Его Темнейшество

      “Я жутко, ужасно извиняюсь, но… что?” Рукемий, все еще лежа в гробу, наконец повернул голову в сторону некромантки. Женщина, вся в грязи и пыли, с лопатой наперевес недовольно закатила глаза. “Будешь или нет?!”, – прорычала она и поджала губы. Как будто он был барышней, которая перед свадьбой грозится сбежать и никогда не появляться в людях! Он прочистил горло, хоть оба они и понимали, что теперь уж горло ему прочищать было не за чем. Вернув голову в обратное положение, Рукемий уставил взгляд на крышу склепа. “Я умер. Я мертв. Происходит какой-то сюрреалистический бред.” Женщина всплеснула руками (ну… рукой. вторая все еще держала лопату) и выругалась. “Да! Технически да! Возможно? Можно как-то побыстрее!?”       “Еще раз-”, – медленно проговорил мужчина, собираясь засыпать гостью еще сотней разных вопросов, но та не дала ему даже начать. Она с громким стуком воткнула лопату в землю и облокотилась на его гроб. Он бы попросил! Но все таки не стал, потому что странно, наверное, спорить по поводу неприкосновенности гроба с некромантом, который тебя выкопал и заботливо возложил этот самый гроб на стол. О, она, кажется, что-то ему рассказывала. Он попытался вслушаться. “Стране нужен глава. Ты сойдешь.” Он поперхнулся воздухом. Абсолютное кривляние и драматичность, конечно (ему больше не нужно было дышать в принципе), но женщина не стала заострять на этом внимание. По крайней мере вслух.       “Лич во главе государства? Да я даже не королевской крови!” Рукемий настолько экспрессивно передавал свое негодование, что его руки, сложенные до этого в красивом кресте на груди, принялись выражать бурные эмоции и ударились о каменные стенки. Ну да, у него был каменный гроб. Он мог себе позволить!       Некромантка наклонилась к его лицу и ее кроваво-красные глаза блеснули случайным лучиком света. “Если я скажу что лич во главе, значит будет лич во главе. Тебе жить не хочется?” Он задумался. Опять жить? Терпеть людей вокруг, насмешки, непонимание, пытаться выбить себе лишнюю монету на исследования, валяться в ногах у случайных патронов, которые готовы спонсировать его идеи? Он вздохнул.       “Честно?” Его грустный взгляд заставил некромантку нахмуриться. Она выпрямилась и оценивающе посмотрела на него, будто до этого не выкапывала и не поднимала его столько времени. “...Я подняла суицидника?” Справедливый вопрос, на самом деле. Спросила она его себе под нос, но Рукемий все равно решил ответить.       “Учитывая как я умер? Вероятно.” Он пожал плечами. Теперь уже было поздно сожалеть о собственных решениях, принятых в маниакальном состоянии рассудка. Говорили ему при жизни, что импульсивность и увлеченность его погубит. Так и вышло. Единственным, о чем он сожалел, был тот факт, что вместе с ним он скорее всего похоронил несколько улиц. Бормотание непрошенной гостьи вывело его из воспоминаний. “И как ты-”, – она закашлялась, – “О, вау.” Женщина снова нависла над его гробом, на этот раз гораздо более заинтересованно. “Помирать так с музыкой?” Он закатил глаза.       “Я более чем уверен, что день моей смерти отмечен во многих календарях как национальный праздник, а на мои портреты плюются последние…”, – его взгляд забегал по потолку, – “Сколько я там мертв?” Женщина некрасиво хрюкнула от смеха, но ответила. “Две сотни пятьдесят четыре года. И три месяца.” Он кивнул. “Вот столько и плюются.” Некромантка подперла щеку ладонью и улыбнулась. “Да ладно, никто про тебя уже не помнит, хорош ныть.” Рукемий отвернулся с недовольным вздохом. “Даже не знаю расстраивает меня это или нет… ” Он не хотел знать как сейчас выглядело его лицо, но предполагал что как у недокормленного хомяка. Или как у уличной бродяжки. Печальное и обидевшееся.       “Будешь Его Темнейшеством?”       “У меня есть выбор?”       “А ты на лету схватываешь. И кстати есть в тебе королевская кровь. По крайней мере ты точно предок недавно умершего сумасшедшего тирана.”       “Польщен.”       “А то.”