Оборонительный рубеж Легадонии, 23:13 по местному времени
Дыхание смерти наполняло воздух своим тошнотворно-приторным запахом, но на поле брани по-другому и не бывало. Небо, затянутое тучами на протяжении всего дня, не прояснилось и до ночи, отчего было особенно темно. Дождь то набирал обороты, то сбавлял их, превращаясь в подобие влажной пыли. Так прошёл очередной день затяжной войны с Империей. Солдаты расположились в окопах, превратившихся за долгое время из простых углублений в грунте в настоящий лабиринт, укрепленный деревом и бетоном. На естественной возвышенности позади первой линии обороны находился бункер, где располагалась ячейка командования и центр радиосвязи. То, насколько хорошо окопались войска, показывало, как долго этот участок фронта оставался неподвижным. Изредка каждая из сторон конфликта пыталась наносить удары, но результатом всегда становилось отступление атакующих. Ничейная же земля меж враждующими странами давно превратилась под периодическим обстрелом артиллерии в месиво воронок от снарядов. Сегодня армия Империи вновь попыталась выбить силы Легадонии, но была с позором отброшена назад. Под перекрестным огнем траншейных пулеметов и винтовок обороняющихся солдат враги гибли на полпути, посланные на убой, подобно скоту. Силы же магов, с легкостью вырвавших преимущество в воздушных боях против имперских магов, добивали отступающих. Так что этим вечером, несмотря на мрачную погоду, солдаты Легадонии праздновали очередную победу. Впрочем, командование не думало ограничиваться одним лишь этим и желало развить сегодняшний успех, поэтому до самой глубокой ночи в ставке кипели неугасающие споры насчет дальнейших действий. Половина офицеров считала необходимым нанести контрудар как можно скорее, пока войска Империи зализывали раны, словно побитые дворняги. "Куй железо, пока горячо" — вот, о чём они только и рассуждали. Но другая половина считала необходимым дождаться обещанного подкрепления, которое должны были перебросить в течение нескольких недель. На что первые заявляли, что это обещание было уже трижды просрочено, и штаб до сих пор так и не выделил новых бойцов. В ответ вторые с удвоенным рвением твердили, что не стоило рисковать и так ограниченными силами, идя в самоубийственную атаку на укрепления врага. И снова первые находили, что сказать против их мнения, и так далее по кругу. А тем временем в небе над бункером и линией обороны сил Легадонии вели наблюдение боевые маги. Впрочем, в такой дождь мало что можно было разглядеть на земле, и двигатели в рюкзаках за спинами стражей, накачанные маной, будто бы даже недовольно гудели на этот счёт. Основной целью дозора было не пропустить вражеских магов, чье даже малейшее сияние было бы особенно заметно в этой кромешной темноте. Молодой маг, Эдвард Николс, вглядывался что есть сил во тьму ночи, но не мог рассмотреть ничего. Вода противной завесой застилала глаза, как бы он ни старался сморгнуть её. Винтовка за время караула успела стать тяжелее тонны на две и, казалось, могла притянуть его к земле. Форма насквозь промокла, отчего каждый порыв ледяного ветра здесь, наверху, пробирал до костей. Пальцы не слушались, превратившись в отдельно существующие от тела ледышки. И когда уже в голове замаячила мысль разжечь небольшой магический огонек, чтобы хоть как-то согреться, от бункера в небо начали подниматься несколько тускло светящихся точек. Выдохнув, молодой маг Легадонии, попытался собраться. Разводящий прибыл со сменой караула через несколько минут и отпустил уставшего бойца на заслуженный отдых. Эдвард уже предвкушал, как будет отогреваться в относительных тепле и сухости, и оттого ему даже как-то легче стало выносить этот треклятый дождь и темень. В сторожке он принялся исполнять то, о чём думал последние несколько часов. В первую очередь он решил поесть. Чай спасительным теплом разлился в желудке, отчего импровизированный перекус сухой галетой стал в разы вкуснее. Желудок издал особо протяжную трель, и Эдвард проснулся. Вокруг снова были лишь ночь и стена дождя. Вмиг ужас медленным и липким осознанием начал обволакивать мага, расползаясь от лопаток по всему телу. Ох, если бы он только знал, что все это время за ним пристально наблюдало два маленьких, цвета льда, огонька глаз. Когда же настал роковой момент, они скрылись во тьме, как будто хищник, наконец, приготовился к броску. Словно призрак забытой войны, в воздухе возник неясный силуэт. В мгновение ока он бесшумной тенью приблизился к караульному магу Легадонии. Тут же сон Эдварда окончательно рассеялся. Его руки начали поднимать винтовку к плечу, а легкие до отказа наполнились воздухом. Все происходило так медленно, что мозг успевал осознать все происходящее с точностью до мгновения. Предупредить всех о нападении Империи, дать отпор врагу. Вот только тело Эдварда не могло поспевать за такой скоростью мысли. Одинокая вспышка осветила все вокруг, когда в горло магу вонзился штык-нож. Сдавленный хрип вырвался из образовавшейся раны. Боль и шок были сравнимы с той самой, ранее мелькнувшей, молнией. И еще не замутненным взором Эдвард смог разглядеть её. Маленькая девочка материализовалась перед ним, вооруженная винтовкой, почти в полтора раза длиннее нее самой. Военная форма и снаряжение выдавали в ней мага Империи, а нашивки на плечах подсказывали, что это был ни много ни мало майор вооруженных сил. Кровь забрызгала девочке все лицо, но та даже бровью не повела. Лишь безумие и жестокость полыхали в её взгляде. Увиденное поразило медленно умирающего Эдварда до глубины души, поэтому все, о чем он мог думать в этот миг, так это о Боге. — Как мы дошли до того, что малые дети вынуждены биться на передовой, ответь мне, Господи?.. Но его немой вопрос так и застыл на задубевших губах и в потухших навсегда глазах. Подхватив бездыханное тело, девочка так же бесследно исчезла, чтобы потом вернуться, но уже без трупа. Вместо него она несла на себе другой груз — сумку, наполненную до краев взрывчаткой. Безумная ухмылка расползлась на лице убийцы от уха до уха.* * *
Совещание офицеров Легадонии все не думало заканчиваться, как раз напротив, споры разгорелись с удвоенной силой. Стены бункера разве что ходуном не ходили. Хотя этот оплот был рассчитан на то, чтобы перенести даже сильнейший прямой обстрел артиллерией. Миновавший комнату совещаний связист Льюис Уолкер потер виски из-за начавшейся головной боли. Про то, что сейчас происходило в ставке, его бабка обязательно сказала бы: им бы только воду в ступе толочь, лишь бы не работать. Хотя, чего это он — мелкая сошка — допустил такие мысли? Куда ему было до высокопоставленных чинов командования? Знай себе, поддерживай связь между бункером и главным штабом. Впрочем, работа его считалась ответственной и потому почетной, чем Льюис в какой-то мере даже гордился, да и жалование вполне соответствовало его внутренним запросам. Рука сама собой потянулась к нагрудному карману, где лежали часы — подарок отца. На них же, с обратной стороны крышки, была изображена девушка. Черно-белое фото не передавало в полной мере всю ее красоту, но Льюис и без того знал, какова она была в реальности. Он прекрасно помнил, как в последнюю их встречу солнце подсвечивало ее волосы, подчеркивая их оттенок, так похожий на колосья пшеницы. Помнил и тот робкий поцелуй, который они затем разделили, встречая рассвет. Тогда он пообещал, что обязательно вернется и возьмет дорогую Джоди в жены. А затем отправился на фронт, где по итогу прошел обучение и волею случая был определен в связную роту. Заметив идущих навстречу офицеров, Льюис отступил в сторону и отдал честь. Те лишь коротко кивнули его выправке, проходя мимо. Дальше ноги сами понесли его до нужного помещения, где располагалась радиорубка. Приблизившись к висящей на стене схеме туннелей бункера, Льюис в очередной раз подивился тому, насколько здешние тропы — запутанный лабиринт для непосвященного. Грустным взглядом он скользнул по дальнему углу карты, на котором значились комнаты отдыха для солдат, затем по складу продовольствия и до развилки, где он сейчас и стоял, а после вниз и направо, точно в комнату связи, что располагалась рядом с генераторной. Все было, как обычно. Маршрут не успел поменяться за эти долгие месяцы, и вряд ли что-либо было способно внести в него корректировки. — Дяденька! Где я могу найти папу? — донесся до Льюиса нежный голосок, точно принадлежащий девочке. Услышать ребенка здесь, в бункере, связист никак не ожидал и оттого несказанно удивился. На мгновение ему даже показалось, что это была галлюцинация, вызванная долгим пребыванием в замкнутом пространстве. Конечно, слухи о сходящих с ума сослуживцах доходили до него, но все же, себя он считал человеком с крепким рассудком. Однако, вряд ли сумасшедший сам себя таковым признает. Недоверчиво оглядевшись, Льюис затем с облегчением выдохнул. Никакого ребенка в коридоре не оказалось, да и откуда ему там было взяться? Лишь в другом конце моргнула пару раз лампочка, давно напрашивающаяся на замену, а после с хлопком погасла окончательно. В тот же миг вместо нее в полумраке зажглись два других огонька. Затем раздался топот маленьких ножек, что едва слышным эхом отразился от стен. Дальше Льюиса ждали только холод и жжение в области живота. Подобно созревшему бутону, это ощущение медленно расцвело, чтобы затем вспыхнуть огнем и принести боль и осознание. Лезвие штык-ножа разрывало внутренности в лоскуты, каждая частичка тела взрывалась всепоглощающей агонией. Дыхание сперло, отчего даже не удалось закричать, чтобы позвать на помощь сослуживцев. Вцепившись в винтовку, Льюис сжал окровавленные зубы и попытался вытащить лезвие. Не оценив такой прыти, девочка пнула его в колено своим кованым сапогом. То ли сил в ней таилось куда больше, чем казалось, то ли Льюиса уже покинули свои собственные, но он упал как подкошенный. А затем нож с чавкающим звуком покинул его плоть, чтобы вонзиться в неё еще несколько раз. Каждый удар был подобен вечности, которая растягивала страдания Льюиса и заставляла его задыхаться. И за всем этим стояла она — невинное дитя с маской дьявола на лице. Безумие в её глазах сводило с ума и его самого, уничтожая последние крупицы сознания. В наивысший момент отчаяния он мысленно обратился к Богу. — Неужели это все угодно тебе, Господь?! В какой-то момент пытка прекратилась, и Льюиса куда-то потащили. Но вскоре даже малейшее восприятие мира покинуло его, и не осталось ничего, кроме обволакивающей пустоты.* * *
Золотой луг колыхался под слабыми порывами ветра, а в его объятиях лежало два солдата Легадонии. От обоих расползались кровавые лужи, но меж тем в них до сих пор теплилась жизнь. Несмотря на смертельные ранения, эти двое отчаянно цеплялись за последние крохи сознания. В небе над ними воссияло золотое свечение. — Встаньте! — сказал голос, что громовым эхом раздался отовсюду одновременно. Одного этого приказа хватило, чтобы полуживые солдаты поднялись на ноги. Эдвард Николс зажимал рану на горле, из-за которой каждый его вдох сопровождался булькающими звуками. Вместо слов из его рта доносились лишь жуткие хрипы. Льюис Уолкер же и вовсе с трудом держался на своих двоих, обхватив обеими руками живот. Казалось, отпусти он рану, и все внутренности вывалятся наружу. Вид безмятежного луга недолго грел взор солдат. Стоило им только моргнуть, как локация сменилась на каменную, в готическом стиле, церковь. Оба солдата обнаружили себя сидящими на скамье для прихожан. А за кафедрой, на месте проповедника, возвышалась маленькая фигурка. В ней смутно угадывалась игрушка. Эдвард едва припомнил, что у него в детстве была похожая. Если точнее, то это была и не игрушка вовсе, а орехокол, выполненный в виде солдатика. Щелкунчик, так, кажется, он назывался. И Льюис, и Эдвард, оба сейчас понимали без слов, кто стоял перед ними. Это мог быть лишь он. Бог. И к этому товарищу у них имелись вопросы. Поскольку в памяти еще пылали сцены их гибели по вине Тани Дегуршафф. Но откуда они знали имя своей убийцы? — Это я вам его открыл. И нет, вы еще не умерли. Пока что. В данный момент время в вашем мире остановилось. Голос сущности прогремел, заставив стены церкви дрожать. Слова также были не нужны, ибо очевидно, что Бог мог слышать их мысли, видеть их души, все их деяния при жизни. Но ему было все равно до мелких прегрешений этих двоих. В их бьющих ключом источниках жизни, в непогасших даже на пороге смерти сердцах, он увидел очередную возможность на перевоспитание той заблудшей души, что переродилась в обличье Тани Дегуршафф. — Внемлите мне, храбрые солдаты! Воистину, вы пали от рук того, кого в вашем мире прозвали Дьяволом Рейна! На этом моменте Льюис внутренне содрогнулся. Не раз он слышал краем уха от офицеров во время собраний о том, что за чудовище — этот цепной пес Империи. Там, где объявлялся Дьявол Рейна, всегда бушевали хаос и смерть. И именно сейчас этот монстр в обличье маленькой девочки резал и убивал его товарищей. Кулаки сжались до хруста костей, а зубы прокусили губу. Эдвард же наоборот, впал в уныние и отчаяние. Осознание того, что из-за его невнимательности теперь обречены на смерть не только он сам, но и все те, кого он знал, надломило его. Все те мужчины, молодые парни вроде него самого, — все они имели свои стремления и желания, которым не суждено было теперь сбыться. Ему хотелось рвать волосы на голове от досады и плакать в истерике. Но одна мысль была общей у мертвых на двоих: что если бы я смог вернуться и спасти грядущее? И сущность решила ответить им, довольная заданным вектором мышления в их сердцах. — Наше время на исходе, но знайте, когда вы вернетесь назад в свои умирающие тела, вы понесете в себе пламя моего праведного гнева. Это чудо не даст вам умереть, пока дело не будет совершено, и Таня Дегуршафф не будет предана земле, или же она не уничтожит ваши сосуды окончательно. Эдвард и Льюис поднялись каждый со своей скамьи прихожанина. Из глаз их уже пробивалось золотое свечение, в точности под стать сущности, что провозгласила себя Богом. Последний Марш Мертвых Солдат начинался от порога Его обители. — Прежде чем приступать к созданию Мэри Сью, нужно опробовать, на что способны одаренные моим чудом люди этого мира, - задумчиво пророкотало Существо Икс, когда его верные марионетки покинули сцену и отправились обратно в свои тела.* * *
Первым в себя пришел Эдвард. В теле не осталось никакой тяжести или слабости, как будто его параметры выкрутили на максимум. Рана также не доставляла никаких проблем. Вот уж действительно — чудо. Судя по тому, как в спешке было присыпано его тело, и что он мог видеть линию траншейной обороны его армии, Таня выбросила его совсем близко, очевидно, не желая терять время. Рядом с собой он услышал тихие разговоры и возню. В качестве подарка после воскрешения Эдвард теперь отлично видел в темноте и потому разглядел, что сейчас в его пожитках возились два солдата Империи. — И что, эта Дегуршафф, правда, вот так запросто собирается взорвать чертов бункер Легадонии? Мы столько месяцев тут уже топчемся… — На то ей и дали прозвище Дьявол Рейна, кто, если не она? О, зацени, какая штука! Они были так увлечены разделом имущества покойника и разговором, что не заметили, как за их спинами тот восстал из мертвых. Буквально в одно касание Эдвард свернул их шеи, отчего враги даже пикнуть не успели. Вернув себе свое снаряжение боевого мага, а именно магическую винтовку и устройство для полетов, он понесся на низкой высоте прямиком к бункеру. Там уже как раз должен был прийти в себя Льюис. Свет магии в моторе преобразился, также став золотистым, под стать цвету сущности. Со стороны траншеи, по мере его приближения, началась возня, а затем раздался пронзительный свист. — Лазутчик! Открыть огонь! — кто-то крикнул, и после в сторону немертвого мага полился свинцовый дождь. «Не стреляйте, свои!» Но вместо слов изо рта Эдварда вырвались хрипы и нечленораздельные звуки, будто монстр сейчас вещал, а не человек. Выбора не оставалось, нужно было идти напролом, пускай даже против своих. Если Дьявол Рейна собирался взорвать бункер, то данный участок обороны будет легко прорвать. Пока первый из немертвых спешил на помощь под градом пуль, его товарищ по святой миссии, Льюис, уже затянул обрывками своей же формы ужасную дыру в животе. Пошатываясь и пригибаясь к земле, он бежал, опершись о стену, и оставлял за собой кровавую полосу от ладони. Первым делом Льюис попытался связаться с головным штабом, но все его оборудование оказалось уничтожено. Очевидно, Дегуршафф постаралась. Там же рядом лежало тело его напарника, Джона Брауна. Закрыв покойнику глаза, Льюис поспешил в арсенал, где можно было вооружиться для борьбы с демоном в теле маленькой девочки. В коридорах произошла настоящая бойня. По пути тут и там встречались тела. Кого-то также, как и его, застали врасплох, кто-то же пытался сражаться, но все равно оказался убит. Вдалеке раздавались выстрелы, и звук этот шел со стороны штаба, где проходило совещание офицеров. Судя по всему, там еще продолжалось сражение с Дьяволом Рейна. За очередным поворотом Льюис нос к носу столкнулся с кем-то из неизвестных ему солдат. С облегчением Льюис поднял руку в приветственном жесте. Но вместо радости лицо этого парня перекосилось от страха. Трясущимися руками он поднял винтовку к плечу и надрывающимся голосом выпалил: — Сгинь, чудище! Дальше последовал выстрел почти в упор, от которого Льюис отшатнулся и едва не упал навзничь. Ожидаемой боли не последовало, и он выпрямился обратно. Молодого солдата обуял животный ужас, отчего он нажимал на курок снова и снова, но каждый раз не принося никакого вреда мертвецу. Льюис как будто обретал силу с каждой поглощенной пулей. Приблизившись, он легко вырвал винтовку из рук сослуживца, в которой уже и патронов-то не осталось. Напрягшись, Льюис переломил ее пополам. — Убирайся, пока цел. После демонстрации такой разницы в силе молодого солдата и след простыл. Льюис лишь надеялся, что тот покинет застенки бункера и выберется наружу. Дальше путь до арсенала прошел без особых происшествий. Среди всего имеющегося вооружения взгляд Льюиса приковал к себе стеллаж с магическими винтовками. Та сила, что была дарована ему сущностью, буквально взывала к этим стволам. Поэтому, когда Льюис взял один из них в руки, тот ответил ему взаимностью и напитался маной, коей у солдата раньше отродясь не было. Уж с таким оружием можно было и Дьявола Рейна одолеть, в этом немертвый новообращенный маг не сомневался. Прихватив также несколько ручных гранат и боевой нож, Льюис медленно пошел по коридорам бункера во всеоружии и готовый убивать. Во всю мощь легких он прохрипел надрывающимся голосом: — ДЕГУРШАФФ! Выходи, тварь!* * *
Дело было сделано. Остатки легадонского офицерского отребья забаррикадировались в комнате совещаний и не подпускали ее ко входу. Еще и расположение туннелей не позволяло Дегуршафф просто добить их парочкой гранат, которые она любезно позаимствовала у нескольких мертвых солдат по пути. Впрочем, их борьба уже не имела особого смысла. Все заряды были установлены и готовы к подрыву, оставалось лишь активировать детонатор. Довольно странно было видеть, что подобное устройство уже существовало во времена, соответствующие периоду Первой Мировой в том мире, откуда пришла Дегуршафф. Впрочем, это устройство дал ей не кто иной, как фон Шугель, а уж этот тип знал толк в том, как подрывать. Причем зачастую то, что взрывалось, не должно было этого делать. Как он объяснял, достаточно средоточия маны, причем даже на расстоянии, и это активировало взрыватель, от которого уже срабатывала непосредственно сама взрывчатка. Удобная штука — магия, она так хорошо позволяла покрывать техническое отставание. Да и достаточно на сегодня Дегуршафф пролила крови своими собственными руками, пора было и честь знать. Уже почти закончился очередной день этой чертовой войны, которая завершится лишь с капитуляцией одной из сторон конфликта, и Дегуршафф постарается сделать все, чтобы выжить и ускорить победу Империи, после чего будет спокойно себе почивать на лаврах в статусе военного героя. И главное, больше никаких рисков собственной шкурой на передовой. Именно в этот момент донесся крик, адресованный лично ей. Это событие заставило Таню Дегуршафф встревожиться, поскольку это не укладывалось в ее стройный план. Как такое было возможно? Одно дело, когда враги в ужасе нарекали ее Дьяволом Рейна, но чтобы знать по имени, такого быть просто не могло. Похоже, сейчас ей придется разбираться ещё и с подоспевшим подкреплением впридачу к офицерам в штабе. Сообразив из реквизированных гранат связку, Дегуршафф что есть сил зашвырнула ее в сторону баррикад на пути в комнату совещаний. Еще до того, как прогремел взрыв, она сорвалась и со всех ног понеслась прочь. Даже так взрывная волна настигла ее и опалила жаром затылок, а в ушах стал нарастать звон контузии. Оперевшись о стену, Таня перевела дух, позволив себе пару секунд отдыха. Тогда-то Дегуршафф и услышала поспешные шаги за своей спиной. Похоже, кто-то из уцелевших офицеров решил пойти в контратаку. Ну, значит, стоило поприветствовать храбреца порцией магического снаряда в лицо. Винтовка была заряжена и напитана маной. Вскинув к плечу приклад, Дегуршафф замерла, обратившись в оголенный комок нервов. И прежде, чем показался неприятель, вперед него проявилось до боли знакомое золотистое свечение. В точности такое же, какое было у нее самой, когда она творила магию. Наверное, это мгновение замешательства позволило нападавшему успеть выскочить и произвести выстрел из своей магической винтовки. Два полных маны патрона разошлись в сантиметре друг от друга. Дальше последовала вспышка магического доспеха Дегуршафф, который принял в себя удар, а также звук прожигаемой плоти. «Чуть не задел!» — облегченно подумала она, расслабив плечи. Большая ошибка. Враг, которого она посчитала убитым, все также стоял на ногах. Оружие в его руках постепенно наливалось магией для нового залпа, как если бы им владел неопытный маг. Как же тогда он смог отразить её прямое попадание? Ответ пришел за считанные мгновения, за которые Дегуршафф провела анализ противника. Перекошенное бешенством лицо, окровавленная повязка на животе и небольшая сквозная сияющая дыра в груди, из которой сочился тот же самый золотой свет. Он не отразил атаку, но все равно оставался жив, как будто не желая умирать. Рана на животе, судя по количеству крови, точно была смертельной. Осознание молнией пронзило мысли Тани Дегуршафф. Она узнала эту рану. Вспомнила, как наносила удары тому незадачливому солдату, что встал у нее на пути первым, здесь, внутри бункера. Однако же вот он — стоит напротив нее. Время начало ускорять свой ход. — Сдохни! — проорал немертвый, чьи глаза начали пылать золотом, после чего он дернул спусковой крючок винтовки. Впрочем, выстрел, хоть и попал в стену рядом, получился достаточно мощным, чтобы пошатнуть легкую Дегуршафф и заставить её отступить назад. Эта новая вводная в корне меняла ее план, но не отменяла задачи по подрыву чертового бункера. Отступить в битве с неумирающим врагом не было бы зазорным, по крайней мере, в текущем положении вещей, поэтому она выбрала этот вариант. Можно было уйти влево или же бежать дальше по прямой, а затем направо. Помятуя, как она пришла сюда, Дегуршафф решила послушать внутренний компас, который велел ей двигаться вперед. И в тот момент, когда девочка собиралась сделать шаг в том направлении, там появился такой же свет, что и от врага позади нее. Не веря своим глазам, Дегуршафф с замиранием сердца наблюдала, как еще один золотоносный мертвец показался на глаза. В том, что он должен был быть мертв, она не сомневалась. Весь его мундир больше напоминал труху от количества пулевых отверстий, а на шее его висел платок, насквозь пропитанный кровью. — Эдвард! Наконец-то! — обрадовано воскликнул первый немертвый, — Дожмем этого монстра вместе! «Уж кто бы говорил» — невольно промелькнуло в мыслях Дегуршафф, которая наблюдала перед собой пародию на треш-фильм про зомби-апокалипсис. Второй немертвый что-то просипел неразборчиво, но при этом достаточно ясно на языке эмоций, отчего стал понятен его настрой убивать. Оказавшись под перекрестным огнем, Таня Дегуршафф метнулась в единственный оставшийся путь — налево. Пули просвистели разве что не в миллиметре над ее головой, опалив клок волос. Во многом бегу мешало летное снаряжение, которое увесистым грузом болталось за спиной. Усталость потихоньку начинала скапливаться, тогда как ее противники, напротив, словно бы становились только сильнее с каждой полученной раной. Дорога сделала еще пару поворотов, но не было никаких ответвлений, чтобы появилась возможность запутать преследовавших ее зомби. Вскоре впереди показался пост охраны, а за ним — решетчатые камеры. По воле злого рока Дегуршафф оказалась загнана в угол. Ладно хоть на посту никто не присутствовал, и она не оказалась окружена со всех сторон. Но перспектива все равно была не радужной. — Бежать больше некуда, Дьявол Рейна! — Подначивал окрик немертвого, полный потусторонней ярости, — Взгляни в глаза своей смерти! Прими кару Божию из наших рук и умри! «Божия? Опять эти происки Существа Икс!» — до хруста в зубах стиснула челюсти Таня Дегуршафф. — Ты совсем уже, смотрю, отчаялся, раз идешь на такие подлые трюки?! — в гневе воскликнула она, обращаясь к тому, кто управлял, по ее мнению, этими марионетками. — Живые мертвяки, серьезно?! — Смеешь богохульничать, ведьма?! — еще громче взревел немертвый, и в этот раз ему вторил своим рычанием немой зомби. Осмотрев всевозможные лазейки и камеры, Дегуршафф пришла к выводу, что путей отступления у нее не осталось. Враг напирал, и его не брали выстрелы винтовки. Элемента неожиданности больше не было, чтобы пытаться сражаться в рукопашную и пытаться прорваться назад. Один из шальных выстрелов попал ей в плечо, благо, что магический щит поглотил большую часть урона. Решение напрашивалось само собой. И чем ближе становилось сияние золота, что, как саван, окружало двоих мертвецов, одержимых жаждой ее смерти, тем оно казалось все более очевидным и верным. «Неужто я настолько надоела Существу Икс, что он решил свести меня с ума напоследок?» Но если он ждал, что Дегуршафф будет плакать и молить самозваного Бога о прощении и милости, если надеялся, что «вера» окрепнет в ее/его душе, то очень даже зря. — Мне кажется, я и в первую нашу встречу ясно выразился — ты не более чем фикция, выдумка для слабаков, чтобы оправдать их ничтожность! Верно. И если уж жить как сильный, то и умирать на своих условиях. Второй работающей рукой Таня Дегуршафф нащупала магический детонатор. Она бросила последний взгляд на идущих к ней навстречу зомби. Те, похоже, уже решили, что победили, и потому наступали медленно, но по прежнему неумолимо. Улыбка расползлась на лице Дегуршафф от уха до уха при виде их нелепости. Мана сосредоточилась в её руке и насытила устройство. Таня нажала на кнопку, и мир исчез.* * *
— Боже, заставили же вы нас поволноваться, командир! — Возмущенно хлопотала над ней Виктория Иванова, пока Дегуршафф рассматривала в зеркале свои обработанные раны. — Не шуми, Виша, и так голова раскалывается, как после корпоративной попойки. — Оскалилась девочка, схватившись за голову, терзаемую мигренью. — Попойки? Вам разве уже можно пить алкоголь? — Удивленно похлопала глазками Виша. — Образно, разумеется. И ведь точно, это было воспоминание из прошлой жизни, которое случайно вырвалось. Таня Дегуршафф точно должна была помереть там — в застенках бункера Легадонии. Не иначе как Существо Икс в очередной раз внесло свои коррективы в ее судьбу. Возможно, это все было его прихотью, глупой игрой или далеко идущим замыслом, а, может, оно хотело, чтобы Таня еще помучалась на этом свете. В любом случае, это не имело никакого значения, ведь главное, что жизнь продолжалась. А вместе с ней и эта чертова война. Одевшись с помощью Виши и водрузив себе на голову фуражку, Дегуршафф скорчила самое суровое выражение лица, чтобы никто не заподозрил ее в слабости. Нельзя было показывать уязвимость ни перед солдатами, ни перед вышестоящими офицерами. Лычки майора сверкнули в лучах солнца, которое пробивалось через открытый полог палатки. Таню уже точно заждались с отчетом в штабе. Результатом этой спонтанной миссии стал прорыв безнадежного направления, что позволит начать наступление во внутренние земли Легадонии. А, значит, еще один шаг к вожделенной мечте о мирной жизни в тишине и достатке был сделан.