Бездна

      Все кончено. Мой взгляд пустой и безжизненный, задерживается на последнем ещё не исчезнувшем бледно-красном луче на горизонте бледнеющего неба. Моя жизнь, мой личный маленький мир, который принадлежал только мне одному, был вывернут наружу и грубо растоптан. С того самого дня, как отец мой наплевал на нас с матери и бросил одних без денег, а сам уехал за границу с какой-то богатой иностранкой — все пошло под откос. В скором времени, после его ухода у мамы обнаружили рак головного мозга четвертой стадии. Сколько мы не ездили, сколько не узнавали — все оставалось неизменно, дни ее были сочтены. Я живо помню, как она страдала, проклинала и рвалась к отцу, а я... Я просто сидел подле нее и только и мог, что держать за ледяную дрожащую руку и смотреть в эти чужие безжизненные глаза. Мама умерла скоро и в мучениях, оставляя меня одного в этом холодном со своими жёсткими правилами мире. Друзья, которым я доверял и просил помощи, бросили и отвернулись от меня, как от чужого, лишь напоследок холодно окинув взглядом. А потом…. Потом не осталось ничего. Жизнь потеряла всякий смысл, перестала быть для меня чем-то важным, что надо ценить. Потянулись дни, однообразные и мрачные, не несязие ни света, ни тепла. Колледж, а что колледж? Я закончил его полгода назад, а зачем? Я работая простым официантом в обычной забегаловке и к чему тогда я тратил четыре года моей жизни, бегая на лекции? Возможно, чтобы не будь одному, так или иначе, каждый живой человек нуждается в другом человеке. И это всегда было и есть неизменно. Но сейчас мне стало все равно, в среде зияла пустая дыра и ничто не могло заполнить ее. Разве, что... Да, только так я мог избавить себя от бесконечных страданий. Прикрыв глаза, я шатко стою на краю крыши многоэтажки, и лёгкие мои наполняет мокрый, прохладный воздух. Меня отделяют какие-то ничтожные сантиметры от глубокой пропасти, на дне которой кипит бурная городская жизнь, и которая никогда не примет меня в свой бешеный оборот. Порывы ветра бросаются в мне в лицо, я бездумно всматриваюсь в пропасть и испытываю чувства полного опустошения, просто перестаю ощущать себя частью этого мира. Мне странно, но я совсем не испытываю страха, наоборот, секунда и все закончиться. В моем сердце пусто и глухо. Я ощущаю на своем лице лишь мокрые капли дождя. Они приятно холодные и быстро скользят по моим бледным щекам. Я чуть приподнимаю краешек губы в подобие жалкой улыбки и печально смотрю вниз, начинаю щуриться. Я делаю короткий шаг и вот, еще чуть-чуть и все. Я запрокидываю голову, раскрываю руки и зажмуриваюсь. Оглушающий грохот сердца с каждой минутой становится все громче. На секунду вдруг стало страшно, перед глазами вихрем промелькнула вся моя жизнь: беззаботное детство, бенгальские огни, острый запах хлопушек, первые дни в школе — такие страшные и мучительные — ссоры родителей, уход отца, наши с мамой недолгие счастливые вечера, а потом... Потом ее смерть и — пустота. Я что есть силы зажмуриваюсь и стараюсь больше ни о чем не думать, забыть обо всех, кого знал — делаю шаг вперёд. Мгновенье, мне показалось, что я парю в воздухе. Ветер завыл в ушах, я крепко зажмуриваю глаза и — вдруг чувствую чью-то крепкую хватку на своем рукаве. Глаза мои интистнскиквно распахиваются. Все мелькает и туманится, как после сна. Я резко задираю голову и вижу — Тебя. Твое лицо, взволнованное и бледное, развевающиеся на ветру волосы цвета вороного крыла, острые скулы, белые искусанные губы. Ты, перевесившись через бортик крыши, крепко стальной хваткой, удерживаешь меня за рукав. Вдруг я ощущаю, как сердце мое, тихо и быстро забилось в груди, но то было не чувство страха, а что-то такое, отчего становится радостно. Мне показалось, что во мраке, который меня охватывал, вдруг блеснул слабый луч света. Я чувствую сильный рывок и вновь оказываюсь на крыше. Мои колени подгибаются и дрожат, голос не слушается, земля вот-вот выскользнет из-под ослабевших ног. Но сильные руки легко подхватывают меня и плавно опускают на землю. Я не отрывая пристального и робкого взгляд от Твоего лица. Оно мне так знакомо, кажется, я видел его раньше… Кажется, в школе или уже в колледже… У меня такое ощущение, будто Ты был рядом со мной всегда. Твой взгляд обеспокоенный и глубокий прямо смотрит на меня и я чувствую, как Твои руки сжимают меня крепче и крепче.       — Зачем? — тихо выдыхаешь Ты. Мне кажется, что Твой голос дрожит. Неужели Ты испугался… Но...но почему? Чем Ты так взволнован… А Ты продолжаешь шептать:       — Неужели ты не понимаешь, глупый... Ведь жизнь — это самое ценное, что есть у человека! Я вздрагиваю и опускаю голову, бездумно упирая взгляд в мокрый блестящий от ярких фонарей асфальт. Я вдруг чувствую глубокую злость, закипает в мое сердце. Но это быстро проходит, вновь накрывает безразличие и чувство глубокой усталости.       — Для меня нет больше нечего ценного. — глухо выдыхаю я. — А что и было, то безвозвратно ушло. — и тихо добавляю, — да и все равно, какой в этом смысл? Всем и так на меня наплевать. Я чувствую на своих щеках проклятые, обжигающие слезы. Но разве это не больно, когда ты оказываешься брошенный всеми и никому не нужен.       — Это не так, — вдруг мягко возражаешь Ты и робко, а затем более решительно проводишь длинными пальцами по моей щеке, оставляя на них прозрачные дорожки.       — Ты нужен, — твое дыхание обжигает, — нужен мне. И если ты не ценишь свою жизнь, то позволь я буду делать это за тебя. Я замираю. Неужели мне не показалось? Я поднимаю растерянный взгляд. Твои глаза такие большие, такие яркие, такие решительные. Они излучают тепло и ласку, и от этого на душе становиться легко. Я неосознанно ловлю Твою руку и прижимаю ее к своей мокрой щеке. Я чувствую столь родное тепло, которое ощущал лишь от матери. Я прижимаюсь к Твоей руке и уже перестаю сдерживать рыдания, которые безудержно рвутся наружу. И Ты не против. С улыбкой смотришь на меня, а другой рукой легонько поглаживаешь по спине.       — Ты ведь меня не бросишь. Правда? Робко шепчу я и замираю, когда Твои обжигающие ладони резко обхватывают мое лицо. Ты долго смотришь мне в глаза, как будто пытаешься, что-то сказать. Но вместо ответа, вдруг нежно прижимаешься к в моим полуоткрытым губам. Я чувствую сладкий привкус чего-то ароматного и свежего. Моя грудь начинает бешено вздыматься, крепко сжатые пальцы запотевают. Я не прерываю поцелуй, не отстраняюсь с испугом, а в ответ обхватываю Тебя ладонями и прижимаюсь губами к Твоим, теплым и влажным. Этот поцелуй, казалось, вдохнул в меня жизнь, он наполнил мое сердце радостью и светом, в котором я так нуждался.       — Где же ты был все это время? — чуть отстраняясь, шепчу я. Твой взгляд становится грустным и печальным.       — Я был с тобой, — в ответ шепчешь Ты и, после недолгого молчания, продолжаешь.       — Второй класс, помнишь? Молчаливый угрюмый мальчик с задней парты, всегда в одной и той же форме. А потом он же, только подросший в твоем колледж, в той же группе, что и ты…. Ты улыбавшееся мне какой-то грустной улыбкой.       — Думаешь это случайность? Но я отвечу – нет. Я следовал за тобой повсюду, куда бы ты ни шел. И готов был следовать всегда. И я вспоминаю. Тихий парень с задней парты, его взгляд, всегда проницательный и пристальный, никогда не отпускал меня, и я просто привык к нему, перестал обращать внимание. И …. это был Ты! Ты, как тень, которую я не замечал, но которая всегда оберегала меня. Сердце мое больно сжалось. Все это время, я искал не того. Я искал там, где ничего не было, обманчивая иллюзия А оказывается то, что в чем я нуждался было совсем рядом.       — Прости, прости… Я цепляюсь за Твою куртку и прячу мокрое от слез лицо в Твоем воротнике. Я так устал, у меня нет больше сил бороться, но рядом с Тобой я больше не чувствую страха, лишь мирное спокойствие. Мне хочется спать, тяжелые веки слипаются, а картинка перед глазами меркнет и расплывается. Твои большие сильные руки ловят меня за поникшие плечи. Ты стягиваешь с себя куртку и бережно укутываешь меня. А после, осторожно кладешь на свое плечо, и я чувствую, как расслабляется мое тело. Мне становится легко и я только теснее прижимаюсь к Тебе.       — Теперь больше не нужно бояться. — сквозь пелену сна слышу я Твой бархатный голос. — Я заберу тебя с собой, и у нас будет новая жизнь, где есть только ты и я.