***
В твиттере группы Xdinary Heroes появился новый пост. «Мы приносим свои глубочайшие извинения, но, к огромному сожалению, участник Джунхан из-за тяжёлой болезни покидает группу Xdinary Heroes. В связи с случившемся, концерт в Бангкоке, что должен был пройти 31.03.2024, переносится на 15.04.2024. Оставайтесь с нами, villains!» Но, самое удивительное, что основная масса комментариев состояла не из сожалений. «ХВАХХАХАХА, ОН ТЕПЕРЬ НЕ ТОЛЬКО УЖАСНО ИГРАЕТ, НО ЕЩЁ И УРОД» «Худое длинное тело и страшное лицо… Ха-ха, да он теперь как будто монстр из детских ужастиков!» Таких комментариев были тысячи. Все пользовались шансом поглумиться над бедолагой, удовлетворяя себя и раня других. 25.03.2024 Больничная палата. Слышался писк аппарата жизнеобеспечения, контролирующий сердцебиение. Успокаивало то, что сердце ещё билось. Сынмин сидел рядом с кроватью Хёнджуна, взяв его руку в свою, оплакивая трагедию, а его слёзы капали тому на больничный халат. Он сжал её сильнее, не хотел отпускать, он боялся, что сейчас это пикание прекратиться, и сердце его любимого замолчит навсегда. Однако, он радостно оживился, когда услышал невнятное мычание Хана. Спустя несколько секунд, эти звуки превратились в короткую, но такую душевную речь: — Сынмин… — он приоткрыл оставшийся глаз и повернулся к О. Увидев его, он попытался улыбнуться, но как только он напряг один мускул, то сразу почувствовал жжение, так что ему пришлось расслабить лицо. Он искренне не понимал, почему это так больно сделать хотя бы одно движение, откуда это чувство, будто его разъедает изнутри? — Хёнджун! Ты… жив!!! — его радости не было предела, ведь его возлюбленный наконец-то очнулся. Наконец-то, они снова вместе. Однако, когда бывший гитарист расслабил шею и посмотрел в потолок на своё отражение в плитке, он издал тихий хрип ужаса. Он хотел закричать во весь голос, но повреждённые голосовые связки не давали ему этого сделать. — Хёнджун, не кричи, тебе нужен отдых, чтобы ты скорее поправился. — Хёнджун?.. Почему ты обращаешься так ко мне? Я вижу… не Хана Хёнджуна. Это кто-то другой, не я… Что это за чудовище там, в отражении?.. — Эх, Хан-и… — бывший клавишник всхлипнул, — Тебе придётся смириться с тем, что это ты. — Нет, нет, нет… Это не я! — голос не смог издать звук мощнее, чем хрип, но в нём было столько ярости и душевной агонии. — Хёнджун, не переживай, я всё ещё люблю тебя, для меня ты не изменился. Главное, что ты всё тот же Хан Хёнджун! — Нет, перестань нести этот бред. Как?.. — он замолчал на пару секунд, задерживая взгляд на своём отражении, разглядывая свой новый облик. Кожа с половины его лица слезла, так, что виднелось только розовое мясо, а правый глаз и губы полностью разъело кислотой, что на него вылили на концерте. Вместо носа, посередине были просто два отверстия. Единственное, что осталось прежним, так это левый глаз — единственное, что напоминало о жизни до. Каждую секунду было больнее и больнее разглядывать себя, но это неизбежно, — Как ты сможешь целовать меня, если у меня даже губ больше нет? А объятия, а зрительный контакт? Неужели ты когда-то сможешь улыбнуться человеку, который выглядит так? — Мне всё равно, есть ли у тебя губы или нет, главное, что это ты. Я люблю тебя, Хан Хёнджун, перестань. Я очень рад тому, что ты очнулся, что ты снова можешь смотреть на меня и разговаривать со мной, — он снова всхлипнул и вытер слёзы рукавом. — Тогда пообещай мне кое-что. — Что? — он поднял взгляд на больного. — Обещай мне, что всегда будешь принимать меня таким, какой я есть и никогда меня не бросишь. О посмотрел вниз и стал рыдать ещё интенсивнее, а голос дрожал пуще прежнего. — Обещаю. 30.03.2024 Остальные участники пытались вести себя так, будто ничего не произошло. Они продолжали постить милые фотки в баббл и снимать милые видео в другие соцсети. Но, картина без Хёнджуна и Сынмина не склеивалась, разбивалась на маленькие колючие осколки. В скоре, на группу вылилась огромная волна хейта за то, что они бросили двух своих участников. В последние дни, было просто невозможно дозвониться до Сынмина: он сбрасывал все звонки и не отвечал в мессенджерах, а вскоре вообще удалил все аккаунты и номер телефона. Было очевидно, что связаться с ним будет очень непросто, если это вообще когда-то получится осуществить. 05.04.2024 Хёнджуна наконец-то выписали из больницы. Его обмотанное бинтами лицо старались скрыть, но даже так оно выглядело жутко. Сынмин за руку повёл Хана к такси, которое он вызвал в их новый дом. Он выглядел очень счастливым, ведь теперь, они смогут жить вместе. Однако, другой не чувствовал то же самое. Ему больше хотелось остаться там, в больнице и постепенно гнить, нежели жить, пытаясь притвориться нормальным человеком. Как он вообще сможет с кем-либо общаться, кроме своего возлюбленного? И, достойно ли такое создание, как он, жить в этом мире?.. О очень старался над тем, чтобы обустроить их жильё как надо. Он сделал красивый ремонт в светлой двухкомнатной квартире с панорамными окнами на Сеул. Хан был в восторге: — Ого, как тут классно… И дорого тебе это всё обошлось? — Ха-ха, ну, были некоторые сбережения. Главное, чтобы нам было комфортно. Хёнджун стал ходить по квартире и восторженно осматривать её: может, всё же удастся жить нормально? Сынмин так старается ради него, старается, чтобы сделать их семейную жизнь счастливой, несмотря на все трудности. Вернувшись в общую комнату, где его поджидал О, он сказал: — Квартира, конечно, бесподобная, но… я очень хочу есть. Этот вопрос немного смутил Сынмина… — Хах, ну… у нас есть заварной рамён. — И больше ничего? — теперь, в голосе звучало негодование. — На первое время да. — Так закажи доставку. О, вспоминая ту таблицу в Xcel с бюджетом на ближайший год, сказал: — Ты уж извини, но я что-то не очень голоден… 10.04.2024 Новый пост в твиттере Xdinary Heroes. «Здравствуйте, villains. Мы приносим свои глубочайшие извинения, но, группа Xdinary Heroes распадается. Спасибо вам за проведённое время вместе.» Ни у кого в Studio J не было сил написать пост больше, чем этот вариант. Не было сил складно подбирать слова и выражения, остался лишь тяжёлый для осознания смысл. 11.05.2024 После стука в дверь, менеджер по приёму пригласил войти кандидата в стажёры. Когда дверь аккуратно открылась, в неё вошёл человек в балаклаве, которая полностью скрывала его лицо. Это озадачило сотрудника, но он вежливо принял нового гостя. Он старался звучать бодро: — Здравствуйте, я Кан Джехён, сегодня я буду проводить с вами собеседование. Назовите ваше имя, пожалуйста. — Здравствуйте, моё имя — Хан Хёнджун. Лицо менеджера чуть изменилось, было такое ощущение, что он уже слышал это имя. — Приятно познакомиться. Извините, но, не могли бы вы снять маску?.. Хан помолчал несколько секунд, а затем опустошённым голосом пробормотал: — Хорошо. Лёгким движением он снял с себя маскировку; когда менеджер увидел его лицо, он дёрнулся от ужаса, схватившись за сердце, и, не думая, сказал заученную фразу: — Напишите, пожалуйста, здесь ваш номер телефона, мы вам перезвоним… — он протянул Хёнджуну бумажку и синюю ручку. Спустя несколько секунд, на ней красовалась корявая надпись: +1-111-111-11-11 Взглянув на это, Джехён вздохнул, но и глазом моргнуть не успел, когда загадочный парень покинул помещение. Выйдя на улицу уже в балаклаве, Хёнджуна встретил Сынмин. — Ну, как всё прошло? — поинтересовался он. — Как обычно, — тот опустил взгляд в пол и поплёлся в сторону машины. Из уст О послышался лишь усталый вздох. Это было четырнадцатое собеседование, и все из них проходили именно по такому сценарию, раз за разом, словно день сурка. Поняв, что Хёнджун уже вряд ли когда-то сможет найти работу, было принято общее решение назначить его ответственным за домашние дела. Теперь, чтобы обеспечить двух человек, нужно было работать ещё больше. Сынмин пропадал на работе целыми днями, лишь бы не голодать и сделать своего любимого счастливым. Однако, это у него не очень получалось…***
19.09.2024 Одиннадцать вечера. Послышался звук открывающейся двери, и Хёнджун сразу же побежал встречать Сынмина. — Сынмин! Наконец-то ты здесь, — он тепло улыбнулся, теми частями лица, что остались, — Я приготовил тебе ужин, хочешь? Кулинарные навыки Хана становились всё лучше и лучше, ведь это, по сути, единственное, чём он мог заниматься целыми днями. Весь холодильник был забит роскошной едой, которую готовил столь искусный повар. Но, увидев очередную запечёную утку с яблоками, Сынмин ни капельки не обрадовался. — Хан, ты, конечно, молодец, но… это уже в холодильник не поместится. Хёнджун поник и, спустя небольшую паузу, спросил: — Так ты не будешь?.. — Извини, но я очень устал… Я бы лучше поспал, — он снял осеннее пальто и направился в свою спальню. Они не могли спать вместе, ведь, если О проснётся ночью, ему будет тяжело понять, снится ли ему сейчас кошмар или всё происходит наяву. Хан, полностью погасший, стал убирать ужин в холодильник, словно играя в тетрис. 14.03.2026 Сегодня лучший день недели — суббота. Казалось бы, наконец-то можно отдохнуть, но О Сынмин, как обычно, ранним утром собирался на работу. Было всё тяжелее и тяжелее, ведь цены росли, а зарплата не прибавлялась на всех трёх должностях. Когда он встал с кровати и вышел на кухню, то увидел Хёнджуна, что старательно готовил ему завтрак: панкейки с кленовым сиропом. Он был настолько погружён в процесс, что даже не заметил вошедшего О. Он напевал себе что-то под нос, что казалось до жути знакомым. — I want nothing more, nothing more, nothing more, 'cause it's good enough, good enough, good enough… Эти слова, этот мотив были такими родными и тёплыми, но, Сынмин так и не смог понять, откуда эти строки и почему они вызывают такие чувства. Он решил не забивать голову всякой ерундой. Почистив зубы и приняв утренний душ, О, одевшись в повседневную одежду, вышел на кухню и увидел сидящего за столом Хёнджуна и две тарелки с вкуснейшими панкейками. Тот сиял от счастья, ведь было так приятно заботиться о своём любимом. Сынмин и бровью не повёл, не было сил на лишние движения: надо экономить энергию ради работы. Он сел перед Ханом и съел пару штук, но без особого желания и неохотно, ведь есть вообще не хотелось. Хёнджун обеспокоенно поинтересовался: — Невкусно? — Нет, просто я не голоден… — Эх, ладно… — он, поникший, встал, чтобы взять тарелку и положить недоеденный завтрак в холодильник, но, как только он схватил её и сделал пару шагов, он упал на пол, не в состоянии пошевелиться. О посмотрел на него сверху вниз и сказал: — Ты в порядке? — Нет… моё тело… не могу пошевелиться. Спустя несколько вежливых звонков начальникам и пару часов, парни уже сидела в кабинете врача. Пожилой медик спокойно и размеренно спросил: — На что жалуетесь? Сынмин ответил: — Сегодня, он без причины упал, не в состоянии пошевелиться. Он не мог двигаться несколько минут, но потом очнулся. — Извините, но, я хотел поговорить с пациентом. Как вы себя чувствуете? Больной принял участие в разговоре: — Ужасно. Такое ощущение, будто моё тело… не моё. Я не должен быть здесь, я… О перебил его: — Простите, в последнее время, он часто несёт всякий бред. Врач задумался на несколько секунд, затем продолжил: — Несёт всякий бред, значит… Извините, не мог бы я осмотреть его? Хёнджун, понимая, что сейчас надо будет снять балаклаву, занервничал, но Сынмин положил руку ему на плечо и сказал: — Да, конечно, — ему не очень хотелось прислушиваться к его мнению. Врач попросил Хана сесть на больничную койку и снять маску. Тот послушно всё выполнил и уже приготовился к шокированному взгляду, но ни один мускул на лице этого доброго дедушки не дрогнул, словно он видел самого обычного человека, а не монстра. Врач, проведя медицинский осмотр, принял решение, что нужно сделать МРТ. Спустя ещё несколько часов, они в прежнем составе сидели в том же кабинете и разбирали снимки. Доктор, немного напрягшись, нарушил тишину: — Здесь явно видны повреждения мозга, — И Сынмин, и Хёнджун дрогнули. Эта фраза, да ещё и с такой интонацией звучала очень жутко, — Скорее всего, это вызвано ожогами от кислоты. Обнаружены дефекты в мозжечке, что и привело к утреннему инциденту. А ведь правда… В последнее время, Хёнджуну становилось всё тяжелее и тяжелее двигаться и даже выполнять простые поручения, ведь тело будто не слушалось его. Но, следующее заявление врача нельзя было пропустить мимо ушей. — Пациент требует срочной госпитализации. 20.06.2026 Хёнджун лежал в больнице под капельницами уже три месяца. Сынмин навещал его один-два раза в неделю, ведь работа не позволяла делать это чаще. Хан ждал каждый раз с нетерпением, ведь больничная палата была словно тюрьмой, тем более, никто не желал с ним общаться. Но, самое страшное было то, что лучше не становилось. Сколько МРТ и рентгенов бы ему не сделали, сколько бы лекарст не вкалывали, всё тщетно. Было лишь хуже: было тяжело шевелиться и даже дышать, делать хоть какие-то движения. Но, было ещё больнее замечать, что с каждым визитом, Сынмин становился всё холоднее и равнодушнее. Теперь, это уже было как должное: О приезжает с корзинкой фруктов, болтает с Ханом с десять минут и уезжает по делам. Теперь, его любимый, дорогой и единственный О Сынмин превратился в санитара, который обязан его навещать. 17.08.2026 Ничего не изменилось. Всё стало рутиной: просыпаешься, ешь, лежишь, спишь. Ура, вечер пятницы. Привет, Минни, спасибо за фрукты… Ой, ты куда? Каждый день, каждую неделю, каждый месяц, всё было одинаково. Никаких изменений. Всё время на кровати без капли движения и счастья в этом беспомощном, жалком существовании. Но, в самый обычный рутинный день, аппараты жизнеобеспечения показали неполадку в состоянии пациента. Когда врачи судорожно пытались выяснить, что не так, Хёнджуна парализовало. Всё его тело не могло двигаться, кроме рта и голосовых связок. Когда санитары позвонили О Сынмину, чтобы сообщить печальную новость, с другого конца трубки послышалась лишь яростная нецензурная брань. Теперь, с ним ещё больше хлопот. 04.09.2026 Наконец-то, Хёнджуна выписали. Он был несказанно этому рад, но, кажется, что его партнёр — не очень. Когда О вывез его из больницы на инвалидной коляске, у него было такое лицо, будто ему хочется убиться прямо здесь и сейчас. Пришлось нанять сиделку. Денег стало ещё меньше. О очень сильно похудел, ведь недоедал из-за недостатка финансов: всё шло на обузу по имени Хан Хёнджун. По крайней мере, он всё ещё мог говорить. Однако, тяжело было сказать, хорошо это или плохо, ведь в его речи появились дефекты, да и он часто нёс всякую бессмыслицу. 10.10.2026 Полночь. Сынмин вернулся с работы и увидел, как пустой взгляд Хана пялится в стену. Было такое ощущение, будто там что-то интересное. Услышав, что О прибыл, Хёнджун обрадовался тому, что он снова не один в тюрьме своего тела. Еле выговаривая слова, он произнёс: — Привет, любимый… — Любимый? Давно ты меня так не называл… — равнодушно ответил Сынмин. Он, оставив парня одного в коляске, сразу же пошёл спать, полностью опустошённый. Казалось, что в нём не осталось ни капельки тех чувств, что были два года назад. Всего-то два года прошло с того момента, как они любили друг друга больше всего на свете, а сейчас?.. 18.01.2027 Каждый день был невыносимым адом для Хёнджуна. Почти всё время он проводил полностью один в пустой квартире с вечно включённым телевизором, всё время один канал. Хан уже выучил наизусть все серии детских корейский мультфильмов и передач, ведь это единственное, что есть на тв, что он может смотреть целыми днями. Сиделка приходила всего на десять-двадцать минут, чтобы сделать базовые вещи, которые О был бы не в состоянии сделать из-за чувства отвращения. Каждый день этой каторги сводил больного с ума всё больше и больше. Его моральное состояние скатилось до нуля, и теперь Сынмин уже жалел, что парализованный не потерял способность говорить. Это первый день за долгие месяцы, когда у О наконец-то выдался выходной. Проснувшись во второй половине дня, он оделся в свой лучший наряд и, даже не посмотрев на Хана, направился к входной двери. Послышался слабый голос Хёнджуна: — Не уходи… без тебя пусто, я падаю. Вернись… Далее последовал лишь хлопок дверью. Этот день был одним из лучших за последние годы. О Сынмин прекрасно провёл время с друзьями, погуляв по красивым местам и наевшись вкусной едой. Было так приятно забыть о нём хотя бы на один день, не вспоминать об этом чудовище. 03.02.2027 О Сынмин с улыбкой на лице собирал вещи Хёнджуна. Он старался не обращать внимания на его учащённое громкое дыхание, а заниматься делом. Когда откуда-то сзади послышался дрожащий голос, он даже не обернулся. — Сынмин-и, смотри… Там… Такой красивый парень… У него очень красивое лицо и волосы, он выглядит так изящно… Я слышу радостные возгласы, все рады, там ты и… Он начал играть на гитаре… Он закусил губу так красиво, а музыка, что он создаёт своими изящными движениями… Он так красив, смотри, смотри! Почему-то, мне кажется, что я… должен быть в его теле. Сынмин даже не обернулся, просто продолжил складывать вещи в чемодан. Но, он замер, когда услышал полный отчаяния хрип: — Ты же обещал…