Тепло

В Раю было холодно. Гавриил даже не осознавал, насколько, пока тайные земные свидания с Вельзевул не стали регулярными. Земля без конца менялась, но даже в самые холодные зимы она всё равно была куда теплее Небес. Сейчас на Земле стояла середина зимы — точнее, двадцать пятое декабря. Рождество. Дома были украшены яркими разноцветными гирляндами, а люди, казалось, пребывали в особенно хорошем настроении, несмотря на пронизывающий холод и снег. — Сегодня они покупают вещи, — сказала Вельзевул. — Между прочим, коммерциализация Рождества — наша идея. Эти человечишки такие жадные. — Да, но, насколько я понимаю, они покупают вещи для других, — заметил Гавриил. Вельзевул закатила глаза. — Только потому, что другие разорвут их на части, если им ничего не купят. Кроме того, обмениваясь подарками, люди на что-то рассчитывают, а не получив желаемого, разочаровываются. Некоторые из них озлобляются. — Не думаю, что таких большинство, — убежденно сказал Гавриил. Вельзевул ногой забросила кучку снега на аккуратно почищенный тротуар. Гавриил выгнул бровь, и снег вернулся на обочину. — Так или иначе, драгоценное Божье дитя тут больше ни при чём, — сказала Вельзевул. — Всё свелось к чисто материальным вещам. Я считаю, что Ад выиграл. — Возможно, — допустил Гавриил. — Но всё равно люди проводят этот день вместе с теми, кто для них важней всего. — А ты проводишь его на Земле вместе с демоном. Что бы подумали об этом твои ангелы? — Ангелы не очень-то любят собираться вместе. А людские праздники… Ну, неважно. Кроме того, приятно общаться с коллегой-руководителем, который тебя понимает. — Неужели я для тебя важнее всех, Верховный Архангел? — поддразнила Вельзевул. — Важнее других ангелов? Важнее Всевышней? «Да» — сразу же захотелось ему ответить, и его это удивило. — Шучу, — секунду спустя проинесла Вельзевул. — Мы оба — лидеры, для тебя нет ничего важнее Рая, а для меня — ничего важнее Ада. Гавриил с облегчением улыбнулся. — Вот именно, долг превыше всего. Ставить на первое место что-то ещё было бы слишком по-человечески, а мы не люди. — Я тоже так думаю, — заверила Вельзевул. Она прочистила горло. — В любом случае, мне пора возвращаться. Рождество уже почти закончилось, и к нам наверняка попадёт целая толпа разъяренных пьянчуг. Поэтому я должна с всем этим разобраться и приготовиться к ещё большему их количеству в новогоднюю ночь. — Небесам тоже следует быть готовыми к бескорыстным жертвенным поступкам. Похоже, в праздники некоторые смертные особенно склонны к самоотверженности, и это замечательно. Вельзевул улыбнулась: — Полагаю, некоторые из них способны удивить. Она оглянулась — людей поблизости не было. — Что ж, на этом всё. Увидимся в следующем году — полагаю, до тех пор мы оба будем слишком заняты. — Похоже на то, — согласился Гавриил. — Хотя не исключено, что из-за большого количества работы мне понадобится небольшой отдых на Земле. — Не исключено, что и мне тоже. Тогда, наверное, нам стоит его согласовать? — Отличная идея, — ответил Гавриил. Они договорились о дате отдыха от предстоящей работы, и Вельзевул исчезла в вихре мух. В тот же миг Гавриил наконец-то ощутил зимнюю стужу. Он задрожал. Что случилось с Землей, где даже зимой всегда было тепло? Гавриил перевел взгляд на то место, где пару мгновений назад стояла Вельзевул, и ощутил, как внутри вспыхнула крошечная тёплая искорка. О. «Неужели я для тебя важнее всех, Верховный Архангел? Важнее других ангелов? Важнее Всевышней?» И он хотел ответить «да». О. Сама по себе Земля не была теплее Рая, но люди на Земле были связаны друг с другом, и эта связь дарила тепло, которое не могла остудить даже самая лютая зима. И внезапно Гавриил понял, почему он предложил не устраивать Апокалипсис заново, а также, почему Азирафаэль тайком от Рая пытался его предотвратить. Это тепло было чем-то очень важным для Гавриила. Так уж вышло, что он обрёл его в Вельзевул. А Вельзевул, так уж вышло, была демоном. А Гавриил, так уж вышло, был ангелом. Он мог Пасть из-за этого. И непременно потерял бы работу, если бы другие ангелы об этом узнали. Однако, поразмыслив, он обнаружил, что его это не волнует. Ему нравилось тепло. Он предпочитал тепло холоду. И теплом была Вельзевул, а Небеса — холодом. Да. Вельзевул была для него важнее всех. Куда важнее других ангелов и — хотя это противоречило всему его естеству — важнее самой Всевышней.