Незаконченный шедевр

Этим вечером Клайв решил, что готов явить миру свой первый шедевр. Поэтому он пошёл и купил нож. — Знаю, что недёшево, приятель, но потом ты мне еще не раз спасибо скажешь. Отличный инструмент, оленью тушу обдерёт играючи, — заметил хозяин магазина. Клайв отрешенно покивал, любуясь бликами на поверхности металла и ощупывая выточенную из кости рукоятку. В ладони она лежала как влитая. Он попытался представить, с каким звуком нож вспорет кожу и много ли сил придется приложить, чтобы разрезать мышцы. До сих пор он пользовался только кухонными ножами, а ещё перочинными на занятиях в академии искусств. «Твоим работам не хватает оригинальности, Клайв». «Тебе нужен собственный стиль, Клайв». «Не копируй других, ищи своё». Он стиснул рукоятку так, что пальцы онемели. Ничего, скоро человечество в полной мере оценит полёт его фантазии. * * * Теперь ему следовало найти холст. Лучше всего, разумеется, подошли бы студентки академии, которые вечно хихикали, сплетничали и обсуждали своих идиотских прерафаэлитов у него за спиной, но в людных местах он искать не рискнул, а в глухих уголках лондонских парков вряд ли водились поклонницы Росетти. Поэтому, заметив на затененной кустами скамейке женщину, Клайв подумал, что для начала сойдет и такая. Во-первых, она была невысока ростом и почти тонула в своём мешковатом костюме, — значит, не сможет оказать сопротивления. Во-вторых, сам костюм выглядел так, словно его хозяйка месяц спала в мусорном баке. Никто не станет всерьез расследовать убийство такой бродяжки. Рядом с женщиной шевельнулось чёрное пятно; наверняка одна из тех противных, похожих на мохнатых пауков собачонок, чей смысл жизни — заливаясь лаем, бросаться прохожим под ноги. Конечно, можно включить в шедевр и эту тварь, но вдруг газетчики и полиция припишут все его лавры сатанистам? А Клайв ненавидел сатанистов почти так же сильно, как прерафаэлитов, — слишком много внимания им вечно уделяли. Ладно, придется импровизировать. Клайв облизнул губы и с наигранным дружелюбием спросил: — Привет! Вы тут, часом, не заблудились? Поздновато для прогулок. Женщина подняла голову и медленно, будто с трудом вспоминая слова, произнесла со странным прононсом: — Я ж-ж-жду своего ангела. Взгляд у неё рассеянно блуждал, на щеках виднелись потёки туши, и Клайв окончательно уверился, что перед ним городская сумасшедшая. Пора было приступать к созданию шедевра. Он вытащил нож, и взгляд женщины моментально прояснился. — Ты бросаешь мне вызов, смертный?! За последние триста лет никто на такое не отваж-ж-живался! Она сказала что-то ещё, но Клайв не был настроен выслушивать этот бред и дальше. Он предвкушал, как перережет ей горло и кровью напишет изысканное послание для своих будущих поклонников и ценителей. Клайв счастливо улыбнулся и бросился вперёд. Умер он приблизительно через 32,5 секунды. * * * — Извини, дорогая, пришлось задержаться на внеплановом совещании. Хм, можно ли считать внеплановым собрание по обсуждению Плана? А это кто такой? — Гавриил присмотрелся к телу на газоне и поправился: — Вернее сказать, кем он был? — Понятия не имею. Нравы нынче пришли в упадок. Люди даж-ж-же не называют своего имени, а просто кидаются на тебя с каким-то смешным кусочком металла. Вельзевул пнула пучок травы и разочарованно вздохнула. — Совершенно не понимаю смертных. Почему они всё время так делают? Сперва похваляются, что истребят меня во славу Господа, а потом берут и сразу ж-ж-же развоплощаются! Так нечестно! Я не успеваю получить ни малейшего удовольствия от поединка! Гавриил рассмеялся и нежно взял её под руку. — О, я помню того чокнутого священника, который бросил тебе вызов в прошлый раз! Это, кстати, было довольно забавно! Его куски потом раздали по храмам в качестве чудотворных реликвий. — Я не виновата, что люди фасуют своих святых по коробкам, как недоеденные десерты в кафе, — проворчала Вельзевул. — И мне всё равно не верится, что кто-то рассчитывал сразить демона обычным нож-ж-жом. Наверняка у него имелась в запасе какая-то хитрость. — Но ты же можешь сама его об этом расспросить! То есть, негодяй, который нападает на одиноких прохожих, — кем бы они ни были — вряд ли попадет в Рай. Вельзевул просияла, и хотя закат давно погас, Гавриилу показалось, что на миг снова взошло солнце. — Точно! Я спрошу у него! Я спрошу у него завтра! * * * Когда Клайв пришел в себя, парка вокруг уже не было. Было гигантских размеров помещение, где на каждой стене рядами, будто бабочки под стеклом, висели выпотрошенные и распятые тела. А прямо перед ним стояло трёхметровое красноглазое чудовище, закованное в хитиновый панцирь и сплошь покрытое зловещего вида шипами. Чудовище наклонилось и настойчиво прожужжало: — Как ты собирался со мной сраж-ж-жаться, смертный? У тебя был какой-то козырь в запасе, был ж-ж-же? Единственное, что Клайв смог сделать в ответ, — закричать. А вот чего он ещё не знал — это что кричать придется целую вечность.