до тех пор, пока оно не сделано. Она понимала — пока она будет наблюдать за целью своего визита на родовую планету Харконненов, за ней самой будут следить сестры её ордена, присланные проконтролировать ход исполнения миссии. С мужем, с которым их связывала платоническая дружба, Марго тоже не хотела делиться. Хазимир все понимал и без слов. Он мог читать ее как открытую книгу своим ментатским сознанием, а перед самым вылетом даже пытался подбадривать. — Ты ведь не ожидаешь особых проблем и соблазнишь его без труда, моя маленькая племенная кобылка? Ахах… — полушутя бросил он ей перед самой посадкой. — Верно, дорогой! — подхватила Марго. — Я уже в его мечтах! Так оно и было. Она заблаговременно позаботилась о том, чтобы начать подчинение прана- и бинду-систем Фейд-Рауты. Марго делала это в то время, пока на-барон спал. Она являлась ему во снах, будоража воображение, заставляя грезить о себе. Небольшой подготовительный этап, чтобы начать управлять им. Всего лишь еще одна необходимость в череде действий, которые приведут к успеху порученного ей задания. Марго знала — от её успеха зависит многое, а ради великой цели можно и нужно делать такие вещи, которые никогда бы не сделал, не будь в них крайней нужды.***
Грациозно скользя вслед за ним по огромным мрачным коридорам лабиринта, опоясавшего принадлежащее Фейд-Рауте крыло дворца Харконеннов на Джеди Прим, Марго постаралась отключить в себе все относящиеся к ней самой ощущения и чувства. Она лишь внимательно следила за шедшей впереди высокой и по-юношески статной фигурой на-барона. Пока за окнами громыхали хлопки похожих на белые кляксы на непроглядной черноте неба праздничных фейерверков в его честь, Фейд-Раута один слонялся по темным, изредка освещавшимся вспышками «клякс», широким коридорам. Его походка казалась неустойчивой, шаткой, в ней не было той непоколебимой уверенности, которую он демонстрировал днем на арене. Перед ней был не сильный владыка-покоритель Атрейдесов и будущий властелин Вселенной, но потерянный юноша, почти мальчик, желающий скрыться ото всех, затаившись в полутьме, опасный, отравленный ядом собственной изощренной жестокости вечный подросток. Марго не боялась его. Нет, никаких причин для страха у нее не было. Она просто просчитывала, с помощью каких интонаций голоса будет проще всего завлечь его и заставить подчиняться. Одна из лучших учениц Гайи-Елены Мохийям превосходно умела подчинять и контролировать, применяя не только голос, но и особый аромат-афродизиак, лишающий воли, а также гипнотически-внимательный глубокий взгляд ярко блестевших в полутьме зеленовато-серых глаз. Её уверенность в собственном превосходстве обезоруживала. Марго видела его насквозь. Преподобная оказалась права, даже несмотря на отсутствие волос на голове и бровей, этот рано дорвавшийся до власти садист красив. Идеальная форма черепа, точеные черты, чувственные, как у самой Марго, мягкие губы, по-юношески нежная чистая кожа. И все же во взгляде его всегда разрушающая гармонию облика безумная жестокость. Но у сестер Бене Гессерит достаточно способностей и уловок, чтобы укротить любое живое существо.***
Фейд-Раута сам не замечает, как оказывается в её власти — на коленях, готовый бросить к ногам «ведьмы» всё за дозволение прикоснуться к ней, за возможность получить то, чего он, стараниями самой Марго, так неумолимо желает. Он смотрит, приоткрыв рот, не смея двинуться и затаив дыхание, в ее глаза, на бледную кожу красивого лица, узнавая в её чертах женщину из своих ночных грёз. Марго тоже вглядывается в его зеленовато-карие глаза и произносит: — Положи руку в коробку!.. Ничто в мире не может противостоять силе её слов. И Фейд-Раута безропотно подчиняется. Он не задает вопросов, а лишь ждет, когда же она скажет ему, что он может, наконец, поцеловать ее, притронуться, освободить ее красоту от синего бархата платья, увидеть ее спрятанные под капором прекрасные золотистые волосы, обнять обещающее столько наслаждения тело. Боль в его понимании — наивысшая точка наслаждения, а вовсе не что-то пугающее. Он жаждет боли не меньше, чем ту, что причиняет её. В это время сама Марго, сознавая всю деликатность момента, готовится зачать дитя — новую сестру для ордена Бене Гессерит. Она знает, что сегодня середина её цикла. Её влагалище и матка полностью соответствуют овуляторной фазе. В фаллопиевой трубе уже находится готовая к оплодотворению яйцеклетка. Марго сосредоточена и спокойна. — Иди ко мне… — слышит Фейд-Раута ее чарующий голос. — Ближе… И он склоняется над ней, откинувшейся на мягкие подушки из черного шелка. Она отводит плечи назад, медленно запрокидывает голову, с гордостью демонстрируя ослепительной белизны изящную шею. Фейд-Раута тут же приникает губами к этой прекрасной шее, понимая, что врата к блаженству открыты. В следующий миг он сжимает в объятиях стройную гибкую фигуру той, что сама пришла к нему в руки. Все то время, пока он делает с ней это, Марго внутренним взором словно наблюдает за процессом со стороны. Её передергивает от мысли о происходящем, поэтому она пытается отстраниться, убеждая себя, что все это — лишь небольшая формальность, необходимая для выполнения миссии. И не так уж важно, что для её выполнения пришлось прибегнуть к унизительному и болезненному действу, учиненному над ней младшим племянником барона. «Это вынужденная мера, — повторяет про себя Марго, сжав зубы. — Всего лишь необходимая жертва во имя пришествия Квисатс-Хадераха. Вынужденная жертва…»