Я скучаю.

Его всегда было сложно отпускать на какие-то задания. Даже если они буквально на пару часов, ведь и за такой срок наёмник мог справиться. Сложно отпускать такого важного человека. Того, кто смог тебя понять и услышать. Не как дед, просто проигнорировав. А реально понять, услышать и дать то, чего хотелось. Дать заботу и любовь. Хоть она и не такая, как у всех в понимании, но именно это и делает ее особенной. Их личной. Тайной от родственника. Важной частью их жизни, которая так нужна была им обоим, как оказалась позже. Но все же… это так страшно — отпускать Вадима туда. Где кровь, где стрельба, где сверкают ножи и крики от боли. Это слишком страшно. А вдруг с ним что-то случится? Вдруг не вернется? Что же Алтан будет делать тогда? Никак себе покоя не может найти. Слишком сложно ему принят все. Понять, что этот Дракон из любой ситуации выйдет сухим. Каждый раз он подходит к блондину и пытается спрятаться от всех угнетающих мыслей в объятиях. Они уж точно спасут, укроют и не дадут потонуть в переживаниях. — зачем дед вообще тебя туда отправляет? — бубнит старшему в плечо. Ведь утыкается прямо в него. А Вад только усмехается и поднимает на руки. — а это еще зачем? — совсем не может понять такое решение Дагбаев. — чтобы твои ноги не напрягать. А дед отправляет меня, ведь уверен в моих силах. Тебе тоже следует это делать. Если каждый раз так переживать, то на всю жизнь нервов не хватит, — смеется наемник. Не понимает он всего этого страха. Ну что поделать? Бурят же только закатывает глаза, цокая, а после только сильнее прижимается. — ты не понимаешь. Есть риск, что ты не вернешься. Что я тогда делать буду? — обычный вопрос, который в такой ситуации звучит так ужасно. Накатывает за собой грусть и переживания. Но спасает только одно — легкий поцелуй в висок. — не думай, что есть риск. Ещё не встречал людей, которые смогли бы хорошо так задеть меня, — пытается успокоить младшего, но вспоминает о Бурятии под строгими глазами, что так и говорят: «я, по-твоему, совсем дурак и не помню этого?». — те люди не в счет. Тебе правда не стоит переживать так. Хочешь, я привезу тебе что-то от туда? Трофеем будет, чтобы ты знал, что я вернусь) — ничего не нужно. Просто приезжай. Я скучаю ведь, — легкая улыбка кое-как появляется. Все-таки рядом с этим человеком становится и вправду легче. И почему он так дорожит этой работой? Разве ему это так по душе? Да и можно же найти что-то поспокойнее? Но Алтан не будет осуждать того за выбор. Он уже сделал. Так что все будет бесполезно. Останься, только послушно ждать и смирится со всеми страхами и рисками. В эти дни Дагбаев старался почти не спать. Нервы все время бушевали, да и не хотелось пропустить момента возвращения наемника. Как преданный пёс какой-то. Но сравнение такое совершено не нравилось наследнику. Мог на пару минут обидеться из-за него, но после прощал такой проступок блондину. Хоть под утро тот и засыпал в любом случае, ведь организм просто не выносил, но Вадима дожидался всегда. Он всегда приходил обратно в квартиру, в которой с первых секунд можно было почувствовать или крепкий чай, или кофе. Понимание, что кто-то долго не спал, быстро приходит. Но ванную никто не отменяет. Иначе кровь успеет перебить такой уютный для многих запах. А возвращаясь наконец-то в постель, сгребал Алтана в свои объятия, чтобы они уже вместе успели выспаться. Но так происходило, если Дракон возвращался с утра. Если же он отсутствует по несколько дней, то на такой случай дед продумал все возможные варианты побега внука. Так что охрана была приставлена чуть ли не в квартире. Но только стоило включить Дагбаевский нрав, как вся прислуга начинала бояться будущей главы клана и не смела перечить ей. Наверное, только поэтому бурят мог заниматься своими делами спокойно, а не под строгим взглядом китайцев. Зато встреча после такой разлуки кажется уже лучшим подарком на любой праздник. В честь завтрашнего праздника Грязи Вадим вернулся домой? Отлично! Значит, Алтан может убрать в своей голове из списка «дурацкие даты» именно его. Конечно, со временем Дагбаевский холод стал пробуждаться и в буряте. Встречать стали холоднее, но хотя бы с улыбкой. И все это из-за того, что младшему пришлось переехать к Баатару в особняк. Там пересекаться почти невозможно. Вот и отвык от любви, ласки и того, что его могут слышать и выслушивать. Тут только требуют, требуют и требуют. Все нужно выполнять. Если не можешь, значит, не заслуживаешь приём пищи. Когда поймешь ошибки и справишься, только и поговорим. Когда же ему думать о Ваде? Ночью. Ночью он вспоминает эти прощания и встречи с работы. Беззаботные последние дни и как же было хорошо. Он скучает по этому всему. Скучает по ухмылке. Скучает по подколам. Скучает по самому наемнику. Хочется, чтобы его обняли и наконец-то сказали хоть какие-то слова любви. Хотя бы просто «ты молодец», «не перенапрягайся», «не волнуйся за меня». Что-то, что поможет вновь теплу разрастись по всему телу, от самой груди. Поэтому за долгое время наконец-то решает написать что-то блондину. —"Я скучаю по тебе, придурок.», — последнюю кличку добавил. Примерно только это и звучало в квартире. Все время вёл себя так. Поэтому и будет жить с этим званием. Заслужил. Но на такое сообщение Вадим лишь усмехается. Надо же, даже скучают. Но тот не теряет свой характер, поэтому благополучно отвечает что-то из своих тупых шуток. В ответ летит высказывание с прекрасным указанием, куда бы стоило сходить блондину. Смех и только с этих разговоров. Но встретиться им не помешает. Не один Дагбаев скучает все-таки. Проходит много лет с тех дней. Наемник давно работает уже на других, но все тот же клан. Не изменяет своим вкусам. Но даже спустя столько времени, даже после смерти деда, Алтан не может перестать относиться к Ваду холодно. Это происходит и на глазах у всех, и когда они отдельно. Появлялись, конечно же, моменты, когда бурят мог проявить хоть какой-то признак любви, но как же они были редки. Баатар постарался выбить всю эту дурь. Удивительно. Хотя нет. Ни капли не удивительно. Но такие дни ведь и запоминать чаще хочется? И надеется, что это не последний? И радоваться им? Конечно, всего этого хочется. Но парень не может понять, что проявлять любовь вполне нормально. Бить не будут за такое, как когда-то. Только похвалят и позволят продолжать все дальше делать. Хотя и сейчас разрешают что угодно совершать. Это ли не признак того, что ты ценен? Это он. Но воспитание деда, желание мести Разумовскому застилают разум и глаза. Виднеется только цель. Хочется, чтобы она была достигнута любой ценой. Даже если придется убить кого-то из своих наемников. Даже Вадима. Но стоп. О чем он думает? Разве Вадима можно просто так оставить без жизни, если ты хочешь осуществить месть? Так еще и того человека, который слушал тебя все время. Нет, Вадик точно должен выжить. Обязан. Поэтому перед встречей с Альваро Дагбаев смотрит своими рубинами строго в серые глаза. И не менее строго произносит: — Ты обязан вернуться и выполнить качественно работу. Понял? — Прекрасно вас понял, Золотейшество, — усмехается тот, но вскоре уходит уже на само задание. А там. не только люди Марка, но и чумной доктор. Двоих зайцев сразу поймать все желают. Но не у всех получается. Вот и у Дракона сразу не получилось. Его ранили, бросили в какое-то болото и оставили там тонуть. Чумной Доктор, видимо, осмелел. Или же поднакопил сил и жестокости. Зато сам бурят вообще не волновался по поводу своего наемника. Он уверен в нем, в его силах и здоровье. Уж такое существо явно не с первого раза убьешь. Но суть в том, что даже когда этот мексиканец объявился, то блондин нет. Было много сомнений и мыслей. Кое-как улавливал, о чем говорит Альваро. Все думал о том, как же выследить сероглазого. Разговор закончился на неопределенной точке. Ни в плюс, ни в минус. Лишь только радоваться можно, что Триады нет. Новые возможности. Но что с Драконом? —«Где его вообще носит? Ещё и вернулись пару людей. Если этот придурок не вернется через пару дней, то придется отправлять кого-то еще на поиски трупа», — но мысли прерывает открывшая дверь в оранжерею. Это был Вадим. Весь в тине и ранах. Можно было бы уже обрадоваться, что он живой. В душе, конечно, так и было. Но на самом деле холодный взгляд оставался. — Вернулся наконец-таки. Большие потери. Поговорим позже. Отмойся сначала от всей этой тины, — Вадик даже смеяться не будет. Лишь морщится от боли и уходит принимать хоть какой-то душ. Ну, теперь можно будет отдохнуть. Наконец-то. Вернулся в комнату, отведенную ему лично в этом всем особняке, он завалился на кровать. Хотелось бы отдохнуть от всего этого напора. В болоте сутки пролежал, конечно, но это был не такой уж и отдых, знаете ли. Но заходит Дагбаев. Смотрит и пока что ничего не говорит. Вад прям молится, чтобы его с вопросами не докучали. Но парень лишь подходит к кровати, а после укладывается рядом с наемником. Голову на грудь кладет и слушает сердцебиение. — Больше не пугай так. Я скучал вообще-то, придурок, — возмущается тот, но, чувствуя нежные поглаживания, радуется и успокаивается. Наемник что-то пробубнил, но глава клана пропустил мимо ушей все. Ему важно было лишь одно, услышать, как бьется сердце человека, который так важен. Всегда был важен и будет дальше.