Эксклюзив

      Сакура шокированно смотрела ему в глаза. И он смотрел на нее. Обеспокоенный, слегка настороженный и совершенно живой. Он несколько изменился, что естественно для живых - меняться по мере взросления. И тем не менее он выглядел намного моложе своих лет. Примерно вполовину моложе. Сколько ему сейчас? Сорок? Сорок пять?       — Как? Какого черта? — произнесла Сакура, не сумев выбрать какой-то один определенный вопрос из того вороха, что крутился у нее в голове.       Сасори не ответил, продолжая пялиться на нее своими большими очаровательными глазами. Медленно пожал плечами. Помолчал еще немного и, наконец, ответил.       — Что конкретно ты имеешь в виду?       Теперь помолчала Сакура, призывая все свое самообладание, чтоб не заорать от переполнявших ее противоречивых эмоций.       — Я имею в виду, какого черта ты живой? Здесь. В секс-шопе. За его прилавком.       Сакура сглотнула ком, оставшийся от невыплеснутого в полной мере нервного напряжения. Но тут же вновь пришла в смятение. Господи, что это? Улыбка? Это его улыбка? Он улыбается? Разве у живых людей может быть такая обворожительная улыбка? Он правда живой?       — Прямо анекдот, не находишь? — иронично отозвался Сасори. — Ниндзя-отступник решил покончить с преступной деятельностью и открыл секс-шоп.       И в один прекрасный вечер в него завалилась компания подвыпивших девушек в составе Ино, Тен-Тен и Сакуры. Интим-магазины - новшество для Конохи, а именно этот неприметный магазинчик, зажатый между парикмахерской и гадательным салоном, славился самой лучшей, разнообразной и качественной продукцией в стране. Подружки решили поглазеть на похабные игрушки, а, может, и разжиться чем-нибудь интересненьким. «Тебе уж точно нужно», — хмельно хихикала Ино, намекая на отсутствие у Сакуры кавалеров и, соответственно, секса.       Сакура плохо помнила, каким образом она выбрала фаллос, который в итоге приобрела, но запомнила красивые глаза продавца. Они показались ей знакомыми. Теперь понятно почему. В тот раз Сасори выглядел иначе, видимо, наспех применил технику «хенге», увидев давнюю противницу. Но сегодня она застала его врасплох, и он не успел изменить внешность.       — Но почему секс-шоп?       Сасори снова пожал плечами.       — Я хорош в анатомии и мастер марионеток. То бишь игрушек. Я хорошо разбираюсь как в механизмах человеческого тела, так и в искусственных механизмах. Теперь, когда я начал новую жизнь буквально, я решил причинять не боль, а удовольствие. Кстати, почему ты вернулась так скоро? Не понравился фалло-имитатор, что я тебе порекомендовал? Или захотелось чего-нибудь новенького, необычного?       От такой резкой смены темы Сакура часто заморгала. Так вот как она выбрала тот член. Потрясающий член, между прочим. Очень реалистичный. И на ощупь как настоящий. Собственно, поэтому она и пришла.       — Меня заинтриговало покрытие, — рассеянно ответила Сакура, окончательно запутавшаяся в своих мыслях и чувствах.       — А! Я знал, что ты оценишь, — довольно улыбнулся Сасори. — Это искусственная кожа, мое личное изобретение. Секрет фирмы, естественно.       Тут Сакура возмущенно открыла рот, намереваясь вступить с ним в словесную конфронтацию, не исключающую применение и физической силы, но вдруг зацепилась взглядом за надпись под одним из фаллических экспонатов: «Дейдара - великий подрывник Акацуки». Она заметила и другие надписи: «Кисаме - монстр Скрытого Тумана», «Хидан - зомби Рассвета», «Пейн» - этот был без дополнительного псевдонима, но за него говорило устрашающее количество пирсинга. Вот уж точно пейн.       — У них у всех есть имена? Даже Орочимару есть?! Только не говори мне…       Сасори красноречиво прищурился и подмигнул.       — Да не может быть! — воскликнула Сакура. — Это настоящие их формы?! Ты делал оттиски их… Но как?! Боже, нет! Не хочу знать!       — Я был единственным врачом в Акацуки, и у меня был биологический материал всех, эм, участников, — все-таки решил объяснить Сасори и добавил: — на случай, если пришлось бы выращивать какую-нибудь оторванную конечность.       — Кошмар, — выдохнула Сакура, продолжая глазеть на ряды мужских гениталий на полках. — Но зачем?       — Зачем что?       — Зачем делать слепки с… с… Я хочу сказать, кто их вообще покупает?       — О, ты удивишься, как много фанатов у Акацуки. Это самые популярные экземпляры между прочим.       — Да ну! И даже «Пейн»?       Сасори утвердительно моргнул и закивал для пущей убедительности.       — А где твой? — зачем-то брякнула Сакура и тут же пожалела. Нашла, блин, о чем спрашивать!       Сасори лишь пристально посмотрел на нее, а губы его слегка изогнулись в таинственной полуулыбке. Сакура напряглась. Что бы это значило? Забавляется тем, что она заинтересовалась его пипи… О НЕТ!       Ее потрясла внезапная догадка.       — Только не говори, что он…       — У тебя, — сказал Сасори. Его зрачки заметно расширились, подернулись мечтательной поволокой. Он облизнул пересохшие губы. — Тебе понравилось?       Понравилось ли ей? О, не то слово! Этот член словно создали специально для нее, он был идеален и доставил ей столько восхитительных ярких оргазмов, каких она никогда не испытывала и не ведала, что способна испытывать. Как и не ведала свою истинную силу и мощь, когда сражалась с Сасори десять лет назад. Получалось, он тот, кто раскрыл ее истинный потенциал, еще и разбудил ее чувственность.       — Знаешь, что мне не понравилось?       — Не понравилось? — озадаченно переспросил Сасори.       Сакуре показалось, что он даже расстроился. Она злорадно ухмыльнулась, подпрыгнула, перемахнула ногами через столешницу и уселась на прилавок, оказавшись с ним нос к носу. Причём, он не отшатнулся, не отступил хотя бы рефлекторно. Не чувствует опасности? Или готов смиренно сносить от нее что бы то ни было?       — Твой клинок в моем боку. Помнишь? — Сакура расстегнула ципао, предоставив ему на обозрение свое стройное гибкое тело и шрам с правой стороны живота.       Сасори смотрел на шрам, а Сакура внимательно наблюдала за Сасори.       — Ты могла бы легко его свести, — произнес наконец Сасори.       — Могла бы.       — Но не стала.       Он поднял глаза, и их взгляды словно примагнитило друг к другу. Сакура не ответила, но отсутствие ответа порой говорит гораздо больше, а повисшая тишина обретает особый смысл.       Сасори протянул руку к ее животу, дотронулся до оставленной им отметины, медленно провел пальцами. Сакура закусила губу от того, насколько это прикосновение было теплым, осторожным и вместе с тем волнующим. Он накрыл ладонью рубец, вспыхнуло голубоватое свечение целительной энергии, и самоконтроль Сакуры дал слабину. Она вздрогнула, часто задышала от ощущения его чакры внутри, такой нежной и в то же время жгучей, словно мед с примесью острого перца. Заживляющий процесс всегда несколько неприятен, но у Сасори он получался на грани удовольствия, словно прикосновение пера к обгоревшей на солнце коже.       Сакура пропустила момент, когда их губы сошлись в поцелуе. Только что она собиралась задать ему какой-то колкий вопрос, чтоб разбить это неуместное, странное взаимодействие, а в следующий миг она обнаружила себя жадно целующейся со своим бывшим врагом. Какое-то яростное безумие страсти. Будто они снова схлестнулись в поединке, только на этот раз без клинков и ядов. И одежды. Они срывали ее друг с друга, покусывали обнажившуюся кожу, потому что поцелуев было недостаточно, впивались пальцами, царапались, оставляя красные следы, потому что ласк было недостаточно.       Предметы вокруг них пришли в движение: окна зашторились сами собой, ставни захлопнулись, замки защелкнулись, убрались подальше стенды с полками, с грохотом отодвинулся прилавок и вместо него возник диван, на который они оба упали.       У Сакуры перехватило дух от ощущения его веса на себе, от жара его тела. Настоящего тела, пахнущего мускусом и тестостероном. Он вжимался в нее, словно хотел вобрать ее в себя всю целиком, словно никак не мог насытиться ею. Вдыхал ее запах, упивался ею, водя языком по разгоряченной коже. Сакура рвано дышала, выгибалась навстречу, дразняще терлась об него, торопя его дать поскорее то, в чем они оба так остро нуждались. И оба тягуче застонали друг другу в губы, когда он наконец сделал это. Возбуждение вмиг возросло, разгоняя адреналин по телу слишком быстро, слишком стремительно приближая ее к пику, и замедлить этот полет в головокружительно-сладкую муку не было никакой возможности. И воли. Оставалось только обхватить покрепче покрытую испариной спину Сасори и утянуть его за собой в блаженную пустоту экстаза.       Волны эйфории схлынули, ее разум вынырнул из сладостного эндорфинного омута, но тело все еще подрагивало от остаточных импульсов оргазма, а шею щекотало глубокое дыхание Сасори. Она взъерошила взмокшие волосы на его затылке и улыбнулась, ощутив, как его пробрали мурашки.       — Ну и насколько популярен твой член? — игриво прошептала она ему в ухо. — Сколько его копий ты уже продал?       — Нисколько. У тебя эксклюзив. И я его тебе подарил. Не помнишь? — он ухмыльнулся.       — Зачем ты вообще его сделал, если не собирался продавать массово?       — Не знаю. Я теперь живой человек и совершаю много глупых и бесполезных вещей. Но мне нравится. А тебе? Понравилось?       — Понравилось. Но с оригиналом не сравнится.