Обнимашки спасут мир!

      Чимин всегда был тактильным. Сколько он себя помнит, ему всегда было мало прикосновений, а потому в детстве он без зазрения совести атаковал родителей и друзей, заключая их в крепкие объятия и наслаждаясь чужим теплом. Когда стал старше, то с этим начали возникать трудности, ведь многие такой тактильности ученика старшей школы не понимали, лишь родители и Тэхен по-прежнему широко распахивали руки, чтобы утопить в жарких объятиях страдающего от нехватки тактильного контакта Чимина. И обычно этого хватало, но рано или поздно всему приходит конец.       Конец Чимина пришел на первом курсе университета, когда ему на глаза попался Мин Юнги – третьекурсник продюсерского, и парнишка просто пропал, понимая, что впервые в жизни влюбился. Эти рыжие волосы, спадающие на лицо, длинные пальцы, бегающие по клавиатуре ноутбука, и низкий голос, пробирающийся в самое сердце – все это стало чиминовым концом, потому что теперь ему нужны были только объятия хёна, что казался неприступной крепостью. Он всегда был в окружении своих друзей и редко когда в его компании можно было заметить кого-то новенького, и Чимин даже не надеялся попасть в этот круг приближенных, а уж о том, чтобы обнять хёна, и речи не шло. Чимин был не настолько смелым, чтобы это сделать, даже несмотря на то, что с каждым днем необходимость в прикосновениях к этому человеку лишь активнее прогрессировала.       В течение года он лишь молча наблюдал за старшим, покусывая губы и заламывая пальцы, а затем с колотящимся сердцем бежал к лучшему другу в надежде утолить свою тактильную жажду, но тщетно. Руки тянулись лишь к одному единственному человеку, который за долгие месяцы стал едва ли не манией для юного девятнадцатилетнего паренька. Сердце заходилось каждый раз, стоило заметить в коридорах университета Юнги, а затем больно сжималось, когда к старшему прикасался кто-то другой. Кто-то другой, но не Чимин.       Тогда-то, видя терзания друга, Тэхен и предложил поучаствовать в весеннем "Креативном карнавале", который в их творческом вузе устраивали каждые полгода. Студенты, делясь на группы, могли придумать различные развлечения, чтобы поднимать другим настроение: это были и внезапные юморные выступления во время перерыва прямо в холле университета, и игровые зоны с дурацкими заданиями и на постоянной основе звучащим смехом, или же более скромные акции на разные тематики. Одну из таких акций Тэхен и придумал, нескромно прозвав ее "Обнимашки спасут мир!" Чимин долго возмущался и отказывался, утверждая, что не собирается в этом участвовать, но спорить с лучшим другом – себе дороже, а потому уже спустя два дня, когда карнавал был в самом разгаре, он ходил по университету, несмело предлагая студентам поиграть. Суть была проста: вытащить из коробочки условие и обнять того, кто под него подходит. Так, Чимину уже перепали объятия от совершенно незнакомых парней и девушек на условиях: "Обними того, у кого розовые волосы", "обними миленького человека с маленьким ростом" и даже "обними кого-то с самой яркой улыбкой". Пак смущался, когда студенты смело затягивали его в кольцо своих рук, но наслаждался внезапной порцией тепла.       Правда, наслаждался он ровно до того момента, когда в столовой, в привычном уголке не показалась знакомая компания во главе с Юнги. Они что-то бурно обсуждали, весело смеясь, и Чимин засомневался в своей готовности подойти к ним с этой дурацкой затеей. Он уже готов был сбежать из столовой, даже развернулся в сторону выхода, если бы его не окликнул чужой незнакомый голос:       – Эй, Чимин-а, иди к нам, я тоже обниматься хочу!       Парнишка обернулся, выискивая того, кому принадлежал голос, и нервно сглотнул, замечая, как высокий симпатичный парень улыбается ему и зовет подойти ближе. И все бы ничего, если бы это не был парень из компании… Юнги.       Он сделал первый несмелый шажок, потом еще один и еще, пока в результате, спустя долгую минуту, не оказался перед компанией и не протянул коробочку.       – Обнимашки спасут мир? – несмело проговорил он, окидывая взглядом старших и натыкаясь на Мина, который сидел перед ним с легкой улыбкой на губах. Чимин смутился и быстро опустил взгляд, утыкаясь им в кучу бумажек с условиями и молясь, чтобы это закончилось как можно скорее и он смог сбежать, ведь желание прикоснуться к Юнги стало едва ли не болезненным. Одно дело наблюдать за ним издалека, и совсем другое – стоять вот так близко, чувствовать ненавязчивый, но такой вкусный запах одеколона, и видеть эту теплую улыбку, которая наверняка играет на его губах лишь из вежливости, Чимин точно не может быть ее причиной.       – Классная акция, мне нравится, – не переставая улыбаться, проговорил все тот же парень и запустил руку в коробочку, доставая условие. – Обними того, кто дает тебе списывать. Хм… Джуна, иди сюда.       Он обошел стол, притягивая ближе высокого крепкого парня со светлыми волосами, и даже чмокнул его в щеку, отчего Чимин почему-то смутился. Следом был Хосок, который обнял проходящую мимо девушку, ведь его условием был человек с волосами до поясницы, а затем и Намджун протянул руку к коробочке, читая:       – Обними самого вредного человека, которого знаешь.       – Только попробуй! – выставил руку Юнги, замечая хитрый взгляд друга в свою сторону, а у Пака от этого голоса даже дрожь по телу пошла. – Рискнешь меня обнять и тебе не жить.       – Зато ты с гордостью оправдал свое звание самого вредного человека в мире, – хмыкнул Намджун, а затем все же умудрился коротко обнять Мина, который сразу принялся отмахиваться от него с криками "чур меня, чур!"       – Ты не любишь обнимашки..? – несмело поинтересовался Чимин, понимая, что больше в компании никого не осталось, и если хён не будет играть, то ему пора уходить. Он уже видит, как закрывается в туалете и тихонько всхлипывает от осознания того, что на него, такого тактильного, Юнги никогда не обратит внимание.       – Любит, просто вредничает, – ответил Хосок, растягивая губы в яркой улыбке, от которой на секунду у Чимина в душе стало теплее. – Он хочет обнимать только одного конкретного человека, но смелости не хватает.       – Мм… – протянул Чимин, стараясь звучать как можно безразличнее, вот только грусть в глазах выдала его с потрохами. Юнги влюблен, а значит шансов у Пака точно нет… – Тогда я пойду…       – Стой, – послышалось за спиной любимым хриплым голосом, и парнишка замер, крепче сжав в ладошках коробочку. – Я сыграю.       – Х-хорошо, – заикнулся Чимин, разворачиваясь и сталкиваясь едва ли не нос к носу со старшим, который слишком быстро оказался рядом. Он вытянул бумажку, быстро пробегая по ней глазами, и озвучил:       – Обними того, с кем готов обниматься до конца жизни.       На душе Чимина стало еще грустнее, ведь такого условия там точно не было, они с Тэхеном его не писали, а значит Юнги соврал, чтобы обнять кого-то конкретного. Он поджал губы, ожидая, кого же обнимет хён, а потом в удивлении распахнул глаза, когда Мин забрал из его рук коробочку, передавая ее Намджуну вместе со своим условием, и резко притянул Чимина в объятия, прижимая к себе. Он обнимал так крепко, что юноше на какое-то мгновение стало тяжело дышать, а затем он и вовсе задрожал, ведь наконец-то получил то, чего так давно хотел. Он несмело положил свои ладошки на чужие бока и прикрыл глаза, позволяя себе хотя бы ненадолго раствориться в таком желанном тепле. Буквально через несколько секунд Юнги его оттолкнет, ведь Хосок ясно дал понять, что у хёна есть кто-то на примете, но пока что… Пока что Чимин просто наслаждается теми короткими мгновениями, которые подарила ему судьба.       – Хм… Юнги-я, – послышался насмешливый голос Джина, но Мин не отреагировал, продолжая прижимать к себе второкурсника и невесомо поглаживать его по спине. – А Чимин-и не очень подходит под условие. Вряд ли он самый высокий парень в университете, которого тебе и нужно было обнять.       – Зато он отлично сойдет за человека, которого Юнги готов обнимать до конца жизни, – засмеялся Хосок, чем и привел Чимина в чувство. Он распахнул слезящиеся глаза и отстранился, удивленно окинув взглядом всех присутствующих и особенно долго задержавшись на Мине, который сейчас больше походил на кота, наевшегося сметаны. – И надо было целый год ребенка изводить? Видел же, как тот за ним хвостиком ходит, но ничего не делал, боялся.       – Хоба, я сейчас сделаю так, что тебе придется обнять нашего декана, и я посмотрю, как ты после этого запоешь, – сощурился Юнги в сторону друга, а затем снова с улыбкой прижал к себе Чимина, зарываясь длинными пальцами в его розовые мягкие волосы.       – Я хочу на это посмотреть! – оживился Намджун, а Хосок скривился, замотав руками перед лицом.       – Ни за что! Он меня со свету сживет, если я к нему хотя бы прикоснусь, и я этот универ никогда не закончу!       – То-то же, так что помалкивай.       – Извините, – наконец-то подал голосок Чимин, звуча так тихо и боязно, будто к его виску приставили дуло пистолета и с минуты на минуту убьют. Хотя он, казалось, и без пули умереть готов, ведь он, черт возьми, обнимается с Юнги! – Я ничего не понимаю…       – А это ты вот у этого спроси, – кивнул Джин на Мина, складывая руки на груди. – Ходил тут, рычал на всех, когда тебя кто-то другой обнимал, а сам боялся, нечленораздельно пища: “хён, он такой миленький, такой мой, он мне так нравится, но почему его другие обнимают, а не я”.       – Ч-что..?       – Да-да, вел себя как школьник и выносил нам мозг, – подтвердил Хосок, часто кивая. Юнги что-то недовольно прошипел в сторону друзей, а затем нашел в себе силы вновь отстраниться от младшего и с улыбкой на лице спросил, вглядываясь в глаза:       – Будешь обниматься со мной до конца жизни?       – До конца жизни..? – тихонько переспросил Чимин, не совсем понимая, что происходит, и готовый расплакаться в любой момент, потому что все это для него просто слишком.       – Это, если что, был его оригинальный способ сказать, что ты ему нравишься и он хочет с тобой встречаться, – пояснил Намджун, а глаза Чимина, кажется, стали еще больше.       Это что же получается? Что его чувства взаимны? Что весь этот год он страдал не один, а вместе с хёном, который тоже к нему что-то испытывал? И теперь этот самый хён хочет с ним встречаться? Вот так вот просто..? Чимин спит? Или его кто-то задушил, пока обнимал?       – Эй, ребенок, если ты сейчас что-то не скажешь, то Юнги от нервов упадет в обморок, вон шатается уже.       – Джин, ты его смущаешь, – недовольно проговорил Мин, снова зыркая на друга. Чимин, кажется, все это время вообще не дышал, начал лишь тогда, когда чужая теплая ладонь коснулась его щеки, стирая скатившуюся слезу. Ну вот, он все-таки расплакался перед хёном.       – Хён, я очень тактильный… – выдавил из себя Чимин, покусывая нервно губы. – Мне всегда нужны обнимашки…       – Значит, будем обниматься, – улыбнулся Юнги, наклоняясь и коротко прикасаясь к чужим губам своими.       Сердечко парня зашлось в бешеном ритме, когда он осознал, что именно происходит, а затем сам он, прервав целомудренный поцелуй, снова нырнул в чужие объятия, широко улыбаясь, ведь у него, кажется, только что появился парень, которому он тоже очень нравится, причем настолько, что тот выдумал условие, лишь бы обнять Чимина. Кажется, идея Тэхена с этой обнимательной акцией сработала даже лучше, чем ожидалось. Чимин нафантазировал себе, что Юнги вытащит условие "обними Чимина", которых они накидали в коробку с лихвой, но все оказалось куда лучше, ведь Чимина не только обняли, но еще и предложили делать это на постоянной основе. Кажется, его страданиям пришел конец, и больше он не будет плакать в туалете от невозможности обнять хёна. Теперь он будет целенаправленно бежать в кольцо крепких и теплых рук Юнги, ведь они теперь, черт возьми, пара.       Обнимашки-таки действительно спасли мир. Мир одного смущенного и тактильного второкурсника Пак Чимина, который не представляет своей жизни без любимых объятий с одним вредным Мин Юнги, ставшим для него той самой жизнью.