***
Всё что происходило дальше для Стейси было, как в страшном сне. Этот кошмар начался в тот день, когда Чан приехал к ним домой и продолжался каждый день на протяжении уже пары месяцев. В тот самый день, когда она ушла из дома, она напилась, как "скотина". Другими словами нельзя было описать то, в каком состоянии она ввалилась в прихожую Барома. Её тошнило на ходу, но она не отпускала бутылку крепкого алкоголя из рук, заставляя друга звонить Джесси и узнавать что произошло. И когда он выслушал, то понял отчего девушка так отчаялась. Пока он оставил её на несколько минут одну, она успела уже порыться в ящиках его ванной и проглотить какие-то, как ей казалось, интересные разноцветные таблетки. И как только Кристиан это увидел, то тут же засунул ей два пальца в рот, заставляя снова выплюнуть всё, что только было у неё внутри. В ту ночь она не давала ему покоя, постоянно буянила, кричала и плакала, разрушая всё вокруг. Кидалась вещами и толкала мебель, пытаясь её перевернуть. В Стейси будто демон вселился, который в прямом смысле приносил разрушение всему вокруг, так ей казалось. Всему и всем... Но такое состояние длилось недолго. Все таки у неё был якорь в виде дочки и единственного, кто её не предал - Кристиана, которые помогли удержать остатки равновесия внутри и прийти в себя. Когда она вернулась домой, то окончательно осознала, что ничего уже не будет как прежде, и она была чертовски права. И то, как всё изменилось постепенно привело её к депрессии, заставляя принимать различные препараты и приближаться к состоянию, близкому к тому, в котором находился её лучший друг. Мистер Пак ввел девушку обратно в работу через несколько дней после произошедшего и также попал в немилость Чана, правда ему восстановить с ним контакт оказалось гораздо проще. Минхо почти сразу извинился перед лидером, но на него друг совершенно не обижался, осознавая в какую ситуацию он попал. А вот Феликсу пришлось тяжело. Несмотря ни на что, он всё же смог восстановить доверие с Чаном, но вот девушка не могла его простить, загоняя себя ещё и этим более глубоко в вырытую яму. Группа отнеслась к новости немного проще их лидера, но они не могли себе позволить быть на стороне Стейси, рискуя получить гнев Чана, оттого держали с ней максимальную дистанцию, ограничивая её от мира, где она могла существовать. Если посмотреть на неё сейчас, и несколько месяцев назад, до происшествия, можно было увидеть двух разных людей. Сейчас это был призрак на антидепрессантах. Её новые работы были одна мрачнее другой, что зачастую обсуждалась в различных новостях и между фанатами. В качестве они не теряли, но эмоциональное состояние тревожило тех, кто наблюдал за ней и её творчеством. Джесси в этой ситуации тоже было непросто, она так и не успела помириться с подругой, отправляясь в тур. И теперь она только и ждала своего возвращения, чтобы попытаться восстановить то, что она разрушила своими собственными руками. Чан же теперь чуть ли не поселился у неё дома. Он как можно больше старался проводить время со своей дочкой. которая со временем привыкла звать его "папа" и она была единственной, кто хоть как-то смягчал его по отношению к Стейси. Если на работе он в прямом смысле унижал и изничтожал её своим поведением, то дома он не мог себе этого позволить и шел на поводу малышки. Он готовил ей ужин, заставлял есть всем вместе, спрашивал о прошедшем дне и старался вести себя, как просто далекий знакомый. На работе же он пылал к ней ненавистью, что не оставалось без едких комментариев со стороны персонала, который видя отношения лидера начинал непроизвольно его повторять. Теперь каждое указание девушки ставилось под сомнение и сопровождалось надменными взглядами даже со стороны уборщиков и грузчиков. Она чувствовала себя меньше муравья, которого можно раздавить всего одним шагом. Чан зачастую игнорировал её реплики и делал так, как он хотел. Они еще даже не успели приступить к съемкам, а только проводили репетиции, но он уже делал всё, чтобы она осталась одна. Стейси в этот момент и не думала сожалеть. Она ему разрешила это, так пусть же она получает то, что заслужила. Вот что было в её сходящей с ума голове. Каждый день обедала она в одиночестве, если это можно было назвать обедом. Из-за мерзких таблеток её тошнило чуть ли не от каждого приема пищи, отчего Феликс только больше беспокоился о подруге. Он не раз видел, как она убегала, только положив в в рот ложку супа или кусочек томленой говядины. Её состояние не становилось лучше, а лидер никак не влиял на его улучшение. Феликс несколько раз видел, как он проходил мимо девушки и задевал ту плечом, выбивая вещи из тонких рук. Черт! Он вел себя, как тот самый школьник, который донимает непонравившегося ему человека. А вот дома и правда Кристина спасала ситуацию. Она заставляла папу заботиться о маме, ведь малышка видела, что с ней что-то не так. Иногда по ночам она слышала как мама запирается в своей комнате и горько плачет. В такие дни дядя Баром приезжал и оставался с ними. Девочка была разумна не по годам и строила свои собственные планы на глупых людей постарше. Она аккуратно склоняла Чана к тому, чтобы он пригляделся, что со Стейси что-то не так. Говорила, что переживает о маме, заставляя его наконец увидеть плачевное состояние брюнетки. Наконец-то он не просто смотрел, а видел. Она также действовала и на молчаливую маму, ведь дядя Федикс тоже теперь редко появлялся. Кристина всегда говорила, что скучает по нему, вынуждая взрослую женщину приглашать его и постепенно снова сближаться. Кто бы знал, что именно такая малышка станет тем, кто сможет наладить всё. Но это не так. Это была сложная задача для таких маленьких детских ручек, поэтому всё, что она могла, так это подтолкнуть их друг к другу и не более. — Мамочка? Девочка прошла глубже в гостиную, рассматривая Стейси. Она сидела и пересматривала её любимое за последнее время видео. Видео, где был дядя Баром и она сама. Малышка уже знала, что когда мама смотрела клип Nerves от её крестного отца, значило, что маме в это время хуже всего. Она подошла и обняла брюнетку, протягивая рисунок. Маленький детский рисунок, где стояли три человека, как настоящая семья. Семья, о которой мечтала малышка. Стейси внимательно посмотрела не него и резко прижала девочку, покачивая из стороны в сторону. Так она пыталась успокоить себя. Если покачиваться так всю жизнь, то может быть станет легче? И таких моментов было много и всё это убивало и изматывало её постепенно. Она даже сама не осознавала, как ей становится хуже с каждым днем. Отсутствие нормального питания и моральное истощение, а также бессонница в конце концов дали свои негативные последствия, отправляя девушку в периодические обмороки, которые она тщательно скрывала ото всех. Когда она чувствовала приближение этого состояния, то старалась спрятаться ото всех и просто выключалась на несколько минут в каком-то безжизненном, как её глаза, углу помещения. Дома же она запиралась в ванной и включала воду, чтобы не беспокоить тех, кто был рядом. Чан же постепенно отходил и к этому моменту, постепенно, уже переставал вести себя, как напыщенный и избалованный подросток. Некий нейтралитет шаг за шагом возвращался к нему по отношению к этой девушке. Он часто видел, как этот живой труп пытается забыться в работе без какой-либо поддержки, дома же она натужно улыбалась, давая дочери надежду, что с ней всё в порядке. А он... А он просто пытался снова стать мягче. Он много говорил с мамой и Феликсом, которые всё-таки пытались объяснить ему причины её поступков и постепенно он и правда начинал их понимать. Местами. Только местами. Одной из судьбоносных встреч для того, чтобы поменять своё мнение стал для него обед с Кристианом. В тот день они очень много говорили и юноша много услышал от её лучшего друга. Была какая-то магия в речах этого парня, которая заставила его пересмотреть свои взгляды. Правда иногда это слишком поздно... Можно ли было позаботиться об этом немного раньше?***
Чан уже приближался к дому Стейси, чтобы наконец поговорить по душам и попытаться хоть немного исправить ситуацию. Пока дочка была в садике у них как раз оставалось несколько часов, для того, чтобы прояснить отношения и попытаться наладить что-то, что оставалось от их прежней связи. Смотреть на неё в последнее время и правда было страшно. Живой мертвец, который передвигался из последних сил. Вот как можно было её описать. Она была похожа на больную раком, если бы не шелковистые каштановые волосы, которые до сих пор придавали ей обаяния и шарма. Ключи легко скользнули в замочную скважину и парень провернул их пару раз, пока дверь не издала щелчок. Он с тихим скрипом открыл её, отмечая, что пора бы смазать петли. В квартире было привычно темно. Девушка всегда закрывала шторы, когда была одна. В прихожей стояли черные туфли и тапочки Чана, что значило одно: Девушка уже надела свои и находится где-то дома. И это правда где-то было совсем недалеко, стоило только повыше поднять глаза. Он шагнул вперед и увидел лестницу на второй этаж внизу которой в неестественной позе лежала сама Стейси. Рука странно выпирала в области предплечья, а около головы была небольшая лужица крови. Рядом лежал ноутбук и несколько рисунков для последующих работ. Он тут же бросился к ней, пытаясь привести в чувства, но как только немного двинул в сторону, то раздался странный хруст и девушка кое-как открыла глаза. Она тихо простонала и опять отключилась, оставляя его в полном шоке. Телефон скорой был тут же набран , пока он просто сидел рядом не в силах сделать что-то другое. Врачи добрались к ним довольно быстро, и он сопровождал их в больницу, полный переживаний о том, что же произошло. Баром оперативно пообещал приглядеть за крестницей, пока Чан останется в больнице вместе с её мамой. Оказывается, что это была не первая травма, которую девушка получила от потери сознания. Черт! Почему она никому не сказала раньше!