Я не хороший или плохой, я просто есть, и я пришел забрать то, что принадлежит мне.
Я был там во тьме, когда ты пролила свою первую кровь.
Я здесь сейчас, пока ты все еще бежишь от меня.
Так беги, дитя.
Ты не сможешь прятаться от меня вечно.
Ethel Cain — «Ptolemaea»
***
Звездный свет мягко освещает землю, звуки ночи успокаивают и кажется, что это и есть счастье. Но даже звезды умеют плакать.
Скатываются слезы на девичьих щеках, которые сразу неприятно засыхают. Она бежит, бежит от него.
Не то, чтобы она была каким-то страшным преступником. Связалась по глупости с не той компанией, ограбила пару человек...и, может, убила одного. Все участники этой группы были убиты Бутхиллом, и теперь он охотится за ней. Ведь он поклялся уничтожить всё зло на Пенаконии.
Она бежит и не может перестать думать о тех горящих красным глазах, о той острой улыбки, о тех металлических руках, которые без труда сломают ей шею. Она бежит, оглядываясь. Сердце ее бешено стучит, адреналин в крови кипит, и она даже не чувствует, как белые босоножки натерли ее ноги до крови.
Девушка почти успокоила себя тем, что она убежала далеко-далеко и ковбой ее больше не найдет, не поймает. Как минимум сегодня в живых она останется. И стоит ей на секунду расслабиться - она слышит дыхание сзади себя и чувствует, что что-то холодное прикасается к ее телу.
– Я тебя нашел, куколка, - шепчет Бутхилл ей на ухо и резко сильно сжимает ее талию. Он притянул к себе, лишая ее любого шанса вырваться или убежать.
Девушка замирает, с ужасом понимая, что конец - он уже здесь, он ее догнал. Мертвая ночная тишина оглушает. Здесь только он и она, и ей не убежать, ей не спастись, ей не выжить сегодня. Страх душит, она не закричит, не позовет на помощь - не сможет.
Бутхилл прижал ее к холодной стене здания, сжав обе кисти ее рук и прижав их над ее головой, довольно осматривая животный страх в ее глазах. Есть что-то особенное в страхе преступником, что-то слишком привлекательное, слишком манящие. Эти немые мольбы о пощаде...ах, это прекрасно.
– Ты красивая, - Бутхилл достал из кобуры револьер и прижал дуло к ее виску, – ты знаешь это?
Заплаканные глаза смотрят прямо ему в душу. Девушка слабо мотает головой, как бы говоря "нет, не надо".
– Такую красотку жалко лишать жизни, - Бутхилл улыбается, ведя дуло пистолета по ее щеке к подбородку, словно не замечая взгляда девушки, – Гораздо приятнее лишить ее
девственности чистоты. - ковбой поднял взгляд с ее подбородка и посмотрел на нее.
– Что?... - все как в тумане, она не понимает ни единого слова, сказанного им.
– Я тебе говорю, что ты отдаешь мне свою
девственность чистоту, и я отпускаю тебя. - ковбой подставил дуло под ее подбородок, заставив девушку поднять голову, полностью показывая ему лицо, – Красота, дарованная богами, а тебя по-прежнему не трогал ни один парень, - Бутхилл довольно жмурится.
Девушка собиралась открыть рот, задать вопрос "откуда", но...
– Чшшш... - он перебил ее, – Я давно слежу за тобой, куколка. Честно, я бы никогда не догадался, что такая нежная девушка, как ты, будет такой грязной преступницей. Я почти разочарован. - Бутхилл крепче сжал кисти ее рук, – Так что ты скажешь? Отдашь мне то, что так отчаянно жаждешь потерять?
Девушка неровно дышит, в ушах звенит, а ноги ее дрожат от страха. Кажется, она бы упала, если бы ковбой ее не держал. Она молчит, не может найти в себе силы ответить ему.
– Отвечай! - рявкнул мужчина, приблизившись к ее лицу и прижав револьвер сильнее к нежной коже.
– Д-да! - Словно выходя из транса, она согласилась. Она согласилась бы на все, лишь бы остаться живой.
Но ей еще предстоит познать ужас грязного насилия.
– Я знал, что ты умная девочка. - Бутхилл снова прижал пистолет к ее виску, – Но помни, куколка, одно лишнее движение или слишком громкий крик - я без труда нажму на курок и вышибу тебе все мозги. Ты поняла?
Девушка всхлипывает и быстро кивает головой, глядя ему в глаза.
– Хорошо, я рад, что мы поняли друг друга. – Бутхилл спрятал пистолет обратно в кобуру и отпустил ее руки.
Девушка облегченно вздохнула и тут же она вздрогнула, а ее дыхание перехватывает. Металлическая рука спускается по ее груди, грубо, почти больно, сжимая ее через ткань топа. Его глаза жадно смотрят на ее девственное тело, оценивая каждый изгиб. Так красиво.
– Это приятно, сладенькая... - он запустил руку ей под одежду, сжимая уже голую грудь, дразняще проведя большим пальцем по ее соску, – Я буду первым, кто осквернит это тело. - он поднял топ вместе с лифчиком и сильно сжал сосок, выбивая из девушки тихий скулеж, – Ну-ну, боишься, куколка? - Бутхилл вытер ее слезы, – Куда же делась вся твоя дерзость, а? Я видел, как ты вела себя с теми, кого убила, - вторая его рука сжала другую грудь. Бутхилл прижался своими губами к ее губам, – Ты плохая, плохая девочка. Я накажу тебя. Я сделаю из тебя хорошую, сладенькая.
Бутхилл спустился и начал посасывать ее сосок, параллельно сжимая грудь. Девушка осторожно сжала в руках его плечи, закрывая глаза. Странные и очень неприятные ощущения. Хочется оттолкнуть его и закричать, что есть сил, но она знает, что он сильнее ее. И что она будет убита еще до того, как она попробует открыть рот. Придется принять его и каждое его действие, даже если будет больно, даже если после этого захочется снять с себя кожу, чтобы забыть, где были его руки.
Язык Бутхилла проходится по ореолу соска, а после он берет его в рот, посасывая. Его руки обхватывают талию и поглаживают спину. Металлическое тело нагревается от горячего девичьего тела, и его это пиздец заводит. Соски девушки набухли, грудь вздымается, а ее щеки позорно краснеют.
– Разомнешь себя для меня? - он снова посмотрел на нее, напоследок облезнув другой сосок кончиком языка, – Покажи мне, как "скромные" девочки трогают себя ночью.
Она набрала воздуха в легкие, стараясь успокоить бурю эмоций внутри себя. Дрожащие руки осторожно поднимают юбку, показывая белые кружевные трусики. Она осторожно, дразнится, сучка, отодвигает ткань и, проведя по клитору и половым губам, вводит в себя один палец. Глаза Бутхилла хищно наблюдают, как блестит смазка под тусклым светом фонарей. Она медленно двигает пальцем, тихо вздыхая от собственной узости. Ее стоны станут самой любимой музыкой Бутхилла. Он почти скулит от жажды, от
необходимости быть в ней.
Когда девушка чувствует, что привыкла и смазки стало больше, она вводит уже второй палец, прикусив нижнюю губу. Пальцы двигаются быстрее с характерным чпоканьем. Ее щеки краснеют сильнее, а глаза закрылись.
– Тихо-тихо, попридержи коней, – Бутхилл схватил ее за кисть руки и девушка испуганно распахнула глаза, – Я сказал размять, а не
трахать играть с собой. - ковбой быстро расстегнул брюки и припустил нижнее белье, достав член, – Тебе придется сделать мокрым и меня. Для твоего же блага. Мне будет жалко, если такая красивая
пизденка штучка между твоих ножек будет истекать кровью, сладенькая.
Девушка, понимая, на что он намекает, опустилась на колени, глядя на его член. Глубоко вздохнув, она высунула язык и начала облизывать всю длину. Она закрыла глаза, пытаясь спрятаться от этого взгляда, который, кажется, прожжет ее душу. Шершавый язык мягко проходится по венам, иногда с небольшим отвращением облизывая головку. Рука Бутхилла опустилась на ее голову и девушка невольно посмотрела на него.
– Возьми в рот, это тебе не мороженое, куколка. - ковбой сжал ее волосы.
Нервно сглотнув, она открыла и взяла головку члена в рот. Мерзость.
Не жалея слюны, она проводила языком по всей головке, слушая стоны ковбоя сверху. Девушка почувствовала давление, ее заставили взять половину длины. И она почти давится.
– Ой, да ты просто прелесть. – Бутхилл смотрит, как в уголках ее глаз образуется маленькие слезки, – Нужели даже сосать не приходилось?
Ковбой надавил сильнее, заставив ее взять уже больше половины. А после, без каких либо предупреждений, он всадил всю длину глубоко в неразработанную глотку. Девушка подавилась, хотела вырваться, но рука крепко держала ее. Она давится, она задыхается, но никто даже не собирается слушать ее жалобы. Бутхилл начал двигать бедрами, трахать ее рот так, как будто она была создана лишь для того, чтобы ее использовали.
Бутхилл признает, что звуки того, как она давится и задыхается из-за его члена нравятся ему гораздо больше, чем ее стоны, когда она трахает себя.
Темп становится быстрее, слюни стекают по ее подбородку и капают ей на грудь. И о боже, эта картина была слишком горячей. Бутхилл был в восторге от того, как она выглядит на коленях с его членом во рту, как похабно текут ее слюни и как мило закатываются ее глазки. Ковбой отпустил ее и она подняла голову, жадно глотая воздух.
– Вставай, - прошипел он. Она послушно встала и Бутхилл сжал бедро и поднял ее ногу. Перед его глазами открылся чудесный вид: она сильно текла, так сильно, что внутренняя часть бедер была мокрой, – Так ты еще и извращенка. Ты полна сюрпризов, куколка. - ковбой улыбнулся.
Пристроившись у ее входа, он провел членом по всей вагине, собирая влагу, и вошел в нее. Сразу во всю длину. Девушка вздрогнула, захныкала и громко застонала от болезненных ощущений. Она обняла его за шею, уткнувшись лицом в него, жалобно скуля.
–
Блять мило, ты...ужасно узкая - шипит ковбой, крепко сжимая ее бедро в руке. Он начал двигаться. Не слишком быстро, но достаточно глубоко, чтобы она стонала в его руках.
Девушка утыкается ему в шею, пряча лицо и приглушая собственные стоны. И конечно, это не понравилось Бутхиллу.
– Прости, сладенькая, - он резко схватил ее за подбородок, заставив посмотреть на себя, – Ты красивая. И я буду полным идиотом, если не увижу твое лицо, когда я доведу тебя. - Бутхилл остановился, снова полностью всадив в нее свой член, – И я заставлю тебя чувствовать себя
течной и грязной сукой грязной девочкой. Тебе придется признать, что тебе это нравится, куколка.
И он снова начал двигаться, но уже немного быстрее. Стоны девушки было громкие, она уже даже не пытается их сдержать, это бессмысленно. Он уже унизил ее, так пускай же возрадуется. Она крепче обняла его за шею, сжимаясь вокруг его члена.
– Ты расслабилась. – Бутхилл усмехнулся, заметив, что этого желанного страха в ее глазах стало меньше, – Наверно, мне стоит напоминать, что это твое наказание.
Бутхилл вышел из нее. Девушка удивленно посмотрела на него, уже как будто собравшись что-то сказать. Но ковбой резко, развернул ее спиной к себе, прижав грудью к стене. Он положил руку на рот девушки и сильно сжал, заставив ее прогнуться в спине. А после он резко вошел в нее.
Толчки стали быстрее и сильнее. Из раза в раз он попадал в самую шейку матки, выбивая из нее заглушенные крики и хныканья. Он трахает ее до самых звезд в глазах, выгибает ее до боли в спине и заставляет рыдать при каждом толчке.
– Скажи мне, куколка, - он прижался лицом к ее уху, чтобы она хорошо слышала, что она делает с ним. Чтобы его стоны, горячее дыхание и хриплый голос въелись в ее память. И он позаботится о том, чтобы она помнила, кого это - быть выебанной настоящим ковбоем, – Ты ведь об этом мечтала, да? Ты только посмотри на себя...ты вся горишь, сжимаешься и стонешь. - Бутхилл зубасто улыбнулся.
Она отчаянно стонет от боли и от собственной жалости. Ее насилуют, трахают как шлюху у какого-то здания. И она знает, что если Бутхилл захочет, то это повторится еще десятки раз. Он сделает из нее собственную игрушку, без воли и право голоса. Оттрахает до потери сознания, до невозможности ходить, оттрахает каждую ее дырку, а она не сможет даже возразить. Потому что у нее нет никакой защиты от него.
Ковбой чувствует, как сильно сжимаются вокруг него стенки влагалища, как ее скулеж становится громче. Темп становится неконтролируемым, а его стоны громче.
– Давай, малышка, покажи мне, покажи мне всю себя, всю свою красоту. – Бутхилл спустил руку к ее клитору, начав быстро тереть его.
Ее ноги трясутся, оргазм накрывает с головой. Девушка закатила глаза и позорно кончила, когда он всадил член во всю длину и остановился, тяжело дыша. Наконец он убрал руку с ее рта, позволив ей особую роскошь - отдышаться.
– Видишь? Все не так уж и плохо. - ковбой улыбается, убирая волосы с ее заплаканных глаз, – Ты была хорошенькой девочкой, сладенькая. - он вышел из нее, наблюдая, как розовая дырочка сжимается от чувства опустошенности. Бутхилл поправил свое нижнее белье и застегнул брюки.
Девушка вытерла свои глаза и тоже начала приводить себя в порядок.
– Очень жаль, что такая крошка, как ты, делает такие нехорошие вещи. Я советую тебе завязать с этим, это не подходит твоей нежной внешности. - Бутхилл потрепал ее по голове, как маленькую девочку, – Будь умницей, иначе в следующий раз я не буду так нежен с тобой...
