***
Форсберг поручил Джулиану нарезать двенадцать порций мяса и подготовить их к жарке. Джулиан жалел, что задание было настолько простым: мясо было жирным и мягким, его было трудно испортить, а, значит, и трудно было блеснуть своим кулинарным талантом. — Пища наших славных предков! — повторил Форсберг, выходя к гостям. — Ей не нужны приправы и гарниры! Джулиан улыбнулся — оказывается, шеф на кухне перед поварами репетировал свою речь. Однако Форсберг продолжил: — Только соль, — он сделал драматическую паузу, — и ещё один ингредиент! Шестеро официантов вынесли тарелки с мясом и встали в шеренгу, а Форсберг медленно закатал до локтя рукав своего поварского кителя, обнажив мощное предплечье, взял со стола длинный охотничий нож и вдруг резким и точным движением полоснул себе ладонь. Гости дружно ахнули. — Да! Ещё один ингредиент! Кровь охотника! Кровь охотника как символ того, что мясо никому легко не достаётся! Я, Маттиас Форсберг, — настоящий потомок викингов! И страсть к охоте у меня в крови! С этими словами Форсберг прошёл вдоль шеренги официантов и капнул ровно по пять капель крови на каждый кусок мяса. Официанты расставили тарелки перед гостями. Джулиан подумал, что гости возмутятся этому представлению и откажутся и пробовать основное блюдо, и вообще от ужина, но этого никто не сделал: они, восхищённые увиденным, с удовольствием принялись за мясо с тем самым «ингредиентом от настоящего викинга». Форсберг же, довольный произведённым эффектом, медленно вытер окровавленный нож белоснежной льняной салфеткой, обернул этой салфеткой раненую руку и пристально посмотрел на Джулиана. — Думаю, мы прекрасно сработаемся, — тихо сказал он. — Вижу и в тебе дух настоящего викинга! Форсберг похлопал абсолютно счастливого Джулиана по плечу, а Джулиан понял, почему су-шефы так часто увольнялись: не каждый смог бы вынести участие в таком представлении.***
Эксклюзивные ужины Форсберг устраивал примерно раз в два месяца, и на них всегда была «полная загрузка» — присутствовали все двенадцать гостей. За несколько дней до ужина Форсберг впадал в особое состояние ума, выглядел отстранённым и сосредоточенным на чём-то своём, внутреннем, а за сутки до ужина покидал ресторан на несколько часов и уходил гулять, как он выражался, «на природу». Природа, по-видимому, давала Форсбергу глубокое умиротворение — он возвращался очень спокойным, тихим и как будто просветлённым. Закуски и десерты в меню ужина в зависимости от сезона менялись, но основное блюдо — необычное мясо с кровью шефа — оставалось. Наверное, многие гости приезжали в ресторан только ради этого блюда. Джулиан каждый раз ждал этот момент ужина, когда сверкающий нож разрежет нежную кожу на ладони шефа и на горячее жареное мясо прольётся его ярко-алая кровь потомка настоящего викинга. Когда падала первая капля, Джулиан чувствовал, что его сердце бешено колотится, а рот наполняется слюной. Во всём этом было что-то очень первобытное. И очень аутентичное. Увольняться Джулиан и не думал. Он вообще теперь жил от одного эксклюзивного ужина до другого.***
Ресторан процветал, Джулиан был счастлив. Вот уже два года он был су-шефом и многому научился в этом ресторане. Форсберг всё больше доверял Джулиану и даже пообещал в будущем назначить его своим преемником. Очередной эксклюзивный ужин должен был состояться сегодня вечером. Джулиан зашёл в холодильник для овощей, чтобы взять брюкву, и вдруг заметил, что на полу лежит какой-то документ. Джулиан поднял его и увидел, что это товарная накладная, из которой следует, что в ресторан три дня назад была доставлена килограммовая банка пищевого красителя Е129 «Очаровательный красный» и её получил лично Маттиас Форсберг. Краситель?! Джулиан очень удивился: в ресторане никто никогда не использовал красители, а тут шефу понадобился целый килограмм. Зачем? И тут Джулиан догадался. Он давно должен был догадаться. Кровь шефа не была настоящей. Он обманывал гостей! У Джулиана перехватило дыхание и застучало в висках. Как он мог?! Гости приехали к нему на ужин, а он… Он… Джулиан захлопнул дверь холодильника, быстро пересёк кухню и ворвался в кабинет к Форсбергу. — Как?! Как вы могли?! — проорал он. Форсберг вздрогнул. — Как я мог что? — осторожно спросил он. — Обманывать… краситель… — задыхаясь от возмущения, произнёс Джулиан. — Краситель? — еле слышно переспросил Форсберг. — Ну да, краситель. А что? — А как же «кровь настоящего викинга»?! Форсберг уставился на Джулиана: — Ты что — думал, что я каждый раз режу себе руку до крови? — Да… — Ужас какой! — рассмеялся Форсберг, а Джулиан почувствовал себя идиотом. — Я и представить не мог, что моё шоу настолько убедительное, что в него поверит такой исключительный профессионал как ты! Нет, Джулиан, ради ужина я калечить себя не собираюсь. «Кровь» из красителя, нож фокусника, который я приобрёл на цирковой выставке в Монте-Карло, — вот и весь мой перформанс. И никакой я не потомок викингов. Я даже не швед. — А кто? — Хорват. — Я увольняюсь, — сказал Джулиан и рванул ворот своей поварской куртки так, что от неё отлетели три пуговицы.***
Жарить бургеры и кормить ими по-настоящему голодных людей — вот это было аутентично. Джулиан уже четыре месяца работал в обычном «Макдоналдсе» на окраине Стокгольма и радовался, что не участвует ни в каком обмане. Всё было честно: булочки, обычное мясо, овощи, соус… Все получали ровно то, за чем пришли, без всяких шоу и за нормальные деньги. Форсберг часто снился Джулиану, и в этих снах он по-прежнему был похож на Тора. Честного и сильного Тора. Джулиан просыпался в слезах. Как-то вечером Джулиан возвращался домой с работы, и к нему подошёл пожилой мужчина в сером плаще. — Джулиан Словик? — спросил он. — Да. — Детектив Мартин Фредрикссон, полиция Стокгольма, — представился мужчина. — Вы можете сейчас поехать со мной в участок? Это касается вашего бывшего шефа, Маттиаса Форсберга. — Могу, — удивлённо проговорил Джулиан. В полицейском участке Джулиан узнал, что Форсберга арестовали по подозрению в совершении серии убийств. По версии следствия, Форсберг примерно раз в два месяца убивал полного молодого мужчину. Их было, по меньшей мере, семеро. Джулиана допрашивали как свидетеля, спрашивали, как и когда он познакомился с Форсбергом, как Форсберг себя вёл с подчинёнными и гостями, с кем разговаривал и куда из ресторана отлучался. Джулиан не поверил детективу: насквозь фальшивый Форсберг убийцей, по его мнению, быть не мог. — Смотрите, это даты убийств, о которых мы знаем, — Фредрикссон положил перед Джулианом лист с данными, и Джулиан увидел, что указаны дни тех самых эксклюзивных ужинов. — Вам они о чём-нибудь говорят? Джулиан задумался. — Нет, — ответил он. — Мы нашли семь тел, — продолжил Фредрикссон, — но… не полностью. Удалена часть мягких тканей. Вы можете предположить, что с этими частями делал Форсберг? — спросил Фредрикссон с намёком. — Понятия не имею, — отозвался Джулиан, делая вид, что намёк детектива не заметил, и уже решил, что в ближайшее время займётся своей карьерой и вернётся в высокую кулинарию, потому что в ней ещё оставалось место настоящему искусству.