Сговор

Укио Сайонджи, бывший акустик и поразительно меткий стрелок. Его прекрасные ушки и чуткий слух не раз спасали их в трудной ситуации. Он очень умён и спокоен, можно даже сказать холоден, но уж точно не по отношению к Гену. И как-то так получилось, что Укио, казалось, всегда был на его стороне. Сначала в Империи Цукасы, а потом, когда менталист переметнулся на сторону врага, он сделал тоже самое. Будто следовал за ним. Укио улыбается редко, но когда всё же это делает, то улыбка его очень добрая, тёплая, немного даже кошачья. И Гена ведёт от этой улыбки. Сенку Ишигами, глава царства науки. Он умён, нет, гениален, с прекрасной памятью и удивительными способностями к расчётам. Может показаться что он какой-то безумный учёный без капельки сопереживания (особенно когда он заставляет работать, тут уж многие согласятся), но на самом деле он очень, очень добрый. Он всегда находит способ помочь другим, даже когда это кажется невозможным, и, что тоже не менее важно, всегда помогает Гену. Многие уверены, что характер у учёного не сахар, но менталист не входит в их число и искренне считает его замечательным. К тому же Сенку ещё и безумно красив, особенно с этими карминовыми глазами и трещинками на лице, которые были очень даже сексуальными. Когда эти двое по отдельности, ещё можно противостоять их очарованию, но сейчас Ген находится в окружении сразу обоих почти что двадцать четыре часа в сутки и его разум потихоньку начинает давать сбой. А эти взгляды украдкой во время работы, двусмысленные фразы (особенно от Укио) и совершенно точно случайные прикосновения ситуации совсем не помогали. Раньше Ген не понимал всех этих параноиков, которым кажется то, чего объективно нет, но теперь он начинает воспринимать их всерьёз, особенно когда ему во время купания в очередной раз кажется, что за ним кто-то смотрит. Порой эти все взгляды, слова и прикосновения доводили насколько, что ему просто необходима была небольшая разрядка, но хрен там. В таких условиях ни подрочить, ни сексом заняться (даже если было бы с кем), ведь наш котёнок Укио узнает обо всём благодаря своему превосходному слуху, а после каторжных работ у Сенку ещё и сил не остаётся. А ведь это именно из-за них ему и нужно всем этим заниматься! Чёртов Укио и чёртов Сенку! Не выдержав в очередной раз "сексуального" напряжения в воздухе (а ещё чтобы уйти от работы, так любезно навязанной этим бесчувственным учёным), менталист свалил к водопаду. Чтож, хотя бы здесь можно освежиться и нет этих Укио и Сенку. Этих чертовски красивых Укио и Сенку. Он мог бы сказать, что ни разу не представлял себя в постели с кем-либо из них, но то будет ужасная ложь, и, хотя он и мастер врать, любой сможет догадаться об этом. Ген снял своё пурпурное хаори и оставил его где-то на камне рядом. Он подошёл к воде и ополоснул лицо чтобы освежиться. Если подумать, то они очень похожи: оба умны, талантливы, находчивы, с хорошо развитой логикой и аналитическим мышлением. Что касается внешности, тут тоже есть сходства, что у Сенку, что у Укио белые волосы, не слишком высокий рост (и оба они ниже самого менталиста, что ему только сильнее нравилось), бледная кожа и подтянутое тело, хотя в этом плане повезло конечно больше Укио. Чтож, у него определённо есть типаж. Ген громко выдохнул и, закрыв глаза, откинулся на камень позади. Эти двое точно сведут его с ума. Сейчас бы и правда неплохо было передёрнуть, но без шансов: котёнок Укио даже шёпот со ста метров услышит, а позориться как-то совсем не хотелось. Из-за кустов позади послышались шаги и Ген интуитивно подскочил. Ну конечно, кто бы это мог быть. — Ох, Укио, солнышко, ты меня напугал, — привычная манера общения и ничего необычного, будто и не с Укио совсем говорит. — Какими судьбами ты здесь? — Сенку послал проверить тебя. — Ааа, вот как значит. Ген отвернулся. Только этого не хватало. Почему из всех возможных вариантов Сенку послал именно Укио?! Это не худший из вариантов (ведь худшим был бы Сенку), но определённо один из худших. Неужто он обо всём догадался и сейчас просто издевается над ним. Вот блин, и что теперь делать? Укио тем временем успел почти вплотную приблизиться к нему сзади. Сделал он это без единого звука, судя по всему у бывшего акустика не только поразительный слух, но ещё и способность к бесшумным перемещениям. Ну что за неудача. Укио положил одну руку менталисту на плечо, а вторую на талию. Он нежным движением, спустившись вниз по руке, снял с плеча верхнюю часть одежды. Ген тут же покраснел. Укио не обратит на это никакого внимания. Его рука с плеча проскользнула ниже. Он развязал верёвки на талии, снял бежевую юкату и остальную одежду слой за слоем. — Укио, милый, т-ты что это такое делаешь? — голос его начал немного дрожать, что выдавало его смущение и напряжение от сложившейся ситуации. Но вместо хоть какого-то ответа он продолжил монотонно раздевать Гена всё с тем же спокойным выражением лица. Спустившись ниже, к промежности, он немного удивился. — Так у тебя стоит, — ну конечно, а у кого не будет в такой ситуации. Укио хитро улыбнулся и, взяв менталиста за подбородок, повернул к себе лицом. — Можешь оттолкнуть меня или сказать если будет неприятно. Стоило только последнему звуку вылететь из его рта, как он тут же накрыл губы менталиста своими. Он целовал страстно, рвано, жадно, почти что собственнически, паралельно раздеваясь (благо его одежда была в десять тысяч раз проще Геновской). Ген почему-то был уверен, что Укио более нежный и чуткий, но так ему даже больше нравилось. В какой-то момент он оказался спереди и, удобно прислонив его к камню неподалеку, давил коленкой на промежность менталиста, всё так же продолжая грубо целовать. Ген зарылся пальцами в волосы Укио желая получить больше, но тот не спешил углублять поцелуй, поэтому менталист сделал это сам. Целовать Укио было приятно. Очень даже. Зарываться руками в шелковистые волосы, проходиться языком по чужим сладким губам, ощущать прикосновения холодных пальцев к своему разгоряченному телу. Это было... правильно, хотя и казалось таким запретным и далёким. Внезапно, Укио отстранился из-за чего Ген издал сдавленный стон. Он сам не ожидал от себя такой реакции, но ещё меньше её ожидал Укио, что с удивлением смотрел на него своими чудными зелёными глазками. Спустя мгновение, он прищурил глаза довольно ухмыльнулся. — Красиво, — он направил взгляд куда-то в сторону от Гена. — А ты что скажешь, Сенку? Что?! Сенку?! Да какого хрена! — Я согласен с тобой на десять тысяч процентов, но тебе всё равно лучше знать, ты же у нас обладатель идеального слуха, — учёный подошёл ближе и начал медленно снимать с себя одежду. — Вы бы хоть ополоснулись, а то не очень гигиенично выходит. Отойди, Укио. — Ну уж нет, пока что он мой, мы же договорились. Они ещё и договорились. Что это за коварный план по соблазнению Гена Асагири и кто его, чёрт возьми, придумал? В любом случае, эти двое явно задумали убить его, раз решились на такое. И Ген слишком очевидно попался в эту ловушку. Но и правда, кто же всё-таки это предложил? Сенку? Вряд-ли, он ведь у нас царь практичности и рационализма, к тому же совершенно ничего не смыслит (да и не хочет даже) в любви, романтике и прочих подобных радостях. Тогда выходит Укио. Но как Сенку только согласился на эту затею? Укио тем временем снова захватил Гена в свой поцелуй, мешая ему нормально думать. На этот раз он был ещё более грубым, напористым и ненастным. Он уже больше не растягивал удовольствие и не дразнил бедного менталиста, вместо этого практически сразу углубил поцелуй, притянул к себе, схватив за волосы. Сейчас то было почему жадничать. Ген буквально плавился от действий Укио, что, помимо всего прочего, ещё и имел наглость трогать его грудь своими холодными руками и играться с сосками. Боже, Ген бы ни за что не подумал, что простая стимуляция сосков и поцелуи могу довести его до состояния жалобного скулежа и раскрасневшихся щёк. А это ведь только начало. Укио уже успел переместить свои поцелуй на шею менталиста, жадно облизывая и целуя её, оставляя красные отметины на белоснежной коже. Он то и дело нашёптывал ему всякие милости прямо на ухо, от чего Гена вело ещё сильнее. Это был словно его персональных ад, со смесью наказания и наслаждения. Всё это время Сенку терпеливо, с лёгкой ухмылкой, наблюдал за тем, как менталист буквально с ума сходит от умелых действий Укио. Ген в ответ на его махинации мелодично так и сладко стонет, трётся промежностью о коленку, приобнимает, прячет красное от удовольствия и смущения лицо в изгибе шеи Укио. Чёрт, ещё совсем немного и он... — Хва-... тит, — наклонившись у уху Укио (хотя это было вовсе необязательно, он ведь и так услышит) прошептал он разбитое на два слога слово. Укио, услышав это, быстро окинул его с ног до головы оценивающим взглядом своих прекрасных глаз и ухмыльнулся. Гену стало нехорошо (или наоборот, слишком хорошо). Укио отстранился, оставив лишь руку на его плече в качестве поддержки, после чего этой же рукой заставил его сесть на соседний камень, как раз тот на котором он оставил своё хаори. — Кажется, наш менталист на пределе. Твоя очередь, — сказал, он обратившись к Сенку, после чего убрал руку с чужого плеча. Сенку довольно усмехнулся, наконец дождавшись своей очереди, и подошёл к нему. Одну руку он положил на затылок, другой провёл по бедру Гена. Тот был уже до того возбуждён и напряжён, что одно это лёгкое прикосновение вызвало волну мурашек по всему телу, отчего он слегка прищурился. Учёный прильнул к губам Гена. В отличии Укио поцелуй не был грубым, быстрым и напористым, но и нежным его нельзя было назвать. Скорее сухой и лишённый всякой романтики, вполне себе в духе Сенку. Он именно на что-то такое и рассчитывал, это же всё-таки Сенку, известный своим безразличием к любви и романтике. Он целовал медленно, немного неопытно, не бесчувственно, но явно без умения свои чувства выражать. Учёный пока что не собирался, видимо и не хотел, углублять поцелуй, да это не было нужно. Он медленно отстранился и, оставив на шее ещё одно алое пятнышко, прошептал тому на ухо: — Могу я тебе отсосать? Чёрт возьми, что он только что спросил?! Ген не мог поверить своим ушам. Чтобы Сенку и сказал такое? Да никогда в жизни этого не произойдёт! Желая убедиться в правильности услышанного, он посмотрел на Укио, уж он с его то чудо-слухом не мог услышать неправильно, но тот в ответ лишь кивнул, подтверждая правдивость слов Сенку. Гену ничего толком не оставалось как сделать тоже самое. — Эй, менталист, я что-то не пойму, ты язык прикусил или что? — он прошёлся большим пальцем по его губам и, ловким движением сунув его в рот, слегка надавил на язык. — Когда спрашивают нужно отвечать. А теперь будь хорошим мальчиком и дай вразумительный ответ, иначе я ничего не смогу сделать. Блин, и где он только этого понабрался? А главное от кого? Вряд-ли от Укио, он хотя и опытный, но это явно не в его стиле. Рюсуй? Возможно. Куда вероятнее было бы, если бы этому его научил сам Ген, но такое он бы точно не забыл. Всех жителей деревни Ишигами можно сразу исключить, это явно кто-то из его современников, но даже так найти того, кто ответственен за нарушение спокойного образа мыслей Гена, будет не так уж и просто. С другой стороны, а нужно ли? Сенку наконец убрал палец с языка менталиста и позволил тому высказаться. Тот поначалу закашлялся, но всё же ответил: — Ты можешь.. — выдавил он из себя почти шёпотом, всё ещё не веря в то, что он это говорит. — Могу что? Говори конкретнее, — конечно же, он всё понял, просто издевается над бедным Геном. — Ты можешь мне отсосать, — на последнем слове голос его стал заметно тише, что вызвало лёгкую улыбку на лицах обоих парней. Они перебросились между собой парой фраз после чего учёный опустился на колени перед Геном. Он обхватил пальцами основание и несколько раз прошёлся ими вверх-вниз. Примеряется, пробует. Практически знаний у него конечно же было чуть меньше нуля, но кто знает, на что способен великий учёный в теории. Сенку скользнул языком по всей длине, особое внимание уделив головке, и, обхватив её губами, поднял на Гена взгляд своих карминовых глаз. Ген Асагири, великий менталист, один из пяти генералов Царства Науки, который пережил окаменение, попытку убийства и две войны, умер когда ему делали минет, ну что за нелепость. Хотя умереть от чего-то подобного вполне себе достойная смерть. По крайней мере, поймав на себе взгляд этих прекрасных глаз Сенку, он именно так и думал. Учёный тем временем взял глубже, что вызвало у Гена волну мурашек. Сенку активно работал ртом: сосал, облизывал, брал на всю длину, проще говоря, сводил менталиста с ума. Да, что-то он определённо знает. Но насладиться в полной мере процессом ему не давал Укио, что снова принялся жадно и по собственнически его целовать, паралельно лаская грудь пальцами. Ген просто плавился от всех этих ощущений, от чувств, что будто разом нахлынули на него одной большой волной. Он уже не сдерживал так сильно стоны, позволяя им растекаться по всей округе, за что ушки Укио позже скажут ему спасибо. Оставалось только молиться, чтобы какой-нибудь Рюсуй не услышал этого, а то шуточек потом будет не избежать. Но сейчас для него не существовало ни Рюсуй, ни его дворецкого Франсуа, ни в принципе мира вокруг, только он, Укио, Сенку, и ощущения, которые они дарят: чужое дыхание на своём члене, влажные звуки, поцелуи, грубые, рваные, засосы на плечах, шее, груди, комплименты и похвала мурлыкающим голосом... Ген уже был на пределе. Его сознание потихоньку плавилось, а член сигнализировал о готовности кончить, только вот он, не желая чтобы удовольствие прекращалось, направил все свои усилия на то, чтобы отодвинуть этот момент во времени. Укио тем временем целиком и полностью переместил свое внимание на грудь менталиста, оставляя на ней алые засосы, облизывая и лаская соски. Если это пытка, то Ген — самый настоящий мазохист. Внезапно, он почувствовал чужие пальцы в своём рту и удивлённо посмотрел на Укио. Тот на это лишь ухмыльнулся и посмотрел тому прямо в глаза. — Оближи, — сказал тот приказным тоном. Ген повиновался. Он послушно обводил каждую костяшку пальцев языком, ласкал губами, пока Укио продолжал насиловать его грудь поцелуями. Ген теперь совершал все свои действия скорее на автопилоте, пока его сознание было полностью отдано удовольствию. Пальцы Укио ловко выскользнули из его рта и тот сладко прошептал ему на ушко: — Хороший мальчик. Чёрт, это было последней каплей. Ген тут же обильно кончил прямо в рот Сенку и вместе с этим громко застонал. Да уж, насмешек Рюсуй потом точно не избежать, ещё и объяснять придётся с кем это он развлекался. Но это будет потом, сейчас же он, изгибаясь в спине, прижимает голову учёного к промежности, пока его сперма стекает внутрь. Наконец убрав руку с макушки учёного, Ген громко выдохнул. Сенку собирался выплюнуть белую жидкость (конечно же, Ген и не ожидал что он станет её глотать, это же мерзко и вообще бессмысленно, к тому же это его первый раз), но тут Укио закрыл ему рот своей рукой. Глаза менталиста широко распахнулись, когда он понял, что тот собирается сделать. Он взял учёного за подбородок и поцеловал. Укио делал этот так же страстно и напористо как с Геном, будто выцеловывал душу из человека. Изо рта Сенку вытекла небольшая струйка спермы, что Укио позже слизал языком. Отстранившись, Укио проглотил белую жидкость и показательно высунул язык, в то время ка Сенку просто сплюнул остатки спермы. Когда-нибудь эти двое точно сведут его с ума. Укио аккуратным движением убрал волосы со лба менталиста и оставил на нём влажный поцелуй. — Ты молодец, Ген. Сенку поспешил одеться и, сказав что-то о том, что работа сама себя не сделает, ушёл в сторону их лагеря, а Укио тем временем помог Гену привести себя в порядок. Он обратно одел на него его бежевую юкату и завязал верёвку на талии, после чего оделся сам. — Посиди здесь немного, приди в себя, если что зови меня, — сказал он, после чего ушёл в ту же сторону, что и Сенку. Ген присел на берег реки и, закрыв глаза, откинулся на камень позади. --- Ген очнулся. Чёрт, неужели всё это было всего лишь сном? Он осмотрелся, на камне рядом лежало его пурпурное хаори и на нём же расположился Укио. — Укио, солнышко, что ты тут делаешь? — поинтересовался менталист. — Сенку послал проверить тебя.