***
Соня возилась на кухне и кормила Аркашу, пока Саша отмокал в ванной. До самого дома они почти не говорили, но Соня видела — он возвращался такой смертельно уставший и раздраженный, что она старалась лишний раз его не трогать — чтобы не зацепило на подлете. Она знала Сашу уже достаточно хорошо, чтобы не вестись на его улыбки и мнимую беспечность. Олег, вероятно, тоже это чувствовал, и нисколько не удивился, когда его закинули домой, а сам Александр уехал с Соней. Только бросил ей напоследок какой-то непонятный взгляд, будто предупреждающий. За кого он её принимает? За дурочку совсем? Соня ответила спокойным взглядом. Она-то уже была полностью уравновешена. В отличие от некоторых. Однако прошло уже почти двадцать минут, а из ванной не было слышно ни звука. Соня открыла бутылку вина, разлила по бокалам, изящно, ногой, подцепила прикрытую дверь в ванну и заглянула внутрь. — Ну слава богам, не утопился, — прокомментировала она негромко, себе под нос. Александр лежал в воде, закинув голову на бортик ванной и мрачно созерцал потолок, как будто тот был его кровным врагом — хоть картину пиши. Услышав комментарий Сони, медиум медленно повернул голову в её сторону, и по его губам скользнула легкая улыбка, когда он увидел бокалы с вином. — А что, ты надеялась?.. — с усмешкой поинтересовался он, протягивая руку, и Соня отдала ему один бокал, второй поставила на раковину. — Ещё чего. Мне труп знаменитого медиума Александра Шепса в ванной не нужен, скандал такой будет, — Александр с лёгкой улыбкой наблюдал, как Соня снимает с себя одежду, и аккуратно вешает на крючок, — да и Олежка кровно мстить будет. Не хочу. — Не будет, он прекрасно к тебе относится, — Александр протянул ей руку, чтобы Соня не упала, забираясь в ванную. Соня всегда недоумевала на кой ей такая большая — больше обычного размера — ванная дома, а оказалось вот оно, именно для этого случая. Вода немного остыла, но это не слишком мешало — Шепс как всегда был горячий как печка. Соня даже потрогала его лоб — нет ли температуры. Вроде нет. Хотя с ним никогда не поймёшь. — Настолько прекрасно, что простит покушение на родного брата? — усомнилась Соня, отпивая немного вина из своего бокала и откидываясь на сашину грудь. Он слегка приобнял её свободной рукой и поцеловал в висок. — Кто знает, может, и приплатит даже… если судить по его комментариям на съемках. Соня тихо вздохнула и погладила Александра по руке. Она чувствовала — он переживает — и очень сильно. Только помочь не могла. — Ты какой-то кусачий сегодня, — произнесла она немного жалобно, надеясь, что медиум не обидится на неё, но тот лишь хмыкнул, убрал её волосы с шеи и легонько прикусил, подтверждая эти слова. — Разве только сегодня? — прошептал он как будто игриво, не спеша отстраняться, Соня чувствовала его теплое дыхание на своей коже и покрывалась мурашками. Но настроение было какое-то не такое, словно висящее в воздухе напряжение мешало. Допивая вино, они обменивались какими-то незначительными комментариями, не касаясь ничего из произошедшего сегодня — как будто молчаливо договорились скипнуть этот день, стереть из памяти. Хотя Соня смутно предполагала, что всё только впереди — и не ошиблась. Александр бродил за ней по квартире весь оставшийся вечер, пока она занималась делами — как будто не знал, куда приткнуться. Соня в задумчивости зависла на кухне, пытаясь определить, нужно ли что-то готовить на завтра, а медиум всё также молчаливо маячил поблизости, это немного раздражало, как и окружающее его нервное напряжение. — Ну чего ты? — наконец, мягко спросила Соня, захлопывая холодильник и поворачиваясь к нему. Сашина молчаливость начинала её смущать. Александр протянул руку и усадил её на диванчик рядом с собой. Соня встревоженно провела ладонью по его лбу, убирая с глаз челку, вторую руку он так и не отпустил. Задумчиво, как будто на подсознании, погладил её безымянный палец. Соня немного напряглась. Глаза в глаза — она честно пыталась не читать, что он думает, пусть лучше скажет. — Сонь, давай поженимся. Она замерла, пытаясь привести в порядок бешено забившееся сердце. Она не думала — не представляла себе, как это будет, однако смутно предполагала, что как-то не так. Разве это не должен быть самый радостный момент — их обоюдное желание провести вместе всю оставшуюся жизнь? Как минимум. А Саша выглядел так, как будто был в отчаянии, и это было ужасно. — Саш, о чём вы говорили с Гецати? Спросила она, намеренно игнорируя его предложение. Разве это был вопрос? Медиум выдохнул, как будто задерживал дыхание, слегка опустил голову, челка почти полностью скрыла от неё его глаза, но Соня терпеливо ждала. — Да так… ничего особенного, — наконец, принужденно ответил он. — Почему мне кажется, что это не так? — Соня не очень любила давить, но почему-то именно сейчас это казалось особенно важным. Они же пытались идти по пути полного доверия, почему он не хочет с ней делиться? Александр упрямо молчал, поэтому она продолжила. — Вы и обо мне говорили — тоже, да? Ты поэтому сделал предложение? Медиум поднял на неё глаза — отчаянные, как будто немного больные, Соню словно кольнуло что-то изнутри, захотелось прижаться к нему, уверить в том, как она его любит, и плевать на всех вообще, на весь мир. Почему он такой чужой сейчас? Но она как будто немного робела. Шепс вдруг слабо улыбнулся, уголки губ дернулись вверх, почти неощутимо. Он наклонился и нежно чмокнул Соню в кончик носа. Она не уставала удивляться тому, как непредсказуемо для неё меняется его настроение. Она была загадкой? Это он был. Полнейшей тайной. — Мы говорили о тебе, — спокойно подтвердил он, немного отстранившись. — Но предложение я сделал не поэтому. В его взгляде мелькнула нежность — как раньше, когда он смотрел на неё. Как будто она — редкое сокровище. Соня немного задрожала и прижалась к нему. Александр медленно перебирал её пальцы в своих. — Саш, я люблю тебя, — жалобно прошептала она куда-то ему в плечо, и почувствовала как он тоже немного задрожал. Какие же они глупые. — Но давай немного подождем? Александр вздохнул, немного устало. Как будто обречённо. Разочарованно. Однако Соне почему-то казалось, что если бы не сегодняшняя внезапная схватка с Гецати, Саше и в голову не пришло бы заговорить о женитьбе. Она не могла отделаться от этого нехорошего чувства. Что это за любовь, если ей козыряют как джокером в карточной колоде? Она чувствовала себя разменной семёркой. Или девяточкой. Крестовой. Даже не козырной. Александр поднялся, явно намереваясь уйти спать, Соня вскочила следом. — Саш… Медиум перевел взгляд на неё, немного пустой, безжизненный. — Скажи, что любишь меня. Александр устало улыбнулся, в его взгляд медленно возвращалась осознанность. — Я люблю тебя. Всё в порядке, Сонь. Он так редко говорил ей о своей любви, она помнила каждый этот момент. Как будто он не хотел размениваться на простые слова, считал их банальными, бессмысленными для произношения вслух. Однако он не знал, что каждый этот момент трепетно хранился в её памяти и сердце. Интересно, хватит ли ей когда-нибудь духа об этом сказать? Он наклонился, чтобы чмокнуть её на ночь, и Соня послушно прижалась к нему. Далёкий. Как в туманности Андромеды.***
На следующее испытание они отправились втроём, в кои-то веки — Александр, Олег и Соня. На душе было неспокойно, ведь каждый раз их совместное участие давало трещину в отношении с каждым из них, но на этот раз Соня твердо решила, что ничего подобного не будет. Она будет вести себя как профессионал — и всё. Если Дима может себе позволить сохранить дружбу со своенравными Шепсами, но при этом хорошо и качественно выполнять свою работу, то почему бы и ей не справиться? Накануне она позвонила чернокнижнику и они долго разговаривали. Если тот и удивился, то не подал виду, но дал несколько ценных советов, которые в целом сводились к общеизвестной фразе «делай, что должен, и будь что будет». — Я понимаю, почему ты волнуешься, — спокойно говорил Дима, на фоне явно звучал какой-то бит, хоть и приглушённый. Соня слегка смутилась — она же очевидно отвлекает его от отдыха, но Матвеев не проявлял никаких явных признаков нетерпения. — Вы же с Сашей, как я понимаю… — Соня нетерпеливо кивнула, забыла, что Дима её не видит, но он спокойно продолжил, как будто бы как раз-таки видел. — Ну вот. Но мы же профессионалы. Эмоции могут быть — это естественно, но на настоящие чувства они не влияют. Всё будет хорошо, Сонь. Но если хочешь, я поговорю с Олегом? Нет? Ну ладно, давай. Соню это немного успокоило. И правда — профессионалы. И в том, что их чувства с Сашей — настоящие, убедилась уже давно. Но что-то как будто всё равно её беспокоило, однако она ни с кем не могла это обсудить.***
Александр был непривычно молчалив, в кои-то веки ему не хотелось проходить испытание. Вообще плевать, если честно, было. Он думал о Соне. Примерно представлял, почему она его отталкивает. Да даже не отталкивает… просто не пропускает дальше. Они могли провести сколько угодно ночей вместе, он готовил ей завтрак и возил её собачку к ветеринару. Он знал о ней почти всё, и его обожала её мать. И отец, кажется, тоже не протестовал, хотя проявлялся довольно редко. Ну ещё бы. Он мог себе довольно отчётливо представлять, о чем она думает, но чего-то как будто не хватало. И дело было не в Гецати и не в Битве — только в них самих. Иногда Соня была будто чужая, ему это не нравилось, он сам уходил в глухую оборону, прекрасно зная, что это ничего не исправит. Она же упрямая — может быть, упрямей его самого. Это было не сразу заметно, потому что она чаще отступала, делала вид, что сдается, но в итоге делала и думала по-своему. Иногда он боялся, к чему она может придти в своей умной голове. Соня очень держалась за свою независимость, отталкивала его — и поэтому тоже, но он не хотел сдаваться — не мог просто. В съёмочную машину загружались молча, Александр запрыгнул первым и протянул Соне руку, чтобы втянуть её внутрь как морковку. Коснулся её руки и на секунду его заволокло кратким видением. — Ты чего? — удивилась Соня, но её уже беспардонно пропихнул внутрь, залезающий следом Олег. — Да нет, ничего, — Александр одарил девушку слегка задумчивым взглядом и уставился в окно, пока Соня с Олегом в шутку сражались за территорию. Ехать было недалеко, в рязанскую область, практически на родину Есенина. Соня всю дорогу была сосредоточена и не особо хотела участвовать в подсъемках беседы, на которой редакторы упорно настаивали каждый раз. Ну ещё бы — это же шоу. К тому же её как назло запихнули между Александром и Олегом, и не участвовать в общей беседе было крайне сложно. Саша успокаивающе сжал её ладонь, не обращая внимание на снимающие их в упор камеры. Личное — публичное. Соня все ещё пыталась с этим смириться. Испытание по традиции проходило в селе, и прибывших экстрасенсов тут же встретила толпа ликующих фанатов — как будто нарочно приехали подивиться на диковинку. Соня не удивилась — ещё бы, у обоих братьев на двоих была мощнейшая фанбаза, она бы руку дала на отсечение, что кто-то и с другого конца страны примчался на кумиров взглянуть. А то и урвать кусочек на память. А вот что её удивило, когда она выбралась из минивэна следом за Олегом — слегка уставшая после трёхчасовой дороги — часть толпы, довольно внушительная на её взгляд, разразилась радостными возгласами и запестрила самодельными плакатами и транспарантами. Она скользнула взглядом по плакатам со своим именем и сердечками. Это было в самом деле мило, она даже не ожидала. Соня немного смутилась и притормозила, идущий следом Александр же невозмутимо подхватил её за руку и прошептал на ухо: — Кажется, после моих выступлений в готзале часть моих фанатов перекочевала к тебе. Соня только фыркнула на его очевидно глупое замечание. Испытание было напряжённым — как и многие до этого. Соня пыталась нащупать ниточку, взаимосвязь событий, о которых ей рассказывали и которые она видела. Даже невооружённым взглядом было видно порчу, но Соня уже немного научилась чуть больше абстрагироваться от событий жизни героев. Их боль и страдания она не принимала полностью на себя, хотя по-прежнему глубоко сопереживала каждой проблеме. — Вы потеряли ребенка, — задумчиво сказала она, глядя на высокую светловолосую девушку перед собой, по ее лицу сразу стало понятно — в точку. — Не одного… — Соня подняла свечу повыше, чтобы лучше видеть, и скользнула взглядом по ее соседке — кажется, сестра. Между ними глубокая связь. — И ты тоже. Двоих потеряла. Не рожденные. Девушки всхлипывают и переглядываются. Соне тяжело говорить, но она честно старается, ищет взаимосвязи. Генетика? Ошибка врачей? Нет. Нити реальности как будто разрываются возле них, что-то не сходится.***
На консилиум собираются уже ближе к ночи. Александр и Олег выглядят заметно более оживленными — ещё бы, с наступлением темноты их способности только усиливаются. Соне все равно, она итак работает отлично в любое время суток, главное — правильно сосредоточиться. Однако Шепс-старший почти сразу отводит ее в сторонку, не давая даже ничего сказать или сделать. — Сонь, — Александр смотрит на неё потрясённо, недоверчиво как будто даже. Девушка вскидывает на него взгляд, сосредоточенный — рабочий — смотрит, но не видит в упор. Медиум подходит ближе, всматриваясь в её глаза, протягивает руку, как будто собираясь коснуться, но не касается. — Что? — она не хочет отвлекаться, но он её отвлекает. Всегда отвлекает, но сейчас — особенно. В очень неподходящий момент, когда она почти поняла, что происходит. Когда она может помочь. — Тебе не стоит проходить испытание, и вообще лучше… Иди в машину, ладно? Соня вскидывает брови в своем коронном удивлённом жесте. — Ты не понимаешь, что ли? Не знаешь? — Александр внезапно оказывается совсем близко, прижимает ладонь к её животу, через кофту. Соня моргает, вздрагивает, пытается отшатнуться, но не может. — Ты беременна, — произносит эти слова почти шепотом, но звучат они как гром среди ясного неба. Соня смотрит на него потрясённо и не верит — как так получилось, что первым узнал он. Не она. Это же просто невозможно. Ей нужно сосредоточиться, чтобы понять, прав он или нет, но в таких ситуациях Саша не ошибается. Это точно не прикол и не шутка — выглядит он серьезно, даже как-то немного испуганно. У неё нет ни одной причины ему не верить. И внутренним чутьем, которое никогда её не подводило, Соня знает, знает наверняка — он прав. Всё так. Только эту беременность даже врачи ещё не определят, настолько маленький срок. И ей бы даже в голову не пришло смотреть. Она видит из-за сашиного плеча, как к ним деловито направляется Илья Ларионов, в его глазах бесконечный вопрос. Его только тут не хватало. Соня всё-таки отстраняется и принуждено улыбается, даже зло как-то. Берёт себя в руки очень быстро — помогли бесконечные практики самоконтроля. Испытать всю гамму эмоций она сможет позже, дома. Не сейчас. Это слишком личное. — Я могу проходить испытание, срок ещё очень маленький, просто ничтожно. Мне хватит сил защитить, если что. Ничего не случится. Александр выглядит потрясенным, всё ещё напуганным. — Ты не можешь так рисковать, Сонь. Здесь буквально проклятие нацеленное на не рожденных детей. — Это не риск, тут вообще никакого риска для меня нет. Оно родовое. — Что случилось? — Илья — как всегда — вовремя. За ним люди, участники испытания, камеры, вообще все. Соня чувствует как начинает стремительно краснеть, подсвеченная операторским светом как героиня посреди сцены — только от злости, не от смущения. — Ни-че-го, — четко по слогам выговаривает она. Но Илью так просто не обмануть, он явно что-то слышал. Или понял по ее лицу? — Сонь, ты не хочешь проходить испытание дальше?.. — Я… Её перебивает Александр, обращаясь к ней же. Илью словно бы не замечает. — Тогда я не буду проходить испытание, я буду тебя охранять. Тебя и… Он не договорил, но в глазах Ларионова мелькает ясное зерно понимания. И всё же он удивлен, если не сказать — шокирован. — Александр, но люди ждут вашей помощи, они ждали именно вас, и… — Он меня просто шантажирует, — зло сказала Соня и, развернувшись, больше не отвечая ни на чьи вопросы стремительно направилась в сторону выхода из деревни, где их ждал автобус. Александр замер, глядя ей вслед. И кто ещё кого шантажирует? Не обращая внимания на призывы Ильи, он стремительно срывается с места, чтобы догнать ее — Соню. Выбирать между Битвой и ей, Битвой и своим ребенком. Почему он всегда должен выбирать? До сих пор молчавший Олег потрясённо замер, камеры тут же принялись снимать его чуть ли не в упор, не решаясь броситься за остальными экстрасенсами. Тем временем младший Шепс переваривал то как топорно ему только что сообщили, что он станет дядей. Просто очаровательно. — Никто людей без помощи не оставит, — отрешённо произнес он, поворачиваясь к Ларионову и толпе. — Я считаю, что проклятия никакого нет, и сейчас я вам объясню почему…***
С испытания едут — по традиции — все молча. Соня выходит из съёмочной машины, закинув на плечо рюкзак, безразлично со всеми прощается. Саша — вдруг — выскакивает следом. Соня лишь косится на него, но ничего не говорит. В том же молчании они достигают её дома, заходят, молча стаскивают с себя куртки и обувь. Соня, так и не проронив ни слова, идёт в кухню, моет руки. Александр — следом, им нужно поговорить. Ему — нужно. Сейчас — как-никогда особенно. — Что? — Соня зло на него оборачивается, обнаружив, что он так никуда и не делся. Не растворился в пространстве, не исчез, не ушел. — Ну давай, отругай меня за то, что я вернулась и помогла людям. Давай. Они так толком и не поговорили тогда, на консилиуме, просто покричали друг на друга совершенно ни о чем — и вернулись к слегка шокированным участникам испытания. Впрочем, было подозрение, что людям уже больше интересны перипетии личной жизни экстрасенсов, чем избавление от проклятия и личная боль. Плевать. Соня сосредоточенно провела ритуал, Александр всё время ошивался рядом, страховал, зорко следил за каждым движением, как внимательный учитель на экзамене. Соню это только раздражало, но отвязаться от него было невозможно. — Я вовсе не собирался ругаться, — ложь. Сам прекрасно это знает. В груди всё клокочет. Но — не на Соню, не совсем на неё точнее. Ну почему все так нелепо, неправильно сложилось? Почему она такая упрямая? — А чего ты хотел? Зачем ты вообще за мной пошел? — Я хочу быть рядом, ты что, не понимаешь? — взорвался Александр, почти физически чувствуя черноту, сгустившуюся между ними. — Хочу жениться на тебе, хочу быть рядом с тобой, растить нашего ребенка, защищать! — Ты меня не слышишь, — голос Сони был напряжён, звенящ, но она сдерживалась, может быть — зря. — Ты никогда меня не слышишь. Ты никого не слышишь кроме себя. Может быть, поэтому я не хочу, чтобы ты был рядом. Александр даже отступил на шаг, его словно ударили под дых, но Соня и не думала останавливаться. — Ты считаешь, что лучше всех знаешь, что мне нужно. Ты говоришь «нам», но имеешь в виду только себя. Как я могу связать с тобой свою жизнь? Ты ни разу меня не услышал. Ты делаешь мне предложение, опять? Таким тоном только гробы заколачивать зовут, — Соня чувствовала, что её несёт как поезд с горы, но остановиться уже не могла. Также как и тот поезд. Она ненавидела ругаться, но Саша как будто нарочно выводил её на эмоции. Сам он смотрел сейчас на неё так, будто она его ударила. Очевидно гневался, но как будто печали было больше. Звенящая пауза затянулась, когда Соня попыталась глотнуть побольше воздуха и хоть немного успокоиться. Не наговорить ещё, лишнего. Наконец, Александр медленно, устало провел ладонью по лицу, словно отступая. — Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, Сонь. Просто не понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебя услышал — хорошо, я готов слушать. Сонин гнев смело как рукой. Александр выглядел так, как будто принял решение — но какое? Он готов её выслушать, протянуть руку мира. Но готова ли она? Медленно, не отводя взгляда, Соня кивнула.***
Они проговорили почти до самого утра. Александр не соврал, слушал очень внимательно, пока Соня захлебываясь в эмоциях пыталась облечь всё, что она чувствовала в простые и понятные формулировки. Пока не расплакалась у него на плече, а он утешающе гладил её по спине, всё ещё — любящий, не смотря на её жестокие слова. В итоге Александр медленно потянулся, чтобы обнять Соню, уткнулся лицом в её волосы. — И к чему мы в итоге пришли? Его тихий шепот вызвал волну мурашек по коже, но Соня держалась. Ей нужно было решить. — Просто дай мне время. Пространство. Немного. Я люблю тебя… Медиум мягко отстранился, его глаза блестели от слёз. У Сони защемило сердце, в этот момент она готова была на всё. Замуж? Пожалуйста. Воспитывать ребенка вместе? Дайте два. Навсегда бросить практику и заняться домашним бытом? Ради бога, только бы у Саши пропало это потерянное выражение лица. Но это не должно было быть так, не могло быть так. Как бы она ни любила его, она не могла позволить себе потеряться и раствориться в нем — это было бы проще всего. Ведь тогда она потеряла бы и его любовь. — Хорошо, — на её счастье, Александр заговорил первым. Голос его был спокойный, мягкий, как будто бы даже нежный. — Я дам тебе время. И пространство. Всё, что захочешь. Он легонько, совсем невесомо поцеловал её в лоб. — Ты домой? А вот её голос немного дрожал. Александр, помедлив, кивнул.***
После выставления оценок Соня подняла руку, как в школе. — Можно сказать? Башаров кивнул, явно заинтригованный. — Я бы хотела покинуть Битву сильнейших по собственному желанию. В зале поднялся лёгкий гул, в съёмочной группе никто не знал, Соня никого не предупредила. Экстрасенсы потрясённо молчали. Саша прикрыл глаза рукой — как будто до последнего не верил, что она это сделает. Олег даже не попытался изобразить удивление. — Вот так, за шаг до финала? Соня, вы же никогда не сдаетесь, — Марат явно был крайне удивлен. Тем временем Лина, долго и задумчиво разглядывающая Соню пихнула стоящую рядом Вику. Та тоже недоверчиво воззрилась на городскую ведьму. — Я и не сдаюсь, — голос Сони был спокойным. — Просто ухожу. — Разве это не одно и тоже?.. Виктория, Лина, почему вы перешептываетесь? — зорко уставившись в сторону двух экстрасенсов, поинтересовался ведущий. — Да всё та же тема, — Марьяна ответила за них, не выглядящая удивлённо ни на секунду, — Соня ждёт ребенка, не хочет ему вредить, вот и уходит. Всё правильно. — Сонь, правда? Поздравляю! — это Матвеев, кажется, единственный искренне радостный, показал ей поднятый вверх большой палец. Гецати в свою очередь смотрел на Соню как-то странно, мрачновато даже. Соня прижала ладони к горящим щекам, чувствуя себя до ужаса неловко. — Сонь, мы всё это вырежем из эфира, — участливый голос Марата прорывается через ворох её мыслей. — Так это правда? Вас можно поздравить? — Да, — голос спокойный, уверенный — не её, Александра. Соня слишком сильно взволнованна, чтобы вообще хоть что-то сказать. Она представляла себе это всё как-то иначе. Как будто бы до последнего надеялась, что в их экстрасенсорной компании можно что-то скрыть. Как же. — Ну, это не институт, а дворец бракосочетаний какой-то, — это уже процитировала Надежда Эдуардовна. — Скорее, роддом, — буркнул Константин. Но остановка в зале немного разрядилась. Экстрасенсы заулыбались. Пытались поздравлять, съёмки приостановили — всё равно уже отсняли необходимую часть. Во всяком случае некоторая надежда на то, что камеры выключены присутствовала. У Сони появилось большое желание провалиться под землю, и она была очень благодарна, заметив, что Александр ненавязчиво передислоцировался поближе к ней, как будто давал своим присутствием дополнительную уверенность. Она чувствовала его энергию. Как бы она ни просила свободы от него, но когда он был рядом — становилось немного легче. Как же её разрывало на части. И всё же было хорошо, что он просто молча маячил где-то за её плечом, не пытаясь приобнять, не влезал в разговор, просто был — рядом. Она нащупала за спиной его руку, и его пальцы тут же утешительно сжали её. — Может, сходим куда-нибудь, отметим? — предложил Дима, Соня ему улыбнулась, Матвеев казался ей искренним, даже жаль, что они никогда особо не общались. — Что конкретно отмечать будем? Избавление от одного из соперников? Так это запросто, — Влад ухмыльнулся, явно довольный. — Проводим Соню… — В последний путь? Ой… Надежда Эдуардовна легко хлопнула Череватого по темечку черным конвертом. — А что я такого сказал? Александр бросил на чернокнижника такой выразительный взгляд, что остальные комментарии оказались излишни.***
К сониному удивлению они действительно пошли, точнее — поехали. Лина быстро сориентировалась и забронировала какой-то ресторан. С ними же напросились несколько ребят из съёмочной группы, с которыми Соня неплохо общалась. Костя отказался, сослался на какие-то там дела. Вполне ожидаемо. Соображала она как-то медленно, и всё как будто происходило без ее участия — поездка до ресторана, шумное рассаживание за столом. За время съёмок она неплохо начала общаться со всеми участниками Битвы, и всё ещё несла в себе ту самую мысль, ещё со времен Экстрасенсы ведут расследование: достойные практики всегда между собой договорятся. Даже если характеры у них у всех тяжёлые и короны размером с Юпитер. — Не пожалеешь, что ушла, Сонь? — спросила Надежда Эдуардовна, и Соня лишь пожимала плечами. — У неё явно сейчас другие заботы будут, — встряла Вика со знанием дела, бросив насмешливый взгляд на сидящего рядом с Соней Александра, он сделал вид, что не заметил. Или правда не заметил — весь вечер был вокруг Сони, но как будто ненавязчиво, на расстоянии, однако она всё замечала. Труднее всего было держаться своей линии — ей нужно время, и всё тут. Но как же это тяжело, если вот он, рядом совсем, такой любимый. Когда официант по ошибке тоже поставил ей бокал для вина, Александр невозмутимо поменял его со своим стаканом сока. Соня бросила на медиума благодарный смущённый взгляд. Вообще забыла, что ей теперь нельзя. Ей теперь вообще много чего нельзя. До сих пор не осознала, столько всего произошло за последние дни… — Нет, ну вот искренне жаль, Сонька, что уходишь, но если б ещё Шепсов с собой прихватила, хотя бы одного… — рассуждал Череватый под дружные смешки экстрасенсов. — А имя уже придумали? — полюбопытствовала Лина, тоже, кажется, искренне довольная за них, хотя Соне всё это время казалось, что ясновидящая её сторонится. Но, возможно, она просто радовалась за своего любимца Сашу. — Да какое имя, свадьбу-то когда гуляем? — Влад всегда знал, как бить по самому больному, и явно был прекрасно об этом осведомлен. О чём свидетельствовала его огромная широкая улыбка. Никак Толик нашептал. — Тебя, Владюш, в последнюю очередь позовут, — Надежда Эдуардовна, сама не зная об этом (хотя можно ли что-то скрыть от многоликой ведьмы?), спасла обстановку. Соня бросила слегка тревожный взгляд на Александра, но тот выглядел совершенно спокойным. Не встревал в разговор, ни с кем не бодался, не пытался опекать её чрезмерно. Но без его обыкновенных шуточек и даже иногда утомительной гиперзаботы было уже как-то не так. У Сони неприятно заныло сердце и она сосредоточилась на салате с индейкой. Саша никуда не девается, он тут, рядом. Просто она хочет уделить время себе, и он с этим согласился. Что в этом плохого? Когда все разъезжались по домам, и Александр собирался посадить её в такси, Соня вдруг быстро притянула его к себе и чмокнула в губы. Заглянула в глаза — ненадолго? Ненадолго, — ответили они. Черт, кажется это самое тяжёлое решение в её жизни.