Rewound

      Кики была уверенна, что она выиграла лотерею, познакомившись с Полом. Умен, красив, из престижной семьи (этот парень пах как old money), он был хорош во всем. Рядом с ним никто не страшен – Пол одним взглядом мог заткнуть собеседника. Холодный авторитет, но теплый партнер. Он из тех, кто сотрет с щек слезы и поцелует в нос, позволяя себе теплый смешок, а затем скажет: «Хочешь, я сделаю тебе чай? Я куплю тебе сладости твои любимые, хочешь?», а на лице обидчика в скором времени останется отпечаток унижения, и он стыдливо опустит глаза, проходя мимо вас, а что между ними с Полом произошло останется только гадать. Да, Пол из тех людей, с кем чувствуешь безопасность. Дорогого стоит!       Да, безопасность… Конечно, она в безопасности. Но откуда тогда эта с каждым месяцем нарастающая тревога?       Кики уткнулась в стол. Она так любит Пола, но это мерзкое, вязкое чувство в ее груди продолжает омрачать все хорошее, что есть между ними. Понять бы, откуда оно пришло, и как от него избавиться. Все ведь было отлично, даже своего рода сказочно, начиная с их самой первой встречи: Пол задел бедром стол, за которым она сидела в библиотеке, опрокинув стоящий на нем стаканчик кофе. Напиток разлился на конспекты и ежедневник, немедленно приведя те в негодность. Кики лишь растерянно уставилась на промокшую бумагу.       — Простите, я не знаю, как это произошло, — Пол тут же достал из кармана платок и начал протирать стол, не давая кофе возможности стечь на девушку, но это не сильно изменило ситуацию — Я готов все исправить, простите.       Кики толком ничего не ответила, лишь промямлила что-то про конспекты, расстроенно смотря на Пола.       — Хотите, я перепишу их за Вас? От руки?       Взгляд Пола скользнул от записей к ежедневнику. Он взял размокший блокнот в руки и по-хозяйски пролистнул несколько страниц, пробежав по ним глазами.       — Боюсь, Ваша записная книжка больше не жилец, — поднятая бровь добавила фразе насмешки, которую парень тут же скрыл за легкой хмурью, — Я куплю Вам новую. Точно такую же, если хотите.       И он купил. И помог переписать конспекты задерживаясь с Кики в библиотеке. И пригласил ее на чашечку кофе заместо того разлитого.       Из теплых воспоминаний ее выдернуло прикосновение – Пол вернулся домой. Кики невольно вздрогнула.       — Напугал.       — Извини, — такая знакомая улыбка. Вся ее сладость куда-то улетучилась, теперь она отталкивала.       Пол мягко сжал ее плечо, и девушка отпрянула. Это вызвало на его лице ухмылку.       — Что-то случилось?       — Просто… не трогай.       — Все хорошо?       — Если честно, не очень.       — В чем же дело? — он сел перед Кики на корточки, взяв ее руки в свои. Большие пальцы начали нежно массировать девичьи ладони.       Пол умел смотреть в глаза. Это всегда было его секретным оружием: зрительный контакт с ним гипнотизирует, заставляя внимать каждому его слову. В какой-то момент ты понимаешь, что тебе нравится чувствовать обжигающий холод его взгляда. Он питон, Каа, а собеседник – его маленькая жертва.       Кики вздохнула, опуская голову. Тревога съедала, не давая собраться с мыслями.       — Пол… я тебя боюсь.       — Меня? — он не смог сдержать смешок, — Почему? Я тебя обидел? —он аккуратно обхватил ее лицо рукой, заставляя вновь посмотреть ему в глаза, — Чем я тебя напугал?       Он говорил снисходительно, как с ребенком. Он всегда так делал, когда считал, что ему сказали какую-то глупость, но Кики это никогда не раздражало… раньше.       — Обидишь, если будешь говорить со мной как с дурой, Пол, — Кики нахмурилась, убирая его ладонь с щек, — Тревожность обострилась. Я не знаю почему, все вроде хорошо.       Он догадывается. Он точно что-то знает. Это написано в уголках его губ, изогнутых в насмешливой полуулыбке.       — Мой маленький кролик познает стресс. Скоро экзамены, ты мало спишь, в этом есть и моя вина, — двусмысленный смешок, — Ладно, глупая шутка. Суть одна – тебе нужно больше отдыхать.       Пол встал, притягивая Кики к себе. Пухлые губы мягко коснулись ее виска. Наверное, никто раньше не относился к ней с такой же нежностью и заботой, как Пол. Ну что за бред, разве он может ее обидеть?       

***

      Хлопнул дверью. Значит, кто-то его разозлил. Может, опять повздорил с Питером…       — Я сделала оладьи, — Кики выглянула из спальни, встревоженно смотря на Пола.              Он снял куртку и повесил на плечики. В каком бы состоянии ни был Пол, при нем всегда останется аккуратность.       — Пол? — Кики медленно подошла к нему и поправила упавшую на пугающе спокойное лицо чёлку, позволяя кончикам пальцев коснуться его скулы, — Что-то случилось?       Легкий вздох. Сладкая улыбка. Понятно, не хочет об этом говорить.       — Поставишь чай, кролик?       — Конечно.       Кики зашла на кухню. В ее груди снова запела тревога, но к ней добавилось нечто новое – легкое чувство дежавю. Очередной эффект недосыпа?       Набрав воды в чайник, она потянулась к маховику, но скрип за спиной ее отвлек. Несчастная половица дала знать о приближении Пола. Кики обернулась, и ее сердце пропустило удар: Пол поправлял белые хлопковые перчатки. Внутри сработал какой-то триггер, животный ужас разлился по телу, парализуя его, не давая даже думать. Вариант «бей-беги» отменился сам собой.       — Кики?       Шум воды потерялся на фоне кричащих, царапающих изнутри голову мыслей: «Это уже было».       — Кики, ты хорошо себя чувствуешь?       Он медленно зашагал в ее сторону. Походка хищника.       — Ты странно выглядишь.       Любимая вежливая улыбочка. С каких пор она стала страшнее смерти?       — Мой маленький кролик будто призрака увидел.              В его голубых глазах искрилась ледяная насмешка. Он больше не был ее Полом. А может, наоборот, именно сейчас он был настоящим собой.       Пол подошел вплотную и потянулся к крану, и его дыхание обожгло щеку и ухо. Все что оставалось бедняжке – это вжаться в мойку, делая мелкие, резкие вдохи и выдохи. Теперь она действительно напоминала кролика, которого загнал в угол хитрый змей.       Отключив воду, он отстранился.       — Ты дрожишь? — он пощекотал пальцем ее щеку, приподнимая брови — А я тебе что-то принес…       Пол ловким движением достал из кармана шуршащую упаковку и поднес к лицу девушки. Ее любимая сладость, которая по невероятному стечению обстоятельств тоже начала вызывать тревогу при одном взгляде на эти вафли с кремовой начинкой.       Парень аккуратно разорвал обертку, доставая одну из вафельных палочек.       — Ну же. Я знаю, ты их любишь, — рука в перчатке обхватила лицо, неприятно нажимая на щеки, и рот Кики открылся. Она покорно откусила конфету, — Умница.       Во рту пересохло, жевать пришлось через силу. Строгий взгляд Пола говорил: «Выплевывать нельзя».       Хотелось пить. Вся эта игра в кормежку только прибавляла жажды. Сглотнув, Кики потянулась к кувшину.       — А-а, — Пол мягко покачал пальцем, — Позволь мне.       Он не торопясь наполнил стакан и прислонил к ее губам. Вода потекла мимо дрожащего рта, оставляя мокрые пятна на футболке.       — Какая ты растяпа! — парень начал протирать ее полотенцем, — Ну ничего, я все равно тебя люблю. Надо переодеться, ты ведь у меня не замарашка.       Руки Пола скользнули под футболку, щекоча ребра хлопком белых перчаток, но смеяться совсем не хотелось. Подними ручки.       И Кики покорно их подняла. Секунду спустя она осталась в одних трусах.       Кожа покрылась мурашками. Хотелось прикрыться, спрятать и тело, и душу. Кики попыталась прижаться к Полу, но он тут же схватил ее за плечи, не позволяя приблизиться к себе ни на сантиметр. Никакого тепла сегодня, никакого комфорта.       — Нет-нет-нет. Я не обнимаю маленьких хрюшек, я обнимаю только чистых домашних кроликов, — он щелкнул девушку по носу и пробежал глазами по ее телу. Жуткий взгляд без капли сексуальности.       Он под локоть потащил ее в спальню. Кики ничего не говорила, только пыталась унять дрожь в руках, неосознанно прикрывая грудь. Пол достал большую белую футболку, которая была великовата даже ему, шлангу в метр восемьдесят, и натянул на свою подружку.       — Не будь как маленькая, просунь руки в рукава.       Просунула. Белый цвет пробуждал ужас в подсознании, но Кики не могла понять отчего. Она любила его белые футболки… Эта даже после стирки пахла его одеколоном – не яркий, но богатый аромат, такой же аккуратный и пафосный, как и сам Пол.       Он снова потянул ее за локоть, в этот раз чтобы усадить на кровать. Прижатые друг к другу коленки выдавали напряжение, и это, кажется, веселило того, кто должен быть ее защитником. Парень навис над ней, с присущей ему важностью сложив руки за спиной.       — Твоя печаль меня убивает, Кики, — он сверлил ее глазами, не моргая, — И ты не говоришь в чем дело! Даже сладости тебя сегодня не радуют. Может, я тебя избаловал вниманием и заботой? Мммм, избаловал?       Пол снова схватил ее за лицо, в этот раз нарочито нежно, заставляя встретиться с его ледяным взглядом. Кики задумалась: знал ли он, как жутко выглядит в такие моменты? Наверняка.       — Я просто…, — голос предательски дрожал.       — Да я шучу, — улыбка, — Ладно, давай сыграем в игру, называется «Кто?». Она простая и интересная! Я начну. Кто испек мои любимые оладьи? — он облизнул губы, ожидающе глядя на комочек страха перед ним.       — Я…       — Верно! — он одобряюще потрепал ее по волосам, — Твой ход.       Голова не соображала, и паника лишь усиливалась. Вопрос? Она должна задать вопрос?       — Да ладно, это простая игра, неужели ты не потянешь ход? — Пол надул щеки и закатил глаза, — Хорошо, я поведу еще раз. У тебя последняя попытка, иначе наказание.       «Наказание?»       — Кто злится на немытые чашки в раковине?       — …ты.       — Верно! Умница, просто умница. Теперь твоя очередь.       Ладно, это не сложно. Надо всего лишь задать вопрос.       — Кто… Кто сделал вид, что случайно разлил мой кофе, чтобы познакомиться со мной?       Взгляд Пола тут же изменился. К жестокому азарту прибавилось легкое раздражение, смешанное с… одобрением? Одобрением, за которым последовала пощечина.       Кики не сразу поняла, что произошло. Он никогда ее не бил. Почти не повышал голос. Сдувал с нее пылинки. Максимум – строгий взгляд. Он никогда ее не бил?       — Объясню на пальцах – ты должна задать вопрос, относящийся к одному из нас. Разве это не очевидно?       Обидно, больно и страшно. В глазах девушки, уже больше напоминавшей испуганного ребенка, проступили слезы. Почему Пол так себя ведет?       — Что за нюни распускаешь, а? — он начал вытирать капельки с ее глаз и кончика носа, — Я тебе помогу с вопросом. Повторяй за мной, ладно? Кто…       — Кто…       — …ведет себя…       — …ведет себя…       — …как жалкая тварь?       — …как жалкая… тварь?       Пол довольно кивнул, не моргая.       Глаза открылись: маленького кролика никто никогда не любил. Маленький кролик всего лишь жалкая тварь. Мерзкое чувство, можно было бы назвать его обидой, но оно глубже и больнее. Дав себе распробовать это новое ощущение, Кики впервые за год их отношений холодно ответила:       — Ты.       Удивление дало о себе знать через вскинутые брови и смешок.       — Вау. Это… Это было очень грубо, милая. Разве можно так разговаривать с партнером? Я думал у нас здоровые отношения.       Издевается над ней, смакует каждую секунду ее негодования. И все это с ровным голосом и учтивой улыбкой. Когда он вел себя так с другими было забавно, но вот с ней… Искусный манипулятор этот привилегированный хмырь в перчатках – доведет до истерики и выставит тебя дурой, Кики уже видела исход этого разговора. Крючки закинуты, главное мягко их обойти, а сделать это не так просто, когда в голове играют тревога, страх и горечь. И что ей делать? Игнорировать? Попытаться переиграть его равно потратить попытку в пустую.       — Чего молчим? Язык прикусила, сладкоежка?       Кажется, ему даже нравится, что Кики не ведется на провокации. Приятно осознавать, что твоя девушка поумнее твоих жертв. Пол толкнул ее в плечо, повалив на кровать, и, чтобы она не встала, сел на нее. Дышать стало тяжелее.       — Тогда поиграем в подружку и подушку.       Кики не успела закончить вдох. Все, что она чувствовала, это как пару выбившихся перьев царапают щеку, а рука в перчатке больно сжимает ее запястья. Время замедлилось, и это было отвратительно, пытка в лимбе: ты наедине с собой, животным ужасом от удушения, пульсирующими висками и полным разочарованием во всем. Ну и паника, конечно, которая глушила разумные мысли не хуже, чем подушка заглушала ее крики.       Когда сознание начало ускользать, любимый снова позволил ей вдохнуть. Секундное блаженство, которое он подарил только чтобы тут же отнять.       Начался второй круг. Пол даже ничего не говорил, хотя Кики бы и не услышала. На его лице застыла гримаса наслаждения. Будучи невероятно красивым, он выглядел отвратительно. Губы искривились в психопатской улыбке, оголяя клыки и невинные, по-детски милые заячьи зубы, огромные ангельские глаза оставили последние остатки человечности, и его взгляд отражал только безумие и возбуждение от насилия. Наверное, никогда ему не бывало так хорошо, как во время актов садизма. Пол облизнул губы, и вдруг почувствовал, что хочет.       Игрушке снова было дозволено дышать.       — Я обожаю играть с тобой, кролик.       Он лениво откинул подушку, более не заинтересованный в ней, и принялся расстёгивать ремень. Звук бляшки вернул Кики к реальности. Было понятно, что произойдет дальше. Невольно вспомнился их первый секс, все началось мило, потом разогналось до укусов и легких удушений, а после все были довольны. Сейчас на такое можно не рассчитывать.       — Не надо, я не хочу, не хочу!       Ее руки схватились за его ремень, будто надеясь застегнуть его обратно, но Пол перехватил их, и нежно поцеловал каждую.       — Кики, успокойся. Иначе мы снова будем играть в подушку.       Растрёпанные волосы, стекающие по красным щекам слезы, ужас от осознания неизбежности – это все только больше возбуждало его. Он любил свою девочку испуганной. Пол наклонился, ласково стирая соленые росинки с ее лица. Его уверенный, когда нужно теплый голос одурманивал и правда успокаивал.       — Сейчас я встану, а ты останешься лежать. Я сниму джинсы, а ты не будешь вскакивать и портить все глупым побегом. А если будешь, то я догоню тебя и размозжу твою голову о стену. Хорошо?       Взгляд Пола утверждал, что тот не шутит. Кики слабо кивнула, и ей стало мерзко. Она согласилась терпеливо ждать изнасилования.       Пол поцеловал ее в лоб и поднялся. Кики не отрываясь смотрела как он снимает штаны, надеясь, что что-то случится и он одумается. Или молния на джинсах сломается и не откроется. Или что угодно, только бы не неизбежное.       Он не стал снимать боксеры, но стянул поло. Еще вчера это бы возбуждало, но сегодня… Лучше бы было вчера.       Он молча смотрел на нее, как хищник на забившуюся в угол дичь. Восприятие времени снова поломалось, и Кики улавливала происходящее отрывками: схватил за лодыжки и притянул, она вырывается, он бьет по лицу; срывает с нее трусы, она плачет, ударяет его ногой, кажется в живот; снова поймал ее ногу, резкая боль в щиколотке, она кричит; Пол завалился на нее, тяжело, рот зажат; вошел, больно, заставляет целовать, она не хочет; ломает ей палец, затем второй, от боли не понимает какой именно; больно, больно, больно, поцелуй, больно, слезы; Пол вытирает ей сопли, она задыхается, что-то говорит, кажется умоляет его прекратить, больно; он ее кусает, сжимает соски, мерзко, тело пытается вытолкнуть его из себя, от этого еще больнее, влагалище горит; он говорит с ней, но она ничего не понимает, ее здесь нет, ее здесь нет, ее здесь нет…       Он лег рядом, стирая с ее кожи и футболки сперму. Сегодня без презерватива. Пол последний раз взглянул на покрытые слезами, соплями и семенем перчатки и кинул их к джинсам. Да, сейчас ему действительно хорошо. Он взглянул на лежащую рядом Кики, она сжалась в комочек и тяжело дышала, дрожа и всхлипывая – измученное беззащитное создание. И как такую не любить?       Пол смотрел в потолок, мягко улыбаясь. Интересно, соседи уже вызвали полицию? В следующий выходной надо к ним зайти, попросить яиц и все такое… Парень потянулся и неохотно поднялся с кровати.       — Кики, где пульт? Ты же знаешь, меня раздражает, когда он не на своем месте. Неряха.       Нашел – кое-кто опять уронил его за кровать.        Сдув с пульта пылинки, он еще раз взглянул на свою Кики. Кончики его пальцев опустились на опухшую лодыжку.       — Отлично поиграли, крольчонок. В следующий раз надо позвать Питера, да?       Пол нажал на кнопку перемотки.       

***

      Дверь аккуратно закрылась, но Кики все равно его услышала. Она выглянула из спальни, тревожно смотря на Пола. Тот снял куртку и повесил на плечики       — Кролик, все в порядке? — он подошел к ней и нежно погладил лицо, затем шутливо схватив ее за щеки.       Кики кивнула. Соврала. Ее тревожность, почему-то, возросла: смотреть на Пола было тяжело, а от его прикосновений хотелось увернуться, как будто тело ожидало удар. Но ведь он ее никогда не бил…       — Вкусно пахнет. Ты испекла оладьи? А я как раз тебе что-то принес.       Пол ловким движением достал из кармана куртки ее любимые вафельки. В груди неприятно ёкнуло, но Кики улыбнулась. Она все придумала, высосала из пальца. Пока Пол рядом, ей будет хорошо, как бы тревога не пыталась ее переубедить. И нежный поцелуй в висок тому доказательство. А возникшая в ответ дрожь – …да ну ее к черту.       Кики ушла ставить чайник.