***
— Ты шатаешься так, будто вот-вот свалишься, Нарок, — подтрунивала Яра, а её улыбка прорезала глубокие линии до самых ноздрей, — не можешь заснуть на корабле? Она прислонилась спиной к фальшборту железного фрегата, рваные красные паруса которого развевались на ночном ветру, неся их корабль к девственному континенту. Нарок снял шлем и хрюкнул, впиваясь длинными когтями в кожу головы и почесываясь. — Нет, — сказал он ей, поправляя черно-золотые очки. Они оба были слишком параноидальны, чтобы снимать доспехи на палубе; Альянс, несомненно, также плыл к таинственному массиву земли, как сообщил им вождь. Нападение могло произойти в любой момент. Нарок облокотился на поручни и уставился в темные глубины моря. Ухмылка Яры смягчилась, и она повернулась, чтобы посмотреть вместе с ним. — В пекло всё, я тоже не могу, — рыкнула она, слушая плеск волн. — Когда-то волны убаюкивали меня, будто колыбель, хех... но со времён Исхода... Она протяжно вздохнула, откидывая назад седые волосы от соленых брызг. — Сейчас мы знаем достаточно, чтобы обогнуть Водоворот, но тогда? Черт, да мы не знали, ждёт ли нас что-нибудь по ту сторону этой проклятой лужи, разве что Тралл сказал, что ждёт. Нарок наконец понял, о чем говорит Яра, и с трепетом посмотрел на неё, пусть он и был молод, но являлся Кор'кроном, да еще и Северным волком. Она улыбнулась ему. Молодые орки клана Северного волка всегда были жадны до рассказов о Тралле, каким он был давно. До шаманской рясы, до Оргриммара. До того, как годы неудачных мирных соглашений и кровопролитных стычек вытравили из него все силы. Яра развернулась к морю. Волны набирали силу. — Через четыре дня начались жалобы, — сказала она Нароку, — что это за мальчишка, которого оставил нам Оргрим? Он едва достиг совершеннолетия, а мы идем за ним через океан из-за видения и слов какого-то человека. — Прошло семь дней, и начались разговоры об обреченности. "Мы все умрем", — причитали они, — Гром Адский Крик и этот молодой волчок-шаман направили нас в небытие... — Я помню, как на восьмую ночь под палубой собралось какое-то собрание, чтобы прошептать "мятеж". Нарок выглядел потрясенным. Большинство детенышей так поступали всякий раз, когда кто-нибудь предполагал, что Орда когда-то была не столь предала могучему Сыну Дуротана, по крайней мере, до того, как Гаррош стал их вождем. Яра захихикала, тепло и колюче, и похлопала Нарока по бронированному бицепсу. — Я не желала иметь с этим ничего общего. Лежала в своем гамаке, пилила бревна, и тут произошел этот... этот крен, — Яра подняла руки, похожие на когти, будто держала в них что-то, — что-то словно схватило весь этот чертов корабль и попыталось утащить его под воду, а потом раздался этот ужасный треск. Обычно веселое лицо Яры исказилось, морщины на нём разгладились, словно она вспоминала этот момент. Она оглянулась на Нарока. — Я поднимаюсь по лестнице, а все в панике, дождь заливает палубу, небо выглядит так, будто мы попали в центр циклона. Корабли, которые мы можем видеть сквозь бурю, выглядят так, будто они собираются расколоться пополам. Нарок сглотнул и ухватился за поручни, когда корабль тряхнуло сильной волной, а Яра откинула голову назад и рассмеялась. Нарок бросил на нее смущенный взгляд, выпрямившись. Не глядя на старшую Кор'крон, он спросил: — Ну... а дальше что? Яра игралась в руках кольцом с толстой перегородкой, потом посмотрела на море и рассудительно улыбнулась. — И вот кто-то указывает на бурю и кричит: "Глядите, глядите!" — рассказывает она, — мы смотрим, и на флагмане, стоящем на носу посреди этого ада, видим того мальчишку-вождя в старых доспехах Оргрима, поднявшего руки вверх и вопящего во все горло, чтобы духи его слушали. И знаешь... не то чтобы небо раскололось или что-то в этом роде, но черт побери, море нас выплюнуло через час, усталых до смерти, но живых. Через четыре дня мы оказались у берегов Калимдора. Яра повернулась к Нароку, широко ухмыльнувшись, заставив кожу на лице натянуться: — Не стоит и говорить, что после этого скептики заткнулись к чертям. — Яра уставилась в спокойное море, словно всё ещё искала молодого вождя на корабле в разгар шторма. — Но все же я не могу спать на корабле. Между ними повисло долгое молчание, заполненное лишь белым шумом волн и ветра, да треском лоскутов парусов, потрепанных из-за нехватки времени, краски или парусины, нужных для постройки военных кораблей, которые были им нужны. «Может быть, в этой новой земле ресурсов будет достаточно». Нарок постучал мозолистыми костяшками пальцев по поручню; тот звякнул. — Почему с тех пор, как Адский Крик занял трон, всё делается из железа? — прошептал молодой Северный волк. Яра вздохнула. — Потому что добыча нужной нам древесины приведет к войне с Ночными эльфами, — терпеливо ответила она. Даже находясь рядом, трудно было разглядеть выражение лица Нарока: облака закрывали луну и звезды. — С каких это пор Адский Крик боится войны? — проворчал в ответ Нарок. Яра снова вздохнула и провела ладонью в перчатке по поручню. Он запел тёмную, полую мелодию. Этот корабль был построен не из простого железа, а из тёмного. С тех пор как Малкорок занял место рядом с Гаррошем, в рядах Кор'крона становилось всё больше и больше выходцев из клана Чёрной Горы. Честно сказать, это вызывало у неё отвращение... но, в отличие от Нарока, она помнила, что испытывала то же чувство, когда Тралл привел нежить в Орду. С тех пор она повстречала сильных и верных Отрекшихся. Аналогично было и с эльфами и гоблинами. — В последнюю ночь перед тем, как сложить с себя мантию вождя, Тралл заговорил ко мне, — сказала она шепотом, — я не произносила ни слова, но с Траллом этого и не надо было... После некоторых расспросов с его стороны я сказала, что считаю выбор Гарроша ошибкой. Знаешь, что он ответил? Нарок выжидающе покачал головой. — "Он не я", сказал он, — его сердце верно, его любовь к Орде сильна, но если ты ожидаешь, что он будет мной, то всегда будешь разочарована. Теперь твой долг — защищать его, и он может нуждаться в этом больше, чем когда-либо нуждался я. Помни, что ты — Кор'крон, Яра; пусть это будет путеводной звездой для тебя.***
— Им нужно мясо, — прорычала Зела, положив руку на рукоять своего топора и непринужденно стоя перед вождем в крепости Громмаш, глядя на него так, как может смотреть лишь вождь, — но мы больше не можем позволить драконам охотиться самостоятельно, как это было раньше. Мы извели всю дичь Нагорья ради нужд твоей войны. — Ты ведь понимаешь необходимость этого, Драконья Пасть? — спросил Малкорок голосом, похожим на угря. Яра молчала, лишь ухмыльнулась, стоя наготове возле Вождя. Наблюдать за тем, как Зела вновь растопчет Малкорока, было одним из ее любимых занятий. — Нет, если вождь будет ради этого морить голодом моих зверей, — бесстрастно сказала Зела и снова обратилась к Адскому Крику. — Я присоединилась к Орде, потому что считала тебя сильным, Гаррош Адский Крик. Я отдала тебе своих бойцов, свои запасы и свою верность; подумай, что дала нам твоя война. Яра едва удержалась, чтобы не присвистнуть, когда вождь крутанулась на пятках и вышла, не дожидаясь ответа. Малкорок, казалось, был готов вогнать свой топор ей в затылок, но Гаррош рыкнул, позволяя ей уйти. Только Зела могла вот так запросто пройтись по Вождю и остаться безнаказанной. Видя, как он смотрел ей вслед, Яра догадывалась, почему — Она не ошибается, — прорычал Гаррош сквозь стиснутые зубы, — её орки дают нам дичь, а твои, Малкорок, дают железо, но не получают ничего, потому что тролли вытягивают из нас все соки. Вол'джин до сих пор плюет мне в лицо, даже из могилы, — зарычал Гаррош, уткнувшись лицом в свою мясистую руку. — Ты знаешь мою позицию касательно троллей, Вождь, — прошипел Малкорок, — инакомыслие Вол'Джина отравило их всех с того самого момента, как ты получил этот титул. Единственный способ избавиться от яда — вычистить его. Да, все знали, как Малкорок относится к троллям, но впервые Яра увидела в выражении лица Гарроша нечто такое, что заставило её подумать, будто он и впрямь может рассмотреть такой вариант. Первым её побуждением было придержать язык; она надеялась, молилась предкам, что он увидит глупость подобного, что поймет, просто глядя на неё. «Он не я», — раздался в голове голос Тралла, и, как только Гаррош открыл рот, намереваясь заговорить, Яра испросила разрешения говорить, удивившись тому, как отчаянно звучал её собственный голос. Адский Крик и Малкорок удивленно переглянулись. Смутившись, она оскалилась: — Вождь, я... не согласна с Малком в этом вопросе, — неуверенно произнесла Яра, размышляя, не понизят ли её в должности, поставив на ее место одного из более сговорчивых сынов Чёрной Горы Малкорока. — Тогда, что мне тогда делать? — спросила Гаррош, и, взглянув на выражение лица Вождя, Яра с удивлением обнаружила, что он искренен. Тогда она поняла, почему Тралл сказал ей, что Гаррош будет нуждаться в её защите больше, чем сам Сын Дуротана. — Не все тролли Чёрного Копья — предатели, — начала она, заслужив насмешку Малкорока, — они потеряли своего лидера. У Кэрна был сын, чтобы взять всё в свои руки, но Вол'джин... Тролли растеряны и страдают; дайте им немного времени на выздоровление. Будь самим собой, верны Орде, и они придут в себя. Гаррош нерешительно кивнул. Малкорок закатил глаза и разочарованно зарычал, но не стал настаивать на своем. Вздохнув с облегчением, Яра снова встал в строй. Гаррош оперся своей тёмной челюстью на ладонь. — Теперь осталось лишь придумать, как накормить драконов Зелы.***
Даже несмотря на толстую деревянную дверь между тронным залом и его покоями, адский крик пронзил барабанные перепонки Яры и едва не заставил её опрокинуться навзничь. Она засуетилась, скребя ключом по замку, пока тот не уперся в щель. Орчиха судорожно повернула его и толкнула дверь. Гаррош стоял на ногах, обнаженный по пояс в спальном белье, его рука медленно поднималась к шее, дыхание было затрудненным. Прищурившись, пока её глаза привыкали к темноте, Яра увидела кровь, стекающую с легендарного оружия Гарроша; увидела труп тролля на земле, в толстых пальцах которого была зажата духовая трубка. Она бросилась к Вождю и нашла под его рукой три дротика в аккуратной форме треугольника. Яра в ярости вырвала их, но Гаррош уже опустился на пол, его ноги подкосились, паралич распространялся по телу. Он вцепился в её предплечье, его глаза были полны ярости и ненависти. Она услышала тяжелые шаги, приближающиеся к ним. — Приведите шамана! — крик Яры эхом отразился от тёмных, пустых стен покоев вождя. Малкорок застыл в дверях при виде огромного тела Гарроша, яростно дергающегося в конвульсиях на ковре, блеска его желтых глаз, закатившихся назад, бульканья подавляемой рвоты в толстом горле. Малк вылетел обратно, его панические шаги и рваный голос эхом разносились коридорами. Яра подскочила, почувствовав, как что-то горячее и липкое коснулось её колена, и повернула голову, прищурившись. Это была кровь убийцы, казавшаяся черной в темноте, вытекающая из полуобнаженного тела тролля в нескольких футах от нее. Хватка Адского Крика ослабевала, он угасал, яд брал свое, и слова Тралла эхом отдавались в её голове. Взгляд метнулся к окну. Ночное небо было затянуто тучами, звезд не было, а вождь, которого она защищала, умирал на её руках. «Я подвела тебя, сын Дуротана»,— мысленно причитала она, — «ты велел мне защищать его, а я не справилась». Малкорок вернулся к двери вместе с Нароком, чьи глаза полыхнули, когда он увидел Вождя на земле. — Яд, — судорожно сказала ему Яра, и Нарок колебался лишь секунду, прежде чем уронить тотем и оттолкнуть её от Адского Крика. Она попятилась прочь, оцепеневшая и пристыженная, а Северный Волк принялся за дело. С его губ слетали заговоры, пока он жестикулировал над телом Гарроша. Малкорок подошел к безжизненному телу тролля и стал пинать его ногами, пока тот не закричал. Раздался вздох, отчаянный глоток воздуха, когда тело вождя поднялось, а затем снова опустилось на пол. Нарок покачал головой и потянулся к боку. В ушах Яры зазвучала знакомая песнь клинка, когда шаман достал кинжал. — Нет! — завопила она, прыгая вперед, чтобы схватить Нарока за кулак и остановить его, но рука сжала её запястье. Она закричала и зашипела, но Малкорок, перепачканный кровью тролля, удержал её. Нарок сделал длинный надрез на руке Гарроша, позволяя отравленной крови вытекать наружу, пока он направлял заклинание за заклинанием в грудь вождя. Медный привкус крови в воздухе сменился прохладным и влажным, бризом, и Яра почувствовала брызги воды на своей щеке. Грудь Гарроша начала медленно, но неуклонно подниматься, а его взгляд остановился на шамане, стоящем над ним, а затем на том, что осталось от искореженного трупа тролля. Вздохнув с облегчением, Нарок зажал рану на руке Гарроша и потянул ладонью вниз. Порез превратился в червеобразный шрам, а на смуглой коже Гарроша собрались капельки влаги. Он поднялся при помощи Нарока. — Что ты сделал, Нарок? — спросила она, потрясенная, но с облегчением, увидев, что Адский Крик приходит в себя. Шаман, похоже, разделял её чувства. — Я должен был пустить кровь... — сказал ей Нарок, его горло пересохло, а голос звучал грубо; очевидно, недавние действия измотали его. — Единственный способ избавиться от яда... — ... это вычистить его, — закончил Гаррош с угрюмым рычанием. Сердце Яры пропустило удар. Произнося это, он смотрел прямо на Малкорока, и уроженец Чёрной Горы широко ухмыльнулся в ответ. — Отправь весть Зеле. Скажи ей, что я знаю, как мы накормим её драконов.***
Яра вцепилась в густую гриву своего боевого волка и забралась ему на спину, за спиной щелкнул ордынский штандарт. Солнце уже опускалось, небо окрасилось широкими мазками розового и золотого. Яра вновь поправила свои новые наплечники. Ей не нравилось, как они сидят, упираясь в ключицы, стоило ей поднять руку. Нарок стоял рядом, щурясь от закатного солнца и пытаясь абстрагироваться от криков Чёрного Копья, глубокого оркского смеха, хлопанья широких кожистых крыльев и еды. Яра надеялась, что ему это удается лучше, чем ей. — Эй, вы двое, — прохрипела член клана Чёрной Горы из Кор'крона, подъезжая к ним, — вы пропускаете всё веселье! Нарок бросил на неё обеспокоенный взгляд сквозь шлем, а Яра вздохнула, оглянувшись через плечо. — Нам поручили разведку, Нароку и я, — легко соврала Яра, одарив женщину из Блэкрока своей спокойной, теплой, морщинистой ухмылкой, — Досадно, не скрою. Ты готов, мальчик-шаман? Яра, сузив под шлемом глаза, смотрела на Северного Волка, и тот лишь мгновение выглядел растерянным. — Да, готов, — сказал он, пожалуй, чересчур уверенно. Яра усмехнулась, надеясь, что орчиха Чёрной Горы ничего не заподозрила, затем натянула поводья боевого волка и поскакала вперед, в пустыню, а Нарок вскоре поскакал рядом с ней. — Спасибо, — сказал он ей, когда они оказались за пределами слышимости. Яра сначала отмахнулась от него, продолжая улыбаться, но потом заметила впереди большую группу, сгрудившуюся вместе и перешептывающуюся. Представители всех рас, Орды и Альянса, похоже, были в сборе, а в центре стоял массивный орк, облаченный в драную мантию. Она прищурилась. Капюшон закрывал его голову, но она могла видеть его руки, а на шее — толстые красные шаманские бусы. Её брови взлетели вверх. — Это... это правда он? — в ужасе спросил Нарок. Яра была почти так же удивлена. Что здесь делал сын Дуротана? — Смотрите! — раздался из толпы голос тролля, — Кор'крон! Нарок просиял, грудь его вздымалась от гордости, он был готов подскочить и поприветствовать их, когда... — Взять их! — закричал другой голос из толпы. — Освободите наших братух! Волосы на шее Яры встали дыбом, когда она услышал далекий звук натягиваемых тетив. — Беги, Нарок, беги! — завыла она, разворачивая своего волка и врезаясь пятками в его бока. Волк зарычал и бросился бежать, оставляя за собой тучу пыли и стрел. Нарок сначала рванулся следом, но потом отступил, и его волк остановился. Яра развернула своего волка и крикнула ему. — Давай, Нарок! Мы должны предупредить остальных! Хочешь, чтобы тебя подстрелили? Шаман ничего ей не ответил, только соскользнул со своего волка и, подняв руки, стал звать Тралла и троллей. Глаза Яры расширились до размеров луны... он ведь делал совсем не то, о чём она подумала... верно? — Сын Дуротана, не стреляй! — воззвал шаман, делая осторожные шаги вперед, — Я знаю, с чем ты пришел сражаться. Позволь мне сражаться рядом с тобой. Яра не знала, почему ей кажется, будто кто-то завязывает её кишки в узел... так не должно быть. Она знала Нарока, но, глядя ему в спину, пока он шел сквозь толпу повстанцев, Яра могла расслышать лишь одно слово, барабаном бьющее в её разуме: "Трус". Её руки, потные от усилий, вцепились в поводья волка, когда Нарок встал рядом с могучим Траллом, обратившим на неё взор своих голубых глаз. Она почувствовала, как воздух вокруг неё затрещал и загудел. Солнце скрылось за их спинами, и все они стали похожи на черную тучу, несущуюся к ней. В её памяти промелькнуло лицо вождя, звук его голоса, когда он искренне спрашивал её, что ему делать. Она поняла, что теперь Гаррош был тем мальчишкой, стоящим на носу корабля в тени бывшего Вождя, воздевающим руки к небу и ведущим Орду, которую он любил, в неизвестность, в то время как под палубой его армия шептала о мятеже. Тралл же больше не был мальчиком... он был бурей. Она вовремя повернула своего волка, когда рядом с ней сверкнула молния. Яра перевела дыхание, пришпорила волка и поскакала обратно в лагерь, оставляя свист стрел позади.***
— Что значит "Тралл с ними"? — спросил Ло'гек, стягивая с головы удушающий шлем и с недоверием глядя на Яру. Как и она, он когда-то защищал Тралла, и его ещё не заменил один из дружков Малкорока из Чёрной Горы. Она понимала боль в его глазах и вздохнула. — Он собрал вокруг себя разношерстную компанию, это точно. Они идут освобождать пленников и лишь одним предкам ведомо, что у них ещё на уме. Не думаю, что их хватит, дабы захватить город, но... Она не знала, как закончить это предложение. Они говорили о сыне Дуротана... Она вспомнила, как он устремил на неё свой голубой взгляд, и вздрогнула.***
— Стройтесь в шеренгу, салаги! Охраняйте ворота и защищайте Вождя любой ценой. Воспоминание — голос, говоривший с ней, запах сала и кожи старой крепости Громмаш — нахлынуло на неё, и она вдруг почувствовала, что в горле у нее застрял камень. Яра сглотнула и посмотрела вверх. Уже наступили сумерки, и на бледно-фиолетовом небе виднелась точечка света, подмигивающая ей. Позади неё послышался скрип натягиваемых тетив и далекие раскаты грома. — Ваш долг тепер — защищать Гарроша, — сказала она им. — Помните, что вы — Кор'Крон, и пусть эта путеводная звезда ведёт вас.