За тобой

      Все старшие классы школы готовились к большому весеннему концерту с дискотекой. Ученики ждали его с большим нетерпением. Планировали, кого пригласят на танец, кто будет выступать, кто кому признается или же не признается… В школе две недели царило праздничное настроение. Актовый зал был постоянно занят: кто-то репетировал свои песни, танцы, номера. Ребята украшали сцену и окна гирляндами и цветными лентами. Конец учебного года для них для каждого значил что-то своё, особенное. Они ведь были уже не малышней. У каждого внутри жили свои собственные, почти уже взрослые страсти, волнения и надежды.       Серёжа с Игорем были на подхвате. В концерте они не участвовали, хотя к Игорю часто кто-нибудь обращался за советом или помощью при постановке музыкальных номеров. Он всегда с готовностью помогал, но Серёже казалось, что с каждым разом в нем будто гасла ещё одна лампочка. Может быть, ему просто казалось. После событий трёхлетней давности Жилин всегда в тайне боялся того хрупкого надлома, который появился в душе у его лучшего друга. И хоть внешне это почти никак не проявлялось, Серёжа видел — Игорь то и дело терял внутренне равновесие, будто бы терялся сам в себе. Переставал чувствовать себя уверенно, пугался того, чего не было, погружался в мрачную тревогу. Это беспокоило Серёжу и он старался помогать ему и просто быть рядом по мере возможности.       К тому же. К тому же, он испытывал к Игорю какую-то несоразмерную их статусу привязанность. Даже нежность. Ему казалось, правда, что это чувство не находило ответа. Игорь только грустно улыбался, когда Серёжа пытался как-то завести разговор на эту тему, намекнуть, как много Игорь на самом деле для него значит. Он вообще очень изменился в последнее время: сильно вырос, стал более задумчивым и ещё… ещё красивее, чем прежде.       Жилину казалось ненормальным, что девушки не носятся за Катамарановым стаями, а вместо этого досаждают, например, ему, Сереге, своим навязчивым вниманием и глупыми записками. Да он бы сам носился за Катамарановым, как сумасшедшая школьница, если бы тот только это позволил. Но Серёга вспоминал грустную улыбку и, боясь обидеть друга, заталкивал эти свои сумасбродные идеи куда подальше.       Наконец, заветный день настал. В центре зала под потолком повесили действительно волшебную штуку — настоящий зеркальный шар, как на лучших дискотеках всего мира. Кто-то из учеников притащил кассеты с модной зарубежной музыкой, откуда-то достали даже приличную аппаратуру. Ребята погрузились с головой в праздничную атмосферу. В воздухе ощущался вкус счастья и бесконечной весны.       Серёжа с улыбкой оглядывал толпу танцующих. Он надеялся вытащить Игоря потанцевать. Вроде бы, тот только что был где-то неподалёку, болтал с кем-то из знакомых. Жилин повернулся как раз вовремя, чтобы успеть увидеть тонкий силуэт Игоря, исчезающий за дверью. Серега поспешил за ним, с трудом пробираясь через плотную толпу танцующих людей к выходу. Когда он выбрался на лестничную площадку, то увидел, как закрывается входная дверь на улицу. Сережа сбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступени, и выскочил на крыльцо: Игорь уже почти дошёл до спортивной площадки. Он вздрогнул от неожиданности, услышав от крыльца хлопок двери и обернулся. Серёжа бегом догнал его и остановился рядом, опираясь на колени и пытаясь отдышаться. — Ты куда это?.. Собрался?.. Интересно мне знать, — хмуро спросил он, выпрямляясь, — Я думал, мы потанцуем… Игорь поджал губы, затем отвёл глаза и пожал плечами: — Да ну Серёг. Чего мне там делать. Только тебе мешать. Ты всем нравишься, девчонки месяц ждали этой дискотеки. А тут я ещё рядом околачиваюсь — только их распугиваю. Да и настроения особо нет.       Серёга смотрел на него нечитаемым взглядом. Кивнул на пачку в руках Игоря и тот, не спрашивая, протянул ему сигарету. Жилин закурил, прищурился и выпустил струйку дыма наверх, проследив, как она растворяется в темно-сливовом небе. Перевел внимательный и тревожный взгляд обратно на Игоря. — Кого, говоришь, распугиваешь? — Девчонок. — Каких?.. — Которым ты нравишься. Серёга затянулся, кивая непонятно чему. Резко выдохнул дым. — А мне вот ты нравишься! Ясно? — Сережин голос был тихим, но будто бы звенел от отчаяния, а губы в последний момент дрогнули. Он бросил едва начатую сигарету и с горечью уставился на Игоря. Игорь же молча пялился на него, не двигаясь и будто не очень соображая, что вообще происходит. Серёга снова заговорил: — И что ты мне в таком случае предлагаешь делать? Я буду ходить за тобой следом, пока не прогонишь. — он обреченно покачал головой. Тут Катамаранов очнулся и тряхнул головой, выставляя руки в успокаивающем жесте: — Тих-тих, Серёг. Ты чего? Возвращайся обратно, все норм-льно. Зачем ты за мной пошёл? Игорь подумал, что Жилин случайно «свернул не туда» в разговоре и попытался дать ему шанс вернуть всё, как было. Но Серёга не собирался больше на это вестись. Он решительно мотнул головой: — Я уже тебе сказал. И ещё скажу, много раз. Ты мне нравишься. Не как друг. — он смотрел на него прямо и серьезно, — Всё. Делай со мной, что хочешь. Прогони, ударь. Скажи, как есть. Только не отмалчивайся больше. Пожалуйста. Игорь смотрел на него с каким-то суеверным ужасом. Едва заметно дёрнув головой, он попятился, потом резко развернулся на пятках, сунул руки в карманы и молча пошёл через спортивную площадку в сторону леса. Серега дернулся было, чтобы его догнать, но сердце глухо ухнуло и разочарованно замерло. Он сжал кулаки, затем медленно вдохнул и так же медленно выдохнул, стараясь успокоиться. «Нужно терпение. И такт.»       Серёга выждал ещё некоторое время для приличия, затем свернул на тропу, ведущую мимо школы на другую сторону поля. Он раньше никогда не ходил ночью на болото. Теперь, видимо, придется. Свой ответ он так и не получил, а оставлять все как есть он больше был не в силах. В нарядной рубашке и выглаженных брюках он сходу залез в какую-то дремучую чащу, пробираясь через мокрую от росы траву и спутанные ветки кустов, проклиная все на свете и заодно тихо радуясь, что сейчас не зима, и что на ясном небе хотя бы видно луну. Иначе он бы сгинул значительно раньше, чем смог бы добиться какого-либо внятного ответа от Катамаранова. Конечно, если ответом будет пощечина — получится, что он, как бы, прогорел. Но ясность стоила гораздо больше, чем испорченные шмотки. Он вспомнил, как старательно приводил себя в порядок перед зеркалом, собираясь на вечер в школу. Ничего не предвещало, что все закончится вот так — с мокрыми штанами и в лесу. И, возможно, даже с пощечиной. Или того хуже. «Зачем поперся на болото?» — спрашивал он сам себя. «Потому что ты так и не сказал «нет.»       Он шарился по лесу примерно полчаса. Вскоре сквозь деревья стало видно светлые всполохи света и мерцание — очевидно, там чаща заканчивалась.       «Неужели не заблудился. Даже как-то подозрительно.» Он сто раз ходил этой дорогой днем и полагал, что смог бы дойти до болота и с закрытыми глазами. В целом, его предположение оказалось близким к правде. Он вырулил на узенькую вытоптанную тропинку между пышными кустами папоротников и подошел ближе к краю леса. Сквозь ветки открывался завораживающий вид на ночное болото. Признаться, у Сережи дыхание перехватило от такой необыкновенной красоты. Картина была сказочная. Все вокруг мерцало и искрилось в свете луны, будто присыпанное серебром. Листья мерно шелестели и звезды будто бы спали, покачиваясь на черной глади воды. Главным украшением пейзажа, конечно же, был он.       Игорь сидел к Сереге спиной на каком-то бревне, положив подбородок на согнутые колени, и смотрел на воду.       Жилин не стал ждать и, стараясь специально шуметь погромче, выбрался из кустов на поляну. — Аленушка-Аленушка, дай водицы напиться… — пробормотал он, отряхивая налипшую на штаны паутину.       Игорь вскочил с бревна, как ужаленный, и побледнел, будто увидел тень отца Гамлета. Он, вероятно, подумал, что Серега ему мерещится в полусне. Но Серега не мерещился. Даже наоборот — он подошел поближе, сложил руки на груди и вздохнул: — Товарищ эскапист. Я, конечно, все понимаю, достал тебя уже по самое это…болото. Но ты мне так ничего и не ответил. Так-то я вообще вполне понятливый, но мне намеками не интересно уже. Мне бы как-то словами… — Ты совсем дурной, Жилин? — наконец, обрел дар речи Игорь, — Ты куда ночью в лес полез? — В лес полез… — эхом повторил Жилин, будто самому себе, и ухмыльнулся, забавляясь созвучием. После такого неприятного ночного путешествия ему вдруг стало необычайно весело и легко. Вот они здесь с Игорем — оба живые и даже невредимые и можно дальше продолжать тянуть кота за усы, как ни в чем не бывало. — А если бы ты там помер?! Серега пожал плечами: — Ну. Я всё продумал. Нацарапал бы напоследок на коре дерева: «В моей смерти прошу винить Игоря Натальича Катамаранова» Игорь аж зарычал от негодования, взмахивая руками: — Блин, да у меня просто слов нет! — Вот да. Это я как раз заметил. Собственно, поэтому и… — Серега! — Что? — Твою мать. Игорь схватил его и крепко прижал к себе, утыкаясь в плечо. — Ну чего ты такой дурень, ну скажи, а?.. Мне просто нужно было подумать, как-то в себя прийти, что ли… Я бы походил немножко и вернулся. — А… Ага, а мне это нужно было у тебя на спине прочитать? Извини, мелкий шрифт… Игорь стиснул его крепче. — Прости. Я того… не это. — Да я понял уже, что не это. Сережа чуть отстранился, чтобы посмотреть на друга. — Зря ты ушел. Я понимаю, ну стало тебе неприятно на этом празднике жизни — сказал бы, мы бы свалили оттуда, куда хочешь. Хочешь, пошли бы в грязи валяться, хочешь — на крышу бы залезли и сидели там до утра. Или пошли пешком до Заболоцка. Игорь смешливо фыркнул ему в плечо: — Ночью? — Ночью. — До туда 30 километров. — А мы, вроде, никуда и не спешим. К рассвету бы добрались. А обратно на автобусе… — последнее Сережа проговорил уже совсем тихо, осторожно оглядывая Игоря, притихшего, так и держащего его в обьятиях. — Так что? Пойдёшь со мной? — ещё тише спросил Серёжа, имея в виду все сразу и ничего конкретно. — Ты какой-то совсем сумасшедший. — тихо ответил Игорь. — Стараюсь соответствовать. Игорь прыснул и посмотрел на него. — Думаешь, к рассвету дойдём? — задумчиво спросил он, глядя на луну. Серёжа расплылся в улыбке. — Ну если не дойдём, повернём обратно. Тут ведь, понимаешь… — он сделал умный вид, — Счастье — это не столько цель… — …сколько путь. — закончил за него Катамаранов и они оба рассмеялись, продолжая держаться друг за друга руками и чувствуя себя неожиданно легко. Будто бы, наконец, на своем месте.