Погоревший

      Ещё раз проверив вещи в сумке, он попытался унять дрожь в руках. Всё было на месте: атрибут, аптечка, свиток со словами экзорцизма. Не хватало только решительности, Ратсо до сих пор не верил, что отправлять его сюда было хорошей идеей, но викарий не принимал возражений.       Епископ доверил их братству важное задание: провести экзорцизм в крипте на краю предместья. Зловещее место, хищное. Именно там, по словам группы прихожан, поселился грозный противник — инкуб.       Резко втянув прохладный ночной воздух носом, он поправил наплечную сумку и быстрым шагом направился дальше по тропе в поисках места назначения. В сгущающихся сумерках Ратсо увидел приближающийся силуэт крипты. Она зарылась в окружении высоких стареющих сосен на дне котловины, свернувшись как дикий зимующий зверь.       Вокруг не было ни души, могильные плиты, стоящие вокруг крипты, уже покрылись тонким слоем дорожной пыли и начали порастать по краям луговыми травами. Люди совсем недавно покинули это место. Ни зверей, ни нежити, похоже, инкуб разогнал всех со своей территории.       Выловив из сумки атрибут и свиток, Ратсо направился к тёмной пасти входа, переходящей в утробную бездну длинных подземных коридоров. Лунные полосы света с трудом продирались внутрь через небольшие окошки, плохо освещая собой внутренние залы. Миски с подношениями были пусты. Свечи давно прогорели. Ни одной бутылки вина. А инкуб здесь неплохо устроился.       Краем глаза экзорцист заметил что-то мелькнувшее в проходе главного зала. Похоже, это его противник. Крепче прижав свиток к груди левой рукой и медленно вытянув правую, сжавшую атрибут мёртвой хваткой до побелевших костяшек, Ратсо направился в расширение крипты. Поначалу он произносил строки экзорцизма только губами, потихоньку увеличивая громкость с каждым словом.       Атрибут засверкал тусклым светом во мраке, осветив главный зал. Полукруглое помещение, углубления с пустыми мисками и такими же пустыми бутылками, пыльный узорчатый ковёр по центру и где-то здесь инкуб. Ему осталось лишь точно прицелиться. — О, только попробуй! — раздался полный гнева бархатистый голос.       С ног его сбил мощный удар, нацеленный в грудь. Экзорцист рухнул спиной на пол, его атрибут со звоном отлетел на несколько метров, сгинувший во мраке комнаты. Он не мог вдохнуть. Воздух будто на вечность покинул лёгкие, прожигая их стенки извилистыми узорами подобные тем, что покрывают опалённые огнём страницы ветхих фолиантов. Где свиток?       Это и был его конец? Впрочем, он был готов. Это была славная жизнь, полная впечатлений.       Экзорцист прикрыл свои глаза. Резко его лёгкие за мгновение наполнились воздухом и распрямились подобно стягу, трепещущему от бурного порыва ветра. — Я не готов! Я не готов!       Ратсо попытался хотя бы полусесть на полу с трудом опираясь на налившиеся свинцом руки. Тотчас на его груди оказалось тёмное раздвоенное копыто, властно пригвоздившее экзорциста обратно к полу. — Конечно, ты ещё не готов, — надменно возвышающаяся фигура поглотила его своей тенью. — всё самое интересное нас ждёт впереди.       На его бёдра взобралось что-то громоздкое и плотное, обжигающе горячее. Как угли в прогоревшем камине. Он рефлекторно вскинул на это что-то руки, пытаясь отпихнуть нахальную ношу и в следующее мгновение пальцы экзорциста зарылись в густой и плотный мех. Кончики острых остей укололи его ладони. Через гул в голове и пожигание в ладонях Ратсо сумел распознать в этом чём-то…бёдра? — О, а ты быстро схватываешь, милый.       На его плечах оказалась пара крепких рук, увенчанных длинными загибающимися ногтями. Его враг подался навстречу, показавшись в лучах лунного света, проникающего в главный зал через окна-трапеции. Ратсо заворожённо уставился на острые черты бледного лица. На него смотрел юноша, чья голова была покрыта огненно-рыжими волосами, из-под кроны которых насмешливо торчали чёрные прямые рога длинною где-то с ладонь.       Два чарующих изумруда вонзились в его смертную душу, а сильные бёдра крепче сомкнулись по бокам его таза. Он почувствовал, как нечто змеистое оплело левую ногу, издевательски пощекотав оголившуюся после потери одного ботинка ступню кисточкой. Только они двое. И больше никого.       Рыжеволосый сгрёб его в объятья, обогнув руками шею и, прильнув вплотную, лёг на экзорциста. — Отец, я так грешен, — облизнувшись, инкуб прикусил его мочку уха, вырвав из самого Ратсо приглушённый стон. – накажите меня.       Из острого будто клюв коршуна носа, вырвались струи пара, обдавшие кожу экзорциста жгучим жаром. Стальные объятья, минуту назад напоминающие удушающий капкан, теперь чувствовались так правильно, так дополняюще. Инкуб оторвался от его уха и, потёршись щекой о лицо Ратсо, накрыл его губы опьяняющим влажным поцелуем, утробно рыча.       Он не мог этому противится. Всё-таки человек ничтожно слаб перед силами, что выше. Четырёхконечный атрибут безучастно поблёскивал из угла зала, с каждым их ритмичным движением покрываясь поднятой пылью.

***

— Он сумел скрыться.       Высокие стены храма, долгие годы приносящие его душе новую надежду, сегодня угрюмо свербили зрелого экзорциста тяжёлым взглядом сотни ликов. Пожилой мужчина, стоящий напротив него, тяжело вздохнул, покачав головой из стороны с сторону. — Епископ будет очень разочарован, — викарий положил испещрённую морщинами руку на плечо Ратсо. — но не кори себя, дитя. Ты сделал всё, что мог.       Экзорцист понуро кивнул, не решаясь поднимать взгляд на того, кто стал ему почти как отец. — Но я ведь подвёл братство, разве вы не прогоните меня? — Самое главное, что ты остался жив. А с этим демоном рано или поздно кто-нибудь разберётся. Он хотя бы покинул наши земли.       Сердце, предательски гулко бьющееся в его груди, сжимало вибрациями горло. Но ему стоило хотя бы попытаться. — Викарий, могу я хотя бы принести новые подношения в старую крипту? — в горле так пересохло, он чувствовал, как его нёбо покрывается тонкими болезненными трещинками. — Или прибрать могилы? Я не могу спокойно спать, зная, что они разорены. — Благородное намерение, дитя. Я его одобряю, но будь осторожен.       Ратсо вновь кивнул, в этот раз движение далось ему легче. Попрощавшись с викарием, он направился в келью забрать свою сумку и надеть дорожную мантию. В храмовом хранилище экзорцист взял с собой еды и бутылку хорошего вина. Пара кубков и горсть свечей поспешно затесались следом.       В этот раз дорога заняла у него меньше времени, ноги сами несли в сторону мрачного захоронения, но теперь их пронзала совсем другая дрожь. Волнительная. Ожидающая. Стремительно пронёсшись через длинный коридор и более мелкие помещения, Ратсо вновь стоял на пороге главного зала. — Цк-цк-цк, а ведь я на тебя дурно влияю, милый.       Повернувшись в сторону бархатистого голоса, Ратсо увидел глаза-изумруды, горящие во тьме.