* * *
Альфа любезно доносит омегу до самой палаты и проводит с ним там, практически, всё время, наблюдая за действиями врачей и глазами нового знакомого, что старательно отводил взгляд от мужчины. После осмотра и оказания первой помощи, им, всё-таки, удалось поговорить наедине. — У вас много свободного времени? – первым начинает недовольный Чимин. – зачем вы до сих пор находитесь здесь со мной? — Мне беспокойно, – молодой человек отвечает мгновенно. – я хочу убедиться, что с вами всё в порядке. Я очень виноват и хотел бы извиниться перед вами. Можно узнать ваше имя? — Чимин Пакровский, – с ноткой язвительности отвечает омега. Ему не особо приятно присутствие альфы, пока он такой уязвимый. – а ваше? – спрашивает только из вежливости. —Можете звать меня Чонгук, – мужчина кланяется в приветствии, добро лыбясь. — Господин Чонгук, идите домой, – блондин устало смотрит прямо в глаза. – конечно, спасибо вам за помощь, но мне нужно побыть наедине. — Я вас понял, не буду надоедать. До встречи, – Гук снова делает поклон и удаляется. Возможно, Пакровский и правда был слишком груб со своим спасителем, но его тоже можно понять. Омега наслышан только об отвратительных сторонах альф, у которых на уме лишь бесконечно сношаться. Ему тяжело принять заботу с их стороны. Всё принимается за попытку затащить на ложе. В некоторых случаях так и есть. Но, по правде говоря... Чонгук был искреннен в своих побуждениях. Без всяких злых замыслов руку помощи подал и волновался за омегу сильно. Сам же не видел куда шёл, вот сам и виноват в травме парня. Небось ещё и весь вечер насмарку пошёл у того. Вместо того, чтобы танцевать до упаду, теперь будет сидеть с подвёрнутой ногой в четырёх стенах. Чонгук расстроен из-за этого, чувствует свою вину в этом. Он даже на следующий день снова пришёл в больницу, надеясь встретиться с омегой вновь, но того уже и след простыл. Выйдя из госпиталя, альфа решил прогуляться по переулкам, прежде чем вернётся домой. Тихие улочки старой Москвы довольно привлекательные, особенно когда большинство сидят дома. Люди сейчас либо дома, либо в центре города на очередном балу по приказу императора. Рабочие же готовятся к приходу своих хозяев, прибираясь и готовя им обед, после которого они вернуться обратно в дворец до полуночи точно. Чону такое времяпрепровождение среди прелестных омег нравится, но сейчас в его душу запал один конкретный недостижимый. Впервые альфе хочется завоёвывать не крепость, а сердце крепости. Делать всё постепенно, не спеша, нежно. С Чимином хочется по особенному. Ноги интуитивно ведут куда-то. Гук даже не сопротивляется, отдаётся телу, которое тянется само собой и останавливается прямо перед полупрозрачными окнами какого-то кутюрного магазинчика. Глаза сразу цепляются за изящную спину, спускаясь по штанине широких расклёшенных брюк чёрного цвета к щиколоткам и тут же поднимаясь вверх к узким плечам, спрятанных под пышными рукавами белой просвечивающей рубашки. Взгляд приковывается к пухлым губам в профиль, что расплываются в улыбке. Невероятно красивый омега смотрит куда-то в сторону, не обращая никакого внимания на входящего в уютное место. Мужчина украдкой приближается, не в состоянии оторваться от модиста, который полностью погружён в работу, порхая над манекеном с иглой и кусочками ткани. Творец создаёт своё новое дитя. Гук даже не смеет дышать, но его всё равно замечают. Небесно-голубые зрачки приковываются к янтарно-золотым и парень охает, сразу отводя взгляд в пол. — Господин Чон, вы меня напугали! – блондин, хромая, отходит на шаг назад. — Простите меня, – альфа кланяется в извинениях. – я не был намерен этого сделать. — Что вы здесь делаете? — Прогуливался и случайно наткнулся. Решил зайти. Неожидал вас увидеть здесь, Господин Пакровский, – Гук лукаво лыбится. – но я рад вас встретить. — Не могу сказать того же, простите, – Чимин возвращается к делу, собираясь игнорировать любые действия мужчины. — Ну что же вы так грубо. Омега закатывает глаза. — Ваша персона не особо желанна здесь. Небось, как и все альфы, собираешься затащить меня на ложе? — С чего такие думы? – Чон удивлённо вскидывает бровь. — А для чего ещё вы геройствовали? – парень оборачивается к знакомому. — Просто потому что вы нуждались в этом, разве нет? — Обычно мне помогают только тогда, когда хотят покрасоваться, – голубые хрустали тускнеют, прячась за опустившимися веками. – думают, что я сразу повешусь на них, но не получая своего, обижаются, называя шлюхой. Не нужны мне такие принцы на белых конях. Мужчина замирает, не решаясь вставить и слова. — Не буду оправдываться, – Чонгук говорит честно. – вы невероятно красивы и моё сердце бьётся чаще рядом с вами. Я не мог устоять перед тем, чтобы попытаться завладеть вашим вниманием хотя бы на мгновение и даже не думал о пошлостях. Если я и правда вам не приятен, то исчезну из вашей жизни. Только скажите прямо – "уходите, убирайтесь!" Пак смотрит с подозрением, думает, что сказать. Дьявол говорит "он с виду добрый, симпатичный, молодой человек", ангел же твердит "все они одинаковые, все они лживые существа!". Вот и кому верить? — Давайте в следующий раз это обсудим, – омега спокойный взгляд бросает и голову в бок клонит. — Если не отрицаете, то значит что вы не против? — Это ничего не значит, – Чимин грозно зыркает. – по крайней мере, пока что. Чон пытается не улыбаться. Ответ он получил неоднозначный, но частично радостный. — Хорошо. Слово омеги – закон, – мужчина прощается. – надеюсь судьба нас ещё сведёт. Альфа вкладывает в прощальный поклон всё своё уважение и восхищение, а после удаляется. Всё как по приказу. Пакровский испытывает некое недоумение, но ему понравилось, что Гук не стал пресекать дозволенные ему границы. Настоящий джентльмен. Чимин даже пожалел, что не взял адрес мужчины. Как он теперь даст тому ответ на его ухаживания, если передумает?* * *
Проходит день, два. Всё это время Пакровский сидит и чаёвничает в ателье своей тётушки. Он приехал в Москву всего на недели две, дабы подменить её, пока она в уезде. Тётушку Соволь пригласили дворяне побогаче, чтобы скроить дочке хозяев изящное платье на смотрины. Юную леди собираются выдавать за богатого альфу. Обычное дело среди как и дворян, так и крестьян. Хотя к слову, последним редко удаётся выбиться в люди. Все заказы сейчас выполняет Чимин. Немного трудно из-за того, что нога всё ещё не зажила. Ходить, конечно, можно, но больно. Это, в принципе, не мешает работе, так как Пакровский большое количество времени сидит и прострачивает ткань на ручной машинке, иногда наблюдая за прохожими. Хотелось бы ему также беззаботно хотя бы разок прогуляться под руку с кем-нибудь, а не бесконечно сидеть за работой. Последний раз он по своему желанию развлекался примерно никогда. Делов, которые нужно срочно выполнить, по горло. Чимин думал, что поездка в другой город станет весёлой и он заведёт хороших знакомых, но пока что вокруг вьются искатели приключений на одну ночь и один подозрительный альфа по имени Чон. Правда, этот мужчина даже приглянулся омеге. Чонгук выглядит добрым, он вежливый, симпатичный, учитывает мнение Пакровского и ещё очень заботливый. Русоволосому стыдно за то, что он нагрубил просто так. Он надеется, что ещё выдастся шанс извиниться. Чимин даже не думает, что тот примет их, но лучше уже сделать, чем не сделать и пожалеть об этом ещё больше. И этот шанс ему даст сама судьба. Ему пришлось доставлять заказ одному довольно известному помещику. Его жена попросила изготовить шляпку для неё и за хорошую плату лично доставить на окраину города. Пакровский, естественно, согласился. Рано утром, доделав головной убор, он выдвинулся в путь и ближе к обеду уже был в поместье Демидовых. — Господин Пакровский, вы наконец приехали к нам, – улыбчивая высокая женщина приветственно расправила руки, встречая гостя. Это была жена хозяйки Анна Кимовна. Добрая души альфа, любящая свою супругу Марту Авраамовну до безумия. У них, к слову, есть дети: дочка Сонечка и сын, чьего имени Чимин, к сожалению, не знает. — Госпожа Анна, – омега подходит к женщине и приобнимает её в знак уважения. – я к вам с гостинцами. Пакровский протягивает ей коробочку с пирожными. — Это было совсем необязательно, – Кимовна стеснительно машет руками, но всё же принимает сладости. – пройдёмте в дом? Марта уже лопается от нетерпения. — Конечно-конечно, – его подхватили под руку и повели внутрь. Сразу на входе их встретила подбежавшая к ним дама в пышном платье. — Господин Пакровский! – она радостно охает. — Здравствуйте, Госпожа Марта, – Чимин протягивает женщине обёрнутую в газетную упаковку шляпу. – всё как вы и просили. Пожилая омега резво разворачивает обёртку и достаёт низкий цилиндрообразный головной убор пастельно-розовых оттенков с разноцветными кружевами, бусинами и рюшами, некоторые из которых собраны в цветочки. Этот аксессуар идеально подходит к цветочному платью дамы. — Матушка, вы выглядите волшебно, – из-за спины Чимина слышится знакомый голос. Чонгук встаёт между омег крест-накрест прямо напротив Анны, пожимая матери-а руку. — Ох, это вы, Господин Пакровский, – альфа, явно обрадованный неожиданной встречей, кланяется и протягивает свою ладонь в жесте. – позволите поцеловать? — Не стоит, – Чимин отводит взгляд и улыбается уголком губ совершенно незаметно, но, как назло, Гук ловит её и хитро прищуривается. — Вы знакомы? – Кимовна удивлённо скачет глазами то на сына, то на юного омегу. Хором в разнобой говорят: один "да", другой же отрицает. — Может загляните в дом на чай? Как раз попробуем вкусности, которыми вы, Господин Пакровский, нас угостили, – Марта щурится с щепоткой игривости. Вот от кого юный альфа перенял эту привычку. — Простите, Госпожа Марта, но давайте в следующий раз. — Не отнекивайтесь, юноша, – Анна уже утягивает парня внутрь, не обращая никакого внимания на то, что он был не согласен. Женщины усадили "парочку" за один стол и бегали вокруг них как нянечки. Чимин чувствовал себя максимально некомфортно. Вот ну как коршуны, честное слово. Чонгук первым решился встать из-за стола и пойти на балкон выкурить сигару, оставив хищников наедине с добычей, чему последний был явно не рад. Тётушки Марта и Анна давно ждут дня когда их сын приведёт омегу в дом, но Гук – юбочник. Он всю свою жизнь ведёт разгульный образ жизни и если альфа найдёт себе супругу или супруга – это будет самое величайшее событие. Женщины хватаются за любой вариант, дабы их единственный сын заделал наследника как можно скорее. Чимин – лучший из всех. Они чувствуют, что именно он сможет заполонить огромный дом детским смехом. — Господин Пакровский, – шепчет одна из хозяек. Свекрови облепили возможного зятя с двух сторон. – вам хоть капельку симпатичен наш Гук-а? Парень скукоживается до атома от каверзного вопроса. Вот что он может ответить на это? "Ваш сын нравится мне, но я боюсь, что он разобьёт мне сердце"? Или "Ваш сын выглядит легкомысленным и поэтому мне не хочется иметь с ним никакого дела"? Вот, собственно, какое им дело? Чонгук и Чимин – взрослые люди и решат всё сами. Захотят – будут вместе, не захотят – не будут. Тем более, Пакровский ещё недостаточно знает Демидова, чтобы говорить о чувствах. Две случайные встречи ни о чём не говорят. Хотя, в глубине души омеге хочется быть рядом с этим альфой. — Марта Авраамовна, я не знаю. — Как не знаете? Он же красив, молод, богат – разве это ли не счастье? — Я и Чонгук виделись всего пару раз. Как можно говорить о ещё не зародившейся любви? — В наше время женились даже без смотрин. Двух встреч разве не хватает теперь? — Я не могу без любви. Дайте нам время, пожалуйста, – брюнет умоляюще смотрит на родителей Гука. – я дам ответ в следующий визит к вам. Возможно, давать надежду ещё хуже, но Пакровский следует приказам своего сердца. Тётушки – женщины очень добрые и он не хочет их расстраивать, но и выходить невольно замуж тоже не комильфо, знаете ли. — Ладно, не будем торопить молодёжь, – в разговор вступает Анна. – пусть всё идёт своим чередом. — Надеюсь, вы в Москве надолго? – Марта обращается к парню. — Через полторы недели возвращаюсь обратно в Ростов. Я здесь лишь затем, чтобы присмотреть за лавкой моей тётушки. — Тогда не будем задерживать, – хозяйки делают шаг назад. – Чонгукушка, наш гость собирается уходить. Попрощайся хотя бы. Альфа оборачивается на голос и, затушив сигару, входит в дом, сразу же кидая взгляд на омегу. — Давайте я вас провожу, Господин Пакровский, – Гук ярко улыбается, жестом приглашая выйти за пределы поместья. Чимин цокающей поступью покидает дворец, а Демидов уплывает следом за ним. Мужчина не смог отпустить хрустального идти вечером в одиночестве. Он подозвал карету с лошадьми и водителем, дабы доехать вместе с Пакровским и лично убедиться, что он добрался до жилья целым и невредимым. Альфа первым выходит и, как истинный джентльмен, открывает дверцу омеге. — Спасибо, что подвезли меня, – Чимин благодарственно кланяется. — Не надо благодарностей. Мне не в тягость. Вечерний ветер обдувает топчущихся на месте парней. Между ними пузырь колящей тишины, который никак не хочет лопаться. Они бы так и простояли, если бы не решились начать разговор одновременно. — Уступаю слово вам, Господин Пакровский. Чимин ловит лёгкий багрянец теперь каждый раз при упоминании его имени или фамилии конкретно самим Чонгуком. — Ваши родители были очень добры ко мне, – юноша опускает взгляд вниз. – я дам вам шанс завоевать моё сердце. Чимин не видит, но чувствует как Демидов аж засиял от радости. — Я не подведу ваше доверие, обещаю.* * *
На следующий день Чонгук приехал к Чимину с букетом красных роз. Чтобы не стоять столбом помог с делами в магазине, а вечером после работы сводил в французский ресторан, где они вкусно кушали и болтали ни о чём. — Вам нравится здесь? – альфа смотрит на своего спутника с обожанием. — Мне больше нравится ваша компания. — Приятно слышать такое от вас, – Гук щурится по-доброму. Парни ужинают и лыбятся до ужаса довольно, что-то обсуждая. После они прогулочным шагом направились к Пакровскому домой. Никак не могут наговориться вдоволь. Ночная Москва была по душе обоим. К слову, Демидов шёл в своё поместье пешком, прокручивая сегодняшний день по кругу раз сто, если не больше. Встреча эта была не последней. Они ходили на свидания каждый вечер всю неделю, но хорошее всегда рано или поздно кончается. Близился отъезд Пакровского. Он не знал как сообщить об этом Чонгуку. Не хочется прощаться, но... надо. Чимин ждёт конца монотонного дня с нетерпением. Как обычно, Гук заедет за ним вечером и поведёт в полюбившийся омеге ресторан. Там он собирается рассказать о предстоящем прощании. Солнечный диск полз за горизонт, как на зло, неимоверно долго. Шило в заднице не давало никак усидеть на месте. Неожиданно брякнули колокольчики на двери магазина и внутрь входит Демидов и снова цветами. Всё рабочее место Пакровского уставлено вазами с страстно-красными розами. Сегодняшний день наполнен предвкушением чего-то хорошего с нотками печали и тоски. Это чувствуется хорошо. Парни сидят за столом, наслаждаясь присутствием друг друга. — Я хотел вам кое-что сказать, – начинает Чимин. — Я тоже, – Демидов светится счастьем. Омега предполагает о чём поведёт речь Чонгук. Ему хочется это услышать и дать ответ поскорее, но лучше сначала пусть услышит плохое. — Давай сначала я, – парень кладёт свою руку на чужую. — Внимательно слушаю. Пакровский сглатывает накопившийся ком в горле. Так трудно не молчать в этот важный момент. — Мне нужно уехать, – выдавливает еле-еле. – и вернусь я, возможно, не скоро. Мой дом не здесь. Демидов во мгновение тускнеет. Звезда перестаёт гореть. — Я не думаю, что мы переживём такое огромное расстояние, будучи парой. Мне нужно ваше присутствие, а не только письма. — Вы не можете остаться здесь? Я куплю дом для нас. Мы будем жить вместе. — Мои матушка и отец меня ждут. Они ещё не знают о вас. Мне нужно их подготовить, прежде чем я смогу приехать в Москву снова, – слёзы наворачиваются на голубых глазах. – есть вероятность, что я не вернусь вовсе и меня выдадут за сына местного купца. — Я хочу уехать вместе с вами. — Чонгук, у вас же служба здесь. Не отпустят же... — Плевать, – альфа грозно рычит. – я люблю вас. Я хочу быть рядом, хочу быть вашей опорой, любимым мужем и папой наших будущих детей. — Нет, – пресекает омега. – я тоже хочу всего этого, но нет. Гук-а, стань офицером с высоким званием, дабы иметь хорошую работу, найди себе семью и заведи уже наконец наследника. Тётушки не могут ждать вечно. — Как вы можете такое говорить? – Демидов держит хрупкие ладони крепко. Не хочет отпускать. – я ни за что не брошу вас, даже под дулом пистолета. Я приеду за тобой. Мне до конца осталось полтора года – всего ничего. — Не глупите. Зачем вам так долго ждать такого, как я? — Что значит "такого как я"? Такого замечательного, умного, невероятно доброго и красивого человека? Как я могу отдать своё сердце кому-то другому, если оно принадлежит вам? Чимин смеётся коротко и истерично, не отпуская чужих рук. Сам же хочет всего этого, хочет Чонгука, хочет быть вместе с ним. И сам же всё рушит из-за какого-то необъяснимого страха. — Мне нужно идти собирать вещи, – Пакровский поскорее желает скрыться от любимых глаз. Слишком тяжело смотреть в них, слишком тяжело прощаться. — Можно мне проводить вас в последний раз? — Чонгук, пожалуйста, – в небесных глазах читается мольбы оставить и не мучить друг друга. — Хорошо, я понял, – Демидов сжимает чужие пальцы ещё крепче, притягивая их к своему лицу и целуя костяшки обеих рук. Вдыхает аромат омеги ноздрями и закрывает глаза на мгновение. – Надеюсь судьба нас ещё сведёт, Господин Пакровский. — Прощайте, Господин Демидов, – Чимин встаёт из-за стола. Его руки до последнего не отпускают. Он уходит, не оборачиваясь назад. Жалеет ли омега? Конечно и очень сильно.* * *
Уже прошло два с чем-то года. Чимин открыл свою собственную лавку с одеждой и аксессуарами к ней. К нему каждый божий день заходит Джун, сын купца Альберта Кимарова. Очень надоедливый молодой человек. Он младше Пакровского чуть ли не на пять лет – ему всего шестнадцать. — Джун, – омега уже топает от злости. – отстань от меня, я работаю. — Ну Господин Пакровский, дайте мне возможность за вами поухаживать, – юнец ставит очередные нарциссы в вазу, которые старший обязательно выкинет, как только представится момент. — У меня уже есть кавалер, – брюнет раздражённо фыркает. – да и, тем более, ты слишком молод для меня. — Любви все возрасты покорны! А вот если у вас есть уже рыцарь, то где же он? В Москве что-ль? — Да, в Москве, – Чимин раскладывает новый товар, пытаясь дать понять Кимарову, что их разговор лишь в тягость. — Это всего лишь отговорка! Неужели я вам не нравлюсь. Ещё одно слово и Пакровский точно не выдержит. Вот как можно быть настолько дотошно настойчивым? Молодёжь нынче слишком наглая пошла. Накапливающееся давление прерывается дзыньканьем колокольчиков на двери. Кто-то вошёл, занеся до мурашек родной запах в магазин. Джун загородил пришедшего собой и поэтому Чимину пришлось наклониться в сторону, дабы хотя бы одним глазком увидеть клиента, что стоит с огромным букетом шипастых цветов. — Чонгук! – из рук омеги падает вся одежда, которую он так долго и аккуратно складывал. Пакровский, буквально, влетает в объятия, не веря, что перед ним стоит его возлюбленный, которого он в последний раз видел пару лет назад. Тело само тянется прижаться и не отлипать никогда. Это точно реальность? Вполне похоже. Теплота ощущается под пальцами, а запах забивается в ноздри и становится так хорошо. Мужчина опускает букет и одной рукой сжимает крепко-крепко, носом утыкаясь в чужую шею. Кимаров всё это время стоит, разинув рот. — Чимин-а, это кто? – приятную тишину разбивает юноша. — Я жених Господина Пакровского, – отвечает вместо парня. – молодой человек, как вы смеете обращаться к моему будущему мужу так неуважительно? Мне следует доложить вашим родителям о плохом поведении в обществе, юный Кимаров. Джун фыркает и удаляется как можно быстрее. — Он вас доставал? – Чонгук не может наглядеться. — Очень. Я, если честно, так рад вас видеть, боже. — Я невероятно сильно скучал, – Демидов неохотно разрывает объятия. – даже принёс ваши любимые цветы. Вы сейчас свободны? — Для вас – всегда. Возлюбленные закрыли лавочку и направились в ближайшую закусочную. Они так давно не виделись. Им есть, что рассказать друг другу. Именно в забегаловке Гук встаёт на колено и делает Чимину предложение. Парни слишком долго ждали этого. Им неважно где это произойдёт. Главное, что рука в руке, сердца бьются в унисон, а кольцо красуется на тонком безымянном пальце Пакровского и сверкает изяществом. А дальше всё как в сказках: "..И жили они долго и счастливо..". Они любят друг друга до безумия. Что же ещё нужно для счастливого конца?