Великий и могучий китайский язык

Ацуши, мило болтая с Кёкой, шёл на урок китайского. Его слегка потряхивало — белобрысый не выучил новые слова, которые были заданы на этот день. Паренёк надеялся на Куникиду, Рампо, Кёку в конце концов, но только не на себя — до звонка оставалось пару минут. Весь класс уже был в сборе: кто-то играл в телефон, кто-то строчил домашку по физике, а кто-то свою книгу. Колян по прозвищу Гуль состязался с Тачихарой, кто громче рыгнёт. Люси сидела, подперев подбородок рукой, с таким кислым видом, будто ей под нос привязали нечто крайне неприятное и пытками вынудили явиться на урок. Накаджима, только переступив порог кабинета, сразу направился к своей парте. Изуми расположилась рядом и принялась читать «Отче наш» — единственную молитву, которую знала, так как тоже едва знала на тройку. Неожиданно за ней нарисовался какой-то депрешн-бой в фиолетовых линзах и бесцветным голосом изрёк: — Ты делаешь одну и ту же ошибку. Не читай, раз не знаешь. — Ты кто вообще? — выгнула брови та. — Я — Фёдор Достоевский, — представился парень. — Не смей порочить сию святыню, — вновь вернулся к теме разговора он. — Хорошо, мой господин, — театрально поклонилась девушка. — Что ты тут делаешь, Фёдор Достоевский? — поинтересовалась голубоглазая, выкладывая учебники на парту. — Сейчас у на́с тут урок. — Сегодня я и мой напарник будем представлять проектную работу в этом кабинете, судя по всему вашему классу. — Понятно, — явно завершила диалог Изуми. Достоевский хмыкнул, развернулся и ушёл, по видимому искать своего напарника. Через пару минут подошёл учитель, а ещё через одну прозвенел звонок. Преподаватель поздоровался с классом и только открыл рот, чтобы оповестить об устном опросе по домашнему заданию, как с тихим стуком в комнату шмыгнули два парня. Один, уже знакомый нам Федя, а второй — с длинными, крашеными в белый волосами и хитрыми лисьими глазами. Не хотелось верить ни одному слову, вылетевшему из его уст. Властно поднятый подбородок свидетельствовал о высоком самомнении. Фёдор что-то нашептал учителю, тот кивнул, и с едва заметной улыбкой удалился, как не сложно догадаться, в учительскую. Старшеклассники встали у доски и белокурый представился: — Здравствуйте, сокамерники. Меня зовут Тацухико Шибусава, а это мой одноклассник — Фёдор Достоевский. Сегодня мы представим вам нашу презентацию и по совместительству проектную работу. Мы перерыли всю местную библиотеку, чтобы найти нужную информацию (на самом деле просто списали всё из первой вкладки в гугле, вы только никому не говорите), — важно сказал парень. — Да, и ещё — мы одиннадцатиклассники. Пожалейте наши седины — не шумите и не убивайтесь, пожалуйста. Иначе мы будем вынуждены позвать учителя. — Кхм, приступим, — прочистил горло Достоевский. — Итак, тема презентации «Китайские слова, звучащие смешно для русского человека». Первое разминочное слово — 不好. Оно обозначает «не хорошо». Дазай с ухмылкой покосился на Чую: — Слышишь, бухать не хорошо! — Захлопнись, скумбрия, — сердито сжал зубы тот, но на его лбу всё равно выступили капельки пота. Все мы знаем, что алкоголь можно покупать с восемнадцати лет, а наша рыжая язва нарушила закон в четырнадцать. Поэтому, думаю, не нужно описывать весь спектр эмоций, которые ощутил Накахара в этот момент. Шибусава же продолжал: — 四块 . Четыре юаня, или четыре куска. Ярая анимешница (а так же большая любительница манги и мультиков определённого жанра) Люси издала соответствующий увлечениям стон. Особенно бурно отреагировал Куниикда — он специально закашлялся, но томный вздох скрыть не получилось. Весь класс засмеялся не столько из-за слова, сколько из-за реакции Люси. Девушка была довольна. В завершение она плавно положила руку на грудь и мягко протянула: — Ах-х, Ацуши, нежнее. Тут уже белобрысому пришлось сгорать со стыда. Кёка бросила на него осуждающий взгляд и переключилась на посмеивающегося Тацухико и стоящего с каменным лицом Федьку. Последний прервал уже затухающий приступ смеха: — 狐狸 . Лиса. — Лиса лыбишься? — приподняв мышцы над верхней губой и слегка расширив ноздри сказал Тачихара, кидая презрительный взгляд на сидящего впереди человека. — Почему я не могу улыбаться? — смотря в одну точку и легонько покачивая головой ответил Хироцу. — Жизнь коротка… Его филосовские размышления были оставлены без внимания, а Шибусава, стараясь сдержать ухмылку, громко проговорил: — Четвёртое слово. Все вы его знаете ещё с первого класса. 会. Не смотря на то, что большинство ребят ожидали услышать это слово, всё равно многие захихикали. Куникиду и Эдгара окончательно вывели из состояния равновесия — они нервно подёргивали то головой, то плечами, искоса поглядывая на девочек, считая, что им не положено такое слушать. Накаджима уже в который раз за сегодня вспотел и вопросительно посмотрел на Кёку. — Чего? — прыснула та, поглядывая на жалкие попытки Тацухико сдержать смех и выражение лица Достоевского, достойное Оскара. — Чё ты ржёшь? — непонимающе уставился Ацуши на Изуми, искренне не понимая, почему девушке весело от этого. — Смешно, — просто ответила темноволосая, расширяя зрачки и наклоняя голову набок, делая акцент на этом слове. — Что-то не так? — Как ты можешь смеяться над такими вещами?.. — серьёзно надулся белобрысый. — А как ты можешь быть таким серьёзным? — парировала та. — 那里外. Перевод — там снаружи, — отчеканил Фёдор. — Чуча, тут снова про тебя! — наигранно удивился Осаму. — Я по-моему уже сказал тебе заткнуться! — с новой силой вскипел Накахара. Местные знатоки китайского — Коё и Рампо — синхронно встали и без разрешения завели диалог: — 那里来？— спросил Эдогава. — 呢。— покачала головой рыжеволосая. — 那里外！ Шибусава явно оценил шутку, как и все ребята, за исключением Достоевского. Ему, казалось, было абсолютно параллельно. Ну, может, так и было — Дазай его разберёт. Кстати, на счёт него — Фёдор время от времени что-то настукивал пальцем по столу, а Осаму отвечал ему на том же языке: — Привет. — Привет. — Меня достал Шибусава, — Достоевский презрительно покосился на белокурого. — А я жрать хочу. — Ты? — Да. Крабикаа. А в это время Тацухико удовлетворённо разглагольствовал о своей жизни, не избегая возможности поучать восьмиклассников. Это могло бы продолжаться долго, если бы Фёдор не пихнул напарника в бок и не напомнил, что пора бы продолжить, а то так и за два урока не управиться. — Прекрасное слово, которое в русском можно использовать сразу в нескольких значениях, а в китайском оно является устойчивым словосочетанием. 一步一步, — с умным видом проворковал Шибусава. Люси мечтательно посмотрела на Ацуши, а Кёка отвесила ему подзатыльник, когда тот обернулся на надоедливую одноклассницу. — Переводиться оно, как «шаг за шагом», — кончил парень и передал слово Достоевскому. — 十六号 — номер 16. — Кто у вас в списке шестнадцатый? — с лёгкой усмешкой спросил белокурый. — Теруко, — предельно серьёзно ответил староста-Куникида. — Ну, по сути так и есть, — шепнула Изуми соседу, от чего тот издал звук умирающей чайки и снова затих. Теруко же в этот момент почувствовала себя знаменитостью. Всё взгляды были обращены на неё, и девушка фальшиво засмущалась, подражая поведению своих кумиров. Тацухико, вдоволь насладившись детским смехом и шутками, сказал: — 黑鸟. Серая птица. Класс заулыбался. Весь, за исключением Кенджи. Светловолосый неподдельно удивился и спросил: — Почему вы смеётесь? Серая птица — это же хорошее слово. Всё, что связано с природой, не может быть скверно или безобразно, — тёплые глаза заблестели непониманием. Гений-суицидник привлёк внимание Кенджи и как нельзя точно дал определение интересному слову: — Химия — серая птица. Миядзава на мгновение будто подвис, осмысляя услышанное, а потом вполголоса, одними губами пролепетал: — Почему все городские такие грязные? У меня в деревне таких непристойностей бы не пропустили, — и мальчик затих. Тем временем послышалось новое словосочетание — 有没有. Оно не произвело должного эффекта из-за произнесённых ранее более смешных слов. Значило оно «имеешь?» и проходилось по школьной программе классе в пятом, что также поспособствовало отсутствию столь бурной реакции. Шибусава поднял руку, прося тишины. — Наша презентация подходит к концу. Мы благодарны за то, что вы достаточно адекватно воспринимали каждый слайд. Поэтому мы надеемся на такую же реакцию на последнее слово, — парень прочистл горло. — Итак, 给! Фёдор продолжил: — Переводится оно как «давать», в составе иероглифа есть ключ «рот». Кабинет взорвался криками и смехом, слезами и ударами ладонями о парты в приступе, тщетно пытавшимися сохранить авторитет учениками и теми, кому было уже всё равно на репутацию. Речь Шибусавы положила начало Ржачному апокалипсису, заложила основу и раззадорила чувства, а добавление Достоевского отшлефовало уже имеющийся эффект, отполировало его до блеска, надолго отпечатав в памяти учеников. — Спасибо! — напоследок бросил белокурый и его слова затерялись в непроглядной завесе смеха. Фёдор молча поклонился, подошёл к парте Чуи с Дазаем, и точно, но в то же время легонько, не причиняя боли, отстучал пару слов морзянкой по голове Накахары, адресованных Осаму. «Захаживай в 306, чайку попьём.» Остальных учеников Достоевский не удостоил даже хмурым взглядом. Поборов себя, черноволосый взял Шибусаву за руку и под искренние аплодисменты покинул кабинет.

***

Через несколько дней классный руководитель недосчитался одного кареглазого ученика.