Чувство вины и розги

— Давай сюда, — требовательно говорит подруга. Селина не спорит, молча протягивает фее проклятую книгу. Та брезгливо рассматривает древний том сказок и легенд. Затем Блум достаёт из кармана красивый золотой ключик, он должен раз и навсегда запечатать мир больных фантазий, чтобы никакая глупая девчонка более не смогла доставать монстров и насылать их куда вздумается. — Стой, дорогая, — ведьма дергается, услышав голос, она не смеет поднять глаз, чтобы посмотреть наставнице в глаза. — Почему, крестная? — тем не менее Блум подчиняется, тут же извлекая ключ из замочной скважины. — Рано его запечатывать, — объясняет Эльдора. — К тому же, это должна сделать не ты. Фея понимающе кивает, отдавая артефакт крестной. Селине больше нет доверия. Девушка и сама это прекрасно понимает, её плечи едва заметно подрагивают, будто норовя сломаться под грузом двух тяжёлых взглядов. На руках свободно болтаются и побрякивают браслеты, сковывающие магию. — Пойдем, Селина, — вся сладость из голоса феи-крестной пропадает. Ведьме раньше не приходилось слышать её такой сердитой?.. Разочарованной. Девушку мягко, но настойчиво берут за локоть и ведут за собой. Она не смеет сопротивляться, идя за наставницей, всего на мгновение она оборачивается, чтобы взглянуть на Блум. Подруга детства улыбается уголками губ и машет рукой, пытаясь оказать поддержку. Даже сейчас, после предательства. В голубых, всегда озорных, глазах то же разочарование, которое фея неумело маскирует. Глаза не лгут, знает ведьма. Селина хочет сказать, что ей жаль, что ей чертовски жаль! Что она ненавидит себя за слабость перед бесчестным колдуном, на сладкие речи которого ведьма змей повелась. Хочет сказать «прости». Все слова застревают в горле, не в силах продвинуться дальше и выйти в мир. Слишком слаба, чтобы признавать ошибки. В молчании они доходят до дома крёстной феи. Она усаживает бывшую ученицу за стол, кладя прямо перед её лицом злосчастную книгу. — Где твои приятели? — спрашивает Эльдора. Ведьма с трудом сглатывает: — Там, — отвечает она тихо, едва слышно, дрожащими руками перелистывая страницы. — Вот. Фея-крёстная с презрением смотрит на трио ведьм, восседающих на последней странице. — Отправить тебя к ним? Тело пробирает дрожь. Отправиться в Легендариум? Навсегда? Селина помнит, каким был Ашерон, просидевший там не один век. Колдун сошёл с ума и был готов пообещать что угодно в обмен на свободу. Теперь и её ждёт та же судьба. Справедливо, она сама подписалась на это. Ведьма снова сглатывает и кивает. Внезапно волшебница захлопывает книгу с оглушительным грохотом. Девушка вжимает голову в плечи и зажмуривается. Ничего не происходит. Наконец, Селина открывает глаза и решается взглянуть на наставницу. Её взгляд прожигает в ведьме дыру, раздирая её душу изнутри. — Селина, — зовёт фея. Девушка молчит, отводя взгляд. Ей нечего сказать, нечем оправдаться. — Я всё ещё твой наставник, — вздыхает Эльдора. — И всё ещё несу за тебя ответственность. Ведьма молча кивает, не поднимая головы. — За твоим проступком последует наказание, — говорит фея. — Неважно, будешь ты сопротивляться или нет, но ты его получишь. Всё, что я могу тебе порекомендовать, — принять его с достоинством. — Какое достоинство после всего? — голос Селины подрагивает, а на лице проявляется гаденькая ухмылочка. Отчаянная попытка замаскировать боль. — Я не буду сопротивляться, мадам. Делайте то, что считаете нужным. — Иди в сад, — приказывает Эльдора, протягивая нож. — Нарежь берёзовых прутьев. Девушка хмурится, пытаясь понять, зачем ей дают такое задание. — Сколько? — наконец спрашивает она. — Около пяти, — хмыкает фея. — Должно быть, думаю, достаточно. — Ладно, — пожимает плечами ведьма, уходя. Вернувшись спустя минут тридцать, Селина протягивает наставнице пять упругих прутьев. Эльдора взвешивает их в руке. Тяжёлые, увесистые, то что надо. — Бить меня будете? — всё же решается уточнить ведьма. — Сечь, — срезая кочки, поправляет фея. — Не думала, что буду такое когда-нибудь делать, но ты не оставила мне выбора, Селина. Волна страха пробегает по спине девушки, но она лишь пожимает плечами. Знает, что заслужила. — Ты садись, пока ещё можешь, — говорит волшебница. Селина качает головой, сидеть не хочется. Хочется спрятаться под одеяло и свернуться клубочком, как в детстве. Розги отправляются в воду, приобретая всё более устрашающий вид. Ведьма в очередной раз сглатывает, пытаясь подготовиться. Её никогда не наказывали физически. Ни наставница, ни родители. Так что девушка и понятия не имеет, что из себя представляет гибкая палка. — Давайте уже начнём, а? — тихо бормочет она. Хуже наказания — лишь его ожидание. Эльдора, изогнув бровь, кивает. Тянуть некуда. — Раздевайся и на диван, — командует фея. — Подушку под живот подложи. — Ра… раздеваться? — ошарашенно переспрашивает ведьма. — Что, прямо… полностью? — Нет, — качает головой волшебница. — Штаны, нижнее белье. Можешь не снимать, а спустить до колен. Мне не принципиально. Селина молчит. Она ожидала боли, но никак не унижения. Оголить самые сокровенные места кажется более страшным наказанием, нежели розги. Впрочем, не то чтобы наставница увидит там что-то новое. Эльдора не просто учила девушку, а воспитывала и занималась ею, в отличие от непутёвых родителей, находивших дочь, из-за магических способностей, странной. Чем же она отплатила? Кражей, предательством и, в целом, нервотрёпкой. «Так тебе и надо», — вздыхает ведьма, стягивая штаны. Затем и трусы, всё чуть ниже бёдер. Как и было оговорено, сначала кладёт подушку, а только потом укладывается на неё животом, чтобы мягкое место чуть возвышалось над всем остальным телом. Фея уже собирается напомнить, что говорила до колен, но решает, что и так сойдёт. Ягодицы оголены, и хватит. Свист прута звучит в воздухе. Селина сжимается всем телом, пытаясь стать как можно меньше. — Рано дёргаешься, — говорит Эльдора, и в следующее мгновение её тёплая ладонь касается ягодиц ведьмы. От неожиданности девушка ещё больше сжимается. — Что Вы делаете? — тихонько спрашивает Селина. — Обрабатываю воспитательное место, — отвечает фея, смазывая подрагивающую попу мазью. — Я собираюсь наказывать, а не калечить. Ведьмочка морщится. Стыд, неудобство и холодная мазь — отвратительное сочетание, а ведь наказание ещё даже не началось. Вдруг девушка чётко осознаёт: ещё чуть-чуть — и пойдут слёзы. — Мадам, — Селина знает, что не имеет права на просьбы, но решает попробовать. — Что? — заканчивая втирать мазь в кожу, спрашивает волшебница. — Можно ещё одну подушку? — Можно, — пожимает плечами Эльдора. Стоит ведьме уткнуться лицом в подушку, как она тут же начинает шмыгать носом. Внутренности сжигает вина и стыд, а тело сковывает страх. Девушка пытается убедить себя, что наказание заслуженно, но не может унять дрожь. Фея легонько похлопывает Селину по спине, словно решаясь на заявленное наказание, и берёт прут. — Очень надеюсь, что этот урок ты запомнишь с первого раза, — вздыхает крёстная фея. — «Чтобы ни тебе, ни мне никогда более не пришлось проходить через это», — добавляет она про себя. Когда розга касается ягодиц, ведьмочка сжимает попу до предела, но она не бьёт, скорее поглаживает, прицеливаясь. Наконец прут поднимается вверх, отлипая от кожи, слышится пронзительный свист и… — Ау! — вскрикивает девушка. Сложенные по швам руки спешат потушить внезапный импульс боли. — Убери под подушку, — приказывает Эльдора. — Поверь, Селина, ты не хочешь, чтобы попало по пальцам. Ведьма, жалобно всхлипнув, повинуется. Следующий удар не заставляет себя ждать. Ведьма в ответ лишь дёргается и извивается, то поднимая, то опуская ягодицы. — Вот чем ты думала, а? — сердито спрашивает фея-крёстная, снова опуская розгу на попу: — Этим? На бледной коже снова проявляется красная полоса, но надолго она не задерживается и почти сразу пропадает. Дело в мази, которая ускоряет регенерацию тела. На боль, надо заметить, она никак не влияет, становясь прекрасным инструментом для наказания. Девчонка только тихонько поскуливает, не удосуживая ответом. Больно. И физически, и морально. Слишком больно, чтобы говорить. — Вот отправлю тебя к Гриффин, — строго говорит Эльдора. — Научишься дисциплине. — Не надо, пожалуйста, — шепчет ведьма. — Она меня ненавидит, мы же с Трикс… — Оккупировали Облачную башню и устраивали в ней непонятно что? — интересуется фея, сопровождая вопрос серией ударов. Сечёт сильно, замахиваясь от плеча, не жалея ученицу. Разве что избегает захлёстов. Сейчас не время её жалеть, наказание должно быть достаточно суровым, чтобы Селина поняла с первого раза. Ведьмочка уже заливается слезами и дерёт горло криками. У нее больше нет времени на раздумья и чувство вины. Всё, что сейчас существует, — пожар пониже спины. — Там, знаешь ли, порка — нормальная практика, — говорит Эльдора. — А твоей пятой точке, явно, не хватает воспитательного воздействия. Прости, дорогая, упустила. Селину не покидает ощущение, что на её заду сейчас вполне спокойно можно было бы поджарить яичницу. И не одну. — Не хочу, — выгибаясь всем телом, ревёт девушка. — Ляг ровно, — отступив, отвечает волшебница. — Не могу, — бормочет колдунья. Фея понимает, что та не врёт. Тело действительно неконтролируемо трясётся от боли и напряжения. Решает отложить прут, по крайней мере, пока. Ведьме нужно дать передышку. — Десять минут, Селина, — предупреждает Эльдора. Ведьма лишь шмыгает в ответ. Со слезами выходят и накопившаяся боль, и разочарование. Ощущение вины все так же сжимает сущность, но физическая боль перебивает это чувство. Некий компромисс с совестью. Через несколько минут жжение сменилось тупой болью, стало в разы терпимее. Хотя попа все еще мелко подрагивает, в остальном все вернулось в норму. Селина делает несколько глубоких вдохов и выдохов, наслаждаясь этой возможностью: полноценно дышать, а не хватать воздух между ударами. — Можете продолжать, — ёрзая, говорит ведьмочка. — Я отдохнула. По мере того как боль покидает мягкое место, она новой волной наплывает на совесть. Селина делает вывод, что боль в ягодицах лучше, чем внутри, поэтому закрывает глаза в ожидании следующего удара. Эльдора скептически смотрит на слегка покрасневшую кожу. Хотелось бы уже закончить, но за почти год преступной деятельности всего дюжину — несерьёзно. Сказано было чётко: тюремный срок или суровая порка, поэтому как бы фее сейчас ни было жалко глупую девчонку, нужно продолжать. Она откладывает потрёпанный прут, чтобы взять следующий. Серия из пяти ударов проходит по ягодицам новой волной боли. Ведьма подгибает ноги в коленях, поднимая их вверх. Бесполезная попытка тела защититься. — Вот скажи мне, стоило ли оно того? — вся злость крестной феи прошла с первыми криками. Сейчас осталась только грусть и необходимость закончить начатое. Девушка вонзается зубами в подушку. Нет, не стоило, но она не может этого признать. Точнее, признать может, но не сказать вслух. Почему наставница вообще с ней возится? Зачем объяснять и наказывать, если можно выгнать и забыть, как страшный сон? Селине было бы так гораздо проще, чем лежать здесь и слышать разочарование в родном голосе. Не получив ответа, Эльдора вздыхает. Этот ребёнок неисправим. Прут снова поднялся в воздух, готовый ужалить задницу новым хлопком. Вторая дюжина подходит к концу. Ведьма снова жалобно хнычет и извивается. Перед глазами чёртова книга, из которой зовёт Ашерон. Снова обещает великую силу. — Ау, — очередной удар прерывает колдуна, возвращая девушку в реальность. Ведьма выпускает изо рта ткань наволочки и смахивает слёзы. — Ненавижу, — цедит Селина хриплым голосом. — Твоё право, — говорит Эльдора. — Я не про Вас, — новая волна стыда проходит по телу. — Его. «И себя заодно» — добавляет девушка уже про себя. Фея снова откладывает орудие наказания, размышляя. Может, уже хватит? Она не озвучивала ведьмочке, сколько ударов та получит, следовательно, имеет право закончить в любой момент. — Вы меня презираете? — прерывает молчание ведьма. — Нет, — честно отвечает Эльдора. — Я злюсь, разочарована в тебе и своих методах. Но не презираю. — Всё с Вашими методами в порядке, — всхлипывает Селина. — Вон, Блум какая вышла. Это со мной всё наперекосяк. Бейте, короче. Эльдора, вздыхая, смотрит сначала на потихоньку регенерирующиеся ягодицы, а затем на прут. «Жалеет, — понимает девушка. — Даже сейчас, после всего». Это понимание заставляет ведьму снова заливаться горькими слезами. — Прости, — слово проходит по горлу, походя на острое лезвие. Выходит тихо и сдавленно. — Ты понимаешь, почему я злюсь? — Потому что я сволочь, которая предала тебя и твоё доверие, — тихо говорит Селина. — Потому что я украла твою вещь и использовала её для погрома. Ведьма приподняла мягкое место, давая понять, что время продолжить наказание. — Мне жаль, — прождав какое-то время, девушка понимает, что продолжения не последует, — мам. Я думала, что он поможет мне стать сильнее, чтобы доказать тебе, что я тоже чего-то стою. Но я идиотка, которая повелась и… что еще хуже, в какой-то момент начала привыкать и находить плюсы в своем положении. — Я ведь говорила, что горжусь тобой. Неоднократно, — удивлённо произносит Эльдора. — Что ты хотела доказать? — Ты хотела видеть меня феей, — вздыхает девушка. — А я не фея и не буду ею никогда. Хотела стать сильной ведьмой. — И поэтому ты связалась с Ашероном? Ведьмочка всхлипывает и кивает в подушку. — Я знаю, что от простого «извини» ничего не изменится, — тихо бормочет она, — но мне действительно больше нечего сказать. — Скажи мне вот что: этот урок усвоен, Селина? — Да, — ёрзая, отвечает девушка. — Жаль, что нельзя ничего исправить. — Ну, почему же ничего, — Эльдора берёт в руки ту самую книгу и кладёт на уровне глаз подопечной, затем протягивает ей ключ. — Запечатывай. Ведьма поднимается на локтях, берёт ключ и суёт в замочную скважину. — Стой, не делай этого! — кричат Трикс. Та лишь сглатывает и поворачивает ключ. Вспышка. Дело сделано. — Молодец, — мягко говорит фея, забирая книгу и накрывая девушку одеялом. — Воды дать? — Угу, — сопит Селина в подушку, — пожалуйста. Эльдора кивает, подзывая к себе стакан с водой. — Ты сможешь меня простить? — без особой надежды спрашивает ведьма. — Уже простила, — сообщает фея-крёстная, отдавая девушке воду. Колдунья с облегчением вздыхает, залпом осушив стакан. Кажется, дышать стало на порядок легче. После этого она обессиленно разваливается на кровати. Несмотря на физическую боль, совесть впервые за долгое время молчит. Спустя какое-то время Селина обнаруживает на затылке теплую руку, что совсем недавно вершила правосудие, которая ласково поглаживает ведьму по волосам.