Омут

Пара шла шла бок о бок, соприкасаясь плечами при ходьбе, прямо посередине коридора полицейского отдела. Время уже близилось к десяти вечера, поэтому здание почти пустовало, за исключением нескольких сменников и, собственно, самого Дубина и Грома. Дима шел с правой стороны и что-то вяло, но вполне последовательно рассказывал Игорю, чем закончилась история с "Белой стрелой". Игорь же шел молча, слушал в пол уха, вместо этого внимательно следя за другом. Его сильно напрягал его измученный вид. Лицо, кажется, посерело и осунулось, под глазами залегли жуткие тени, даже волосы с одеждой были в каком-то непривычном беспорядке, ещё немного, и на лице проявится щетина. Дима - истинный перфекционист, идеальный во всем, что происходит в его жизни, начиная внешним видом, заканчивая работой. Гром знал, мало того, сам был причиной того, что за последние несколько недель Дима вряд-ли спал больше, чем пару часов в течение трёх, а то и более, суток. История с отравителем, "Белой стрелой", поджигателем и все остальное, что происходило за последний год, мертвым грузом валилось на его плечи, доводя до истощения. Под его координацией находился буквально весь отдел, словно больше работать было некому. - ...и после этог...- Игорь бы и дальше вел внутренний диалог, подмечая все то, от чего ему не терпелось избавить товарища, как Дима запнулся на полуслове и чуть не впечатался лицом в стену. Игорь успел поймать его в последний момент, подставив плечо, помогая тому оставаться в вертикальном положении, потому как, очевидно, собственные ноги сейчас подводили его. *** "Какого черта?". Дима не мог сообразить, какого хрена произошло, только что нормально шёл, из последних сил не давая глазам закрыться, разлепляя веки оставшимися крупицами силы воли, как резко обнаружил себя слегка согнувшимся и опирающимся на кого-то. Он приложил руку к голове, пытаясь понять, то ли она кружится, то ли перед глазами все настолько сильно плывет, что он ничерта не видит перед собой. С трудом поняв голову, переждав приступ тошноты, ему удалось различить Игоря, смотрящего на него с явным беспокойством в глазах. Не сразу, но Дима понял, что губы напротив шевелятся не просто так, и сосредоточился на звуках. - ... Дима?...Дим, что... Ты как? Слышишь меня? - он то слышит, но язык еле-еле шевелится, обойдется кивком. - Так, все хорошо, пойдем. Его уже не особо заботило, что в его жизни подразумевается под "хорошо" и куда и зачем "пойдем", у него не было сил сопротивляться. Очнулся он, уже сидя на стуле в своем кабинете с поддерживающим его за плечо Севой. Тот что-то говорил о том, что Гром сейчас вернётся и не хочет ли он глотнуть воды. Напарник продолжал держать его, ни на секунду не отпуская, словно боясь, что тот тут же упадет, что, в принципе, не далеко от правды, но Дима все равно прислонился боком к столу, подперев лоб ладонью и прикрыв глаза, тошнота все продолжала усиливаться. Это, вероятно, с голодухи, хотя в то же время и кусок в горло не лез. *** Игорь шел так быстро, как только мог, практически бежал по коридору. Дима взрослый. Дима самостоятельный. Дима сильный. Его больше нечему обучать. Сам, чему хочешь, научит, а другого на лопатки уложит и челюсть сломает, чтобы не болтали лишнего. Месяцы работы в одиночку сделали из него превосходного следователя, ничем ему не уступающего, но потухший взгляд и трясущиеся руки омрачали все хорошее, если произошедшее так вообще можно было назвать. Дима гордый, умный и, несомненно, сам в любой момент может постоять за себя. Но даже ему нужна забота и поддержка. Сам ведь не умеет, забывает. Напрочь. И Игорь был полон решимости позаботиться о нем, дать возможность вновь почувствовать тепло и уют, знание, что ты не один в окружении мертвых душ. Он долгое время ждал и надеялся, что его восстановят на службе, хотел как можно быстрее вернуться в строй, но внезапно планы изменились. Сейчас его главная цель - забота и поддержка самой близкой ему живой души, а уже потом все остальное. Буквально влетев в кабинет Прокопенко, чуть ли не с ноги открыв дверь, сходу потребовал отгул для отчаянного трудоголика. - Он уже ни жив, ни мертв! На него смотреть страшно! Вы обязаны дать ему передышку! - Игорь по ходу дела все распалялся и был готов перейти на повышенные тона или мольбу, но заткнулся, увидев бумагу, подсунутую ему под нос. Не прошло и минуты, как у него на руках был официальный документ, очевидно, составленный заранее, и неофициальное отеческое от Федора Ивановича: - Позаботься о нем, Игорешь. Мы все у него в долгу. - О. Э... Я... Спасибо, - Игорь и в самом деле не ожидал, что все будет так легко. - Не благодари меня, поблагодари Диму. Присядь, надо поговорить. Что то во вздохе и голосе Федора Ивановича заставило Игоря беспрекословно, но настороженно сесть и прислушаться. - Ты ведь прекрасно знаешь о большей части того, что происходило среди правоохранительных органов за эти два года. И я знаю почему. - вздох. - Но в курсе ли ты, что творилось и к чему пришел наш новый капитан. - "Дима". - Он весь год как заведённый отчаянно метался по городу, проводил ночи на скамейке в кабинете, разбирался с журналистами, забывал об элементарных потребностях организма, но при этом каким то образом умудрялся волноваться и заботиться о тебе. Как думаешь, кто дал ему запасные ключи от твоей квартиры? - Федор Иваныч ненадолго замолчал, смотря на Игоря. - Диме пришлось взять на себя чрезмерную ответственность слишком рано, я определенно восхищаюсь им, но мне больно видеть, как он ломает себя изо дня в день. Мне давно пора было заставить его взять выходной, но и без тебя, и без Димы все бы просто напросто рухнуло. Моей осведомленности о происходящем и уже не той физической формы не хватало, чтобы полностью держать работу отдела в своих руках. Да и понимал я, что не будет тот сидеть без дела. Вы слишком похожи, поэтому в любом случае лучшем решением было держать его под каким никаким присмотром, да и напарник заземлял его время от времени. Напарник... Точно. У Димы же новый напарник. Тот паренёк, а не Гром. Почему то это осознание больно ударило по сердцу Игоря, а последующие же слова Дядь Феди едва ли не добили. - Все не могу забыть тот день, когда ты пришел ко мне с просьбой о переводе Димы в другой отдел, якобы, из-за некомпетентности. Признаться, я был несказанно удивлен такому термину в адрес лучшего нового сотрудника, которого нам только могли предоставить, уже для стажёра Дима имел навыки и реакцию выше ожидаемого. Сейчас я понимаю, что ты хотел защитить его, но Игорь... Ты не представляешь, как сильно это ударило по нему. Клянусь, я почти что видел слезы предательства, умело скрытые за искренней неприкрытой злостью и непониманием происходящего. Именно так это было расценено с его точки зрения, и я вынужден с ним согласиться. Это было предательством, Игорь, какие бы побуждения тобой не двигали, ты практически заруинил блестящее будущее молодого парня, силу и отважность которого мне просто сложно представить. Мужчине напротив нечего было сказать, он и сам это прекрасно понимал, но до конца не осознавал, НАСКОЛЬКО губительным влиянием могли обернуться его благие намерения. Дима, как и Игорь, предпочел бы умереть на службе во время активной деятельности, чем просиживать в офисе за макулатурой, это для обоих было страшнее смерти. Два адреналиновых маньяка... - И поэтому я не понимал и не понимаю до сих пор, как ему хватило сил и терпения быть рядом с тобой, когда тебе нужна была помощь да и просто не позволяя тебе оставаться в одиночку со своими мыслями. Не пойми меня неправильно, Игорь, я люблю тебя как родного сына, но тебе нужно это услышать и осознать. Ты понимаешь, к чему я веду? Когда ты тонул, он не просто бросал тебе спасательный круг, а нырял в пучину следом за тобой. У тебя был тот, кто не позволял тебе утонуть, а у Димы нет. У него не было никого, кто помог бы, выслушал и просто был рядом. Ты знаешь, обычно мы даём стажёра сотрудникам только с не менее 5ти летним стажем, но в этот раз пришлось сделать исключение, иначе в свои 26 парень бы просто угробил себя той тяжестью, что легла на его плечи, напарник был единственным сдерживающим фактором, который не позволял нашему Диме переть напролом каждый раз, когда была такая возможность, прыгать под пули и не спать неделями. Я и Сеня были теми, кто заставляли его вспомнить о еде хотя бы раз в три дня. Игорь, ты не представляешь, какой тут ад с ним творился. Всегда опрятный, собранный, гладко выбритый юноша угасал на глазах. Послужной список рос, он добился того, чего хотел, стал лучшим. Но не по тем причинам, с которыми пришел сюда, ещё немного и от человека осталась бы одна оболочка. - Дядь Федь, я... Я не, не знаю, что сказать на это. - Игорь даже не мог смотреть старшему мужчине в глаза, слезы застилали его собственные. Треть всего сказанного очевидно уже присутствовала в его голове и сейчас, при виде Димы, нашла выход, другая треть открыла ему глаза, а остальное... Обрушилось на него единым сумасшедшим потоком, из-за которого желание оказаться возле центральной фигуры всего этого стало непреодолимым. - Я всё исправлю, обещаю! Мне не нужно восстановление на службе без человека, которому я обязан за это и многое другое по гроб жизни. Я больше не оставлю его. - Ты уж постарайся, потому что отныне Дима - вновь твоя ответственность. Ты отказался от него, когда тот был стажёром, полным воодушевления, сил и энергии. Сейчас это уставший, едва ли не сломленный мужчина. Пожалуйста, Игорь. Не знаю, как ты будешь вновь зарабатывать его уважение и, что ещё более важно, доверие, но тебе нужно это сделать. Пока ещё есть, что собирать по осколкам.