Никогда не играй с Вэй Усянем

      Лань Цижэнь распахнул окно, впуская в помещение аромат влажных растений. Облачные глубины утопали в объятиях июня, окутавших Гусу слоем лёгкого тумана. В здешних местах на этот месяц всегда приходилось обилие пасмурных дней.       Занятие подошло к концу, и теперь ученики в спешке разбегались по своим делам. По сравнению с остальными, Лань Ванцзи собирался крайне медленно — в каждом его действии читалась возвышенная грациозность. Сформировав из записей ровную стопку, юноша аккуратно убрал её в сумку и лишь после этого неторопливо направился в сторону выхода. Урок оказался очень познавательным, однако у юноши всё же остались некоторые вопросы, в которых он хотел бы разобраться сам, в библиотеке.       Лань Ванцзи ступал по коридору, старательно пытаясь направить мысли в русло учёбы. Однако те раз за разом невольно возвращались к одному и тому же вопросу: «Почему на занятии не было Вэй Ина?»       Юноша не дошёл до библиотеки всего какую-то пару шагов, когда вдруг ощутил на своём плече чьё-то прикосновение. То оказалось быстрым, почти мимолётным, но Лань Ванцзи показалось, что оно длилось целую вечность. Спина подростка напряглась, и осанка стала ещё более ровной, чем обычно.       Ему не требовалось оборачиваться, чтобы догадаться, кто к нему прикоснулся. Но, следуя велению сердца, Лань Ванцзи всё-таки это сделал.       — Здравствуй, Лань Чжань! — весело воскликнул Вэй Ин, на лице которого по обыкновению играла озорная улыбка.       — Вэй Усянь, — сдержанно кивнул Лань Ванцзи в ответ. На лице подростка не промелькнуло и тени какой-либо эмоции, однако его сердце ликовало от счастья. Наконец-то, наконец-то они с Вэй Ином встретились! — Тебя не было на уроке, — сухо констатировал он, умело маскируя вопрос под утверждение. Разумеется, Лань Ванцзи очень хотел узнать о причине, однако расспрашивать о ней напрямую юноша находил бестактностью.       — Пф! — Вэй Усянь махнул рукой, закатывая глаза. — Да на историю заклинательского искусства одни лопухи ходят! — Во взгляде Лань Чжаня Вэй Ин прочёл такую строгость, которая совершенно шла вразрез с их ребяческим возрастом. — Ой, точно… Ещё и ты! — Вэй Усянь заливисто рассмеялся, сгибаясь пополам.       Лань Ванцзи с укором покачал головой.       Ну вот как, как, как его угораздило влюбиться в этого бесстыдника?! Влюбиться настолько, что даже от его издевательского хохота по сердцу расплывалось приятное тепло, а ноги предательски подкашивались, словно у заядлого пьяницы…       — Вэй Ин, — о, каких же усилий ему стоило придать голосу жёсткости! — это совершенно несмешно. Учитель крайне недоволен твоими прогулами.       Нельзя сказать, что это утверждение было до конца правдивым, однако винить за это Лань Чжаня не стоило. Лань Цижэнь и сам не мог определиться, какие чувства он испытывал по поводу прогулов этого разгильдяя. С одной, привлекательной, стороны — пропуски Вэй Усяня способствовали сохранности нервов, а вот с другой — что за наглость позволял себе этот маленький негодник?!       — А когда вообще этот дедок был чем-то доволен? Даже если я и прихожу на его скучные уроки, он всегда твердит мне одно и то же: — Вэй Ин спародировал старческий голос: — «Плохо, Вэй Усянь! Очень плохо!» Но а что плохо-то? Ну подумаешь, лягушек на урок принёс… Вот проблемы-то!       Как только разговор зашёл о лягушках, глаза Вэй Усяня блеснули озорным блеском, явно не предвещавшим ничего хорошего. Однако уже спустя мгновение юноша напустил на себя печальный, почти угнетённый вид.       — Эх, а знаешь, Лань Чжань… Вот я дурачусь, дурачусь, а на самом деле мне и самому ужасно стыдно, что я вынужден прогуливать уроки!       Умом Лань Ванцзи понимал, что он вот-вот попадётся на очередную нелепейшую уловку, но какая-то доля искреннего беспокойства всё же поселилась в его наивном влюблённом сердце.       — Вынужден?.. — переспросил он, слегка склоняя голову на бок.       — Да, да, именно так… Именно вынужден! Жаль, что я никому не могу об этом рассказать…       Вэй Усянь покачал головой, понуро ссутулившись. Простояв в таком положении несколько секунд, Вэй Ин медленно выпрямился, впав в некоторую озадаченность.       Вэй Усянь делал ставку на то, что Лань Чжань станет расспрашивать дальше. Так почему же он хранил молчание?..       — Неужели тебе ни капельки не интересно? — проскулил Вэй Усянь, обиженно выпячивая губы.       — Но ты ведь сам сказал, что никому не можешь расска…       И вот тут Вэй Ин резко всё осознал, мысленно отвешивая себе щелбан.       Его Лань Чжань такой умный, но при этом такой дурачок…       — О, нет-нет, тебе я доверяю, и поэтому тебе я рассказать смогу! Но только вот для этого нам придётся кое-куда сходить… Тут недалеко!       Не дожидаясь возражений, Вэй Усянь схватил Лань Ванцзи за руку, уволакивая в одному лишь ему известном направлении. От прежнего опечаленного вида на его лице не осталось и следа.       Внезапные прикосновения Вэй Ина всегда вводили Лань Ванцзи в полный ступор. Именно поэтому к нему слишком поздно пришло осознание того, что ему следовало немедленно выдернуть свою холодную руку из чужой — тёплой и мягкой. Несколько долгих секунд он колебался в раздумьях, прежде чем всё-таки сдаться, молча позволив Вэй Усяню вести себя, куда ему вздумается. Ни одного из правил ордена это же не нарушало, верно?       С другой стороны, Вэй Усянь и сам по себе был одним сплошным нарушением. Казалось, этот сумасшедший человек целиком и полностью был соткан из чего-то «неправильного», чего-то «запретного».       Вэй Ин нарушал всё, к чему он прикасался, и при этом совершенно не беспокоился о последствиях. И если бы это касалось одних лишь правил ордена… Но нет!       Вэй Ин уже великое множество раз нарушал личное пространство Лань Ванцзи, нарушал его одиночество, нарушал его привычный жизненный уклад… И, что самое страшное, своими поступками он в конце концов нарушил что-то и в самом Лань Чжане! Кто бы мог подумать, что эта «неправильность» окажется такой заразительной? Он, Лань Ванцзи, второй нефрит ордена Гусу Лань, главный праведник и моралист, по вине этого безумца теперь чувствовал себя испорченным. Мерзкое чувство вины и стыда разъедало нежные ткани сердца.       Как он мог влюбиться в человека, которого когда-то презирал? Как мог влюбиться в человека, который оскорблял его моральные устои каждым своим шагом и вдохом? Как он мог влюбиться… в себе подобного?.. Он ведь не обрезанный рукав!       Эти чувства были неправильны, от них хотелось спрятаться, скрыться, сбежать. Их требовалось выдернуть с корнем и сжечь до самого пепла. И первое время Лань Ванцзи честно, со всей ответственностью, старался справиться с этой задачей. Однако чем активнее он боролся, тем глубже эта отрава пускала корни в его сердце.       Мучительная схватка с самим собой продолжалось до тех пор, пока в какой-то момент обессилевшему Лань Чжаню не пришлось смириться. Смириться с тем, что он больше не незапятнанный нефрит. Смириться со своей единственной слабостью и с тем, что он был не способен хоть что-то с ней поделать.       Зато она с ним сделать могла очень и очень многое. И делала она это «многое» прямо сейчас, улыбаясь до безобразия лукавой улыбкой. Она вела, вела, вела его навстречу неизвестности, что-то с энтузиазмом лепеча себе под нос.       Лань Ванцзи искренне старался вслушаться в этот поток необузданного безумия, но все его мысли были заняты совершенно другим. Например, тем, что он прямо сейчас мог внезапно сжать Вэй Усяня в объятиях — крепко-крепко. Так, чтобы у Вэй Ина точно не осталось ни одного вопроса, чтобы он сразу же всё понял...       Но как бы тот отреагировал? Был бы удивлён? Да, Лань Ванцзи не сомневался… А ещё, может, посмеялся бы? Тоже очень правдоподобно. А может, ощутил бы отвращение? Лань Чжань не знал.       Однако очень хотел узнать… Но вместе с тем и боялся. Боялся так, как птенец боится совершить свой первый полёт из гнезда, который может обернуться как ключом к свободе, так и смертельным падением.       — Ну и кто же та роскошная красотка? — вдруг весело усмехнулся Вэй Усянь, вытаскивая Лань Ванцзи из мыслей. — Ау-у-у, Лань Чжань, мы пришли! Пришли, тебе говорю! — Вэй Ин принялся размахивать руками перед его лицом.       — М… — Лань Ванцзи проморгался, словно только что разбуженный. — Прошу повторить, что ты только что сказал.       Вэй Усянь хохотнул.       — На свадьбу, спрашиваю, когда позовёшь?       Лань Чжань вдруг ощутил себя так, словно его сердце рухнуло в самые ноги. Кончики ушей мгновенно покраснели.       — Вэй Ин, не говори глупостей! О какой вообще свадьбе ты говоришь?       Вэй Усянь кокетливо заправил прядь волос за ухо.       — Дурачок, о нашей, конечно же… — Он подмигнул, и Лань Ванцзи чуть не хватил сердечный приступ. Увидев его мертвенно-бледное выражение лица, Вэй Ин расхохотался так громко, как, казалось, не хохотал вообще никогда. — Видел бы ты себя сейчас! — в перерывах между смехом едва вымолвил он. — Фух-фух, да расслабься ты! Я имел в виду свадьбу с красоткой, которая занимает все твои мысли. Я же вижу, что ты меня не слушаешь, а о чём-то своём думаешь. О ком же твои мыслишки, а? Ну-ка, давай признавайся!       Лань Ванцзи поплохело.       — Убожество, — по привычке буркнул он, как и во всех остальных случаях, когда Вэй Ин смущал его слишком сильно. — Крайнее убожество.       — Да ладно тебе, наверняка она очень даже хороша собой! Зачем ты о ней так? — По реакции Вэй Усяня оставалось неясным, действительно ли он не понял оскорбления в свой адрес или же просто продолжал издеваться.       Лань Чжань тяжело вздохнул и, развернувшись, собирался уйти прочь от пруда, к которому его привёл Вэй Ин. Последнему это явно не понравилось, и он ухватился за рукав ханьфу Лань Ванцзи с такой силой, что едва его не порвал.       — Постой-постой-постой, ты умеешь пускать блинчики? — протараторил он, пытаясь удержать Лань Чжаня. Тот нахмурился, но всё же остановился.       — Как это связано с тем, что ты вынужден пропускать занятия?       Вэй Усянь хмыкнул.       — Связь действительно есть, просто не всем дано её заметить. Я не виноват, что для тебя это неочевидно… — Прежде чем Лань Ванцзи успел продолжить эту тему, Вэй Ин повторил: — Так умеешь или нет?       Лань Чжань стушевался.       — Мгм… Я пробовал… Давно… В детстве…       — Вот и отлично! Значит, у тебя есть все шансы меня победить.       Вэй Усянь с новой силой потянул Лань Ванцзи за рукав, подводя его ближе к пруду. На водной глади слегка колыхались розовые лотосы.       — Кто сказал, что я буду с тобой играть?       — Я! — нахально заявил Вэй Ин и, подняв с земли небольшой камешек, пустил его по воде. Тот ни разу не отскочил, тут же утопая с булькающим звуком. — Эх, ну вот, я совсем играть разучился… — показательно грустно прокомментировал он.       Лань Чжань отчего-то не проникся его печалью.       — Мне нужно подготовиться к завтрашнему занятию.       Прежде чем он успел уйти, Вэй Усянь воскликнул:       — У меня есть предложение, от которого тебе не позволит отказаться совесть!       Лань Ванцзи опешил.       «Да что ты знаешь о совести?» — так хотелось спросить ему, но вместо этого он выдал лишь короткое:       — М?       — А я знал, что тебя заинтересую! — Вэй Ин улыбнулся подозрительно безобидно. — Дело в том, что ты единственный, кто может заставить меня учиться…       — Мгм…       — Мгм! — передразнил Вэй Усянь, и в его глазах вновь заплясали привычные искорки озорства. — Если ты победишь меня в соревновании, то я обещаю, что перестану прогуливать занятия… — осознав, что ради обычной игры в камушки эта жертва была слишком большой, Вэй Ин поспешно добавил: — целую неделю! С половиной.       — Месяц.       — О! — Вэй Усянь с предвкушением потёр ладони друг о друга. — Месяц так месяц, идёт! Но если выиграю я, то ты скажешь учителю, что он старый болван с дурацкой бородкой.       Лань Ванцзи одарил его красноречивым взглядом, предначертанным лишь для исключительных идиотов.       — Что ж, попробовать стоило! — Вэй Усянь как ни в чём не бывало пожал плечами. — Тогда-тогда-тогда… Хм… Тогда ты просто позволишь мне отвесить тебе щелбан!       Лань Чжань какое-то время колебался, но потом всё-таки уверенно кивнул.       — Вот и славненько, — с видом довольного лиса прокомментировал Вэй Ин. — Играем пять раундов! Даю тебе право ходить первым.       Лань Ванцзи склонился над землёй, долго-долго выбирая подходящий камень. Видя его сосредоточенность, Вэй Усянь не смог сдержать хихикания.       Даже к таким мелочам его Лань Чжань подходил с большой ответственностью! Разве не мило?       Остановив свой выбор на самом гладком и плоском камне из всех, что ему удалось найти, Лань Ванцзи пустил его в пруд. Камешек отскочил два раза.       — О, Лань Чжань, а ты молодец! Достойный соперник! — похвалил Вэй Усянь, делая вид, что не замечает, как кончики ушей Лань Ванцзи снова очаровательно покраснели. — Ну, что ж, теперь я.       В отличие от своего предшественника, Вэй Ин совершенно не заморачивался. Пустив первый попавшийся камень по водной глади, Вэй Усянь заставил его отскочить всего один-единственный раз.       — Мгм… — Лань Ванцзи кивнул, принимая свою очередь делать бросок. Юноша с прежней скрупулёзностью принялся подбирать подходящий камень.       На втором, третьем и четвёртом раундах соперники шли ноздря в ноздрю. Однако на последнем, пятом, всё резко изменилось.       Лань Ванцзи пустил камешек, который сделал целых пять блинчиков!       — Четырнадцать-девять… — присвистнув, огласил Вэй Усянь. — Лань Чжань, а, Лань Чжань?.. Вот как думаешь, остались ли у меня шансы на победу?       Лань Ванцзи задумался. Не считая его последнего броска, ещё никому из них не удавалось заставить камешек отскочить более трёх раз. Юноша не хотел обнадёживать понапрасну, а потому просто промолчал.       — Это «нет»? — Вэй Ин грустно вздохнул, покачав головой. — Что ж, ты прав, должно случиться настоящее чудо, чтобы я выиграл… — Он усмехнулся уголками губ. — О, великий пруд, помоги мне пустить ровно шесть блинчиков, если ты согласен с тем, что наш с Лань Чжанем учитель старый болван!       Подняв с земли камешек, Вэй Усянь обтёр его о рукав и, поцеловав, пустил в пруд.       …каково же было удивление Лань Ванцзи, когда этот несчастный камень действительно сделал ровно шесть отскоков!       В этот момент юноша вдруг понял всё. Он осознал, что у него изначально не было ни единого шанса на победу.       — Ты… ты… — Лань Ванзци буквально давился словами возмущения, — ты всё это время поддавался мне!       — Лань Чжань, почему тебя беспокоит только это? Неужели тебя ни капли не волнует тот факт, что наш учитель всё же оказался старым болваном, хотя ты был уверен в обратном?..       Лань Ванцзи сжал пальцы в кулаки с такой силой, что на коже остались яркие следки-полумесяцы от ногтей.       Вэй Усянь поспешил подлить масла в огонь.       — И не забывай, что теперь я имею право отвесить тебе щелбан!       Лань Чжань вздохнул, усмиряя гнев.       Вэй Ин был прав… Уговор есть уговор. Пусть из них двоих будет честным хоть кто-то.       — Всё верно. Я принимаю наказание за свой проигрыш.       Украсив лицо шальной улыбкой, Вэй Усянь подошёл к Лань Чжаню куда ближе, чем тот ожидал. Лань Ванцзи затаил дыхание, понимая, что не должен был так беспокоиться из-за обычного щелбана.       — Лань Чжань!       — Гм?       — Лань Чжань…       Вэй Усянь усмехнулся. В секунду, когда Лань Ванцзи ожидал почувствовать удар по лбу, он вдруг ощутил крепкие объятия.       — Это… не щелбан, — только и смог выдавить из себя Лань Чжань, беспомощно застывая на месте.       — Ага. — Вэй Усянь слегка отстранился и, нарочно задевая налобную ленту Лань Ванцзи, всё же отвесил ему лёгкий щелбан. — А вот это — уже он.