Shades of pink

— Енхун хен, ты еще не уходишь? — Он ждет, когда придет его парень, чтобы забрать его, — поддразнил Чанмин, толкая Енхуна локтем, заставляя его поморщиться, потому что локти Чанмина настолько острые, что могут стать причиной кровотечения, если правильно расчитать время и силы. — Хенджэ хена? — Спросил Сону, вставая со своего места и засовывая руки в сумку, чтобы уложить в нее стопку книг, которую он взял в библиотеке. — О, нет, — начал отрицать Енхун, отрываясь от своего ноутбука, чтобы посмотреть на своих друзей. — Мы не… Все совсем не так. И нет, Хенджэ, мой лучший друг и сосед, не заберет меня. Я как раз заканчиваю работу по этике. — Серьезно? — Спросил Чанмин, приподнимая бровь, и несмотря на то, что Енхун был выше на несколько сантиметров, это простое движение всегда заставляет его чувствовать себя маленьким и сомневаться во всем, что он знает о своей жизни. Чанмин может напугать кого угодно, если захочет. Ким однажды был свидетелем того, как Чанмин напугал их учителя математики в старшей школе, заставив перенести контрольную по расписанию на другой день. Это было пугающее и, в то же время, удивительное зрелище. — Да. Мы лучшие друзья и не больше, — сказал Енхун, твердо кивнув, прежде чем отвести взгляд от Чанмина. — Какой сегодня сэндвич? — Поинтересовался Чанмин, многозначительно глядя на открытую сумку Кима, безобидно стоящую на стуле рядом с ним. Хенджэ никогда не забывает положить бутылку воды и бутерброд в сумку Енхуна с тех пор, как они решили жить вместе в одной квартире. Для нас так будет удобнее — сказали они своим родителям, когда выбрали проживание за пределами кампуса вместо доступных студенческих общежитий. Еще одна причина, по которой они решили жить за пределами кампуса, заключается в том, что они не были уверены, смогут ли жить вместе, если выберут студенческое общежитие, поскольку выбор соседей по комнате осуществляется случайным образом, но, разумеется, они никогда не говорили об этом вслух. — Тост гилгори*, — пробормотал Енхун, зная, что прямо сейчас на лице Чанмина нарисовалась злорадная ухмылка. Енхун всегда либо забывает, либо слишком ленив, чтобы поесть, когда он занимается, из-за чего Хенджэ всегда придирается к нему с тех пор, как они познакомились в начальной школе, будучи слишком дружелюбны со всеми, кого встречали и с кем играли тогда. Хенджэ всегда следит за тем, чтобы Енхун ел. Он заходил настолько далеко, что требовал от Енхуна делать селфи со всем что он ест за день, каждый раз, когда он делал это без него. Енхун до сих пор помнит странные взгляды, которые бросали на него одноклассники, когда он фотографировался с едой, когда Хенджэ отсутствовал хотя бы один день в старшей школе. Укладывать в сумку Енхуна сэндвич, который меняется каждый божий день, и бутылку воды стало для Хенджэ утренней рутиной. Это его новый способ убедиться, что у Енхуна будет возможность есть в университете, поскольку у них разные расписания, из-за разных профилей. — Чанхи никогда не встает в шесть утра, чтобы сделать для меня сэндвич, хотя мы вместе с того самого дня, как наши матери посадили нас в одну люльку, чтобы провести их каждодневное послеобеденное чаепитие и посплетничать. — Просто Хенджэ волнуется обо мне. И в этом нет ничего нового, — отмахивается от своего друга Енхун. — Дело не только в Хенджэ. Как насчет того раза, когда ты буквально пробежал через весь университет, чтобы сходить домой за рубашкой, потому что кто-то случайно пролил свой напиток на Хенджэ? — Он должен был представлять свой анализ, и он не мог сделать это в рубашке, испачканной соком. Не веди себя так, будто не сделал бы так же ради Чанхи, — возразил Ким, посмотрев на Чанмина, подняв бровь. — Тут он прав, Чанмин хен, — усмехнулся Сону, который теперь снова сидел, следя за спором Енхуна и Чанмина, словно это был матч по настольному теннису. — Но мы с Чанхи никогда не вели себя как пожилая супружеская пара за шестьдесят, как Енхун и Хенджэ. Вы, ребята, всегда устраиваете шалаш из подушек и одеял в своей гостиной, когда у вас вечер кино, и запланированные раз в два месяца дни стирки и покупки продуктов, и дорогие ужины каждую последнюю пятницу месяца, независимо от того, насколько вы оба заняты, — перечислял Чанмин, загибая пальцы после каждого примера. — Стоит ли мне продолжать? — Вы намного домашнее, чем мои родители, — сказал Сону, качая головой, прежде чем продолжить, — И несколько очков в пользу Чанмин хена. Сону хлопнул в ладоши, что заставило студентов, сидящих поблизости, уставиться на него, на что он просто смущенно улыбнулся, прежде чем объявить: — И Чанмин хен побеждает. Прости, Енхун Хен. — Это нормально для нас с Хенджэ. Енхун проигнорировал Сону, закончив разговор многозначительным взглядом на обоих своих друзей. Дружба Хенджэ и Енхуна в последнее время стала обычной темой среди всех их друзей. Если бы Енхуну платили каждый раз, когда она поднималась, им с Хенджэ хватило бы этих денег на то, чтобы какое-то время не оплачивать свои счета. Чанмин и Сону переглянувшись, пожали плечами и сделали вид, что сдались. Енхун и Хенджэ пара. Пара друзей детства, которых все принимают за пару. Енхун не может винить их в этом. Можеть быть это из-за того, что их почти нельзя увидеть не вместе. Или из-за проявления привязанности друг к другу, что происходит уже на рефлекторном уровне и они делают это совершенно неосознанно, так как это для них всегда было чем-то естественным. Обычным. Нормальным. И это означает, что Енхун может ночью выйти из дома, чтобы купить Хенджэ ттокпокки у женщины в киоске на углу, в двух улицах от их квартиры. У Хенджэ всегда были случайные желания в еде посреди ночи, особенно когда ему приходилось засиживаться допоздна, чтобы закончить работу. Будучи его соседом по квартире и человеком, умеющим лучше распоряжаться временем, Енхун всегда оказывается тем, кто выходит и покупает еду или открывает дверь курьеру. Это также может означать, что Енхун покупает пинту мятно–шоколадного мороженого — даже если он ненавидит вкус всем своим существом — каждый раз, когда идет в магазин, потому что оно нравится Хенджэ. Нормальным является то, что Енхун кладет холодное полотенце на лоб Хенджэ после того, как поставил стакан воды и положил таблетку парацетамола на прикроватную тумбочку последнего, потому что у Ли температура 39. Или, когда он целует Хенджэ в лоб, когда тот просит его об этом, потому что «это то, что обычно делала моя мама, когда я болел, и мне всегда становилось лучше на следующий день, Енхуни». Нормальным является то, когда Хенджэ прижимается к нему, обеими руками обнимая Енхуна за талию, а его голова покоится на плече Кима, всякий раз, когда они устраивают вечер кино со своими друзьями. Для них двоих есть специально отведенные места в квартирах их друхей — двухместное кресло у Санена, двухместный диванчик у Джуена, сиреневая мешок-подушка у Кевина, диван в общей квартире Ханена, Сону и Эрика — все зарезервировано для них двоих. Помимо этого, нормальным является то, что Хенджэ встречает Енхуна из библиотеки, когда у первого заканчиваются дневные занятия, чтобы они могли вместе вернуться в свою квартиру. Иногда их предполагаемая десятиминутная прогулка от университета до дома занимает больше времени, потому что Енхун хочет поиграть с котом, который живет в парке неподалеку. Хенджэ будет просто наблюдать за ним со скамейки неподалеку, улыбаясь всякий раз, когда их взгляды встречаются. Также для них нормально, когда Хенджэ приходит в его комнату, ставя свежеприготовленный горячий шоколад на угол рабочего стола Енхуна, всякий раз, когда Киму приходится допоздна засиживаться над бумажками. Хенджэ будет валяться на кровати Енхуна, листая ленту в телефоне, в ожидании, когда Енхун закончит. Иногда Хенджэ засыпает пока ждет его, бормоча о том, что Енхун всегда усердно учится и что парню также следует и хорошо отдыхать. Размышления о дружбе между ним и Хенджэ всегда вызывают трепет в его сердце. И для Енхуна это тоже нормально.

***

Енхун пришел домой, когда Хенджэ ставил букет белых цветов в вазу. Они не были самыми любящими растения людьми, поскольку оба слишком заняты другими делами, из-за чего они бычно забывали поливать живые растения, которые у них были раньше. Чанмин придирался к ним двоим из-за ненадлежащего этикета родителей растений — его точные слова — до тех пор, пока Енхун и Хенджэ не смягчились и просто не подарили ему свои растения в горшках на его день рождения в том же месяце. Чанмин придрался к ним и по этому поводу — вы не можете дарить мне свои наполовину мертвые растения, хены, — но, в конце концов, он все равно принял их. В последний раз, когда Енхун посещал квартиру Чанмина, он увидел, как ранее наполовину засохшие растения процветают на подоконниках. — Я проходил мимо цветочного магазина и увидел их на витрине. Решил купить несколько, — Хенджэ улыбнулся растению, с обожанием поглаживая один из лепестков. — Разве они не красивы, Енхуни? Енхун подошел поближе, чтобы посмотреть на цветы, которые теперь аккуратно стояли в центре их обеденного стола, его пальцы слегка коснулись лепестков. — Что это за цветы? Хенджэ наклонил голову, направив взгляд куда-то в потолок, его губы поджались, что происходит, когда тот напряженно думает. — Кажется, владелец магазина назвал их гардениями? — Мне нравится. Хенджэ просиял, глядя на него, его губы растянулись в широкой улыбке, слегка обнажив зубы. — Думаю, они напоминают мне тебя. — Почему? Парень пожал плечами. — Ты всегда напоминаешь мне белый цвет, а он напоминает о тебе. — Белый, да? — Повторил Енхун для себя, внутренне улыбаясь, поскольку он был доволен тем, что сказал Хенджэ. Любимый цвет Енхуна — синий, и Ли об этом знает, на самом деле, он купил ему кружку этого цвета, когда они решили подарить друг другу вещи, которые им пригодятся в квартире. Енхун все еще пользуется этой кружкой, хотя и не так часто, как раньше, поскольку цвет начал тускнеть, поэтому он использует ее только в особенные дни. — Что на счет тебя? Какой у тебя цвет? Хенджэ нахмурился, глядя на него. — Я не знаю. Только другие люди могут сказать, какой у тебя цвет. Есть много цветов, которые Енхун может ассоциировать с Хенджэ. Желтый, как оттенок блондинистых волос Хенджэ, когда солнечный свет попадает на них в определенный момент. Или коричневый, цвет выразительных карих глаз Хенджэ, которые показывают все его чувства. Хенджэ также может ассоциироваться с синим, как его джинсовая куртка, которую он постоянно надевает. Но если бы об этом спросили Енхуна, то он ответил бы, что цветом Хенджэ мог бы быть один из оттенков розового, которые окрашивают губы Хенджэ. Жевательная резинка. Персик. Клубника. Конфеты Taffy. Арбуз. Но из всех оттенков розового, которые Енхун видел на губах Хенджэ, роза была его любимым. Та самая, которая встречает его улыбкой каждое утро и желает спокойной ночи всякий раз, когда Енхун собирается спать. Это та самая роза, которая всегда шепчет утешения, когда Киму грустно, и та самая роза, которая целует Енхуна в щеки каждый раз, когда он плачет. — Розовый, — ответил Енхун. Хенджэ посмотрел на него, его губы очаровательно надулись, как это всегда бывает, когда ему что-то интересно. — Твой цвет определенно розовый. — Розовый? — Спросил Хенджэ, скептично глядя на него. Енхун задумался всего на секунду, прежде чем кивнуть. — Розовый.

***

Позже, спустя несколько недель, когда Енхун собирался уходить из библиотеки, начался настоящий ливень. В тот день библиотека была переполнена, а это означало, что стол, за которым они обычно сидели, был занят другими студентами, которые также зубрили лекции или пытались получить фору перед началом экзаменационной недели. Енхуну пришлось лавировать между разными столиками, прежде чем он увидел своих друзей, сидящих за самым дальним из них, находящимся в секции истории, которое обычно пустует, так как находится дальше всего от входа и окон. Именно отсутствие рядом окон, безусловно, является одной из причин, по которой Енхун не замечал темно-серого неба. Енхун открыл сумку в поисках хоть чего-нибудь, что сможет защитить его от дождя, но он знал, что поиски были тщетны по многим причинам. Во-первых, он никогда не берет с собой зонт утверждая, что это только увеличивает объем и тяжесть его сумки. Во-вторых, он мог использовать свои любимые толстовки толстовки на молнии в качестве временной защиты от дождя, однако он предпочел кардиган, потому что «удобство важнее моды, это понятно, но за весь учебный год ты можешь надевать толстовки столько раз, прежде чем станет грустно», сказал Чанхи, стараясь не обесценить нескончаемую коллекцию толстовок Енхуна. Он безумно жалеет, что решил послушать совет младшего именно в этот день. И наконец последнее, все, что находится в его сумке, — это ноутбук, конспекты лекций и книги, которые либо слишком важные, либо слишком дорогие, чтобы использовать их вместо зонтика. Еще одной вещью, которая определенно доказывает его невезучесть в этот день, это тот факт, что он не заметил, как его телефон разрядился в середине занятия в библиотеке, а это означает, что он не может связаться ни с кем из своих друзей, если они все еще в университете. Санен и Кевин, с которыми он занимался, ушли раньше, так как у них групповое собрание по проекту, и у второго свидание с Джейкобом, «прежде чем мы все умрем из-за экзаменов», соответственно. В разгар внутренних спорв Енхуна о том, стоит ли ему рисковать всем и бежать под проливным дождем к ближайшей остановке, и его внутреннего монолога о том, как ему не повезло, он почти не заметил, как кто-то встал рядом с ним. Он повернулся, чтобы посмотреть на человека рядом с собой, молясь, чтобы это был кто-то из его знакомых, у кого есть зонтик, потому что он правда просто хочет вернуться домой. Должно быть, на его лице отразилось удивление, когда Хенджэ посмотрел на него безучастно, как будто хотел отругать его, но в то же время уже давно махнул на него рукой. — Что ты здесь делаешь? — Спросил Енхун, зная, что у того сегодня не должно быть занятий, так как его профессора были очень добры и дали студентам выходной перед началом экзаменов. Хенджэ показал ему большой, черный зонт, один из тех, что был у них в квартитре. Второй — меньше и голубого цвета, тот который обычно носит с собой Хенджэ. Однажды, на самом деле это было в первый месяц учебы, был еще один голубой зонтик, индентичный зонтику Хенджэ, который сейчас находится либо на полке бюро находок где-нибудь в университете, либо в чьей-то сумке, либо дома у одного из их друзей. Короче говоря, у Кима раньше был зонтик, который он, вероятно, потерял. — Начался дождь, а я знаю, что ты не носишь с собой зонт, — сказал Хенджэ и сильнее нахмурился, смерив Енхуна раздраженным взглядом. — Затем я не смог до тебя дозвониться. Мне пришлось связываться с остальными, чтобы спросить, не знают ли они, ушел ли ты из библиотеки или остался с ними из-за дождя, и все ради того, чтобы они ответили, что не имеют понятия, где ты. Енхун смущенно улыбнулся Хенджэ. — Прости? Hyunjae clicked his tongue, shaking his head at Younghoon, as he opened the umbrella, looking at the rain which only got stronger. Ли цикнул, покачал головой и, открывая зонт, посмотрел на дождь, который продолжал усиливаться. — Пойдем. Не думаю, что он закончиться в ближайшее время. Енхун повесил сумку спереди, чтобы убедиться, что она не промокнет во время прогулки. Несмотря на то, что их зонт рассчитан на двоих, в крайнем случае на троих, плечо Енхуна все равно промокает под дождем. Хенджэ, видимо, заметил это, поэтому взял зонт в другую руку и использовал свободную, чтобы притянуть мокрое от дождя плечо Енхуна под зонт. Енхун и Хенджэ прижались друг к другу, зажав сумку Енхуна между собой, чтобы защитить ее от промокания. Он хотел посмеяться над тем, как комично они, вероятно, выглядят для прохожих, пытаясь остаться сухими, насколько это возможно, однако у них это полохо получается. Енхун повернулся, чтобы посмотреть на Хенджэ, собираясь сказать другу, как уморительно они выглядят в данный момент, только чтобы обнаружить, что Хенджэ все это время наклонял зонт в сторону старшего, и это было заметно по тому, насколько мокрым было его плечо. Он дважды толкнул головой стержень зонта, привлекая внимание Хенджэ, который посмотрел на него в замешательстве. — Твое плечо мокнет. Джэхен посмотрел на свое уже насквозь мокрое плечо. — Все в порядке. — Держи зонт прямо. Ты можешь заболеть, — проворчал Енхун, снова подталкивая зонт, пытаясь поднять его в вертикальное положение, чтобы прикрыть Хенджэ. — Ты быстрее заболеешь, — парировал Хенджэ, сильнее наклоняя зонт в сторону Енхуна. — Я уже промок, так что зонт ничего не исправит. Енхун нахмурился, глядя на своего друга, но неохотно кивнул, увидев, как Хенджэ приподнял бровь. Спор с Ли только измотает их обоих, потому что младший может быть очень упрямым, если захочет. Десятиминутная прогулка домой превратилась в пятнадцатиминутную, даже если они не остановились в парке, чтобы Ким поиграл с котом. Возможно, это потому, что они оба идут медленнее обычного, несмотря на то, что хотят укрыться от ливня. Или, несмотря на ливень, они оба наслаждаются его шумом и присутствием друг друга под одним зонтом. И если они вернуться домой в промокшей одежде и обуви и будут спешить принять горячий душ, чтобы не заболеть, это нормально, потому что Енхун был с Хенджэ, а Хенджэ был с Енхуном.

***

Енхун листает ленту твиттера, читая забавные твиты друзей или их TMI. Рядом с ним Хенджэ продолжает бормотать себе под нос, сравнивая свои конспекты лекций с учебником. Смеясь над одной из историй Эрика — у парня слишком много историй, которыми он может поделиться и которые обычно становятся популярными, — Ким почувствовал, как чужие пальцы коснулись его руки, лежавшей на диване. Он посмотрел на Джэхена, который внезапно стал выглядеть уж слишком сосредоточенным на своем учебнике. — Что-то случилось? — Спросил Енхун у друга, наблюдая за покрасневшими кончиками его ушей. — Хенджэ-я? — Мне нравятся твои руки, — пробормотал Ли, его глаза по-прежнему сосредоточены на учебнике, лежащем перед ним, даже если они оба знают, что он его больше не читает. — Они меня успокаивают. Енхун положил свой телефон на стол, прежде чем усмезнуться над попыткой Хенджэ избежать его взгляда. Медленно Енхун потянулся к той же руке, которая касалась его, и медленно просунул пальцы между пальцами Хенджэ, пока их ладони не соприкоснулись. — Мне тоже нравятся твои. Ким мягко улыбнулся, с нежностью глядя на их переплетенные руки. Они у них почти одинакового размера, только пальцы Енхуна длиннее, а у Хенджэ тоньше. — Они мне нравятся. — Я слышал тебя, — промурлыкал Енхун, его сердце билось быстрее, чем обычно, когда он наслаждался теплом руки Хенджэ в своей. Тихий шепот в глубине его сознания спрашивает его, билось ли сердце Хенджэ так же быстро, как у него в тот момент?

***

Это началось воскресным вечером, за неделю до выпускных экзаменов за первый семестр третьего курса. Енхун и Хенджэ были буквально завалены материлами, которые они должны были подготовить по своим курсам. Ким сидел за их круглым обеденным столом, окруженный стопками напечатанных рецензий, и просматривал уже десятый журнал, который ему удалось найти в Интернете. Вокруг него валялись пустые стаканчики из-под кофе, так как он действительно не может долго бодрствовать без помощи кофеина. Открытая пачка арахиса лежала в левом верхнем углу от его ноутбука, потому что он где-то прочитал, что это должно помочь ему улучшить память, но она была забыта не более чем через пять минут после того, как ее открыли. Ваза с почти увядшими, но все еще живыми белыми гардениями была перенесена на кухонную стойку, одно из немногих мест в квартире, которое было в безопасности от огромного количества бумаг. Джэхен сидел, скрестив ноги, на полу в гостиной и перебирал цветные маркеры, делая флеш-карточки. Его конспекты были разбросаны по кофейному столику, а раскрытые книги лежали вокруг него на полу. Они начали около десяти часов утра прошлого дня, прерываясь только на то, чтобы сходить в туалет или открыть дверь курьеру, и сейчас было уже два часа ночи следующего. Енхун вздохнул, впервые за последние два часа оторвав взгляд от экрана своего ноутбука. Это было достаточно громко, чтобы заставить Хенджэ отвлечься от того, что он писал. — Что-то случилось? — Знаю, что сейчас 2 часа ночи, но я безумно хочу картошки из Макдональдса. Прошло шесть часов с тех пор, как они в последний раз что-то ели, а тарелка чанджанмена и общая порция свинины в кисло-сладком соусе — не слишком сытно. Енхун также не может приготовить что-нибудь для них, так как чувствует, что вся его энергия была потрачена на учебу. — Будем заказывать? Я бы не отказался от гамбургера прямо сейчас. Ким вытянул руки и облегченно вздохнул, почувствовав, как ослабло напряжение в мышцах. — Нет, он всего в нескольких кварталах отсюда, и думаю, мне сейчас не помешала бы прогулка. Хочешь пойти со мной? Хенджэ хмуро посмотрел на Енхуна, затем перевел взгляд на стопку все еще пустых карточек перед собой и обратно на Енхуна. Старший встал, принимая решение за них обоих. — Пойдем, я думаю, тебе тоже стоит прогуляться. В тот момент, когда они вдвоем вышли из своего многоквартирного дома, их обдало холодным воздухом, чего они уже давно не испытывали. Хенджэ отсиживался в их квартире с вечера вторника, Енхун — с четверга, а сейчас уже наступает воскресенье. Менее чем через двадцать четыре часа начнется их экзаменационная неделя. Енхун сделал за них двоих заказ, попросив Хенджэ найти место. — Ты уже достаточно близко к тому, чтобы закончить разбирать нужные темы? — Спросил Енхун, проглотив большой кусок своего бургера. Похоже, он недооценивал свой голод. У него буквально потекли слюнки, когда они вошли сюда, а в животе заурчало, когда перед ними поставили поднос с заказом. — Вообще нет, — вздохнул Хенджэ, уткнувшись в свою курицу, его плечи опустились. В тусклом освещении фастфуд ресторана Енхун видит темные круги под глазами своего лучшего друга, растрепанные волосы, непричесанны после душа — потому что дорога каждая минута, по крайней мере, так они оба любят говорить, оправдывая свой внешний вид перед экзаменами, — и нехарактерную, для кожи Хенджэ, бледность. Енхун рассмеялся, настолько громко, что это вызвало осуждение, но ему все равно. Он знает, что сейчас выглядит точно также, как и Хенджэ, а если нет, то, вероятно, даже хуже. На вопросительный взгляд Ли Енхун просто сказал: — Мы крупно проебались, да? Джэхен подавился картошкой фри, когда услышал, как Енхун матернулся. Они оба ругаются меньше всех из друзей, хотя не меньше, чем Джейкоб. Несмотря на то, что он был знаком с Джейкобом последние три года, ему все еще не удалось услышать, как тот матерится, даже Кевин, который знает того с пеленок, сказал, что не слышал, чтобы тот говорил ругательства. Прийдя в себя, после того, как подавился картошкой, Хенджэ попил колы, прежде чем рассмеяться, как Енхун ранее. — Да, мы реально проебались. Они оба рассмеялись, немного истерично, что вызвало странные взгляды как со стороны других клиентов, так и со стороны команды работников, но им было все равно. Весь стресс за последние несколько дней подготовки к экзаменам и беспокойство по поводу их неминуемой участи, кажется, покинули тело и мысли Енхуна, когда он вот так смеялся вместе с Хенджэ. Успокоившись, Ким заметил, что во время их предэкзаменационной изоляции листья начали буреть. — Как думаешь, в этом году выпадет снег? — Надеюсь. Белое Рождество звучит здорово, — ответил Хенджэ, держа последний кусочек картошки фри, который они оба хотели съесть, но не стали, чтобы было справедливо по отношению к другому. — Ты должен съесть ее, — сказал Енхун, кивая на картошку в руках Джэхена. Тот покачал головой, прежде чем протянуть ее Енхуну. — Съешь это. — Я сказал, что ты должен съесть ее, не говори мне делать это. — Я не хочу. Поэтому съешь ты. Поскольку они оба хотели, чтобы другой съел последнюю картошку, все закончилось тем, что Хенджэ попытался насильно накормить Енхуна, который пытался увернуться от его рук. Как только Джэхен открыл рот, вероятно, для того, чтобы пригрозить Енхуну и заставить его съесть картошку, Енхуну удалось выхватить ее у него из рук и запихнуть в открытый рот. Ли моргнул, прежде чем, прищурившись, посмотреть на старшего, когда понял, что тот перехитрил его. Енхун только посмеялся над другом, прежде чем посмотреть на свой телефон, чтобы проверить время. Заметив, что они уже целый час едят и разговаривают, парень встал, что побудило Хенджэ к тому же. Как только они направились в сторону дома, Енхун почувствовал, как пальцы другого легонько касаются его руки точно также, как неделю назад в их гостиной, и через несколько секунд, разжав ладонь, он переплел свои пальцы с Хенджэ. — Ханён писал мне недавно, — упомнянул Енхун, нарушая тишину. — Эрик, кажется, совершил какой-то ритуал в их квартире. — Ритуал? — Повторил Джэхен, на его лице отразилось замешательство, и он нахмурил брови. — По его словам, Эрик увидел ритуал в Тик Токе о том, как получать хорошие оценки, что-то типа того. — Что? — Хенджэ усмехнулся, уже предвкушая, как будет развиваться история. В общей квартире этих троих всегда что-то происходит. Обычно шум поднимают Сону или Эрик, иногда они оба. Это заставляет всех думать, как Ханен все еще живет там и не сошел с ума. — Он уже пару дней проводит этот ритуал, и теперь Сону угрожает выгнать его, если он не прекратит сжигать шалфей в их квартире, — рассмеялся Енхун, вспомнив сообщения Ханена. — Поэтому Эрик начал оставлять шалфей под кроватью Сону — по его словам, для отвода негативной энергии. Хенджэ рассмеялся, запрокинув голову, на его лице было выражение неподдельного восторга, и, кажется, весь предыдущий стресс и усталость исчезли. В этот момент, под ночным небом и яркой луной, когда лицо Хенджэ было освещено уличными фонарями и мерцающей вывеской круглосуточного магазина, Енхун понял. Каждый кусочек пазла встал на свое законное место, а сердце Кима бешено колотилось в груди. Он остановился, потянув Джэхена за руку, чтобы тот повернулся к нему. Он может только смотреть на лицо Ли, не обращая внимания на его любопытное выражение. Таким же неожиданным, как и его осознание, произошло и признание. Наверное, это должно было быть чем-то романтичным или нежным, как в фильмах, которые они смотрели во время кино вечеров. Но в тот момент не было ни дорожки из цветочных лепестков, ни плаката с признанием в своих чувствах. Были только они с Хенджэ, рано-рано утром, посреди знакомой дороги, ведущей к их дому. — Хенджэ-я, — тихо произнес Енхун, не желая разрушать мирную атмосферу раннего утра, царившую вокруг них. Тысячи мыслей проносились в его голове, и тысячи эмоций хотели выплеснуться из сердца. Этого было слишком много для Енхуна, этого будет слишком много и для Хенджэ, поэтому он просто обобщил. — Хенджэ, я люблю тебя. Глаза Хенджэ медленно расширились, прежде чем он с дрожью выдохнул: — Что? — Я не совсем уверен. Может быть, я был влюблен в тебя все это время и просто не осознавал этого. — Енхун… — Может быть, все дело в сэндвичах и зонтике. А может быть, в горячем шоколаде и наших совместных прогулках. Я не уверен, когда начал влюбляться в тебя, но уверен в своих чувствах. — Позволь мне повторить это, по крайней мере, еще разок, — сказал Ким, преисполненный решимости и немного отчаяннием. Он только что осознал свои чувства к своему давнему другу, своему лучшему другу, человеку, с которым он делит дом, и сразу же признался в них. Сказать, что Енхун испытывает бурю эмоций, значит преуменьшить то, что он чувствует в этот момент. Не дожидаясь ответа, Енхун закрыл глаза и глубоко вздохнул, полностью сосредоточившись на этом моменте. Он хотел передать свои чувства как можно искреннее, чтобы компенсировать тот факт, что все происходит так внезапно. — Я люблю тебя, Хенджэ. Хенджэ все еще смотрел на Енхуна широко раскрытыми глазами, как будто все еще не мог переварить услышанное. Енхун знает, что Хенджэ, должно быть, думает о тысяче вещей и о множестве «что, если». — И ничего страшного, если ты не ответишь сейчас, — улыбнулся старший своему все еще ошеломленному другу. — Я ждал, жду и всегда буду ждать тебя, Хенджэ. Енхун продолжил путь с улыбкой на лице, потому что наконец-то все обрело смысл для него. Их друзья были правы — не то, чтобы он признается им в этом, он не сможет жить со злорадством Чанмина — но, если они были правы только в отношении Енхуна, это прекрасно для него, потому что, что бы ни случилось, Хенджэ по-прежнему является ценной частью его жизни. Рука Хенджэ не отпускала руку Енхуна ни во время признания, ни когда они продолжали идти домой, и не отпускала до тех пор, пока им не пришлось расстаться перед комнатой Джэ.

***

Через несколько недель после экзаменов Енхун поймал себя на том, что широко улыбается, читая результаты своего теста, они оказались лучше, чем он надеялся, и у него закружилась голова. Как только он собрался переслать снимок своей матери, он услышал внезапный щелчок фотоаппарата, а затем его на мгновение ослепила вспышка. Оторвав взгляд от телефона, он увидел, как из камеры Instax, которую держал Хенджэ, медленно выходит кусочек пленки. Прежде чем он успел спросить, для чего эта фотография, Хенджэ сел рядом с ним, все еще держа в руке пленку, на которую был сделан снимок. В кадре медленно появилась его фотография, сделанная несколько секунд назад, пока он, одетый в пижаму, сидел, скрестив ноги, на диване и улыбался телефону. Это был хороший снимок, и на нем Енхун прекрасно изображен в своем самом естественном состоянии. — Хорошая фотография, — прокомментировал Ким, все еще глядя на пленку в руках Хенджэ. — Можно мне забрать? — Нет, — сказал младший, игриво качая головой, глядя на Енхуна, и засовывая фотографию в прорезь на задней панели своего телефона. — Она моя. При виде этого маленького жеста, едва заметного изгиба губ, той самой улыбки, которую он видел с тех пор, как они стали друзьями семнадцать лет назад, Енхун почувствовал, как его сердце затрепетало. Он почувствовал, что улыбается в ответ, в конце концов, улыбки Хенджэ всегда были заразительными. Енхун закатил глаза, прежде чем вернуть свое внимание к телефону. Прочитав ответ матери о его оценках, Ким снова улыбнулся, и у него поднялось настроение. — Что хочешь на ужин? — Спросил Енхун, пытаясь вспомнить, какие продукты у них есть на кухне. — А что? Ты собираешься готовить? — Да. Джэхен повернул голову в сторону Енхуна, на его лице было написано удивление. — Ты будешь готовить? — Почему ты так удивлен? Я умею готовить. — Я знаю, просто ты готовишь только… — остановился Ли, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз видел, как старший готовит. — По крайней мере, раз в три месяца, и это зависит от твоего настроения. Сам Енхун признает, что действительно прошло много времени с тех пор, как он в последний раз что-то готовил. Они оба, будучи типичными студентами университета, живущими отдельно от родителей, питаются доставкой на дом, и раменом быстрого приготовления. Те редкие случаи, когда они действительно ели что-то домашнее, а не с доставки или приготовленное в кипящей воде, были, когда они ходили к Санену или Чанхи. И это кстати одна из причин, по которой они стараются хотя бы раз в месяц поесть в хорошем ресторане. — В этом семестре у меня хорошие оценки, и мама сказала мне, что в этом месяце она пришлет больше карманных денег и кое-какие вещи, которые нам понадобятся здесь. — Это мило со стороны тетушки. Я не отправлял свои оценки маме, — небрежно заметил Хенджэ, играясь со шнурком от фотоаппарата. — И что с ними? — Все еще хорошие, но в прошлом семестре были лучше. Подняв глаза и увидев, что Енхун нахмурился, Хенджэ тут же выпрямился и начал успокаивать старшего. — Эй, все в порядке. Я всего лишь опустился на несколько цифр, и беспокоиться не о чем. — Ты же знаешь, что всегда можешь подойти ко мне и попросить о помощи, да? — Знаю я, — ответил Джэхен, тихо смеясь и похлопывая Енхуна по щекам. — Не волнуйся об этом, Енхуни. Не о чем беспокоиться. Блеск в глазах Хенджэ внезапно стал игривым. — И если ты действительно хочешь позаботиться обо мне, то можешь приготовить самгетан для меня. Даже если Джэхен просто пошутил, Енхун серьезно кивнул. — Конечно. Это все, что ты хочешь? Думаю, я смогу приготовить еще и кимбап. Хенджэ поколебался секунду, прежде чем улыбнуться своему другу. — Я буду с нетерпением ждать. Как только Енхун собрался встать, чтобы приготовить еду для них обоих, он почувствовал, что его тянут обратно на диван. Он обернулся и увидел, что Хенджэ держит камеру перед ними, направив объектив в их сторону. Внезапная вспышка в очередной раз поразила парня, который сразу же запротестовал. — Эй! Я не был готов. Ли рассмеялся и взял пленку в руки. На снимке Енхун смотрит на Хенджэ — даже если это было неожиданно, в его глазах все еще плещется нежность к младшему, — который широко улыбается в камеру. Хенджэ усмехнулся, в уголках его глаз появились морщинки. — Мне нравится. — Нечестно. У тебя уже есть две мои фотографии. — Это моя камера, — заметил Хенджэ. — Давай сделаем еще один снимок, чтобы у меня тоже был, — сказал Енхун, уже поднимая камеру, чтобы направить объектив на них. Он подтолкнул Хенджэ, чтобы тот посмотрел вперед, но тот только рассмеялся над Енхуном. Фотография была точной копией предыдущей, но на этот раз Хенджэ с нежностью смотрел на Енхуна.

***

— Можешь спеть для меня? Он посмотрел на Хенджэ, голова которого покоилась на коленях Енхуна. Его глаза были закрыты, но между бровями пролегла морщинка, которая заставила Енхуна забеспокоиться. Для младшего не в новинку просить Енхуна спеть для него. У него появилась эта привычка с тех пор, как они присоединились к хоровому кружку в старшей школе. Однако его беспокоила не просьба Хенджэ. Тот обычно просит Кима спеть для него, когда ему грустно. Когда Джэхен закрыл глаза, явно избегая его взгляда, Енхун решил оставить младшего в покое. Он просто попросит Хенджэ поделиться, когда парень будет готов. Енхун прочистил горло. Оно немного болит, так как у него была презентация по одному из предметов, и он должен был отвечать на бесконечные вопросы своих профессоров и сокурсников, но он справиться. Он зарылся пальцами в волосы Хенджэ, чтобы успокоить его, и начал петь. — Моя любовь сводится только к этому.** Голос Енхуна словно подействовал успокаивающе на младшего, лоб Хенджэ разгладился, и пара слезинок скатилась с его закрытых глаз. — Все в нормально. Все в порядке. Младший медленно открыл глаза. Зная, что Хенджэ наблюдает за ним, Енхун просто продолжил свое занятие. Ближе к концу песни дыхание Kb выровнялось, а слезы на лице начали высыхать. — Я спою эту песню для тебя сегодня вечером, чтобы стать ближе к твоей любви. Видя безмятежное лицо спящего Хенджэ, на щеках которого все еще видны дорожки от слез, Енхун болезненно сжался. — Даже если моя любовь сводится только к этому, я буду твоим зонтиком, когда пойдет дождь. Шепча последнюю строчку как обещание, вспоминая свое признание, сделанное несколько месяцев назад, Енхун спел Хенджэ: — Я буду защищать тебя на протяжении всех твоих дней.

***

Енхун потянул Хенджэ за галстук, притягивая того к себе. — Ты его завязал? Хенджэ посмотрел на свою жалкую попытку завязать галстук, тихо посмеиваясь. — Ладно, на этот раз я правда старался изо всех сил. — Ты мог бы подождать, пока я завяжу его для тебя, — сказал Ким, его руки уже были заняты распутыванием узла. Он чувствовал на себе взгляд Хенджэ, наблюдавшего за процессом. Енхун обычно завязывает ему галстук, когда они ужинают вне дома или посещают какое-либо мероприятие, требующее ношения галстука. Джэхен так и не научился завязывать их — даже если его мать сказала ему научиться и делать это самому — Хенджэ просто просил старшего. Енхун почувствовал, как его сердцебиение участилось, когда он увидел, как Ли протянул руку, чтобы поправить ему челку. — Я так благодарен, что ты сейчас здесь, со мной. Все эти годы мне удавалось справляться со всем, потому что я с тобой. — Почему ты… — Енхун ломал голову, подыскивая слово, подходило бы к действиям Хенджэ. Младший прервал его. — Мне просто захотелось. Через пару часов после их ужина, Хенджэ был встречен темной квартирой и парой внезапных хлопков, когда их друзья решили устроить сюрприз на его день рождения в их квартире, а Енхун был тем, кто должен был отвлечь его. Как будто одновременного крика «С днем рождения» было недостаточно, и Эрик подбежал к своему Хенджэ хену, чтобы обнять его — С днем рождения от твоего любимого донсена, — сказал он, на что Ханен запротестовал, а Хенджэ воспринял все с улыбкой на лице. Енхун просто наблюдал за происходящим с того места, где он стоял, и улыбался. Джэхен расцветает, когда его окружают друзья. Словно почувствовав это, Хенджэ отвлекся и поймал его взгляд, несмотря на шуточную перепалку младших. Ли наклонил голову, спрашивая, почему Енхун все еще стоит так далеко от них. Тот снял обувь и направился туда, где толпились их друзья. — Можете спроить о том, кто любимый донсен Хенджэ, все равно я его любимчик, — заявил Енхун, садясь рядом с другом. — Да, мы это уже знаем, — сказал Чанхи, закатывая глаза и вызывая смех остальных. — И он прав. Сердце Енхуна замерло. Он не был уверен, что правильно расслышал то, что сказал Хенджэ, но обмен понимающими взглядами их друзей доказал, что то, что он услышал, было правдой. И как будто того, что заставило сердце Енхуна замереть, было недостаточно, поэтому Ли повторил. — Енхун — мой любимчик. После празднования, когда некоторые друзья ушли, а некоторые спали в гостиной или на кухне, Енхун отправился в спальню, желая принять душ и лечь спать. Приглашать друзей в гости приятно, пока хаос не начинает надоедать. Когда все одиннадцать из них вместе, то получают несколько жалоб от соседей. Когда он вошел в свою комнату после душа, то заметил, Хенджэ сидящего на кровати и смотрящего в окно. Стояла звездная ночь, что было необычным зрелищем для Сеула. — Понравилось сегодня? Джэхен радостно промычал, на его лице все еще читался восторг от недавнего сюрприза. — Приятно отмечать события. Когда Ким сел рядом с ним, тот сразу же повернулся, чтобы обнять его. Почему-то это объятие отличалось от всех других, которые они делили раньше. Енхун почувствовал, что все вокруг замерло, будто весь мир завис в каком-то пространстве, а все, что существовало за пределами комнаты, исчезло. — Что-то случилось? — Спросил Енхун, медленно обнимая Хенджэ за талию. — Ничего. Просто хочу обнять тебя, — пробормотал Хенджэ в его рубашку. Они остались так на пару минут, заключив друг друга в объятия, каждый наслаждался присутствием другого. Ли ослабил хватку, заставив Енхуна поднять на него взгляд. Младший ничего не сказал, но повернул голову Енхуна так, чтобы она оказалась между его плечом и шеей. Он хотел было расслабиться в своей новой позе, но замер, услышав пение Хенджэ. Это был не первый раз, когда он слышал, как младший поет. На самом деле, Хенджэ любит петь: в душе, на кухне и вообще где угодно. И сказать, что у того красивый голос, ничего не сказать. Когда Ким узнал песню, которую пел Хенджэ, из его легких исчез весь воздух. Он хотел поднять голову, посмотреть на парня и послушать, как тот поет, но рука Джэхена удержала его голову на месте. — Но спасибо, что остаешься рядом. — Хенджэ-я… Хенджэ проигнорировал его и продолжил петь. — Даже если моя любовь сводится только к этому. Это твой ответ? Хотел спросить Енхун, но решил просто послушать пение друга, которое исходило из самого сердца. — Мое сердце может сказать только эти слова. В ночной тишине, в спальне Енхуна сидели два друга, чьи сердца бились в такт одной и той же песне.

***

Енхун, прямо как в прошлом году, пришел домой и увидел, что Хенджэ расставляет букет цветов на столе. Белые гардении давно завяли; на смену им пришли тюльпаны, гвоздики, подсолнухи и другие цветы, которые завяли так же, как и их предшественники. Из всех этих цветов Киму больше всего нравились белые гардении, и именно поэтому один из лепестков до сих пор лежит между страницами книги Енхуна по анатомии. В отличие от прошлого года, Енхуну не нужно спрашивать Хенджэ, какие цветы он купил. — Розы? — Спросил старший, наблюдая, как Ли пытается художественно оформить букет из розовых и белых роз, чтобы он уместился в маленькой вазе. — Ага. — Обычно, когда люди покупают розы, то выбирают красные, — заметил Енхун, беря в руки розовый цветок со стола. — Мне больше нравятся белые, а розовые — для акцента или типа того, — небрежно сказал ему Хенджэ, продолжая работать над композицией. Закончив, он слегка подтолкнул вазу к Енхуну, выжидающе глядя на него. — Что ты думаешь? — Мне нравится, — прокомментировал старший с улыбкой. Ему понравилось, как сочетаются цвета, поэтому он сказал об этом Хенджэ. — Розовый и белый отлично смотрятся вместе. — Так и есть, — согласился Джэхен, мягко улыбаясь Енхуну.

***

Посреди скоростного шоссе, днем в среду, когда в жизни Хенджэ все рушилось — проект не соответствовал его стандартам, многочисленные долги по учебе, его машина сломалась — Енхун был рядом с ним. Ким был тем, кто вытащил Хенджэ из квартиры, чтобы поискать новые материалы. Именно Ким был с ним, чтобы отправить электронное письмо профессору и попросить продлить срок сдачи работы. Енхун был тем, кто составил список того, что должен выполнить Хенджэ, распределив все по степени сложности и срочности. Енхун также был там, чтобы попробовать починить его машину, хотя он знал только основы работы автомобильного двигателя. Когда его жизнь разваливалась на части, а небо пыталось посочувствовать ему в виде проливного дождя, Енхун был рядом с ним. Итак, несмотря на то, что их заливал дождь, а ветер яростно свистел вокруг, Джэхен прокричал, убедившись, что Енхун сможет услышать все, что он хочет сказать. Старший, как и всегда, когда Хенджэ говорит о чем-то важном или не очень, прекращает то, что он делал, чтобы послушать, что тот скажет. — Енхун, это всегда был ты. Первый человек, которого я вижу, когда просыпаюсь, и последний, о ком я думаю перед тем, как закрыть глаза и уснуть. Ты — тот человек, который приходит мне на ум всякий раз, когда я чувствую себя счастливым, потому что хочу поделиться им с тобой. Ты также тот человек, который приходит мне на ум каждый раз, когда мне становится грустно, потому что ты единственный, кто может облегчить мое сердце. Ли почувствовал, как капли воды скатываются по его щекам. Он не был уверен, то ли это дождь, то ли это его собственные слезы. — Мне очень жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы осознать это, и я надеюсь, что ты не устал ждать. Джэхен глубоко вздохнул, собирая все свое мужество, чтобы произнести три слова, которые он хотел сказать Енхуну с вечера его дня рождения. В ту самую ночь он понял, что не может представить себя без Енхуна рядом с ним, и не может представить Енхуна с кем-то другим, кроме него. Это была та самая ночь, когда он понял, что все это время… — Енхун, я люблю тебя. Дождь стихает, и солнечные лучи пробиваются сквозь белые облака, окрашивая небо в слабый розовый оттенок, когда Енхун улыбается ему. Хенджэ улыбается в ответ. Наверное, они выглядели глупо в глазах проезжающих мимо машин, но Хенджэ все равно, потому что он только что рассказал Енхуну о своих чувствах, и Ким улыбается ему. Тяжесть с его сердца спала, словно в его жизни снова все хорошо, даже если ему все еще нужно написать множество эссе. Енхун подошел к нему, сократив расстояние между ними, обхватил ладонями щеки Хенджэ и провел по ним большими пальцами. — Я никогда не устану ждать тебя, — тихо сказал Ким, но Хенджэ показалось, что он говорит в микрофон, а динамики находятся рядом с его ушами. — Но я не могу отрицать, что счастлив оттого, что ты тоже меня любишь. Под белыми облаками и розовым небом губы Енхуна встретились с губами Хенджэ в нежном поцелуе.