огоньки

      синий-зелёный-оранжевый-красный. и так вновь и вновь. то быстрыми вспышками, то медленными огнями. ёлочная гирлянда словно нить из ярких звёздочек, из разноцветных светлячков, зажигающихся последовательно или одновременно; гаснущих внезапно или постепенно. и каждая такая звёздочка — синяя, зелёная, оранжевая или красная — напоминает маленькое искрящееся пятнышко красок, которыми дети рисуют на стенах.       Лиам мягко улыбается. воспоминания о красках всплывают сами собой при каждом взгляде на гирлянду. детьми он с братьями действительно разрисовали одну из стен, оставив на ней своеобразный след, запечатлев себя в истории этих строений, служивших их пристанищем. никто из них никогда не жалел об испачканных одеждах, запятнанных волосах или лицах. тогда это вызывало звонкий детский смех, а сейчас — скромные и мягкие улыбки. у Лиама уж точно. Альберт больше предпочитал усмешки, но усмешки добрые, без доли иронии, сарказма или язвительной презрительности. Льюис же старался прятать улыбку от посторонних, показывая её только братьям. воспоминания пробуждали в них особенную мягкость, особенную платоническую любовь и зарождали тёплую атмосферу, наполненную уютом.       это ощущал Мориарти и сейчас. он сидел на полу, подложив под себя мягкий толстый плед и аккуратно взяв в руки чашку с горячим чаем. взгляд его наблюдал за мерцающей гирляндой, что окутывала ёлку и подсвечивала её. синий-зелёный-оранжевый-красный. снова и снова. и в голове те самые пятна красок, те самые счастливые лица. на губах — улыбка, которая постепенно становится только мягче. сейчас весь Уильям — это тепло, это нежность, это уют и покой. детские воспоминания пробуждают в нём отделявшуюся от него-профессора сущность. пробуждают в нём Лиама, а не строгого математика или криминального лорда, гения преступного мира.       он делает глоток чая и прикрывает глаза. ему нравится мягкий вкус голубики, её шёлковые нотки и приятные переливы, её нежный запах. а ещё ему нравятся крепкие и успевшие стать родными руки Шерлока, очутившиеся на его плечах. голова откидывается на грудь Холмса, тело слегка прижимается к нему, а на губах всё та же улыбка. в голову внезапно приходит глупая, наивно-детская идея. но он готов её озвучить.       — Шерли, давай порисуем? — шёпотом произносит Лиам, открывая глаза и смотря на детектива, а тот, словно что-то понимая, словно что-то чувствуя, кивает и целует Мориарти в лоб.       — обязательно порисуем, — отвечает Шерлок, а Уильям улыбается шире. в его груди разливается тепло. разливается нежность. он обязательно расскажет про ту стену и про тот след в её истории, но пока Холмс просто ощущает, что нужно, слова излишни. чувства говорят всё за них. и Лиам рад этому. рад, что они так понимают друг друга.       синий-зелёный-оранжевый-красный. вновь и вновь. но теперь эти огоньки-светлячки освещают не только ёлку, но и двух молодых людей, согревающихся благодаря их чувствам.