Вылижи мне душу

— Твой ход Не такая уж и поздняя ночь, около пол первого. Темнота забиралась за окна. Небольшой, острый на углы, асимметричный отблеск золотого фонаря со двора. На какое-то время Айвори понадобилось перебираться в крохотную квартиру. На одну комнату, да ванну с кухней. Уютно со своим вайбом. Запалил небольшую ручную гирлянду, на батарейках. С тремя режимами, два из которых мегание, тут же слепящее его человека. О нём, а что он нём? Пришлось с жутким страхом, оставленный без защиты страшного, отправится за рыжим. На удивление тот сарзу же остыл. Стал жутко спокойных и несвойственно одомашненным. Как будто его бродячего кота приручили, откормили и отмыли. Был он в одной футболке с надписью гласящей "I love eating people" Белая, на пару размеров больше с классическим изображением сердца. Из под нее торчали руки, тасующие игральные карты. — Правила помнишь. Проиграешь делаешь что скажу. Хотя и так бы мог. Я проигрываю. Тебе повезло, живи. - парень кивнул. Началось партия. Первая, вторая Себастьян лидирует. После небольшого перерыва на поджиг сигареты, прямо в сидячем приложении, на чудно свежей постели. Он чувствует с каждым разом как карт в ладонях становится больше, колода пропорционально меньше. И кидая окурок в далеко стоящую кружку с чаем. Он с психом бьёт того по рукам. Что пластиковые пластины падаю на пол. Все ещё в клоунском колпоке парень, издаёт небольшой стон. Чем мгновенно провоцирует реакцию. — чего же так тихо милый! - Из-за плеча с нехилым и звонким размахом он цепляет пощёчиной шута. От чего тот мгновенно падает с кровати. Молча. Снова отваратный хохот. Забывая лицо нависающей над ним фигуры, в попытках сфокусировать взгляд. Удар с ноги. В районе почек, следущий бронхи. Себастьян приподниматься на руки и хрипит в панике и диком желании вдохнуть. Понемногу приходит в себя, и его прибили как гвоздём, наступив сверху, грудью в пол. Ребра скрипят под чужим весом и напором Рандал преступает через тело двигаясь на кухню — передохни пару секунд. - в руках его чистка для овощей хорошо наточеными торчащими зубчиками. Второй и не пытается сопротивлялся. Он давненько свыкся со своей судьбой, познал что остаток жизни проведёт с конечным рыжими существом, мало на человека похожим. Подхватил слава богу не виниричку, а всего лишь стокгольмский синдром. Он спускается на пол уже в позе лотоса, притягивая к себе ближе кудрявого. Вдох резкий, зажмурился. Нет инструмент не снял с него кусок кожи а всего лишь оставлял осткачивающими движениями, порезы на равной дистанции. При том рваные. Кровь быстро сползла по вниз расположенным рукам, затекая между пальцев. В которых уже бегал язык. Крепко уципвшись Рэндал сжимал до боли, поражённое запястье, вылизывая металлическую, темную жидкость. И через время опираясь с розовыми слюнями, он тикает. Ударяясь ухом о плечо. И сплёвывает на пол, с приятной виду улыбкой. Приятной для Себастьяна. Он не состоял с тем в каких либо отношениях. Но это не отменяло факта просто принадлежности одного другому. Как какой-то вещи. После постоянных, регулярных избиений, следовало насилие. К которому, похоже сходя сума тот и пристрастился. Просто не зная за кого вцепится. Стал считать будто враг, самый близкий, тот кому стоит доверять жизнь. Тем временем поднятое избитое тело, кружа в танце. Примыкая к стене. С кровью из носа. Он приближался к лицу. По родному касаясь один носом другого. Себастьян тут же отводит взгляд, скрывая подступающие слезы. — Рэн - ему сразу заткнули рот рукой, то и дело кусая шею и оставляя такие угрожающие жизни засосы. Слёзы стали стекать на перчатках взъерошеного на причёску. Его душили на помесь, с всхлипами из последнего воздуха. — Прошу, поговори со мной - Его слов игонировали, полностью уже переходя тонкими руками к ремню и пуговицам. "Хочешь раздеться. Стой не спускайся вниз. Залезь мне всердце, а не в ширинку джинс" Себастьян держал очки в своей лежащей руке, поверх давившей чужой. Почти Голый, изрезанный, истерзанный, расцарапанный и убитый усталостью ненасытного партнёра. Он не прекращал шептать о желании разговора, желании заботы, о своих чувствах и прочих неважных второму вещах. Да и не говорил никогда об этом с парнем. Тот бонально бы не понял. А сейчас в отчаянии он молвил всё. Всё что приходило в голову то и дело от толчков бьющийся о быльце кровати. Язык пролетел по кадыку. — Останусь доволен будет тебе разговор. - с неким принебрежением — А сейчас милый смотри на меня, или я остновлюсь. Он давно давно не хотел никакого секса. Давно убитый этим. Но с таким выбивавшим в лёгкие и сосуды, страхом. Это единственный способ ощутить себя нужным, ощутить тепло заботы, от прикосновений. Пусть и грязных, похотливых. Ночь поздняя, гирлянда сгорела, карты все так же разбросаны. Айвори тут же уснул, отмахиваясь от обещанного разговора. Себастьян уложивший руки на его плечи, прижавшись щекой к спине. Лежал и шетпал. — Ну поимей мою душу, прошу.