Сквозь года, навеки Твой.

      В чулане под лестницей было скучно. Дурсли снова оставили Гарри без ужина за жалобы из садика. Директор позвонила миссис Дурсль с требованием заняться воспитанием мальчишки, который лазает по крышам, словно хулиган. Поттер оказался там совершенно случайно: за ним снова гналась банда Дадли. Было страшно; получить новую порцию синяков не хотелось. Мимолётным порывом малыша забросило на самый верх, и он, как супер-герой, взмыл в небо и приземлился на крыше садика. Как он там оказался, осталось загадкой для всех. Воспитательницы, охая и ахая, суетились внизу, лепеча от страха. Вдруг мальчик упадёт? Эта ситуация не обошла стороной и директора, поэтому, так и не поняв, как мальчик мог забраться туда, ибо других объяснений его появления на крыше не было, миссис Темптон оповестила о случившемся тётю мальчика, решив, что тот забрался туда намеренно. Была проведена беседа, в которой семейству Дурсль настоятельно рекомендовалось отучить Гарри лазать по крышам.       Хулиганство Поттера ударило, как приговаривала тётушка, по репутации их семьи. После инцидента с садиком что Дадли, что взрослые снова назвали малыша уродом и заперли в чулане.       – Посидишь здесь и подумаешь над своим поведением, щенок! Я не потерплю подобного неуважения в моём доме! – рявкнул дядя Вернон, после чего, напыщенный и покрасневший, вышел из чулана и закрыл дверь на ключ. Гарри оставалось только смотреть.       Было ужасно обидно. Мальчик пытался объяснить, что он невиновен, что он сам не понял, как очутился наверху; пускай высоты он не боялся, оказаться неожиданно в другом месте было страшно, мальчик сам перепугался. Сидя в чулане, он маленькими пальчиками вытирал слёзы, катящиеся по щекам. Ему много раз говорили, что «мальчики не должны реветь как девчонки», поэтому малыш пытался остановить поток слезинок, резко полившихся из его глаз. Было очень обидно. Чувство несправедливости разъедало мальчика. Надо было успокоиться. Он не какая-то девчонка, а очень хороший мальчик. Малыш перелез к себе на кровать, достал потёртую, вытащенную из помойки плюшевую змейку, и начал её поглаживать по грязной, маленькой и немного шероховатой головке. Своего друга Гарри окрестил Джоником, но об этом никто не знал. Дадли и так забирал у него всё, до чего мог дотянуться: Джоника Гарри не мог потерять.       Каждый раз, когда ему хотелось плакать, он доставал своего плюшевого друга. Как иногда говорят, «это не я его нашёл – это он нашёл меня». Так и здесь, это не Гарри наткнулся на змейку у мусорного бака, совсем грязную, брошенную и никому не нужную, а будто бы сама игрушка пришла к нему за помощью. Словно слышалось: «Прошу, забери меня к себе! Не оставляй меня одну!», и… Гарри её приютил у себя. Тётя Петуния не знала об этом, поэтому змейка оставалась такой же грязной и потрёпанной, как тогда, когда он её нашёл, но это не мешало мальчику дружить с ней. Только плюшевая змейка могла его понять. Гарри видел в ней себя: она также никому не была нужна, её также никто не любил… Поттер решил стать тем, кто будет всем для неё. И, подумав, что его новый друг будет мальчиком, он назвал змея Джоном, но нечаянно оговорившись и как-то раз назвав его в процессе "разговора" Джоником, подумал, что этот вариант имени подходит змею даже больше. Так он привязался к своему другу Джонику, и всегда был с ним, когда приходил к себе в чулан. Всегда, будь ему весело или грустно. Вот и сейчас, малыш поглаживал голову другу, и потихоньку приходил в себя после истерики. Слёзы только засыхали на детских щёчках. Хоть кто-то мог его выслушать, и это был его друг Джоник.       Мальчику было 5 лет, хоть ему и говорили ребята в садике, что он похож на трёхлетку: такой же маленький и нескладный. В группе он был самым маленьким мальчиком, даже ниже некоторых девочек, и это его всегда смущало. Если брать в расчёт и мешковатую одежду, так он вообще казался ещё страннее и меньше, чем он выглядел. За это ребята любили его дразнить. Волосы вечно торчали в разные стороны, что всегда бесило тётю.       – Никак нормально не уложишь твои пакли! Ходи потом и позорься с тобой! – приговаривала тётя Петуния, отрезая волосы почти под ноль, оставляя только отвратительную чёлку, нелепо лежащую на полу-лысой голове. Она таким образом хотела прикрыть "уродливый шрам", который очень сильно выделялся на фоне лица Гарри. Правда, отпустим тот момент, когда Поттера пошлёпали по попе за то, что его волосы магическим образом выросли за ночь. Мальчику не хотелось, чтобы над ним смеялись ещё и из-за волос. Как они успели так вырасти, он не имел понятия, но вывод вырисовывался один: точно не хорошим способом. Тётя Петуния поджала губы и нахмурилась, когда увидела вышедшего из чулана племянника на следующее утро, а дядя Вернон раскраснелся и начал называть Гарри "никчёмным выродком, как и его родители". Если тётя хмурилась, а дядя начинал кричать, это означало одно: Гарри снова их разозлил. А значит, быстро отросшие волосы были не благословением, а недостатком.       Глаза у мальчика были большие и ярко-зелёные. Когда он шёл под руку с тётей в магазины (одного в доме она его не оставляла, в то время как Дадли после садика предпочитал играть у своего лучшего друга Пирса Полкиса в гостях, дядя же Вернон работал), прохожие часто останавливали их и, присаживаясь на корточки перед мальчиком, открыто восхищались его глазами. Это всегда его стесняло, и он закрывал лицо маленькими ладошками, мило краснея. От этого, чаще всего, женщины только сильнее умилялись. Тётю Петунию, конечно, такое открытое внимание к племяннику не устраивало, поэтому она лишь сильнее, фальшиво улыбаясь восхищённому прохожему, хватала мальчика за руку и в ускоренном темпе направлялась к месту назначения. Гарри с этих пор усвоил ещё одну вещь: если тебе говорят хорошие слова насчёт внешности – это не есть хорошо.       В принципе внешность Гарри была довольно умилительна. Он казался очаровательным мальчиком, которого невозможно было не любить. Было лишь одно но: он "хулиганил" и "нарушал правила", как любили говорить воспитательницы, хотя он правда ничего плохого не делал, оно само за него делалось. Инцидент с крышей был далеко не единственным. До него наблюдалось ещё два случая, и все случились с ним после его дня рождения. В первый раз он нечаянно покрасил волосы мальчику, который его обижал: он просто подумал о том, что было бы славно, если бы этот мальчик пережил то, что и он, насмешки, издевательства, оскорбления… И всё произошло в мгновение ока. Обидчик ещё долго ходил с небесно-голубыми волосами, а его друзья постоянно смеялись над ним, показывая пальцами. Или, например, случай, когда за Гарри гналась банда Дадли, и (а это был август) думая о том, что надо бы задержать их, Поттер подумал о том, что было бы здорово, если бы они поскользнулись и упали сейчас. Он бы смог убежать от них подальше. И это случилось: в середине августа, откуда ни возьмись, на тротуаре появился лёд, и мальчишки растёрли себе об него все коленки! Конечно, Дадли настучал воспитательницам на Гарри, и Поттера тут же поставили в угол, пока все остальные ребята играли, но особо никто в случившемся разбираться не стал. Все дети дурачились и падали. И все дети жаловались. Поэтому, помимо этих странных случаев, на него постоянно жаловались ребята, порой, по абсолютно глупым и надуманным причинам, и в воспитательных кругах молва о мальчике по имени Гарри Поттер была определённо не положительна, пусть он и был миловидным.       А ещё Гарри был очень добрым. Особенно он был добр к змейкам, которых заставал в тётушкином саду. Оказывается, он мог их понимать! С ним никто из ребят не хотел общаться, поэтому его собеседниками были маленькие гости, пожаловавшие в тётины владения. Бывало даже, что мамы змеи приводили к Гарри своих крохотных деток, и малыш играл с ними палками. Мамы змеи были довольны тем, что их дети, наконец, выплёскивают свою юную энергию, поэтому старались как можно больше времени понежиться на тёплом солнышке, а дети змеи радовались тому, что «кто-то из человеков мог с ними играть!». Когда были счастливы его друзья-змеи, был счастлив и Гарри.       Когда кто-то из зверей хотел кушать, Поттер его кормил. Поэтому местные собаки и кошки любили его и на него не кидались, пусть он и казался им лёгкой жертвой в силу своей маленькости. Хоть мальчик и оставался из-за этого немного голодным, но ему становилось лучше от одной лишь мысли о том, что его пушистым (и не очень) друзьям не приходится голодать. Тёплую и добрую сторону своей маленькой личности Гарри никому не показывал: привык, что его всё равно будут ругать и наказывать. Когда кто-то из зверей оказывался в беде, Поттер бежал спасать. Так, одним майским утром, он разработал план по спасению одного кротика, которого обижали соседи. Они хотели зарубить его лопатой, но мальчик каким-то чудом помог спастись крохе. Было много случаев, когда братья меньшие оказывались спасёнными, поэтому многие зверюшки любили его за его жертвенность и открытость. А ещё Гарри любил вместе с ними нежиться на мягкой зелёной травке. Он с радостью изучал природу, которая была вокруг него, и делился своими познаниями со змеями.       – Попробуй почувс-с-ствовать тепло, которое дарит Земля-прародительница! Почувс-с-ствуй вс-сем телом! – посоветовал как-то раз один большой и мудрый змей, который ненадолго заглянул к неизвестному Говорящему, о котором любили говорить его маленькие змейки-детки. И попробовав одним жарким днём, в одних только трусиках, пока тётя Петуния готовила обед, дядя Вернон был на работе, а Дадли в гостях, полежать на мягкой траве под лучами солнца, он понял. Исходящая от Земли безопасность, успокоение и любовь окутали мальчика с головой. Так у Гарри пробудилась любовь к Земле.       – Жаль, что ты не умеешь разговаривать, – грустно пробормотал мальчик, кладя игрушку к себе на колени. – Мне бы так хотелось, чтобы ты со мной поговорил…       Глазки-бусинки непрерывно смотрели на Гарри, будто бы прожигая его. К сожалению, Джоник всё так же оставался неживым.       Вздохнув, мальчик прилёг на кровати и обнял змея. Было ужасно скучно в чулане. Из игрушек был только Джоник, а из книжек, которых тут было всего две: «Муми-тролли» и «Маленький принц»* он успел прочитать все. Глазки слипались; он начал вспоминать…       Порой во снах ему приходили странные картины. Ослепительная зелёная вспышка резко появлялась перед глазами Поттера. За ней слышался женский, душераздирающий крик, после которого Гарри просыпался с застрявшими слезинками в глазах, отчаянно дыша. Этот крик каждый раз пронзал его прямо в сердце, но он не мог понять, из-за чего. Тем более он не мог понять, почему ему так часто снится именно этот сон, с абсолютно повторяющимся сюжетом. Словно это был не сон, а воспоминание… К сожалению, додумать эту теорию малыш не мог, потому что раньше не слышал такого отчаянного женского крика, только тётя на него кричала, но по злому. Смутно он догадывался, что это может быть мама, но тогда он не понимал, откуда появилась зелёная вспышка. Тётя Петуния ему рассказывала, что его родители были пьяницами и попали в автокатастрофу, но мальчик очень сильно сомневался в том, что перед столкновением все, кто находился в автомобиле, в первую очередь видели зелёный свет. Об этом он мог только думать и думать, но никто правды сказать не мог… В глубине души он знал: тётя соврала. Но правды она ему не скажет; она вообще считает его глупым, неспособным ребёнком. Ещё одно правило, которое усвоил Гарри, проживая у Дурслей: нужно как можно реже задавать вопросы, чтобы после не стали ругать и бить.       Помимо снов о крике мальчику снились и другие сны, более интересного характера. По ощущениям казалось, будто это не просто сны. Они были слишком похожи на реальную жизнь. В основном Гарри был словно наблюдатель, оказавшийся чудом в фильме; мальчика не было слышно и видно никому, находящемуся во сне. Почему так, юный Поттер в силу своей маленькости объяснить не мог, но единственное, к чему он всё же пришёл, было понимание, что во снах посторонние тебя ни слышать, ни видеть не могут. Картинки вокруг были словно тусклее, чем в реальной жизни; либо же дом, в котором он чаще всего оказывался, был таким неярким, устрашающим и тоскливым. Пускай снились сны часто, но из их содержания можно было понять, что сны эти о таком же маленьком мальчике, как и он сам. Неизвестный был с такими же тёмными волосами, как у Гарри, только лежали они на голове послушнее и были несколько светлее по оттенку, скорее темновато-каштановые, чем чёрные, как у Гарри; глаза напоминали железо по цвету. Мальчик постоянно хмурился, жил в очень страшной комнате, из которой хотелось убежать, был очень бедно одет, как подметил Гарри, одежда в рукавах ему была мала, и был так же одинок, как и Гарри. С ним никто не хотел играть, поэтому мальчик играл сам; с помощью очень странных и незамысловатых движений рук создавал себе каменных примитивных солдатиков и пытался заставить их ходить. Во сне Гарри было интересно наблюдать за тем, как он хмурился, когда солдатики оставались на месте; как он говорил твёрже, с нажимом, в попытках подчинить новоиспечённую армию себе; как он самодовольно улыбался, из-за чего у него появлялись щёчки, которых на худом детском личике не было, когда всё таки один из солдатиков поднимал ногу и предпринимал попытку шагнуть. Иногда у мальчика получалось заставить ходить сразу двух солдатиков, но ни один не шагал синхронно. В прочем, Гарри искренне, от всей души радовался за достижения своего друга, и немного завидовал, потому что не мог соорудить себе таких же солдатиков, как и у мальчика. К сожалению, этот мальчик снился ему очень редко, но каждый сон был особенным и запоминался ему. Как его звали Гарри не знал, но он хотел верить в то, что это Бог ему посылает видения из жизни таинственного мальчика для того, чтобы дать ему подружиться с ним, увидеть его вживую. Тётя Петуния с благоговением относилась к Богу, говорила, что он всемогущ и что именно он создал мир, поэтому малыш иногда задумывался о том, что, скорее всего, Он всё же есть и именно Он посылает ему эти чудесные сны. Когда Гарри смотрел на то, как мальчик сидел совсем один у себя в комнате, он боролся с невероятно сильным желанием сесть поближе к нему и взять его за руку, сказав: «Я буду твоим другом, всегда!». Он прекрасно понимал, каково это – не иметь друзей. И ему хотелось помочь, хотелось стать тем самым другом для него. Он чувствовал в глубине своей души, пусть и очень размыто – у него получится. Он найдёт его и вызволит из той страшной комнаты. Может, они вместе переберутся в чулан под лестницей и будут играть с Джоником, может, мальчик сможет оживить его и Гарри наконец-то заговорит со своим другом, и тогда у него будет два лучших друга, с которыми можно было бы поговорить, которые никогда не предадут и не будут заставлять его бегать от них… Мечтая, мальчик и не заметил, как заснул. Ему очень хотелось верить в то, что мальчик и Джоник останутся с ним навсегда и никогда не будут его обижать, будут играть с ним… Очень хотелось узнать, кто этот таинственный мальчик, откуда он, и когда же они увидятся друг с другом. ***       – Это ты украл у меня Хому? – закричала девочка с отвратительными рыжими косичками, обращаясь к мальчику. – А ну верни, сейчас же! Это мой хомяк!       Гарри со стороны наблюдал за тем, как его таинственного друга перехватили два мальчика. Его друг был выше Гарри на пол головы, а телохранители девочки были и того выше. Судя по таким же рыжим волосам, как и у неё, они были ее братьями. Братьями близнецами.       Мальчик не выглядел напуганным. Он излучал саму опасность; от одного его взгляда девочка немного попятилась назад. Гарри позавидовал другу. «Вот бы мне так уметь» – подумал он, вздыхая. Это было бы очень полезно. Никто, в том числе банда Дадли, не стал бы его после этого обижать. Как бы он ни старался вздохнуть погромче, его никто не услышал.       – И что ты мне сделаешь? – спросил мальчик, делая шаг вперёд. Видимо, само его присутствие несколько настораживало и напрягало близнецов, поэтому их хватка оказалась некрепкой.       Воздух вокруг завибрировал. Некоторые части коридора, в котором находились дети, перед глазами Гарри зарябили. Поправив очки, отвратительно обмотанные скотчем, Гарри пытался вглядеться в лицо друга, но оно было несколько размытым. Может, во снах зрение имело свойство ухудшаться…       Девочка испуганно попятилась.       – Я… Я всё расскажу миссис Коул! – запищала она, втягивая рыжую головку в плечи.       Друг устрашающе усмехнулся.       – Попробуй, – его взгляд был пугающ. Красивая сталь забурлила от еле скрываемого гнева. – Только ты потом об этом пожалеешь.       Прошипев это, он посмотрел на близнецов, стоявших всё это время за его спиной, и те, ойкнув, подхватили сестру за руки, и крикнув «Уродец!» побежали прямо по коридору. Гулкое эхо ещё пару секунд гуляло по стенам тускло освещённого коридора. Мальчик повёл бровью, огляделся вокруг и быстрым шагом направился к тёмной двери, стоявшей поодаль. Гарри еле поспевал за ним.       Он попытался коснуться друга, утешающе похлопать его по плечу, но маленькая ладошка будто бы прошла сквозь плечо мальчика напротив. Создалось ощущение, словно тот почувствовал лёгкое прикосновение, и друг содрогнулся. Гарри тихо выдохнул, надеясь.       – Кто здесь? – твердо, но на октаву выше спросил мальчик, озираясь по сторонам, и дёрнул тем самым плечом, которого пытался коснуться Поттер.       Гарри понял, что до жути его напугал.       – Я здесь! – крикнул он, пытаясь привлечь к себе его внимание. Наконец-то его заметили и он сможет узнать, как красивого мальчика хотя бы зовут!       Но неизвестный, осмотрев периметр своей комнаты и не обнаружив ничего подозрительного, вздохнул, прикрыл глаза, и спустя несколько секунд направился к дверце шкафчика. Гарри расстроился, но всё же пошёл за ним по пятам. Выглянув через плечо друга, он увидел висячего вниз головой сухого хомяка на тонкой нитке. Помимо хомяка в шкафу хранилась ещё какая-то стальная коробка и один комплект формы, которую носили все жители этого страшного Дома. Гарри прерывисто выдохнул, в то время как мальчик перед ним, судя по звуку, самодовольно ухмыльнулся.        – Вернуть тебе хомяка, значит… – пробормотал он, говоря ещё что-то, только Поттер, к сожалению, ничего не расслышал. Мальчик закрыл дверцу и уж было направился к кровати, чтобы достать книгу, украденную из городской библиотеки, чтобы почитать, но тут же болезненно вскрикнул и зажал правую руку левой. На запястье, как успел заметить Гарри, который уже в беспокойстве подбежал к другу для оказания помощи, начал появляться ожог. Мальчик всё это время тихо постанывал, прикусывая губу. Он искренне не понимал, что происходит, и ему это очень сильно не нравилось. Гарри же не нравилось это недоумение тоже. Наблюдать за растерянностью мальчика было странно и до жути непривычно.       Гарри успел заметить рисунок, появившийся на руке друга: это была змейка, очень похожая на Джоника. По цвету она была чёрной, как татуировка. «Даже не вздумай набить себе такую же, – как-то раз пробормотала тётя Петуния, сидя на диване и смотря новости, обращаясь к Гарри. – Я не вынесу еще племянника зэка» вспомнилось мальчику. Правда, он не знал, что значит слово "зэк" и "набить". Поттер подошёл чуть ближе, пристально рассматривая рисунок. Эта змея очень красиво извилась в английскую букву "S", а её чешуя пестрела интересными кольцами, пятнами и полосами. Недолго он ею любовался; его правую руку тут же, на том же месте, что и у мальчика рядом, опалило огнём, и вскрикнув от боли и неожиданности, Гарри проснулся.       На его руке, на покрасневшей коже, виднелся Джоник. Абсолютно точно такой же рисунок, как у его друга из снов.  Гарри пытался разглядеть змею, но её глазки резко блеснули красным, отчего малыш испугался и подпрыгнул на месте, громко ойкнув.       – Тише, мальчишка! – постучал дядя Вернон по двери. Видимо, он проходил мимо, на кухню, за новой порцией бренди.       – Да, дядя Вернон, – пропищал мальчик, левой рукой поглаживая голову Джоника, лежащего у него на коленках, чтобы успокоиться. Глаза змеи на его руке снова блеснули красным, но уже ярче, а изо рта высунулся крохотный язычок.       – Держис-с-сь, малец! – прошептала та, и не успел Гарри среагировать, как его тут же подняло в воздух, и с тихим хлопком, телепортировало в неизвестность из чулана.       В 1931 году мальчик по имени Том Реддл, разглядывая зелёные глаза змеи, думал о том, откуда и для чего мог появиться этот знак.       – Жди, малыш-ш-ш, – прошептала змея, и серые глаза мальчика в удивлении распахнулись.       В 1985 году мистер и миссис Дурсль так и не поняли, как мальчик смог выбраться из чулана и пропасть без вести. Так Магический Мир потерял Гарри Джеймса Поттера, которого в последствии так и не нашли: ни в Магическом мире, ни в Маггловском.