Мы знаем, когда целовать, мы знаем, когда убивать

Сяо Чжань существовал в трех лицах. Во-первых, как глава одной из корпораций, тесно сотрудничающих с государственной компанией «Китайская группа электронных технологий» (China Electonics Tehnology Group Corporation) 1 входящей в систему ВПК, и был довольно влиятельной фигурой в своем кругу. Отличался жестким деловым подходом и болезненной честностью в ведении дел. Боссом он был требовательным, ошибок не прощал, поэтому никого из его сотрудников не обманывали добрые глаза и сияющая улыбка. Эта открытая, ясная улыбка была его основным оружием в другой сфере деятельности. Потому что, во-вторых, Сяо Чжань являлся звездой светских раутов китайского истеблишмента. Здесь он был известен как улыбчивый, обаятельный, изящный молодой мужчина с безупречными манерами, способный очаровать кого угодно. Женщины традиционно становились легкими жертвами его обаяния, под которое попадали и мужчины. А в-третьих, и об этой стороне его жизни знал весьма ограниченный круг, именно Сяо Чжань был главой древнейшего в Китае клана наемных убийц Хейсе шашоу2, чье существование, как говорили, насчитывало уже больше двух тысячелетий. Последнее утверждение многие считали красивой сказкой. Глава Черных ассасинов слыл человеком безжалостным, расчетливым, холодным и бесчувственным. Его как огня боялись даже члены собственного клана, особенно те, кто находился на низших уровнях клановой иерархии. Они выполняли самую грязную и непрестижную работу, абсолютное большинство главу в глаза никогда не видели и даже считали его личностью мифической. Те же, кто входил в элиту наемных убийц, уже не столько боялись, сколько уважали и трепетали, ведь это был сам легендарный Черный Нетопырь, Хейсе Фуйе3, неуловимый виртуоз, за которым безуспешно охотились все силовики Поднебесной. Те, кому было по статусу положено, знали, конечно, что Фуйе и Сяо Чжань одно лицо, однако подобраться к нему не представлялось возможным. Ни с какой стороны! Пытались пойти по стопам чикагской полиции и арестовать, как Дона Корлеоне, хотя бы за неуплату штрафов или налогов, хоть чего-нибудь! Увы. В светской жизни Сяо Чжань был скрупулезно законопослушен и честен, ни одна из нескольких десятков аудиторских проверок его корпорации нужных результатов не принесла. Было известно и о его сексуальных предпочтениях — Сяо Чжань был геем. Впрочем, широко это не афишировалось, но те, кто должен был, про это знали. Конечно, пытались воспользоваться и этой слабостью. Несколько раз предпринимались попытки внедрить к нему под прикрытием юных красивых копов-добровольцев, но все они неизменно проваливались. Что любопытно — возвращались целыми и невредимыми! Как правило, их находили вблизи Главного полицейского управления с полностью стертой памятью и ехидной запиской — «Я не педофил». Поговаривали, что память им стирал лично Фуйе, обладавший — про это тоже ходили легенды, — некими паранормальными способностями. Подтверждений этим легендам, конечно, не было, мальчики со стертой памятью ничего рассказать не могли. Наконец руководители силовых ведомств вняли запискам и перестали подсылать Сяо Чжаню юных красавцев. Вместо этого решено было прибегнуть к крайнему средству, а именно отправить к Сяо Чжаню под прикрытием человека, которого в Пекине знать не могли. Этим человеком был лучший опер Лояна офицер Ван Ибо. Собственно, офицер Ван Ибо тоже имел несколько лиц, хотя бы потому, что не раз и не два работал под прикрытием. Но еще он был не только оперативником управления по борьбе с оргпреступностью. Он так же работал на службу контрразведки, но про это знал только ее глава, а по совместительству отец Ван Ибо — генерал Ван Чжэнсин. Суперагент Ван был настолько глубоко законспирирован, что, как шутил иногда Ван-старший, даже он сам порой забывал, что сын работает и на него, причем лично. В управлении контрразведки о существовании суперагента под кодовым номером 0805, конечно, знали, но о его истинной личности никто, кроме генерала, осведомлен не был. В пространстве, к которому теоретически мог бы получить доступ какой-нибудь виртуозный хакер, его досье просто не существовало. Его не было даже в персональном ноутбуке Ван Чжэнсина, который работал автономно, не будучи подключенным к сети. Ван Ибо был совсем немногим младше Сяо Чжаня, умен, очень красив, прекрасно образован и отменно физически подготовлен. А еще он казался полной противоположностью светского образа Сяо Чжаня, то есть был немногословен, холоден, улыбался скупо и редко, в светской жизни держался особняком. И только очень близкие люди знали его настоящего — заботливого, веселого и даже озорного, мягкого и улыбчивого парня. Когда руководители столичных силовых ведомств, планируя решающую, как они думали, операцию против Фуйе, остановили свой выбор на суперагенте Ван Ибо, генерал Ван получил отличный шанс реализовать собственную, давно лелеемую задумку. *** — Твоя цель. Генерал Ван небрежно перебросил сыну тоненькую папочку. Открыв ее, Ибо чуть не подавился мгновенно собравшейся во рту слюной. — Ох, блядь. Сглотнул и отвернулся, чтобы не смотреть. На снимке, явно сделанном для какого-то глянца, на диване, в расслабленной позе, небрежно закинув длинные ноги на край журнального столика и баюкая в изящной кисти бокал с шампанским на длинной тонкой ножке, в хрустальных гранях которого весело играли солнечные зайчики, был запечатлен возмутительно красивый мужчина. Он смотрел прямо в камеру, чуть приподняв правую бровь, на губах была едва заметна улыбка. Черные узкие (кожаные?) брюки эффектно обтягивали длинные ноги, черная же шелковая сорочка была небрежно расстегнута, обнажая острые ключицы. «Сссука!» — Спецагент Ван, — в глазах генерала плескались смешинки, — держите себя в руках. — Сложно, — пробормотал Ибо чуть хрипловато. Прокашлялся и договорил: — Ты прекрасно знаешь, что я не путаю личное и профессиональное. Чем провинился этот красавец, что ты натравливаешь на него меня?.. — Тут все сложно. Ты наверняка знаешь его (глава контрразведки вопросительно поднял брови, Ибо кивнул — Сяо Чжаня он знал, в цивильной жизни вращались в одних кругах, хотя лично знакомы и не были) как главу корпорации China Electronics Technology Group Corporation и светского льва. Чего ты, вероятно, не знаешь, так это того, что вот этот вот лощеный хлыщ — глава клана Черных ассасинов, Хейсе Фуйе, Черный нетопырь. Слышал? — Черные ассасины? Разве это не легенда? — Да нет, сын, самая настоящая реальность. — И я должен внедриться в клан и… — Ибо поморщился, — подставить его или даже… ликвидировать? Ван Чжэнсин покачал головой. — Все намного сложнее, чем ты думаешь. Спецслужбам и силовым ведомствам известна его теневая личность. Но я должен сказать тебе еще кое-что и это кое-что, кроме нас с тобой, знать больше никто не должен. Ибо весь подобрался и коротко кивнул. — Черный нетопырь работает на меня. Лично на меня. Ибо аж приоткрыл рот. — И не смотри так. Да, время от времени я прибегаю к его услугам. Кое-какие задачи он выполняет лично, большинство только прорабатывает, исполняют рядовые члены клана. Ты же слышал о недавнем инциденте с господином Ма в Гонконге? Ибо кивнул — этого человека взорвали в его собственной машине, причем так ювелирно, что полиции пришлось признать взрыв несчастным случаем — в топливный бак попала какая-то посторонняя взвесь, что привело к возгоранию и взрыву. — Господин Ма был финансистом Дацзюань. Они работали в контакте с экстремистами Тайваня. Его гибель привела к хаосу в рядах триады. Пройдет немало времени, прежде чем они наведут там порядок. Нам это на руку. Так вот — эта операция его рук дело. — Пап, короче. Зачем тебе нужно, чтобы я внедрился к нему в клан? Ты его в чем-то заподозрил? — Нет. Мне не нравится активизировавшаяся возня вокруг Черных ассасинов, полицейское управление Пекина слишком зациклилось лично на нем. Поэтому твоя задача будет его охранять и водить полицию за нос. — Я буду работать против своих? — Ты будешь работать в интересах страны, — жестко отрубил генерал Ван. — Твоя задача, — после некоторой паузы продолжил он, — завоевать доверие, подобраться как можно ближе и глаз с него не спускать. Можешь… м-м-м… немного попутать личное и профессиональное. — О. Он гей? Генерал кивнул. — И кого под кого ты тут собираешься подложить? — Ибо, — Ван Чжэнсин поморщился, — сами разберетесь. Большие же мальчики. — Обалдеть. Ты впервые собираешься использовать мою нетрадиционную ориентацию. — Пошел вон! Копия досье на столе. Из здания не выносить. После прочтения уничтожить. До сего дня его не видел никто, кроме меня. *** Когда Ван Ибо прибыл в Пекин, местное начальство уже подготовило для него план по внедрению. Он его внимательно просмотрел, брезгливо отодвинул от себя двумя пальцами и, подняв красиво очерченную бровь, бросил: — Операцию по внедрению я разработаю сам. И это не обсуждается. — Господин Ван, — осторожно проговорил один из высших должностных чинов, — а вы в курсе, что господин Сяо… эм… ммм… — Предпочитает мужчин? — Ван Ибо едва заметно приподнял левый угол губы в намеке на усмешку. — Это в данном случае облегчает, а не усложняет мою задачу. — О. *** Этого незнакомого высокого красавца в смокинге от лучшего пекинского модного дома и с ледяным взглядом Сяо Чжань заприметил сразу же. Очередной светский раут пекинской промышленной и партийной знати ему уже изрядно надоел. Надоели липнувшие к нему, как мухи, красавицы всех возрастов, блиставшие нарядами и драгоценностями, надоели их мужья или любовники, или кем они там им приходились, старательно пытавшиеся заинтересовать могущественного главу корпорации в сотрудничестве с расчетом на хороший куш в будущем. Цену всем этим людям Сяо Чжань отлично знал. Поэтому улыбался, делал комплименты, целовал затянутые шелком перчаток ручки, внимательно и доброжелательно выслушивал просителей или потенциальных, как они сами думали, партнеров по бизнесу. И ювелирно вежливо отказывал всем, умудряясь проделывать это так, что люди уходили от него с ощущением — мы ему нравимся! Ну-ну. Возле Сяо Чжаня отметились, кажется, уже все присутствующие. Кроме вон того незнакомца с ледяным взглядом. Тот равнодушно потягивал шампанское, в разговоры вступал, только если обращались непосредственно к нему, вежливо улыбался, но стоило собеседнику оставить его в покое, как на потрясающе красивое лицо немедленно возвращалось выражение холодной, слегка надменной невозмутимости с легким оттенком скуки. В этом, так хорошо знакомом Сяо Чжаню зверинце парень был как глоток свежего воздуха. Поэтому он буквально умирал от любопытства. А поскольку в любой из своих ипостасей он оставался человеком действия, не лишенным толики авантюризма, то не отказал себе в удовольствии навязать знакомство заинтересовавшему его молодому мужчине. Но прежде, чем проявлять инициативу, все же решил узнать, а кто он собственно такой. Движением руки подозвал одного из распорядителей этого светского мероприятия и, небрежно кивнув в сторону выбранной цели, поинтересовался: — Господин Ган, кто этот человек? Впервые его вижу. — О-о-о, господин Сяо, какой у вас наметанный глаз! — сразу залебезил тот. — Разрешите представить вам господина Ван Ибо. Его компания занимается разработкой и производством уникальных микрочипов, аналогов на рынке Китая которым нет. Я слышал, что вы ищете нечто такое для своих новых беспилотников. «Интересно», — подумал про себя Сяо Чжань. Сяо Чжань движением ладони прервал собеседника на полуслове, а движением пальцев подозвал помощника, высокого смазливого парня с немного сальным взглядом. — Цзэси, собери мне полное досье на этого… простите, как вы сказали? — Ван Ибо. — На этого Ван Ибо и его компанию… — Luoyang Hi-Tech Group Ltd. 4— повинуясь вопросительному взгляду Сяо Чжаня, проговорил господин Ган. — Вот на нее, да. — Понял. Принял. Исполняю. И помощник Сяо Чжаня растворился в толпе. — Он куда?.. — изумленно спросил господин Ган. — Исполнять, — тонко улыбнулся Сяо Чжань. И продолжил наблюдать за этим Ван Ибо из Лояна. Естественно, он сразу оценил его фигуру, отметив длинные ноги, узкую талию, широкие плечи и, конечно, подтянутую задницу. Все это было более, чем привлекательно, но гораздо интереснее было наблюдать за тем, как он вел себя с людьми. Сяо Чжань отметил для себя, что с женщинами тот слегка отстраненно галантен, а с мужчинами подчеркнуто вежлив. Обратил внимание на выражение его лица и глаз — абсолютная невозмутимость, вежливо-холодная заинтересованность, внимательный, цепкий взгляд. И улыбка. Редкая, тонкая, всегда имеющая четкую адресную направленность. Это вот он, Сяо Чжань, обычно улыбался щедро, всем и сразу, а этот Ван Ибо расходовал свое странное обаяние весьма экономно. Все увиденное Сяо Чжаню понравилось. «Хорошо бы и твоя продукция мне подошла». Только составив собственное впечатление об этом человеке, Сяо Чжань принял решение атаковать в лоб. — Смотрю, вам тут тоже не слишком интересно? Простите мою бестактность, мы с вами незнакомы, но у меня уже сил никаких нет делать хорошую мину. Ваше же новое лицо вносит в эту душную атмосферу нотку свежести. Разрешите представиться — Сяо Чжань. Незнакомец (Ван Ибо) слегка удивленно приподнял бровь, медленно и изящно допил шампанское, поставил пустой бокал на поднос пробегавшего мимо официанта, секунду помедлил и ответил: — Ван Ибо. — Приятно познакомиться. К полному изумлению Сяо Чжаня, не без оснований считавшего, что его имя тут известно всем, собеседник явно не горел желанием общаться. «Впервые встречаю человека, который передо мной не лебезит». Но Сяо Чжань от намеченных целей отступать не привык и не зря имел в светских кругах репутацию человека, способного расположить к себе даже айсберг. Поэтому, несмотря на холодный прием, и не отступил. Этот Ван Ибо чертовски его заинтересовал. — Итак, господин Ван, что привело вас в это змеиное кубло? Раньше я вас тут не встречал. — Я не из Пекина. Приезжий. Семья решила расширять бизнес, ищу потенциальных партнеров или инвесторов. — И что у вашей семьи за бизнес? — Сяо Чжань постарался сделать вид, что ничего про это не знает, но ему интересно. Чисто из-за скуки. — О, простите, я сегодня совершенно бестактен! Можете не отвечать. — Почему же, — собеседник ронял слова крошечными, буквально гомеопатическими дозами. — Разработка авторского ПО. — Интересно. Почему я раньше о вас ничего не слышал? Ван Ибо покосился на него с нечитаемым выражением лица. — Ваша корпорация работает с более крупными партнерами. Мы мелкая сошка. — Погодите-ка, как вы сказали? Авторское программное обеспечение? Ван Ибо короткое кивнул. — А поподробнее не расскажете? Вдруг вы тот, кто мне нужен. У меня есть проекты, требующие не ширпотреба, если вы понимаете, о чем я. — Я в курсе, что вы работаете на ВПК. — Ваша информированность поражает! — Сяо Чжань воссиял такой улыбкой, что Ван Ибо захотелось зажмуриться. Или хотя бы надеть темные очки. У Ван Ибо не зря было отличное и весьма глубокое образование. И он не зря был предельно скрупулезен в разработке своих «легенд». Поэтому уже спустя примерно минут пятнадцать они с Сяо Чжанем, уединившись в глубокой оконной нише и потягивая ледяное шампанское вприкуску с ароматной спелой клубникой, углубились в весьма специфический профессиональный разговор. После которого интерес Сяо Чжаня к Ван Ибо еще более укрепился. «Надеюсь, твоя продукция, — снова подумал он — мне подойдет». Это неожиданное знакомство хотелось продолжить! А для этого нужен был достойный повод. Не лепить же этому красавцу сразу в лоб, что он Сяо Чжаню понравился. В том самом смысле. *** Продукция подошла. И даже более чем! — Основное производство базируется в Лояне, — позже докладывал Чэнь Цзэси, личный помощник, особо ценимый Сяо Чжанем за редкостное умение собирать информацию. — Оно небольшое, но весьма эффективное. Как я узнал, выросло из некоего студенческого кружка по интересам Хенаньского университета науки и технологий, позже преобразованного в бюро разработок, а потом уже выросшего до полноценной компании. Производит микрочипы собственного изобретения, технологии уникальны, отзывы более чем положительные. Как я уже сказал, производство базируется в Лояне, в Пекине и Шанхае есть шоу-румы. Сяо Чжань пролистал досье и поднял на помощника взгляд. — В Шанхае, говоришь? Нанесем визит. — Предупредить? — Зачем же. Нагрянем без предупреждения, чтобы увидеть их… гм… непричесанными. Шоу-рум компании Luoyang Hi-Tech Group Ltd. в Шанхае располагался в новом районе Пудун, недалеко от небоскребов, что сразу произвело на Сяо Чжаня нужное впечатление. На ресепшене их с Цзэси встретила довольно высокая, очень ухоженная молодая женщина в деловом костюме (юбка-футляр на два пальца выше колена и стильный пиджак по фигуре приглушенного винного цвета), с натуральным макияжем (больше всего Сяо Чжаню понравилось отсутствие на губах так любимой его соотечественницами яркой красной помады) и сдержанным маникюром. Представилась она менеджером Мэн Мэйци. Кроме внешнего вида, Сяо Чжань для себя отметил острый, пронзительный взгляд. Увиденное ему явно понравилось. Как и ассортимент представленной продукции. Покидал шоу-рум Сяо Чжань в отличном настроении, а Цзэси — нагруженным флаерами и брошюрами. За обедом, который, будучи в приподнятом настроении (причин которого он, если честно, и сам пока не понимал), Сяо Чжань устроил им в ресторане Flair отеля Ритц-Карлтон, вспомнил: — Ты говорил, что еще один шоу-рум в Пекине? — Да, босс. — Что ж, завтра летим в Пекин. — Зачем? Вряд ли там ассортимент чем-то отличается от уже увиденного. — Меня не ассортимент интересует, а сотрудники. — Ага, — Цзэси покивал с умным видом, толком ничего не поняв. В пекинском шоу-руме, расположенном в Центральном деловом районе Чаояна . 5, их встретила еще одна женщина-менеджер. Чэн Сяо, невысокая, стройная красавица в строгом деловом костюме, правда, в отличие от Мэн Мэйци, брючном, цвета молочного шоколада, с таким же изящным неброским макияжем, с милой улыбкой и мягким, но очень внимательным и проницательным взглядом. Сяо Чжань мысленно одобрительно кивнул, он умел делать выводы о людях по тому, каких сотрудников те подбирали. Эти ему явно нравились. К тому же он уже успел убедиться, что обе женщины отнюдь не являлись лишь декоративным украшением, как это часто бывает, а прекрасно разбирались в том, что интересовало потенциальных клиентов. — Что ж, — усаживаясь на заднее сиденье своего «народного» Hongqi H9+ и пристегивая ремень, довольно протянул Сяо Чжань, — пора и в Лоян. — Только, босс, — Чэн Цзэси, выруливая со стоянки и направляясь в сторону дома, глянул в зеркало заднего вида, — на этот раз о визите стоит предупредить, иначе получится очень невежливо. — Ну вот ты и договорись. И Сяо Чжань с облегченным вздохом откинулся на подголовник. Пока дела складывались ну очень неплохо. *** Перед визитом высокого (во всех смыслах) гостя в свою вотчину, Ибо тщательно обдумал линию поведения. Не явиться вовсе, предоставив подчиненным знакомить Сяо Чжаня с производством, было бы категорически невежливо. Дурные манеры Ибо люто ненавидел. Сказывалось чопорное бабушкино воспитание. Но продемонстрировать независимость и отсутствие подобострастия очень хотелось. Ибо нашел компромисс. Поэтому, когда Сяо Чжань с помощником Чэнь Цзэси и заместителем по научно-технической части Да Шэном прибыл в главный офис Luoayng Hi-Tech Group Ltd., босса компании там не оказалось. Гостей встретили Лин Ли, личный помощник Ван Ибо, и Ван Ичжоу, вице-директор по научно-технической части. Рассыпавшись в цветистых извинениях за опоздание босса (Сяо Чжань отреагировал на все это презрительно приподнятой бровью), они предложили сразу пройти в научно-исследовательскую лабораторию. Ибо же, выждав примерно минут десять, появился весьма эффектно. Он знал, где в этот момент будет находиться Сяо Чжань и сопровождающие его лица, и знал, что панорамное окно лаборатории выходит как раз на парковку. И его появление незамеченным не останется. Так и вышло. Едва с улицы донесся рев мощного мотоциклетного движка, Сяо Чжань помимо воли обратил на это внимание. Когда на парковке замер зверского вида черный байк, с седла которого, сдергивая с головы шлем, спрыгнул Ван Ибо собственной персоной, брови Сяо Чжаня помимо его воли вспорхнули к кромке волос. — Однако. Ван Ичжоу, проследив его взгляд, улыбнулся: — Вот и босс пожаловал. — Он у вас… экстравагантен. — Вовсе нет. Просто не хочет забывать об увлечениях юности. — ?.. — Мотогонки. — Сейчас?.. — Нет, что вы! Повзрослел. Да и не по статусу это теперь. Но иногда отводит душу вот так. — Вы его хорошо знаете, — не спросил, а констатировал Сяо Чжань. — А как же. Он мой двоюродный брат. — Интересно. Так все это, — он обвел рукой лабораторию, — семейный бизнес? — Что-то вроде, да. Они уже вышли из помещений лаборатории, когда в конце коридора появилась высокая, затянутая в черный байкерский комбез фигура. Ван Ибо сделал два шага в направлении Сяо Чжаня и вежливо поклонился: — Прошу простить за опоздание. Непредвиденные обстоятельства. — Пробки? — Сяо Чжань позволил себе тень саркастической улыбки. Ибо шутку оценил и внезапно для Сяо Чжаня широко улыбнулся в ответ. — Ну что вы, для байка пробки не проблема. Просто клиент попался… м-м-м… слишком въедливый. — Занудный, вы хотели сказать. Наградой Сяо Чжаню за эту ремарку стали мелькнувшие в черных глазах смешинки. — Вы всегда лично вручаете заказы клиентам? — Предпочитаю лично присутствовать при контроле качества, — дернул плечом Ибо. — Был негативный опыт. Прошу извинить, я переоденусь. Лин Ли, предложи гостям кофе. Или чай? — Чай, — кивнул головой Сяо Чжань. — Красный? Зеленый? Молочный? — Зеленый. Ибо несколько секунд внимательно смотрел на Сяо Чжаня, а потом, кивнув чему-то, скомандовал: — Лин Ли, пожалуйста, завари гостям «Чжан Июань». 6 Сяо Чжань вопросительно поднял бровь. — От вас пахнет жасмином, — тонко улыбнулся в ответ Ван Ибо. — Я больше «Лунцзин» люблю. — Лин Ли! — Понял, босс. В переговорной Ибо появился спустя максимум минут пять, одетый с иголочки, единственная вольность, которую он себе позволил — нарочито небрежно расстегнутый ворот сорочки. Сяо Чжань, неспешно потягивая свой чай, мимолетно отметил идеально сидевший, явно сшитый на заказ у дорогого портного костюм («Пижон», — фыркнул мысленно) и изящество, с которым Ван Ибо его носил. — Еще раз прошу простить опоздание, — усаживаясь напротив, проговорил Ибо. — Что вам уже успели показать? — Научно-техническую лабораторию. Впечатлило. Ибо, не поворачивая головы, дернул щекой, Лин Ли замер испуганным истуканом. — Босс… — Господин Ван, не стоит беспокоиться, — тонко усмехнулся Сяо Чжань, точно уловивший смысл гримасы, — нам не показали ничего секретного. На всех мониторах были скринсейверы, на столах, конечно, лежали некие схемы, но, насколько я смог понять, абсолютно банальные. Ибо смерил его слегка насмешливым взглядом поверх чашки. Сяо Чжань в ответ едва заметно приподнял в намеке на улыбку правый угол рта. Эта игра ему определенно нравилась. — Что ж, тогда разрешите показать вам производственные цеха. В масштабах нам, конечно, далеко до вашей China Electronics Technology Group, но посмотреть есть на что. Однако в отдел разработок я вас не поведу. Корпоративные секреты, сами понимаете. — Мне нравится ваша прямота, господин Ван. *** Через несколько недель после визита Сяо Чжаня в Лоян группа Ван Ибо уже заключила первый контракт с China Electonics Tehnology Group Corporation, причем на весьма выгодных условиях. Ибо стремился выполнить взятые на себя обязательства с максимальной отдачей и соответствующим качеством, поэтому на период разработки заказа практически поселился в лабораторном корпусе. И этим бесконечно бесил пекинское начальство, которое так вдохновилось быстрым внедрением своего агента в окружение недосягаемого доселе Хейсе Фуйе, что уже начало вертеть дырочки на кителях и погонах в ожидании наград и повышения по службе. А тут вдруг этот лоянский выскочка по нелепой прихоти затормозил весь процесс! Некоторое нетерпение и недовольство выказывал и генерал Ван. Его отточенная годами службы интуиция почему-то нашептывала, что Сяо Чжаню грозит некая опасность. Какая и откуда — на этот счет интуиция помалкивала. Генерал Ван изо всех сил старался не вмешиваться в действия сына, сомневаться в которых ему даже не приходило в голову, однако же его так и подмывало Ибо поторопить. На тихие истерики пекинского начальства Ибо не реагировал никак, продолжая методично осуществлять задуманное. А вот тревоги отца вызывали в нем отголосок, но даже тут спешить он не намеревался. Они с Сяо Чжанем, несмотря на явную взаимную приязнь, все еще присматривались и принюхивались друг к другу. Однако примерно через пару недель после того, как группа Ибо представила на суд инженеров Сяо Чжаня первые наброски, тот внезапно предложил сделать компанию Ибо официальным филиалом CETGC в Лояне. Это обещало солидные инвестиции, шанс на расширение производства и стабильные контракты в будущем. Конечно, Ибо согласился! Еще через неделю он уже работал в корпорации Сяо Чжаня. А еще через две Сяо Чжань пригласил Ван Ибо на свидание. Последний приглашение принял с большим удовольствием. Он был не слепой и не тупой, он видел, насколько Сяо Чжань не просто красив, но и глубок и интересен как личность. Первое свидание доставило немало удовольствия обоим. Обнаружилось много сходства во вкусах, совпадали и некоторые интересы. Обоим было приятно вкусно есть, вкусно выпивать и не менее вкусно разговаривать на самые разные темы. Когда такие интимные посиделки на двоих станут регулярными, было лишь вопросом времени. Как выяснилось, много этого самого времени не понадобилось. Их первый секс случился спонтанно и несказанно удивил обоих. Это случилось в отдельном, шикарно обставленном кабинете закрытого клуба-ресторана, где они отмечали очередной выгодный заказ. Оба пребывали в отличном настроении, были расслаблены и, вероятно, по этой причине слегка утратили привычный железный контроль и перебрали с горячительными напитками. Ибо тогда, баюкая в ладонях снифтер с выдержанным виски, через стол смотрел, как Сяо Чжань, облизнув и без того влажные губы, расслабил галстук, а потом и вовсе сдернул его с шеи и расстегнул рубашку примерно до середины груди, обнажая ключицы. Ибо залип, забыв, что неплохо было бы держать лицо, и не заметил, с каким выражением смотрел на него Сяо Чжань. До которого вот буквально только что дошло, что интерес весьма определенного толка между ними взаимный! «О-о-о-о…», — мысленно простонал он, судорожно пытаясь сообразить, уместным ли будет вот прямо здесь и сейчас раздеть этого красавца и завалить на стол или диван. Или на пол. Да все равно куда! Пока он размышлял над тактикой и стратегией штурма, Ибо, отставив недопитый виски, поднялся с места, обогнул стол, склонился над Сяо Чжанем и впился жестким поцелуем в губы. Глаза Сяо Чжаня на мгновение расширились, а потом он, опомнившись, намотал на кулак галстук Ибо и притянул его еще ближе, отвечая на поцелуй. — Мне нравится твоя решительность, — прошептал прямо в губы, прикусывая нижнюю, пухлую и такую мягкую, и сдергивая с шеи галстук. Кажется, больше в тот вечер они вообще не разговаривали. Самообладания им хватило лишь на то, чтобы запереть дверь и раздеть друг друга, не порвав одежды. Несмотря на то, что оба были опытны в сексе, этот их первый раз получился хаотичным, суматошным, каким-то совершенно подростковым, словно у каждого это было впервые. Они путались в руках и ногах, стараясь завладеть инициативой. Торопились, словно за ними кто-то гнался. Крышу обоим снесло основательно, поэтому отдрочили друг другу быстро и жестко, при этом ни на секунду не прекращая так же жестко и голодно целоваться. Оргазмом накрыло как-то слишком быстро. Расцепившись, перевели дыхание и уставились в потолок, старательно не глядя друг на друга. — Ну и что это было? — хрипло просипел Сяо Чжань. Откашлялся и повторил более или менее нормальным голосом: — Ну и что это было? Ван Ибо обдумал вопрос, перевернулся на бок, оперся на локоть и внимательно посмотрел Сяо Чжаню в лицо. — Жалеешь? Тот отзеркалил позу, коснулся ладонью щеки Ибо, большим пальцем провел по припухшей от поцелуев нижней губе. Покачал головой. — Нет. Сожалею лишь о том, что первым случился секс по пьяни, а я бы хотел… — Ты бы хотел полумрак, свечи, тихую музыку, шампанское в хрустале, и постель с шелковыми простынями, усыпанную лепестками роз. — Шелковое постельное белье ужасно неудобное. — М? — Скользко. А в остальном ты угадал. Ибо на секунду задумался и проговорил с лукавой улыбкой: — Мы можем сделать вид, что ничего не было. И повторить «первый раз» по твоему сценарию. Идея была с энтузиазмом поддержана. И они повторили. А потом еще раз. И еще. И еще! А еще через месяц Сяо Чжань, вернее, Хейсе Фуйе, окончательно понял, кого пустил в свою постель. И в свое сердце. — Ну, что ж, агент Ван, я рад, что ваше начальство наконец-то приняло к сведению, что я не педофил, и подослало ко мне не сосунка, а вас. Сяо Чжань, то есть Фуйе, в черном шелковом халате на голое тело (они только что пришли в себя после двух подряд оргазмов), сидел на краю развороченной постели с хрустальным бокалом в длинных пальцах, на дне которого плескалось тягучее кроваво-красное вино, смотрел цепко, тяжело, опасно. Тот, кому когда-либо доводилось смотреть в дуло пистолета, направленного в лицо, хорошо бы прочувствовал этот взгляд. Но Ван Ибо, удобно устроившийся на необъятных размеров кровати, лишь дернул плечом и запахнул полу своего темно-зеленого шелкового халата. Чтобы не отвлекать собеседника, чей взгляд то и дело соскальзывал на сыто лежащий между его бедер член. Крепостью нервов он легко мог посоперничать с Фуйе. Поэтому молчал и ждал продолжения. Пауза затянулась. Ибо даже и не подумал как-то стушеваться под этим ледяным, неподвижным, почти мертвым взглядом убийцы. — Я тоже умею так смотреть. Взгляды скрестились, и Ибо мог бы поклясться, что явно услышал лязг стали о сталь. — Ты скользкий тип. Влез в мою постель и душу… Сяо Чжань резко оборвал себя. — Напоминаю, дорогой, не я был тем, кто проявил… гм… настойчивость. — Умная тактика, — покивал головой Сяо Чжань, разглядывая Ибо поверх бокала. — Предупреждаю — тебе не позволят тронуть ни меня, ни моих элитных спецов. Мы работаем на тайные службы правительств. — И ты говоришь мне это, потому что?.. — Ты не уйдешь отсюда. Ван Ибо усмехнулся. — Во-первых, сказанное тобой для меня не новость. Во-вторых… Дорогой, ты же помнишь, как моя фамилия? — Пф. Ванов в Китае несколько миллионов, если не десятков миллионов. — И все же. Фуйе замер, отставил в сторону вино, одним плавным движением скользнул на кровать, опустился на одно колено и близко заглянул Ван Ибо в глаза. — Ты хочешь сказать… Ван Ибо кивнул. Они друг друга поняли. Полный генерал Ван Чжэнсин, руководитель тайной контрразведки Министерства госбезопасности Китая, был тем человеком, чьи приказы время от времени выполняли Черные Ассасины и лично Хейсе Фуйе. — Кто еще об этом знает? Ван Ибо безразлично пожал плечами. — О том, что работаешь на спецслужбы? Или о том, что я — сын своего отца? Мы трое. Отец. Я. Ты. — И зачем ты здесь? — Отцу надоели энтузиазм и самодеятельность пекинской полиции и спецслужб. Я здесь для того, чтобы водить их за нос и не мешать тебе заниматься серьезными делами. Мелких сошек из твоих Хейсе шашоу полиция и так время от времени отлавливает. Я помогу отловить пару-тройку рыбок покрупнее. Из тех, кого бы ты и сам… хм… отловил. — А меня? — жестко усмехнулся Сяо Чжань. — На тебя сеть еще не сплели. — Меня же считают чуть ли не кровавым маньяком. — Гэ, — Ибо пошевелился, от чего полы халата снова разошлись и взгляд Сяо Чжаня помимо воли скользнул к паху. Ибо усмехнулся. — Гэ, — снова позвал Ибо, осторожно кладя ладонь на щеку Сяо Чжаня и поворачивая к себе его лицо, — если бы ты был кровавым маньяком, тех мальчиков, которых подсылали к тебе до меня, ты бы прислал обратно в виде рагу. А ты им только память стер. Сяо Чжань потерся щекой о его ладонь, потянулся, коснулся губами губ и прошептал: — И тебе могу. — Нет, — трогая подставленные губы легчайшим поцелуем, улыбнулся Ибо. Сяо Чжань отстранился и скептически поднял бровь. — И что же мне помешает? Ибо откинулся на локти, глянул из-под бровей: — Ну попытайся. Сяо Чжань мягко обнял ладонями его лицо, погладил большим пальцем скулу и заглянул в глаза. Взгляд был гипнотическим, давящим, зрачок расплылся и пульсировал, радужки почти не было видно. Он смотрел всего несколько секунд. — Ты такой же, как я. — Да, гэ. Ибо отзеркалил жест Сяо Чжаня, с удивившей его самого нежностью. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом Ибо нарушил молчание. — Слушай, спросить хочу. А как ты оказался главой клана? Насколько я знаю, этот… м-м-м… пост передается по наследству? Да как ты вообще в него попал? Сяо Чжань оглянулся на Ибо, и тот отчетливо рассмотрел в его глазах озорство с оттенком удивления. — То есть ты, внедряясь ко мне в клан, даже не удосужился выучить мою биографию? Ибо отмахнулся: — Основные факты я знаю. Но ты верно отметил — моей задачей было втереться к тебе в доверие, а для этого нужно проявлять искренний интерес. Ключевое слово — искренний, ведь ты со своей интуицией и пониманием людей мгновенно почувствовал бы неискренность. Зная же о человеке все с рождения, очень трудно изобразить этот самый искренний интерес. — Надо же, какая честность. — Ты, что ли, обиделся? Ну прости! Глаза Ибо смеялись, и Сяо Чжань только махнул рукой — он уже давно понял, что всерьез обижаться на этого парня он не в состоянии. — Прости, но для спецагента ты слишком прямолинеен. Разве это не недостаток? — Я умею быть своевременным. Не уходи от ответа. Так как ты угодил в шашоу? Сяо Чжань налил им обоим по бокалу холодного шампанского, передал один Ибо, погладив при этом его пальцы, устроился рядом на диване, посмотрел поверх бокала. — В школе я заинтересовался пулевой стрельбой. В секции был такой тренер! Бывший спецназовец. — Стрельбой — или тренером? — Ибо лукаво блеснул глазами. — Сначала одним, потом другим. К тому времени я уже кое-что о себе понял, так что от своего «неправильного» интереса не шарахался. Увы, — Сяо Чжань деланно вздохнул («Дразнит, гуй его раздери!» — подумал Ибо) и скосил глаз на Ибо, — Сюй лаоши был удручающе гетеросексуален, да и к мельтешащей вокруг него мелочи относился в лучшем случае как старший брат. — И?.. — Ну что — и? Отсутствие личных перспектив не означало отсутствия перспектив спортивных. Довольно быстро выяснилось, что у меня есть определенные таланты как у стрелка. Я выиграл несколько соревнований и меня взяли на заметку скауты олимпийской сборной. — Ого! — Да. А потом я посадил зрение. И все полетело в Диюй. Но внезапно нашелся некий… назовем его меценатом (Ибо на этот термин сделал сложное лицо). Не делай мне таких лиц, господин Се был именно меценатом, никаких услуг в обмен на покровительство он не требовал. Господин Се оплатил операцию по лазерной коррекции зрения, денег на которую у моей семьи, естественно, не было. Он же подтолкнул меня к поступлению в Чунцинский технологический университет по специальности высокие электронные технологии. У него была потрясающая интуиция и аналитические способности, он совершенно точно предсказал, какая профессия принесет в будущем максимальные дивиденды. Поначалу мне было скучно и неинтересно, но я честно учился, потому что считал себя обязанным господину Се за все, что тот сделал для меня и моей семьи. А потом я как-то втянулся. К тому же господин Се не запрещал заниматься тем, что мне действительно нравилось. Я взял три курса одновременно — еще менеджмента и рисования и графического дизайна. — Прямо этот, как его… Гай Юлий Цезарь! Сяо Чжань изумленно поднял бровь. — Про него говорят, что он мог делать чуть не десяток дел одновременно. — Врут, — убежденно сказал Сяо Чжань и отпил из своего бокала. — Не тормози, — Ибо, сделав то же самое, пихнул Сяо Чжаня коленом. — Мда. Я уже говорил, что был юношей романтичным, наивным и доверчивым? Нет? Ну вот говорю. Господин Се смог увлечь меня не только высокими технологиями, но и, как бы это помягче сказать, идеями высшей справедливости. Внушил мысли о том, что некоторые люди имеют право судить других. — Делал из тебя эдакого китайского Робин Гуда? Сяо Чжань, услышав в голосе Ибо легкую насмешку, покосился недовольно: — Можно подумать, что ты в свои 16-18 не мечтал быть кем-то из героев «Речных заводей»! 7 — А кто из ста восьми героев Ляншаньбо нравился тебе больше всех? — Глупый вопрос. Конечно, Небесный князь! — Ого. У тебя уже тогда были немалые амбиции. Сяо Чжань сердито толкнул Ибо коленом и чуть не расплескал не только свое шампанское, но и шампанское Ибо. — Эй, я предпочитаю, чтобы шампанское попадало ко мне в рот, а не на одежду! — Тогда не нарывайся. — А когда ты… впервые убил человека?.. От этого вопроса у Сяо Чжаня мгновенно закаменело лицо, и Ибо уже пожалел, что спросил, но слово ведь не воробей… Сяо Чжань медленно отставил бокал на подлокотник дивана, потер переносицу. — Господин Се по-своему был человеком с принципами, — заговорил тихо. — Он тренировал меня долго и тщательно, учил стрелять по живым мишеням. Ибо напрягся. Сяо Чжань покосился на него и едва заметно улыбнулся. — Я как-нибудь покажу тебе тренировочный полигон шашоу. Я учился стрелять не на людях, а на движущихся голографических моделях. Эдакая компьютерная стрелялка в условиях, максимально приближенных к реальным. Ибо чуть расслабился. — Так вот о принципах. Черных ассасинов допускают до выполнения заказов только после совершеннолетия. Меня господин Се впервые отправил на задание, когда мне стукнул 21 год. — Надо же, заботливый какой, — хмыкнул Ибо. — Смейся сколько угодно, но по-своему да, он был заботлив. — Ты мог тогда отказаться? — Не думаю, — Сяо Чжань задумчиво пожевал губу и снова взял в руки бокал с шампанским. — Да мне это и в голову не пришло. Слишком многим я был ему обязан. — А как ты главой-то стал? — У господина Се не было детей. Вообще семьи не было. Мне кажется, он изначально выбрал меня в свои преемники и тренировал именно с этой целью. — А компания? Тоже наследство? Сяо Чжань посмотрел странно: — Ты считаешь, что я могу только пользоваться чьим-то наследством, а сам по себе ни на что не способен? — Я этого не говорил! — Ибо поднял ладони в примирительном жесте. — Если бы ты не был способен сам по себе, клан Черных ассасинов уже давно был бы уничтожен. — То-то. Насчет компании. Господин Се предоставил мне стартовый капитал, а бизнес я организовывал сам. Деньги вернул ему с процентами. Оказалось, что я кое-что могу помимо нажатия на спусковой крючок беретты. Ибо отсалютовал бокалом, Сяо Чжань потянулся к нему своим, они легонько чокнулись под нежный звон тонкого хрусталя. — А что насчет тебя? Как ты стал спецагентом? — А чего еще можно ждать от того, в чьей семье три, нет, четыре поколения полицейских? — Прямо-таки четыре? — Ну как — полицейских. Военных, представителей силовых структур. Я с детства знал, кем стану, когда вырасту. Никакой романтической истории с увлечением красивым лаоши. Сяо Чжань грозно нахмурился, а Ибо рассмеялся. — Ну а в целом моя история чем-то похожа на твою. Меня тоже долго и целенаправленно тренировали. Я, конечно, успел поработать опером в полицейском управлении Лояна, отец настоял — типа, чтобы я набрался практического опыта, а потом забрал к себе в тайную канцелярию. — Да ты романтик! Специалист силовых операций — и романтик! Обалдеть. — Чего это? — «Тайная канцелярия», — передразнил Сяо Чжань. — Да как ни назови, сущность не меняется. И я не только силовик, ты мог бы уже убедиться. Я аналитик, психолог и неплохой, смею заметить, инженер. Моя маленькая фирмочка не чета твоей корпорации, но она тоже вполне настоящая. — И давно ты?.. — В «силовиках»? Давно. — В каких операциях участвовал ты мне, конечно, не расскажешь. — Не расскажу, — Ибо лукаво смотрел поверх бокала, — в противном случае мне придется тебя убить. — Тебе — меня?! Ибо не успел увидеть, когда и как в руке Сяо Чжаня оказался короткий, тонкий дротик-шэнбяо 8, острие которого многозначительно уперлось Ибо в район печени. Наверное, ему нужно было испугаться, но вместо этого Ибо хищно оскалился. Сяо Чжань опешил всего на короткое мгновение, а потом оскалился в ответ, почувствовав, как его живот пощекотало чем-то острым. Опустив взгляд, увидел — на указательном пальце Ибо красовалось нечто вроде когтя. — Хм. Пата? 9— Сяо Чжань с любопытством склонил голову к плечу. — Интересное решение. — Совсем не страшно? — искренне удивился Ибо. — Как и тебе, — убирая дротик, усмехнулся Сяо Чжань. — Ладно, ничья. Оба сделали вид, что ничего не случилось, однако пространство на диване между ними увеличилось. Оба одновременно скосили на это глаза, потом посмотрели друг на друга. — Мне это не нравится, — нахмурился Ибо. — Мне тоже. Мы… не доверяем друг другу?.. Оба смотрели задумчиво и слегка смущенно. Наконец Ибо пошевелился, снял с пальца пату и отложил на чайный столик. — Прости. Это я спровоцировал. Сяо Чжань, помедлив, выложил рядом свой дротик. — Предлагаю заключить пакт о ненападении. Не хочу думать, что кто-то из нас двоих может сунуть другому под ребра перо, когда мы занимаемся сексом. Ибо секунду смотрел на него ошалелыми глазами, а потом, согнувшись, зашелся своим икающим гиеньим смехом. — Чжань-гэ, и где, по-твоему, мы можем спрятать лезвие, когда трахаемся? Мы же голые! Сяо Чжань внимательно оглядел Ибо, склоняя голову то к правому, то к левому плечу, а потом одним рывком опрокинул его на диван и навалился сверху. — Предлагаю прямо сейчас провести эксперимент. Поищем? Руки Сяо Чжаня без всяких церемоний пробрались под одежду, короткие ногти слегка оцарапали кожу на боках. Ибо застонал, а потом, прищурившись, подкинул тазом. — Могу предложить только этот…м-м-м… клинок. Устроит? Сяо Чжань, бедром ощутив твердый член, пожевал губами, делая вид, что размышляет. — Идет. Пойдем-ка подберем твоему клинку подходящие ножны. Ибо заржал, скинул главу клана убийц с себя, поймал на лету его ладонь и поволок в направлении спальни. *** Когда генерал Ван внезапно вызвал сына на аудиенцию, Ибо насторожился. И не зря. — Я подкинул Сяо Чжаню трудное задание. До последнего не хотел его задействовать, но у меня не осталось выбора. — И кто это «трудное задание»? — Вряд ли ты его знаешь. Некий господин Цяо. — Чем сей персонаж прогневил грозного генерала Вана? — Все бы тебе шутить. По этому человеку виселица плачет. Детская проституция, детская порнография, педофилия, торговля людьми. Несколько раз пытались его прижать, но увы. У этой мрази оказалась надежная «крыша». — Не может быть! Генерал Ван брезгливо поморщился. — Увы. И среди сильных мира сего нашлись те, кто пользовался услугами его… Короче, его услугами. И этих людей он держит за яйца компроматом. А они, соответственно, берегут его как зеницу ока. — Почему ты говоришь это мне? — Просто… информирую. Ван Ибо слишком хорошо знал собственного отца, поэтому на «просто информирую» не купился. От него чего-то ждали, но отдавать прямого приказа отец по какой-то причине либо не мог, либо не хотел. — Я тебя понял, пап. Я помогу. Генерал Ван бросил на сына предостерегающий взгляд. — Пап, я не ребенок. Убивать не стану, Чжань-гэ (на это фамильярное обращение у Ван Чжэнсина дернулась бровь) сам прекрасно справится. Я подстрахую. Вечером, когда они с Сяо Чжанем уже по традиции ужинали в ресторане “Лаунж” отеля «Ритц Карлтон», Ибо признался: — Отец рассказал мне о твоем новом задании. — Зачем? — насторожился Сяо Чжань. — Сказал, что оно трудное. Я помогу. — Не нуждаюсь, — резко отрубил тот. — Я всегда работаю один. — Не в этот раз, Чжань-гэ. Отец же хочет, чтобы это было не столько банальное убийство, сколько казнь. Действовать придется чуть ли не публично, в отеле. Но так, чтобы никто не смог приплести к убийству тебя. Я буду твоим алиби. Кроме того, нам (Сяо Чжань поморщился на это «нам») — не морщись! — придется постараться забрать у господина Цяо флэшку с компроматом. Ты один не справишься. Сяо Чжань заметно дернулся на последнее замечание, и Ибо, потянувшись через стол, накрыл его руку своей. — Никто, ни я, ни тем более отец, не сомневается в твоей крутости и талантах. Просто иногда даже таким одиноким матерым волкам, как ты, может пригодиться прикрытие. Операцию они разрабатывали до малейших деталей. Основная идея принадлежала Ибо, уломать на нее Сяо Чжаня оказалось не так-то просто. — Пап, — услышав это обращение и тон, каким оно было произнесено, генерал Ван слегка напрягся. — Как ты отнесешься к тому, что мы с Сяо Чжанем… эм… гм… выйдем на публику? Ван Чжэнсину понадобилась примерно минута, чтобы понять, о чем толкует его сын. — Ты спятил? — Отнюдь. И не то, чтобы мы с Чжань-гэ встали посреди площади Тяньаньмэнь и прокричали в рупор, что мы трахаемся. — Ибо, — генерал поморщился, — твоя прямота иногда убивает. — Короче. Мы с ним просто несколько раз появимся где-нибудь вместе, вместе приедем, вместе уедем. Поворкуем слегка на публике. Этого будет достаточно для слухов. Это поможет организовать ему алиби. — Смотрите, не пожалейте потом. — Мы мальчики рисковые, — осклабился во все тридцать два Ван-младший. — Иначе бы не занимались тем, чем занимаемся. *** Операцию было решено проводить в Шанхае. Из Пекина в Шанхай можно было бы вылететь частным суперджетом концерна CETGC, но они решили сделать вид, что отправляются в приватную романтическую поездку. Поэтому выбрали машину. Ибо сидел за рулем люксового внедорожника «Хунци» LS7 и то и дело исподтишка поглядывал на Сяо Чжаня, сидевшего рядом на пассажирском сиденье. Любовался тем, как на его лице, почти застывшем, с темным, сумрачным взглядом скользили тени от мелькавших мимо фонарей, ярко освещавших полотно скоростной магистрали Чаншэн G25. Зрелище было завораживающее. Темную тень сменял приглушенный желтоватый свет, оттеняя высокие, заострившиеся скулы, задерживаясь, словно нарочно, на обычно таких улыбчивых и ярких, а сейчас плотно сжатых губах. Сяо Чжань смотрел прямо перед собой, губы едва заметно кривились, длинные пальцы отстукивали какой-то, только ему слышимый ритм на колене. «Так вот как ты выглядишь, когда собираешься кого-то убить». — Ты нервничаешь? Сяо Чжань дернулся, тщательно разгладил невидимую складку на брюках и заставил себя улыбнуться. Но лучше бы он этого не делал, уж больно картонной вышла эта вымученная улыбка. И Ван Ибо она нисколько не успокоила. — Обычно нет. Но я никогда раньше не работал с… с кем-то. — Все будет отлично, вот увидишь. Тебе еще понравится! Сяо Чжань прикрыл ладонью лицо. — Болтун. Помолчали. — Ты же понимаешь, что, стоит нам объявиться в Шанхае, за нами пустят наружку? — На то и расчет. Наружка станет нашим алиби. Они поселились в том же отеле, где, как сообщили информаторы, забронировал номер и господин Цяо. На том же этаже, практически в соседнем номере — через один от номера 1005, в котором квартировала их цель. Пару вечеров провели, наблюдая — им было нужно вычислить, где спрятана флешка. Было известно, что этот человек с ней не расстается. Сидя в ресторане за соседним столиком и делая вид, что безбожно флиртуют (хотя почему делали вид?), обменивались наблюдениями, близко склонившись друг к другу и с усмешкой ловя на себе очумелые взгляды официантов. — Запонки. Слишком большие камни. Черный агат? Прямо булыжники. — Угу. И булавка для галстука. — Подходит. Перстень! На всю фалангу! Как кастет прямо. — Возможно. Часы? — Тоже вариант. О, смотри, ручка в кармане пиджака! Кто сейчас носит ручки? — Зажигалка еще может быть. Но я что-то не вижу у него зажигалки. И портсигара. Посмотрели друг на друга и кивнули. — Определились? — В первом приближении. Действовать собирались на следующую ночь. — Не хочешь рассказать, как собираешься обеспечивать алиби? — Сяо Чжань полулежал, опираясь спиной на подушки, и покачивал в пальцах высокий бокал белого вина. Ибо с хитрой улыбкой достал цифровой диктофон и включил запись. По номеру разнеслись стоны, не предполагавшие двоякого толкования. Звук бьющейся о стену спинки кровати. Сяо Чжань чуть бокал не выронил, узнав их голоса. — Ты спятил?! — Нет. Я проверил — тут, конечно, неплохая звукоизоляция, но наши соседи с обеих сторон все это отлично услышат. Если я включу эту порнуху на полную громкость. А я включу! Будет слышно и в коридоре — парень-стюард на нашем этаже точно из наружки. Я их по манерам узнаю. Сяо Чжань прикрыл глаза, пытаясь смириться с неизбежным. Такое пятно на репутации бизнесмена! — Когда ты успел это записать, конспиратор гуев? — Когда мы трахались у тебя дома. — И не предупредил… — Еще не хватало! Чтобы ты похерил такую богатую идею? Сяо Чжань запустил в него подушкой. — Репутационные потери ты мне как компенсируешь? — Гэ, — Ибо заполз на кровать, — мы найдем способ, м? *** В номер 1005 прежде, чем вламываться, они сделали контрольный телефонный звонок, позаботившись о том, чтобы номер на стационарном аппарате господина Цяо не определился. Выслушав недовольное «Аллё», тут же повесили трубку. — Мне показалось, или этот кабан в номере не один? — Ибо тревожно глянул на Сяо Чжаня. Тот кивнул с озабоченным лицом. — Мне тоже. Буду действовать по обстоятельствам. В номер 1005, на ручке которого висела табличка «Не беспокоить!», изрядно Сяо Чжаня взбесившая, тот проник без проблем — Ибо еще накануне сделал дубликат ключ-карты, и неслышно замер на пороге спальни. Увиденное поразило его до глубины души. На огромной кровати в позе звезды была разложена полностью обнаженная юная девочка, почти ребенок. Руки были прикованы к спинке, ноги петлями привязаны к ножкам. В глазах ее плескался животный ужас. От страха она, похоже, даже кричать не могла. Сяо Чжань видел, что ее кожа была покрыта мурашками, крошечные сосочки на совершенно плоской еще, детской груди торчали горошинками. Стоявший у изножья кровати, спиной к Сяо Чжаню, плотный, если не сказать жирный, мужчина среднего роста, уже начавший лысеть, спустив штаны, надрачивал свой член и похрюкивал от удовольствия. «Ублюдок!» Сяо Чжань поднял беретту и хладнокровно всадил пулю ему точно в затылок. Господин Цяо покачнулся и рухнул лицом вниз на постель, пачкая простыни мозгами и кровью. Один глаз вылетел из глазницы и покачивался на обрывке мышцы. Девочка смотрела на него расширившимися глазами. «В шоке», — понял Сяо Чжань. Из номера 1005 он уходил через окно, благо вдоль их этажа тянулась цепь балконов. Дверь балкона за ним мягко щелкнула, закрываясь. Уходить от этой насмерть перепуганной малышки было трудно! Но он не имел права подводить Ибо и ставить под угрозу весь их замысел. Мгновением позже в номер тенью скользнул Ибо. И тоже замер, пораженный. — Тихо, тихо, только не кричи. Я из полиции. Сейчас я тебя освобожу. Только молчи, пожалуйста! Девчонка от шока и ужаса словно онемела. Ибо открыл наручники, перерезал путы на ногах, укрыл ее покрывалом, скрывая наготу. — Дай мне слово, что никому не расскажешь, что тут было. Про него (он дернул подбородком в сторону балкона) не расскажешь. Та судорожно задергала головой, кивая. — Сейчас, — обыскивая труп на предмет флешки, быстро говорил Ибо, — здесь появятся другие полицейские, их вызову я. Ты скажешь, что стрелявшего не видела, потому что от ужаса закрыла глаза. И человека, вызвавшего полицию, тоже не разглядела, потому что тебе было страшно. Он увидел тебя из коридора, ведь дверь была открыта. И освободил. Но узнать его ты не сможешь. Все поняла? Белые, потрескавшиеся губы девчонки беззвучно шевельнулись. — Вот и умница. С этими словами Ибо выскочил в коридор с криком «Полиция! Тут человека убили!», и не услышал ее «Спасибо». Полагаться на насмерть перепуганного, пережившего дикий стресс ребенка было рискованно, но девчонка их не подвела. У себя в номере Ибо и Сяо Чжань быстро разделись донага и устроились в койке, приняв эстафету стонов и долбежки в стенку от диктофона. Запись на котором Ван Ибо предусмотрительно стер. Да и сам диктофон утопил в туалете. Когда в дверь забарабанили с рыком «Откройте, полиция!», Ибо подмигнул Сяо Чжаню, набросил на голое тело халат и небрежно, так, чтобы развязался при малейшем движении, затянул пояс. Сяо Чжань развалился в постели, даже не озаботившись тем, чтобы прикрыться. От входа в номер его было отлично видно. Ибо рассчитывал отпугнуть копов с порога, уронив пояс от халата и продемонстрировав член в презервативе, блестевшем от смазки. Но, едва он открыл дверь, как трое копов вломились в номер. Ибо накрыло ледяной яростью. Те, кто был с ним знаком, знали — это самое опасное его состояние. Хамов в полицейской форме, уверенных в собственной безнаказанности — они ведь шли арестовывать самого Хейсе Фуйе! — он вышвырнул в коридор через примерно минуту, по-очереди. Первому он врезал по колену (хромать тот был теперь обречен примерно полгода), второму вывихнул запястье, третьему выбил локоть. Сяо Чжань, приподнявшись на локте, восхищенно аплодировал. — Ты зверь, Ван Ибо. — Укроти меня. Захлопнув двери номера и сбросив халат с плеч на пол прихожей, он заполз на кровать, перевернулся на спину и уронил на себя Сяо Чжаня. — А эти? — кивнул тот головой в сторону коридора, устраиваясь между разведенных бедер и нащупывая головкой колом стоявшего члена расслабленную дырку. — Завтра их в управлении уже не будет, — задыхаясь, проговорил Ибо, — я запомнил их идентификационные номера. — Рисковый ты парень, — вбиваясь в податливое тело, просипел Сяо Чжань. — Еще более чокнутый, чем я. — Хватит болтать! Все прошло, как было задумано. Постояльцы из соседних с ними номеров в один голос заявили, что в номере 1009 весь вечер и всю ночь кто-то бесстыдно трахался. — Я им в стенку стучал, они не отреагирвовали! — возмущался солидный дядечка из 11-го. — Спинкой кровати так долбили, что я думал — стена рухнет! И орали! Понизив голос, он доверительно сообщил допрашивавшему его копу: — Мне показалось, что там оба были… э-э-э… мужчины. Камеры на своем этаже они заранее закольцевали так, что они безмятежно показывали пустой коридор и отмерли только тогда, когда там начала суетиться полиция. Спецслужбы это, конечно, обнаружат, вот и пускай разбираются. Ибо был уверен, что на них они не выйдут ни при каком раскладе. Девчушка, которой оказалось всего тринадцать лет, сыграла свою роль безупречно. Да и допрашивали ее без напора — видели, что от шока и ужаса она едва не теряла сознание. На предложение комиссара полиции подвергнуть дочь регрессивному гипнозу, чтобы она смогла вспомнить произошедшее, мать девочки пригрозила заявить о жестоком обращении полиции с ребенком! Привязать случившееся к Сяо Чжаню не удалось. Алиби вышло безупречное! Копы, которым не посчастливилось нарваться на ярость суперагента Вана, были убраны из шанхайского управления в тот же день. — Что вы себе позволяете?! — попытался было наехать на Ибо комиссар шанхайского бюро общественной безопасности. В ответ на что Ибо молча продемонстрировал ему свой значок. Комиссар вытаращил глаза и заткнулся. — Мало того, что ваши люди ворвались к нам в номер без ордера, нарушив тем самым сразу несколько статей. Вам их перечислить? Даже за нарушение одной их стоило бы уволить! К тому же они чуть не сорвали мне важнейшую операцию! Предупреждаю — если хоть один из них посмеет обмолвиться о произошедшем хоть пол-словом, я лично — слышите! — сверну шею. Всем троим. — Да, суперагент Ван, я все понимаю, суперагент Ван, — лепетал, утирая со лба пот, высокий полицейский чин. Уходя, Ибо навестил и незадачливых копов. — Запомните — хамство и ощущение безнаказанности вредит не только здоровью, но и карьере. Скажите спасибо, что вас не вышвырнули из полиции с волчьим билетом и понижением социального статуса, а всего лишь перевели в самые дальние ебеня Внутренней Монголии. — Не советую вам, — вставил свои пять юаней и комиссар, — вставать поперек дороги этому человеку. Он и так проявил великодушие. А может легко свернуть каждому из вас, идиотов, шею! … Генерал Ван, принимая из рук сына вожделенную флешку, подбросил ее на ладони и покачал головой: — Отлично сработано. Вы вдвоем очень, очень опасны. Не пожалеть бы мне… — Пап, я не собираюсь становиться наемным убийцей. — Убирайся с глаз моих. — Это вместо благодарности?! Ибо успел захлопнуть за собой дверь отцовского кабинета, когда в нее с обратной стороны прилетело что-то тяжелое. — А дыроколом родного сына можно и убить! — Проваливай! Когда шаги за дверью стихли, генерал Ван, подбрасывая на ладони флешку, покрутился в кресле. На его лице играла довольная и хищная улыбка. Он получил то, что хотел — подтверждение преступных действий высокопоставленных «клиентов» господина Цяо. Теперь его конторе предстояла чистка. На следующий день печатные и электронные издания пестрели заголовками о том, что в одном из отелей Шанхая загадочным человеком был застрелен господин Цяо, за которым тянулся шлейф грязных дел. Убийцу окрестили мстителем, ведь единственный свидетель, девочка, освобожденная из номера, насильника, описала его как Зорро из знаменитого фильма. Когда ее вернули родителям и она пришла в себя, допросили еще раз, но свои показания она повторила слово в слово. Подводить своих спасителей она себе права не дала. Еще через пару дней в прессу просочилась информация о том, что пресловутый господин Цяо промышлял, кроме детской порнографии, еще и торговлей несовершеннолетними. Его секс-рабов полиция и спецслужбы освободили при тщательно спланированном налете на загородное имение богатея на одном из островов в устье Хуанпу. А еще через некоторое время один за одним стали исчезать весьма влиятельные люди из области бизнеса и даже партийной околоэлиты. О том, что эти люди был напрямую связаны с бизнесом господина Цяо, прессе не сообщали. Генерал Ван в своем кабинете довольно щурился. Ван Ибо, валявшийся сытой тушкой в объятиях Сяо Чжаня, шептал тому на ухо, что это все его, Хейсе Фуйе, рук дело, но про это никто никогда не узнает. И дразнил его героем невидимого фронта. — Считай, твои юношеские мечты осуществились. Сяо Чжань краснел, ругался и лез драться. Рукопашная, впрочем, предсказуемо заканчивалась очередным раундом телесных утех. *** После этих событий между Сяо Чжанем и Ван Ибо что-то неуловимо изменилось. Вернее, не так. Что-то неуловимо изменилось в Сяо Чжане. Ибо это беспокоило, потому что он не мог толком понять причину. Вот сейчас, к примеру, Сяо Чжань стоял у окна спиной к Ибо, по привычке вбив кулаки в карманы идеально сидевших брюк. На этом человеке, машинально отметил про себя Ибо, все сидело идеально. Он хотел кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание, но Сяо Чжань его опередил. Впрочем, почему он решил, что тренированный слух идеального убийцы не услышит его шагов? — Ты плохо на меня влияешь. Ибо собрался уже отпустить какую-нибудь, пускай даже глупую, шутку, но резко передумал. Он почувствовал, что Сяо Чжань собирается сказать что-то важное. Поэтому лишь вроде бы безразлично поинтересовался: — Почему? Сяо Чжань помедлил, а потом стремительно обернулся, луч заходящего солнца резкой тенью обозначил скульптурно вырезанную челюсть. — Я привык во всем полагаться только на себя. Привык сам заботиться о себе, сам себя защищать. А тут появился ты. Ты стал меня беречь и защищать. — Это так плохо? — Плохо. Рядом с тобой я расслабляюсь, теряю бдительность. Для меня это не просто непростительно, а и смертельно опасно. — И… что предпримешь? Устранишь меня? Сяо Чжань поднял на Ибо взгляд, и Ибо вздрогнул, увидев в нем… беспомощность? Которая, впрочем, мелькнула и пропала так быстро, что это могло просто показаться. Взгляд темных влажных глаз быстро приобрел знакомое холодное, нечитаемое выражение. Но Ибо уже хорошо его знал и не сомневался — эта беспомощность ему не привиделась! — Я… не смогу, — глухо проговорил Сяо Чжань и снова отвернулся к окну. За огромным панорамным окном лофта, расположенного на сороковом этаже небоскреба «Черных скал», садилось солнце, и в его вечерних лучах парк района Чаоян казался произведением ювелирного искусства — уже начавшие желтеть листья кленов казались отлитыми из золота. — Ты не умеешь доверять? — Ибо в два шага приблизился к нему, встал за спиной, близко, очень близко, но не касаясь, хотя очень хотелось обнять. — Не привык, — тот зябко передернул плечами. — Был в этой жизни хоть кто-нибудь, кому ты доверял? Хотел довериться? — Учитель. Хотя он был главным, кто учил меня не доверять. Даже ему. А теперь вот появился ты. И я… растерян. Я растерян, понимаешь?! А мне нельзя! В голосе прозвучал едва слышный оттенок отчаяния, и Ибо, наплевав на все, Сяо Чжаня все же обнял. Так крепко, как мог. — Знаешь, что? Прекращай хандрить! Пойдем лучше в парк, прогуляемся. Проветримся. Погода отличная. Я научу тебя кататься на скейте! Ты ведь не умеешь, я прав? Сяо Чжань развернулся в его объятиях и в немом изумлении уставился на Ибо. — Не смотри на меня так. Я живой человек и мне, как живому человеку, свойственны некоторые слабости. Сяо Чжань был так поражен этим открытием, что согласился! К счастью, уже вечерело, парк закрывался для широкой публики, и некому было таращиться на то, как на дальних аллеях вовсю дурачились два чуть ли не самых известных в деловых кругах бизнесмена Пекина. Сяо Чжань был счастлив. Неведомо откуда взявшаяся хандра растаяла в свежем, горьковато пахнувшем осенью воздухе. Ибо учителем оказался отличным — Сяо Чжань, впервые в жизни, разменяв четвертый десяток, познакомился с этой совершенно детской, по его мнению, забавой, и даже ни разу не свалился со скользкой вертлявой доски! То есть попытки были, но каждый раз он оказывался в крепких руках Ибо. *** — Не знал, что крутые спецагенты рассекают на скейтах, — Сяо Чжань, прижавшись сзади и забираясь руками под полураспахнутые полы халата (Ибо только что выбрался из душа), опалил жарким шепотом ухо. — Байк понятно — погони, перестрелки, все дела. Но скейт? — А я еще танцую и собираю лего, — Ибо, почувствовав, как прохладные ладони касаются мгновенно затвердевших сосков, довольно вздохнул. — Да ладно?! Врешь! Сяо Чжань замер, а потом рывком развернул Ибо лицом к себе и прижал лопатками к стене. — Честно! — Ибо тут же подался навстречу, качнул вперед бедрами, хищно улыбнулся. — И я, кстати, не знал, что крутые мафиозные боссы-ассасины поют и рисуют. Сяо Чжань не отступил, наоборот, еще больше сократил расстояние между их телами, так, чтобы оба ощущали степень заинтересованности в этом обмене информацией, а его ладони как-то ненароком соскользнули с талии на задницу. Пальцы сжались. Ибо, едва сдержав стон, движение отзеркалил. — Я еще и очень вкусно готовлю… — это Сяо Чжань прошептал Ибо практически в губы. — Правда?! Вот это мне повезло! А рисунки свои покажешь? — Ибо еще крепче сжал упругую задницу, так удобно улегшуюся ему в ладони и практически выпил изо рта в рот довольный полустон Сяо Чжаня. — А ты покажешь мне свои танцы? — Тебе в какой плоскости — вертикальной или…? Они уже касались друг друга губами, хотя поцелуя как такового пока не случилось. И в том, как они дразнили друг друга, сознательно не переходя к активным действиям, было что-то до боли волнующее. И все это в мгновение ока рухнуло, когда Ибо, не успев вовремя прикусить язык, внезапно спросил: — У тебя встает, когда ты убиваешь? Сяо Чжань в руках Ибо мгновенно окаменел. Ибо мысленно выругался, потому что явно брякнул что-то, чего озвучивать не стоило. Сяо Чжань резко вывернулся из его рук, и Ибо по-настоящему испугался, увидев выражение его лица. Вернее, отсутствие всякого выражения. Не лицо, а каменная маска. Он испугался не того, что такой Сяо Чжань может сделать с ним, в конце концов он тоже не сопливый пацан, а спецагент как-никак, а того, во что превратилось это такое живое, такое подвижное лицо. Испугался, как вмиг помертвели глаза, в которых только что плясали солнечные искорки. Сяо Чжань резко оттолкнул его, выдавив сквозь зубы: — Убирайся. Ибо хотел было что-то сказать, но, посмотрев в это неживое, неподвижное лицо, предпочел исполнить приказание. Убраться. В итоге после этой глупой выходки Ибо они не виделись без малого пару недель. За это время суперагент Ван успел сдать пекинской полиции нескольких членов клана, мелких сошек, изрядно наследивших при исполнении заказов. Фирма Ибо Luoyang Hi-Tech Group Ltd. успешно сдала несколько разработок, входивших в госзаказ, что принесло корпорации Сяо Чжаня и хорошие дивиденды, и еще более укрепившиеся связи в ВПК. Сяо Чжань в офисе появлялся регулярно, но существование Ван Ибо холодно игнорировал. Сотрудники, уже привыкшие к тому, что их глава почти везде и всегда предпочитал любым другим компанию Ван Ибо, смотрели удивленно и даже подозрительно, однако никаких сплетен в коллективе не ходило. Нрав у Сяо Чжаня был крутой и за муссирование слухов о личной жизни главы можно было легко оказаться на улице. Ибо с трудом выносил этот игнор, и совсем не из-за страха провалить задание. В конце концов Сяо Чжань давно перестал быть «заданием», а стал чем-то глубоко личным. Они ни разу не говорили о чувствах, однако Ибо совершенно определенно знал, что они взаимны. И от этого холодность и отстраненность Сяо Чжаня были еще болезненнее. Усугублялось все это и чувством вины. Ибо понимал, что своим бестактным вопросом пересек некую черту, переступать которую не следовало. Но суперагент Ван был человеком действия. Ждать он хоть и умел, но не любил. Поэтому, отчаявшись дожидаться, пока Сяо Чжань оттает, соскучится и сменит гнев на милость, предпринял решительные действия, честно говоря, столь же бестактные, как и его недавняя реплика. — Где мой убийца? Верните мне моего убийцу! — с этим воплем Ибо ворвался на загородную виллу клана в пригороде Пекина. Охрана смотрела на него, вытаращив глаза, но помешать не пыталась. В клане Черных ассасинов у Ван Ибо уже сложилась определенная репутация, подкрепленная несколькими сломанными носами, выбитыми зубами и треснувшими ребрами тех, кто пытался поставить его статус рядом с Сяо Чжанем под сомнение. Особняк был старинный, позапрошлого (это в лучшем случае) века, в западно-европейском стиле, буквально излучавший ауру старины, богатства и знатности. Он располагался в лесном массиве недалеко от Тринадцати императорских захоронений династии Мин в районе Бадалин. Обстановка была соответствующая — тяжелая мебель, красное дерево, дуб, бархат и кожа обивки диванов и кресел, хрусталь люстр и светильников, зеркала в золоченых рамах, ковры на полу, тяжелые бархатные портьеры на высоких, от пола до потолка окнах с полукруглыми верхушками рам. Когда Ибо попал сюда первый раз, и это была привилегия, выпадавшая единицам, то ходил по комнатам с совершенно обалдевшими глазами. Сяо Чжань ходил следом и ржал как ненормальный. Добил Ибо кабинет главы клана, где в простенках между массивными дубовыми шкафами с искусной резьбой (там, как сказал Сяо Чжань, хранились документы, свидетели истории Хейсе шашоу с незапамятных времен, в том числе старинные свитки и хрупкие от времени, исписанные старинными иероглифами, листки рисовой бумаги) висели портреты глав клана, от самых древних до относительно свежих. Ибо смотрел на эти портреты, многие из которых насчитывали не один и даже не десяток веков, а с портретов на него смотрела история. Смотрела доброжелательными на первый взгляд глазами легендарных убийц. Если не знать, кем были все эти люди, их легко можно было бы счесть учеными, поэтами, философами… Сяо Чжань тогда верно считал его взгляд, обнял за плечи: — Ты можешь мне не верить, но все они были высоко образованными для своего времени людьми. И весьма уважаемыми. — А твой портрет тоже когда-нибудь повесят в этой галерее? И нарисуешь ты сам, да? Тебе пойдет черный ханьфу. И гуань. Только парик придется наклеивать. — Зачем мне парик, если я художник? А тебя я нарисую как наложницу у моих ног. Сяо Чжаню тогда пришлось прятаться от гнева Ибо за массивным столом мореного дуба. Ибо хорошо запомнил свое первое впечатление от особняка Черных ассасинов. Его словно на машине времени свозили на экскурсию в прошлое. Именно тогда он окончательно поверил, что россказни про тысячелетнюю историю клана не сказки. Сяо Чжань нашелся в гостиной-эркере, чья полукруглая стеклянная дверь выходила в сад. Тяжелые портьеры были полуопущены, и в комнате царил полумрак. Сяо Чжань валялся в громадном кожаном кресле, размерами напоминавшем небольшой диван. Голова его покоилась на подлокотнике, а через другой он перекинул свои бесконечные ноги. Рука свешивалась до пола, в длинных нервных пальцах тлела недокуренная сигарилла. На полу стоял снифтер с плескавшейся на дне темной янтарной жидкостью. «Виски», — принюхавшись, определил Ибо. На его появление Сяо Чжань никак не отреагировал. Ибо присел на корточки возле его головы, дунул в макушку. — Зачем пришел? — Соскучился. Сяо Чжань закинул назад голову, выгибая свою длинную шею, и посмотрел на Ибо странным взглядом. Этот взгляд Ибо не понравился. «Хандрит. Из-за меня?..» Чтобы хоть как-то справиться с неприятным холодком, поселившимся в груди, Ибо отошел к бару и плеснул виски и себе. Ровно на два пальца. Прихватив снифтер, вернулся к креслу, опустился на пол, прислонился к подлокотнику плечом и сделал глоток, искоса поглядывая на Сяо Чжаня. «Не прогнал. И то хорошо». — Ты странный, — снова запрокинув к нему голову, произнес Сяо Чжань. — Чем же? — Раньше никто рядом со мной так надолго не задерживался. Месяц, от силы полтора-два. А ты здесь уже сколько — полгода? Больше? Ответь — ты остаешься, потому что ты коп, а я твое задание? Ибо поставил свой виски рядом с виски Сяо Чжаня, приподнялся, навис над ним, глядя в опрокинутое, перевернутое лицо. — Технически я не коп, а суперагент. Но без разницы. Ты знаешь, что не поэтому. — Врешь. Я себя знаю. — А я тебя только начинаю по-настоящему узнавать. — И?.. Неужели не хочется сбежать, куда глаза глядят? — Мне, — Ибо склонился над запрокинутым к нему лицом Сяо Чжаня и прошептал, касаясь губами губ, — ужасно нравится то, что мне открывается. Сбежать? Нашел дурака! — Ведь врешь же, — ответив на поцелуй, беспомощно пробормотал Сяо Чжань. — Ни разу в жизни еще был настолько честен. Целоваться в таком положении было не слишком удобно, однако очень возбуждающе. Ибо аккуратно положил ладонь на выгнутую шею Сяо Чжаня, ощущая, как дернулся кадык, чуть сжал пальцы. Сяо Чжань тяжело сглотнул и прикрыл глаза. Ибо немедленно ослабил хватку, невесомо поглаживая пальцами нежную кожу, и приник к губам глубоким, требовательным поцелуем. «Прости меня. Я больше никогда не стану задавать таких грубых вопросов…» *** Только гораздо позже Ибо понял причину такого странного настроения Сяо Чжаня. И ругательски ругал себя за то, что его хваленая интуиция, которой он так гордился, очнулась слишком поздно. А Сяо Чжань уже тогда что-то чувствовал, подозревал, но все равно не попросил Ибо о помощи! *** Ибо уже понял, что Сяо Чжань редко сам исполнял заказы, только тогда, когда они исходили от генерала Вана и представляли собой предельно сложные задачи. Чаще просто отдавал приказы другим членам клана, сообразуясь с их возможностями, и тщательно инструктировал. Но на этот раз взялся за дело, в котором на первый взгляд не было ничего сверхъестественного, сам. Его легко можно было перепоручить любому из высших членов клана, но Сяо Чжань по какой-то причине этого не сделал. Ничего объяснять не стал. Ибо, чья интуиция к тому моменту уже вовсю выла сиреной, настаивал на том, чтобы пойти с ним, но тот мягко, но так, что возразить было невозможно, отказал. Ибо ринулся к отцу. — Отец, он пошел по твоему заданию или?.. — По моему. — Куда?! Говори, кто его цель, я пойду следом. Старший Ван обернулся: — Ты спятил? — Мне тревожно, отец. Случится что-то плохое, я должен подстраховать! Когда Ибо чего-то очень сильно хотел, остановить его было невозможно, он шел на цель неумолимо, как баллистическая ракета. Старший Ван сдался. Он спешил изо всех сил, но все-таки опоздал. И сейчас держал на руках обмякшее, окровавленное тело, его трясло, хотя в своей жизни он видел и не такое, но впервые в его объятиях умирал дорогой человек. А этот гуев Сяо Чжань улыбался! Страшно улыбался окровавленным ртом, кровавыми зубами и тянулся рукой к щеке Ибо. — Видишь, как оно. Все когда-нибудь заканчивается. Нашелся тот, кто оказался круче и Черного Нетопыря. Не плачь… Ибо не плакал, просто слезы текли сами. И ему совершенно не было за это стыдно. Он держал в руках полуживого, истекающего кровью Сяо Чжаня и лихорадочно пытался найти выход. Один он бы уже ушел, растворился, обманул тех, кто, он был уверен, ждал снаружи, но с тяжело раненым на руках сделать это было невозможно. Сяо Чжань потерял сознание, затих, уронив руку, Ибо, прижимая его к груди, напряженно прислушивался. Было тихо, и все отточенные инстинкты спецагента говорили ему, что снаружи уже никого нет. Он осторожно пристроил Сяо Чжаня так, чтобы ему было удобнее и он не оказался на линии выстрела, если что, и осторожно вылез наружу. В него никто не стрелял. Даже его машина оказалась брошена там, где он ее оставил. Нападавший или нападавшие, видимо, самонадеянно решили, что Сяо Чжань мертв, а Ибо он или они тупо проморгали. «Не полезли проверять. Испугались? Или действовали не профессионалы?» Короткими перебежками, на всякий случай, прячась за кустами, Ибо добрался до машины. «Надо же, даже колеса не порезали! Долбоебы!» Он завел мотор и рванул обратно за Сяо Чжанем. Вынес на руках, стараясь не смотреть на безжизненно свесившуюся руку и подсознательно все же ожидая выстрела. Прикинув примерно, откуда могли бы стрелять, шел так, чтобы загораживать свою ношу собой. Но выстрела не последовало. Неприметный седан, снаружи совершенно обычный, но с форсированным движком, Ибо гнал с такой скоростью, с которой еще ни разу в жизни не ездил, и время от времени бросал тревожные взгляды на Сяо Чжаня. Тот был без сознания, уже наполовину сполз с заднего сиденья на пол, голова беспомощно болталась каждый раз, когда машина попадала колесами на выбоины в асфальте. Ибо его, конечно, перевязал как мог, но каждый раз, бросая взгляды в зеркало заднего вида, с ужасом видел, как кровавое пятно на обивке становилось все больше. А дыхание все тише и реже. Он вез Сяо Чжаня в закрытую клинику, о существовании которой знали только агенты спецслужб. Генерал Ван, которому Ибо обо всем доложил, отдал персоналу особое распоряжение ни о чем не спрашивать. О том, чтобы молчали, распоряжаться было не надо, эти люди и так были немы как рыбы в силу профессии и принадлежности. Сяо Чжаня сразу забрали в операционную. Ибо бежал рядом с каталкой и пытался не смотреть на иссиня-бледные губы, лицо, приобретшее зеленовато-серый оттенок, и на то и дело соскальзывавшую с каталки безжизненную руку. Отмахнулся от медсестры, пытавшейся и его затащить на перевязку: — Я не ранен! Это не моя кровь! — Но вашу толстовку можно выжимать! Она вся пропитана! Медсестра, видимо, решившая, что этот парень, явно не простой агент, просто в шоке, отстала только после того, как Ибо грубо выругался в ее адрес. Ничего, он извинится. Позже. Когда Сяо Чжань выживет. А он выживет! Он не имеет права умереть от руки банального предателя! О том, что покушение на Хейсе Фуйе организовал кто-то из членов клана, причем близких к главе, Ибо почти не сомневался. Операция шла несколько часов, и все это время Ибо, откинувшись на спинку неудобного больничного стула и то и дело стукаясь затылком о стену, провел рядом с операционной, так и эдак прокручивая в голове детали случившегося. И пришел к выводу, что о заказе в клане кто-то знал. И что утечка, скорее всего, произошла в офисе отца. Когда хирург с красными от усталости и напряжения глазами сообщил, что операция прошла успешно, раненый жив и прогноз, пусть и осторожный, но благоприятный, рванул к отцу. Забыв даже переодеться! — Отец, кто еще, кроме него, тебя и меня, знал об этом задании? Ну?! Ван Чжэнсин брезгливо осмотрел окровавленную одежду сына, достал из шкафа и кинул ему через стол чистую рубашку и толстовку, и замолчал. Только по скулам перекатывались тяжелые желваки. — Отец, не молчи. Я понимаю, секретность и все такое, но моя степень допуска позволяет! В конце концов охранять его ты отправил именно меня! Ну?! — Никто из моих людей не мог слить информацию. Никто! — Пап, — Ибо перешел на успокаивающий интимный тон, — давай без нервов, как ты сам меня всегда учил. За последнее время в твоей конторе появлялся кто-то посторонний? Новые лица? Ну? — Ты бы лучше у своего Сяо Чжаня спросил, кто из его людей мог знать или догадываться, что он работает на меня. Ибо замер, не донеся ноги до пола. — Хорошая мысль. Спасибо, отец. Но все же надо профильтровать и твоих людей. Ван Чжэнсин тяжело задумался. И внезапно вздрогнул. — Вспомнил?! — Была проверка из министерства, вызывали клининговую компанию. — После них кабинет на жучки проверяли? — Агент Ван, — отец укоризненно подняд бровь, — это ежедневный процесс. — Тогда… Взгляд Ибо упал на ноутбук отца. — Пап, ты лох. Ван Чжэнсин проследил взгляд сына. — Он вне сети и к нему имею доступ только я. — Ну па-ап! Грамотному хакеру его даже включать не надо, чтобы подсадить программу-шпиона. Тем более что он у тебя всегда включен. Кто-то из уборщиков оставался в кабинете один? — Парень, мывший окна. Я вышел в приемную буквально на пару минут! Дьявол! Я профнепригоден. — Да ладно, — сын снисходительно похлопал отца по плечу, — и на старуху бывает проруха. Прокалываются даже такие суперспецы, как ты и Сяо Чжань. Спецагент высшего класса Ван Ибо не зря заработал свою репутацию, он умел не только метко стрелять даже на едва уловимый шорох, водить все, что имеет руль или рычаги управления, летать на всем, что способно оторваться от земли, был смертельно опасен в рукопашном бою, он многое умел и сверх того. Откуда-то из внутреннего кармана Ибо достал маленькую флешку, отодвинул отцовское кресло, уселся по-хозяйски, игнорируя раздраженный взгляд Вана-старшего, развернул к себе ноут, вставил флешку. И буквально через несколько секунд удовлетворенно кивнул сам себе. — Ну привет, красавица. Изящно, не спорю. Но я тебя все равно поймал. И ты от меня не сбежи-ишь, даже не пытайся! Пап, у тебя есть хорошие хакеры? — Ибо! — гневно проревел глава секретной службы. — Ну так зови, пускай ищут автора этой программы. Берите его за жабры или что там у него есть и перетаскивайте к себе. Я такой красивой работы еще не видел. Он помолчал, а потом задал еще один вопрос: — Думай, пап, откуда этот «уборщик» знал, что искать и где. Кто из твоих коллег мог слить клану информацию о том, кто я такой? И кто он такой? Что я твой сын? И что я рядом с ним не просто из-за известного задания? Ну? В пекинской полиции об этом не знают. Я надеюсь, что не знают. Ван Чжэнсин замер. По его лицу Ван Ибо понял, что тот уже все понял. — Я все-таки старею, сын. Как я мог не подумать, что этот тип способен на предательство! — Кто, пап? — Имя не стану называть, сам с ним разберусь. Просто один коллега (слово «коллега» генерал произнес с оттенком явной брезгливости и презрения) оказался замаран в истории с господином Цяо. В ногах у меня валялся, умоляя не предавать его имя огласке. — Ну да, дурак какой. Ты же у нас бескомпромиссный борец за чистоту рядов. Где он сейчас? — Приговорен. Ждет приведения приговора в исполнение. Но, как мы видим, связи на воле сохранил. И решил поквитаться. Ван Чжэнсин покосился на сына: — Тебе повезло, что Сяо Чжань не взял тебя с собой. И что ты опоздал. Ибо только скрипнул зубами и дал себе клятву предателя в клане найти. И поквитаться. *** Хакер оказался не из Черных ассасинов, а из ближайшего окружения одного из доверенных лиц Сяо Чжаня. Парень по наивности оказался втянут во внутренний заговор — одному из членов клана из высшего звена захотелось прибрать к рукам место Черного Нетопыря. Он был старшим братом хакера, одним из тех, кого бывший глава клана, господин Се, когда-то подобрал на улице и обучил профессии. Как и Сяо Чжаня. Этот человек ненавидел Фуйе и завидовал ему, потому что считал — он больше подходит на роль главы! А господин Се выбрал Сяо Чжаня не потому, что тот был чем-то лучше, а просто из-за того, что был его любимчиком и протеже! Собственно, парнишка-хакер и сдал собственного брата с потрохами. Просто потому, что боготворил Черного Нетопыря, буквально вырос на сказках и легендах о Черных ассасинах, а старший напел ему, что хакнуть ноут генерала Ван приказал сам Сяо Чжань. — Он меня обманул! — буквально бился в истерике юный хакер, узнав, что по его вине Хейсе Фуйе чуть не погиб. *** — Я его проглядел, это моя вина, — каменея лицом и глазами, сказал Сяо Чжань. — Размяк. Ибо уловил в этом слове намек на то, что в этом виноват он. Вряд ли, конечно, Сяо Чжань считал так всерьез, но Ибо напрягся. — Я разберусь, — Ибо, понимая его чувства, попытался взять грязную работу на себя. — Нет. Я сам. Ты не убийца, Ибо. В отличие от меня. — Знаешь, сколько трупов на моем счету? «Не убийца». И в любом случае я не оставлю тебя с этим один на один. — Ибо! — Не рычи на меня, у меня иммунитет. Я притащу его к тебе, а дальше ты уж сам. Но я буду рядом. *** На шикарную загородную виллу главы клана Черных ассасинов Ибо приволок предателя чуть не за шкирку. Знал, что тот вооружен, но обыскивать не стал. Сяо Чжань запретил. Выхватить метательные ножи предатель просто не успел, рухнув лицом в ковер на полу гостиной. Ибо, безоружный, стоявший у него за спиной, четко отследил начало движения и жестоким ударом под колено, а затем и в колено уложил его мордой в пол, с наслаждением выслушав хруст коленной чашечки. Надавил коленом на загривок, заставляя захрипеть. Хотел еще ребром ладони и по шее приложить, но остановился, услышав холодный голос Сяо Чжаня: — Нет. Пусть смотрит. Тот смотрел. В глазах полыхала жгучая ненависть, но Ибо видел — за ней прячется неконтролируемый, животный страх. Сяо Чжань смотрел в ответ. Фирменным взглядом Фуйе — пристальным, даже нежным, с едва заметным, таившимся на самом донышке глаз оттенком смертельной угрозы. Леденящим душу взглядом. — Я благодарен тебе, Лин Ган, — поднимая свою беретту, спокойно и даже равнодушно проговорил Сяо Чжань. — Ты преподнес мне хороший урок, и я его усвоил. О брате не беспокойся — он теперь будет занят более достойным делом, чем прикрывать предательство старшего. Лин Ган хотел что-то сказать, даже рот открыл, и пулю из беретты Сяо Чжань всадил именно в этот раскрытый рот. Подошел, наклонился, всматриваясь в залитое кровью лицо. — Ты плохой киллер, Лин Ган. Не удостоверился в моей смерти, не сделал контрольного выстрела. Прозевал Ибо. Непрофессионально. И как я раньше этого не замечал. Сяо Чжань снова поднял беретту и сделал контрольный, прямо между бровей, — на всякий случай, а то ведь мрази попадаются весьма живучие, — ткнул тело носком до блеска вычищенного ботинка. — Приберите здесь, — брезгливо скривил губы. А, убирая беретту, повернулся к Ибо: — Ну? Теперь ты знаешь, встает ли у меня, когда я убиваю? Ибо прищурился, шагнул близко и, ни мало не обращая внимания на младших членов клана, суетившихся вокруг тела и заляпанного кровью и мозгами ковра, притянул Сяо Чжаня к себе так, чтобы пах прижался к паху. Положил ладонь поверх весьма ощутимой выпуклости и хрипло спросил: — Где тут ближайшая спальня?.. Взгляд Сяо Чжаня мгновенно потяжелел, стал темным, мутным и пьяным, зрачок затопил радужку. Ибо, которого и самого крыло, смотрел завороженно. Сяо Чжань сглотнул, жестко ухватил его за запястье и потащил за собой. В спальне Ибо вывернулся из хватки, потер запястье, усмехнулся и развернулся лицом к стене, многозначительно и вызывающе прогнувшись в пояснице. Сяо Чжань мгновенно навалился всем телом, дыша тяжело и жарко, разок толкнулся бедрами и прохрипел, до боли прихватывая зубами мочку уха: — Ты не понял. Будет наоборот. Ибо, давя грудной стон, удивленно на него покосился. Сяо Чжань верно прочитал этот взгляд. — Да, именно так. Мне нужно, чтобы ты вытрахал из меня всю ту темную муть, которая сейчас во мне клубится. И не церемонься. Все, что удалось выторговать Ибо, было немного лубриканта. Едва он успел приставить сочащуюся смазкой головку ко входу, как Сяо Чжань, крепко сжав бока коленями, что есть силы втолкнул его в себя. У Ибо от неожиданности до боли в груди перехватило дыхание и потемнело в глазах. Когда он проморгался, увидел, что Сяо Чжань лежит, изогнув назад свою длинную шею, зажмурившись, до крови закусив губу, комкает в пальцах простыню и явно изо всех сил сдерживает стон и гримасу боли. — Какого хуя, Чжань-гэ?! Тот приподнял голову и усмехнулся прокушенной губой: — Твоего, если ты не заметил. Двигайся давай. Ибо прищурился и на пробу двинул тазом. Член неожиданно вошел по самые яйца, а Сяо Чжань на этот раз стона не сдержал. Глубокого, грудного, хриплого, от которого у Ибо дыбом встали все волоски на загривке. Тем не менее он, преодолевая себя, все же помедлил, но тут же крепко получил пяткой по заднице. — Я сказал — двигайся! Что ты менжуешься, словно девственник?! Давай! И Сяо Чжань, цепко удерживая взгляд Ибо своим, снова надавил ему на поясницу пятками, загоняя в себя еще глубже. Ибо мотнул головой, зубами закусил нижнюю губу и дал то, что у него просили. Он входил сразу на всю длину, жестко, размашисто, больше не думая о том, что Ся Чжаню может быть больно, тем более что этот самый Сяо Чжань каждый его толчок сопровождал требованием — «Еще! Сильнее! Жестче! Я не стеклянный, не тресну!» И, мотая из стороны в сторону взмокшей головой, стонал так громко и развратно, что Ибо, наконец, полностью утратил над собой контроль. Он измывался над этим податливым, сильным и жестким, таким желанным телом всеми известными ему способами: и в миссионерской позе, едва дыша от державших его в стальном захвате бедер, и в коленно-локтевой, когда толкался с такой силой, что Сяо Чжань чуть не врезался головой в спинку кровати, то на боку, заставляя того максимально раскрываться, подтягивая колено почти к подбородку. Он не позволял Сяо Чжаню коснуться себя, и сам ни разу не дотронулся до его тяжело, колом стоявшего члена. Сяо Чжань уже даже материться не мог, не стонал, выл на какой-то низкой первобытной ноте. Себя Ибо не слышал, но, когда они безжизненно валялись после оргазма (Сяо Чжань кончал долго, со звериным хриплым рыком, от которого у Ибо по позвоночнику пробегала дрожь), обнаружил, что почти сорвал горло. Позже Ибо не смог сказать, что на него нашло, потому что он не оттрахал, а буквально выдрал Сяо Чжаня до почти бессознательного состояния. Это был не секс, а какая-то безумная животная ебля. …Сяо Чжань лежал на боку, подтянув колени поближе к груди. Из задницы медленно вытекала сперма, окрашенная в розовый кровью. Было противно, но шевелиться не хотелось. Зато в голове наконец-то поселилась блаженная, звенящая пустота. Ибо вышел из душа, еще влажный, обнаженный, и замер в дверях, вытирая полотенцем голову. Примерно минуту он разглядывал эту картину, потом отшвырнул полотенце, подошел к постели и присел возле Сяо Чжаня, стараясь заглянуть ему в лицо. — Эй… Ну ты чего?.. Ноль реакции. Ибо встревожился. — Гэ… Ты же сам просил… Сяо Чжань приоткрыл глаза, провел пальцем Ибо по скуле. — Все нормально. — Уверен? — Мгм. — Это моя реплика. Сяо Чжань слабо улыбнулся в ответ. — Ну раз все нормально, то поднимайся и шлепай в душ, а я постель перестелю. Сяо Чжань послушно встал и на слабо державших его, дрожавших и подгибавшихся ногах поплелся в душ. Когда Ибо спустя несколько минут заглянул в ванную, тот стоял, держась за стену и уткнув лицо в сгиб локтя. Упругие струи барабанили по спине и плечам, но Сяо Чжань на это никак не реагировал. Ибо покачал головой, стянул брифы, откинул их ногой в сторону и шагнул в кабинку, обнимая Сяо Чжаня со спины. — И как только такой, как ты, стал наемным убийцей. — Какой — такой? — Сяо Чжань, ощутив, как к нему прижимается горячее твердое тело, слабо пошевелился. — С тонкой душевной организацией, вот какой. Давай-ка я тебя вымою и отправлю в постельку, на свеженькие, хрустящие простыни… Из ванной грозный глава клана убийц Хейсе Фуйе вышел уже более живым. Добрел до кровати и рухнул лицом вниз. Ибо увидел отчетливые следы своих пальцев на ягодицах, поморщился — завтра расцветут шикарные синяки. Заметив же воспаленную, растраханную дырку, прикусил губу и тряхнул головой. Ушел в ванную, где на стене висела аптечка, вернулся с тюбиком противовоспалительной мази с анестезирующим эффектом, сел на постель, легонько шлепнул Сяо Чжаня по заднице. — Ножки раздвинь. — Зачем это? — подозрительно покосились на него из-за плеча. — С меня пока довольно. — Вот за этим, — Ибо показал тюбик. — Нет, — донеслось до него слабое, едва слышное. — Мне надо, чтобы болело. — Тебе надо, чтобы из спальни выползла не раздавленная сапогом жаба, а грозный, холодный, готовый действовать глава Фуйе, понял? Раздвигай ноги! Сяр Чжань с тихим стоном подчинился, хотя ему явно было некомфортно — Ибо заметил слабый румянец стыда на скулах и кончиках ушей. — Ты меня стесняешься? — Не люблю быть слабым. — Гэ, — бережно положив широкую ладонь на поясницу и погладив большими пальцами ямочки на ней, тихо проговорил Ибо, — со мной можно. Он, лаская, огладил истерзанные ягодицы, провел ладонью по пояснице, скользнул дальше, прочерчивая ожерелье позвонков, и уместил руку на спине между лопаток, согревая и успокаивая. — Со мной можно, — повторил еще раз, укладываясь рядом. — Мгм. Сяо Чжань с тихим стоном, вызвавшим у Ибо волну стыда, перевернулся на бок. Ибо обнял его со спины, прижался теснее, Сяо Чжань плотнее притерся к нему задницей, и Ибо с ужасом почувствовал, как заинтересованно дернулся член. «О, нет! Только не это!» — Гэ, давай-ка ты побудешь большой ложкой, а то я за себя не ручаюсь. Сяо Чжань в его руках мелко затрясся. «Ржет, скотина», — понял Ибо. Устраиваясь же в его объятиях и уже почти засыпая, снова пробормотал: — И все же не понимаю я, как тебя угораздило стать ассасином. — Жизнь заставила, — тихо ответил Сяо Чжань и мягко поцеловал Ибо между лопаток. — Спи давай. — А кто трахал тебя раньше, когда тебе было нужно вот такое? — пробормотал Ибо, уже засыпая и не очень контролируя слова. Тело за его спиной на мгновение закаменело и тут же расслабилось. — Тебе не нужно этого знать. Его снова поцеловали, на этот раз в загривок, где под волосами пряталась родинка. — Лин Ган и трахал. Ибо не мог поручиться, на самом деле он услышал этот едва слышный шепот или ему померещилось. *** Проявленная перед Ибо слабость здорово встряхнула Сяо Чжаня. Ибо с восхищением смотрел на то, как безжалостно тот разобрался с поселившейся среди Черных ассасинов гнилью. Карал жестоко, не проявляя ни малейших колебаний. Кого-то из наиболее информированных членов устранял сам, кого-то Ибо — который к немалому удовлетворению руководства управления общественной безопасности Пекина сдавал этих далеко не рядовых киллеров полиции. До самого Хейсе Фуйе Ибо, конечно, никого не допустил, однако начальство и без того было довольно. Еще бы, заранее прокрученные на погонах дырочки заполнились новыми звездочками! А кое-кому и новая должность обломилась. Работа суперагента Ван Ибо под прикрытием была признана эффективной, операцию, в немалой степени под давлением генерала Вана, решено было продлить на неопределенный срок. Сяо Чжань, ощутимо проредивший элитный состав клана и подавивший в зародыше внутренний бунт, вынужден был пополнять ряды. — Где ты собираешься искать новичков? — Ибо сидел на полу возле кровати и потягивал через трубочку холодный лимонад. — В клане для этого есть специальные люди.. — Типа как скауты в футболе? Сяо Чжань кивнул. — И где вы ищете кадры? — В детских домах, среди детей из неполных неблагополучных семей. Часто — среди спортсменов, бывших военных и полицейских. Ибо задрал голову, внимательно посмотрел на Сяо Чжаня и решительно проговорил: — Не хочу ничего про это знать. Сяо Чжань тихонько рассмеялся, протянул руку и едва ощутимо коснулся щеки Ибо. Жест просто сочился щемящей нежностью. — Тебе пора в мой клан. — Я уже в нем, — Ибо чуть склонил голову и прижался щекой к ласкающей его руке. — Ты разве еще не понял? Мне даже прозвище уже дали — Ночной Охотник. 10 Сяо Чжань убрал руку, приблизил лицо к лицу Ибо и едва слышно прошептал, касаясь губами вмиг порозовевшего уха: — Я не позволю тебе убивать. Ибо чуть прижался щекой к щеке, повторяя жест и легко целуя мочку: — Я спецагент, на моем счету уже давно далеко не одна смерть. Сяо Чжань отстранился, пристально заглянул в черные, как переспелая вишня, глаза: — Это другое. Ты убиваешь по необходимости, а не по заказу, как я. Ибо чуть качнул головой, не соглашаясь с этими словами, улыбнулся и потянулся губами к губам: — Гэ, ты просто собака на сене. Сам не стреляешь и мне не даешь. Сяо Чжань позволил его губам невесомо прижаться к своим и тихо рассмеялся в поцелуй. Они дышали друг другом, прикасались губами к губам и смеялись тихим интимным смехом. Сяо Чжань закинул руки на плечи Ибо, Ибо обхватил своими большими теплыми ладонями изящную гибкую талию, прижал к себе сильное, жесткое тело, настойчиво углубляя поцелуй. Языки встретились, нежно лаская, сплелись, оба, не сговариваясь, тихонько застонали. Ибо упал на спину, позволяя Сяо Чжаню нависать над собой. Развел колени — тот удобно устроился между ними и притерся пахом к паху, чувствуя, как оба члена оживают и наливаются желанием. Качнул тазом, головка прижалась к головке, Ибо низко застонал. Он обожал, когда Сяо Чжань так делал, его медленные движения, это нежное и настойчивое давление, тихие горловые звуки, которые он при этом издавал, делали с Ибо какие-то совершенно волшебные вещи. Ибо цеплялся за плечи Сяо Чжаня, ногти, снова обкусанные по старой детской привычке (Ибо с ней боролся, но она то и дело возвращалась), оставляли на коже темные розовые бороздки, но его Чжань-гэ только тихонько шипел и улыбался. И в ответ прикусывал крупный кадык на длинной шее, заставляя Ибо немного задыхаться. Эти игры заводили обоих не на шутку, и секс становился еще ярче и острее. Сяо Чжань жестко терся членом о член, Ибо подмахивал, оба дышали тяжело и рвано. — Гэ, — выдохнул Ибо в порозовевшее ухо, — хочу тебя в себе. — Сейчас, — Сяо Чжань попытался выпрямиться, чтобы достать хотя бы смазку. Он уже знал, что, когда на Ибо нападает такое настроение, подготовить себя он не даст. Но трахаться на сухую Сяо Чжань отказался решительно и раз и навсегда. Угадав его намерение, Ибо ожидаемо рыкнул «Нет!» и тесно оплел Сяо Чжаня руками и ногами, скрещивая лодыжки на пояснице. Все, что Ибо ему позволил, это высвободить одну руку и дотянуться до тумбочки возле кровати. Сяо Чжань, матерясь на упрямство Ибо, кое-как смазал себя, приподнялся на руках, всматриваясь в запрокинутое лицо. — Спрашиваю в последний раз — уверен? — Тебе выкатить бумагу с красной печатью? Шевелись давай! Сяо Чжань на секунду прикрыл глаза, собираясь с духом и пытаясь хотя бы в первом приближении овладеть собой. Причинять боли он не хотел. Но Ибо и тут его опередил. Протиснув руку между их влажными от пота телами, он обхватил своей большой ладонью скользкий от смазки член и, направив головку ко входу, резко надавил пятками на поясницу Сяо Чжаня. Застонали оба. Войдя, Сяо Чжань замер, давая им обоим время обвыкнуть, и тихо прошептал, трогая искусанными губами искусанные губы Ибо: — Когда-нибудь мы сможем заняться любовью нежно и неторопливо. — Ты об этом мечтаешь? — не открывая глаз, хрипло проговорил Ибо. — Мечтаю, — Сяо Чжань оторвался от его рта и тронул губами веки, ощущая влагу на ресницах. — Обещаю, мы исполним твою мечту. Но не сейчас. Его руки соскользнули с плеч Сяо Чжаня на бока, а потом на задницу, пальцы требовательно сжались на ягодицах. Сяо Чжань хрюкнул, рыкнул и с оттяжкой двинул тазом. Ибо, выгнув шею, утробно, низко застонал. — Да-а-а-а… Спермой забрызгало не только живот и грудь, но даже до подбородка достало. Сяо Чжань, продолжая размашисто вбиваться в тело Ибо, низко зарычал и принялся слизывать жемчужные потеки, то и дело задевая языком губы. Ибо жмурился, мычал и сжимая внутренние мышцы, вырывая из глотки Сяо Чжаня еще более низкий и яростный рык. — Скажи мне, баобеи, за каким хреном ты раз за разом будишь во мне зверя, а? Нравится играть с огнем? Дергать тигра за усы? Сяо Чжань лежал на спине, бездумно разглядывал потолок, его ладонь лежала на бедре Ибо, на котором уже расцветали синяки. Ибо ничего не ответил, только улыбнулся, обводя подушечками пальцев следы от зубов на ключицах и возле кадыка. Сяо Чжань проследил это движение. — Мазохист, — фыркнул и навалился, вдавливая Ибо в матрас. Тот только довольно крякнул и снова развел бедра. — Опять?! — деланно изумился Сяо Чжань. Ибо зашелся своим булькающим гоготом. Сяо Чжань перестал опираться на руки, устроился, поерзав, на груди Ибо и затих, жарко дыша в шею. Ибо обхватил его руками поперек спины, окунул подбородок во влажные пряди на макушке и тоже затих. Они не спали, просто лежали, тесно прижавшись и наслаждаясь близостью друг друга. Сяо Чжань прислушивался к дыханию Ибо, к тому, как спокойно и сильно билось в его груди сердце. И старательно пытался уложить у себя в голове мысль, которая еще совсем недавно показалась бы ему нелепой и чуждой. И даже пугающей. Мысль о том, что он больше не один. Что вот этот вот упрямец, этот суперагент, мать его, Ван Ибо — он рядом не на время. А навсегда. Какое страшное слово — навсегда… — Ты слишком громко думаешь, — Ибо под Сяо Чжанем пошевелился, теплые ладони заскользили по спине, нежными касаниями оглаживая лопатки, пальцы едва ощутимо тронули старый шрам под левой. Его Хейсе Фуйе заработал на заре карьеры и навсегда запомнил правило — не поворачиваться спиной даже к тем, кого считаешь другом. Друзей у наемных убийц не бывает! Лин Ган еще раз напомнил о справедливости этой мысли. — Так о чем же я думаю? — Глупости всякие. Друзья бывают у всех, просто выбирать их надо тщательно. И в слове «навсегда» нет ничего страшного. — Блядь, Ибо, ты еще и телепат?! Грудь Ибо под щекой Сяо Чжаня мелко затряслась. — Чего ты ржешь? Я серьезно спрашиваю. — Нет, душа моя, я не умею читать мысли. Просто у меня такое ощущение, что тебя я знаю намного дольше, чем — сколько уже? — почти год. Никогда раньше не испытывал ничего похожего. Сяо Чжань приподнялся, они снова сблизили лица, намертво сцепившись взглядами. — Мы были знакомы в прежних жизнях, — то ли спрашивая, то ли утверждая, прошептал Сяо Чжань. — Ты веришь в реинкарнации?.. Сяо Чжань кивнул, не отводя от Ибо глаз. — Я не верю. То есть не верил. Но теперь мне кажется, что да. Я так рад, что нашел тебя, Фуйе…