Withdrawal / Ломка

— Имя потерпевшего — Чарльз Уокер Хансен. Место рождения — Сидней, Австралия; дата рождения — четырнадцатое августа 1992-го, возраст — двадцать один год. Рост — метр восемьдесят два, вес — восемьдесят один килограмм. В последний раз его видели двенадцатого января 2014 года в Гарвардском университете — на лекции органической химии. Жил, предположительно, в общежитии с четырьмя другими стипендиатами, но каждый, опрошенный по отдельности, подтвердил, что потерпевший никогда туда не въезжал. — Так где же он жил, сэр? — Неизвестно. Личность видится окружающим замкнутой, раздражительной, нелюдимой. Мать мертва, отец не установлен. — Не установлен, сэр? — … — Сэр?.. *** Обычно, когда Йенси возвращался домой, он первым делом проверял шероховатость коврика перед дверью, чтобы узнать, не наступали ли на него с тех пор, как он ушел. На этот раз в этом не было необходимости: в окнах у него горел свет, изнутри доносились звуки AC/DC, а с балкона тянуло ароматом полуготовых гамбургеров. Йенси замер перед дверью. Подумал о том, не поджать ли хвост и не податься ли к Тендо, чтоб избежать целой бури из говнища, ожидающей его за порогом. Чувство самосохранения определенно намекало именно на этот вариант. Самое печальное во всем этом то, что он скучал по Райли. Он открыл дверь, которая, конечно, уже не была заперта, и обнаружил брата на кухне, без рубашки, копающегося в холодильнике. — Ты самый странный грабитель из всех, что я видел, — озвучил Йенси. — Здаров, брательник, — эхом отозвалось из почти пустого холодильника. Райли вытащил бутылку пива и открыл его кольцом. Упер непроницаемый взгляд в Йенси, пока делал долгий глоток. Йенси сглотнул. Потоптался на месте. Подумал, — да и хрен с ним, со всем! — и шагнул вперед, заключив Райли в объятия. Тот, ничуть не дрогнув в ответ, покрепче притиснул брата к себе. В эту секунду он снова был мальчиком, как будто ничего в его жизни еще не случилось. Йенси отстранился первым, заодно вытащив из рук брата бутылку: — Как давно ты вернулся в Бостон? Он должен был дождаться, пока Райли снова нырнет в холодильник еще за одной бутылкой пива, вынырнет оттуда, и только потом задать вопрос. Хотел бы он увидеть лицо Райли, когда тот нарочито-небрежно ответил: — Ну, плюс-минус, года три. Вот тут-то Йенси и почувствовал себя сбитым с толку. А еще ханжой, чей брат пропустил его тридцатилетие, потому что был вынужден бежать из страны из-за обвинения в хранении наркотиков. Ну или это только он так думал. Судя по всему, Райли вообще не выезжал за границу, и пропустил день рождения Йенси только потому, что хотел пропустить. Последние три дня рождения. — Три года? — повторил он обманчиво спокойным тоном. — Ты прожил в этом городе три гребаных года и ни разу не позвонил? Плечи Райли напряглись, а голос стал натянутым с той защитной ноткой, которая появлялась всякий раз, когда он знал, что виноват, но не хотел в этом признаваться. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, а? Не подумал, что тебе это надо. — Он махнул рукой, держащей бутылку. — У подающего надежды агента ФБР — братишка-наркодилер! Йенси потер виски и решил сменить тему. Не хотел он, чтобы все вышло вот так, ведь он впервые за много лет увидел своего брата. — Так где ты был раньше? — Мексика, Таиланд, Австралия… Знаешь, куда ветер подует, — символично помахал рукой Райли. — И что ты здесь делаешь сейчас? Райли царапнул ногтем влажную этикетку своей бутылки, потянул за край. — Помнишь тот случай в третьем классе, когда меня отправили домой за то, что я укусил Эдварда Харви? Йенси порылся в памяти. — О да, того мелкого засранца. Что он тогда сделал? Отнял твой бесценный самосвал или что-то в этом духе? — Это был вертолет от G.I. Joe, — ответил, улыбнувшись, Райли. Йенси инстинктивно улыбнулся в ответ, потому что, кто бы что ни говорил о Райли, но его улыбка всегда была заразительной. — И?.. Улыбка тут же стерлась с лица Райли. Он вытащил из кармана телефон, пролистнул до нужного места и передал Йенси, который взглянул на экран и замер. Чак Хансен улыбался ему с фото, голый, помятый и источающий тепло, складки темно-синих простыней волнами укрывали его, едва удерживая в рамках приличий. Утренний свет падал, придавая ему сладкий, доступный вид. Однако улыбка его была бесстыдной. — Ох, Райли. — Он мой, — зарычал Райли. — И я хочу его обратно. *** «Ну конечно, — подумал Йенси, наблюдая, как Райли спасает то, что еще можно спасти, от подгоревших гамбургеров. — Конечно, вот из-за чего объявился Райли». Потому что кто-то отнял у него игрушку. Йенси допил пиво и отставил пустую бутылку в сторону. — Так как вы с ним познакомились? Райли улыбнулся, словно ждал этого вопроса. — Он увидел мой байк возле кофейни, начал задавать вопросы. Некоторое время преследовал меня, прямо-таки не оставлял в покое. Потом я как-то возвращаюсь домой поздно ночью, а он лежит, ужратый в хлам, на ступеньках квартиры, как будто первый день пьет. Сказал, у него день рождения, и он хочет меня в подарок. Ну и, ты б устоял? — ухмылка его стала совсем похабной. — Ты больной, — покачал головой Йенси. Он быстро подсчитал в уме — у Хансена день рождения в середине августа, а в Гарварде начались занятия на следующий день после Дня труда, так что… — Что, пьяный двадцатиоднолетний пацан свалился тебе на шею, вы перепихнулись, а потом он переезжает к тебе — что, максимум две недели спустя? Райли был удивлен: — Откуда ты знаешь, что мы живем вместе? — Он так и не въехал в общежитие, — сказал Йенси, пренебрежительно отмахнувшись. — Значит, он переехал к тебе через две недели после того, как вы впервые потрахались, а через пять месяцев ты думаешь, что он тебе принадлежит? Райли, что за хрень творится у тебя в голове? Тот только пожал плечами: — Он мой, Йенс. Вот и все. Йенси потер лоб. — Ладно. Но вот основные правила, если ты останешься со мной. Ты не копаешься в моем дерьме, ты не задаешь мне вопросов по делу, ты не винишь меня, когда дела идут медленнее, чем тебе хотелось бы. Райли кивнул, стиснув зубы. — А, и Райли? — Йенси протянул руку и схватил брата за руку, повернув ее внутренней стороной локтя наверх. — Никаких наркотиков. Райли сверкнул глазами. Затем он глубоко вдохнул и медленно выдохнул: — Да, сэр. *** Они ужинали подгоревшими гамбургерами и ни о чем не разговаривали до двух часов ночи. *** Утром Йенси крался на цыпочках, как кошка крадется на мягких лапках, чтобы пробраться мимо дивана, не разбудив брата. Он даже заволновался, когда это сработало — Райли всегда чутко спал. Каждый раз, когда Доминик открывала дверь, чтобы проверить их посреди ночи, он просыпался, а затем приставал к Йенси, потому что не мог снова уснуть. Тогда он впервые осознал, как сильно Райли переживает из-за похищения. Может быть, на этот раз это была совсем не игра. *** «Райли вернулся», — почти что сказал Йенси Тендо, когда они встретились утром у кофемашины. Потом же, когда Саша спросила, как у него дела, чуть не выпалил: «Мой брат в городе!» Наконец, натурально прикусил себе язык, чтобы удержаться от «Помнишь моего младшего брата-наркодилера? Дрыхнет у меня на диване!», когда в коридоре столкнулся со Стакером. На Сашу новость бы не оказала никакого влияния, а вот Тендо когда-то давно, очень давно, водил с Райли дружбу; да и Стакер знался с ним достаточно. Мысли о брате периодически возникали в уме Йенси в течение дня, заставляя его то улыбаться, то морщиться, когда он вспоминал обстоятельства возвращения Райли. «Мелкий вернулся», — вертелось у него в голове. «Мой милый слабоумный братишка-наркодилер вернулся ко мне. И собирается усложнить мне жизнь больше, чем когда-либо еще». «Бывало и хуже», — мысленно заключил он. *** Когда Йенси пришел домой, запасное одеяло было свернуто на полу, рядом с диваном. Выглянув в окно, он увидел, что байк Райли исчез. Его спортивная сумка лежала, распотрошенная, на полу, и Йенси долго на нее пялился. Поздно вечером, когда Райли вернулся, Йенси сидел за кухонным столом, ел рис и копался в бумагах. Райли бросил куртку на пол и пошел в ванную; Йенси вздохнул и соскользнул с места, чтобы повесить вещь как положено. Почувствовав нехарактерную тяжесть, он замер, похлопал по карманам, пока не нашел выпуклость. Отчетливо напоминающую по форме пистолет. Он вытащил из внутреннего кармана револьвер и открыл барабан. Заряжен. Одного патрона не хватает. Йенси нахмурился, стер отпечатки пальцев перед тем, как вернуть револьвер в кобуру, затем повесил куртку на крючок. Вернулся на свое место за столом. Когда Райли вышел из ванной, он взглянул на куртку, потом на брата, потом снова на куртку и покачал головой. — Ужин на плите, — сказал Йенси. — Ты всегда запарываешь жареный рис, — ответил Райли, взяв тарелку из шкафа слева от плиты, потому что Йенси всегда держал тарелки там же, где держала Доминик. — Что, отвечаю, является более впечатляющим достижением, чем твои 1600 на SAT Йенси положил в рот ложку совершенно нормального, ничуть не пережаренного риса. — Просто налей себе побольше соевого соуса. — Тут-то я и вспомнил, как ты всегда его портишь, — хихикая, повторил Райли. Он придвинул табурет, чтобы сидеть напротив брата, и посмотрел вверх ногами на разложенные на столешнице бумаги. Йенси сгреб их прежде, чем Райли успел прочитать хоть слово, и спрятал в папку, с глаз долой. — У меня есть к тебе несколько вопросов. — Жги, — откликнулся Райли, щедро поливая рис соусом. Йенси оперся на локти: — Если ты так сильно хочешь вернуть Хансена, почему не сообщил в полицию? — Не мог нарушить правила, — ответил Райли, как будто это было очевидно. Йенси усмехнулся: — Да уж, вижу, как он для тебя дорог, если выполнение непонятно на чем держащихся договоренностей в преступной банде для тебя важнее его безопасности. Райли положил в рот ложку риса и медленно прожевал. — Как ты думаешь, что они с ним сделают, если я нарушу чертовы правила и расскажу? В скольких частях я его получу, а? — Значит, ты говоришь, что ему не причинили вреда из-за каких-то правил, которые у вас есть? — Йенси поджал губы. — Тогда какой смысл вообще его похищать? Райли смотрел вниз, размазывая еду по тарелке. — Все будут вести себя хорошо, пока не узнают, что я не собираюсь платить выкуп. Йенси понимающе кивнул. Затем смысл слов догнал и оглушил его. — …Какой еще выкуп? Райли замер с вилкой у рта: — Ты не знал? Йенси резко выпрямился. — Что за выкуп? Райли, мысленно посражавшись с собой, вытащил из кармана мобильный. Пролистал до зернистой фотографии и показал ее Йенси. На экране снова был Хансен, но в этот раз фото не было ни милым, ни уютным: он был привязан к стулу, с кляпом во рту, в крови из многочисленных рваных ранок на лице и шее. Спутанные волосы, совершенно безумные глаза, явные следы попыток вырваться. На шее у него висела бумажная табличка, на ней было нацарапано жирными заглавными буквами: «Мне нужна голова Ганнибала Чау». *** — Йенси, — позвал Райли, когда тот вскочил со стула, нащупывая свой телефон. — Йенси, ты не можешь сказать своим. Йенси поднял голову ровно настолько, чтобы бросить брату предостерегающий взгляд. — Да чёрт, мне нельзя никому говорить, это все поменяет! Йенси же, как бешеный, щелкал в телефоне, выискивая номер Пентекоста в контактах. Райли попытался схватить телефон, издав недовольный звук, когда Йенси отвел руку с ним подальше. — И что ты им скажешь? Что тебе это сообщил твой братишка-наркодилер? Или что тебе самому прислали требования? — С чьего телефона пришло фото? — спросил Йенси, игнорируя все остальное. Райли не ответил. Подняв голову, Йенси увидел, что Райли смотрит на него с каменным лицом, взгляд — как будто он уже предан. — С чьего телефона, — повторил Йенси уже резче. — Чака, — ответил Райли, еще больше нахмурившись. — А с чьего, черт возьми, еще? Что, думаешь, у них был мой номер? — И такое могло быть, — пробормотал Йенси. Затем нажал на кнопку вызова. В мгновение ока Райли вырвал телефон у него из рук, завершил звонок и бросил куда-то за спину. Йенси издал сердитый звук и хотел было поднырнуть под руку Райли, но тот ему не позволил, пользуясь своими дополнительными восемью сантиметрами роста и почти десятью килограммами мышц. — Они не послали федералам записку о выкупе, потому что не хотели, чтобы она у них была, — сказал Райли. — Я не хочу видеть, что они будут делать, когда узнают, что ты ее передал. — Ну конечно, так я и сообщу этим мерзавцам, — фыркнул Йенси. — У нас же в ФБР есть такая привычка — извещать обо всех наших стратегиях людей, которых мы пытаемся арестовать. Райли только пожал плечами: — Второе дно. — Да какого… нет никакого второго дна! — ответил Йенси, сжимая кулаки. — Всегда может быть второе дно, — прокомментировал Райли раздражающе спокойно. — ФБР не похоже на вашу банду. Я доверю свою жизнь каждому из коллег. — Йенси дрожал от гнева. Он ткнул пальцем Райли в грудь. — Я — не ты. Райли вздрогнул. — Ладно. Что ты готов поставить на кон? Его жизнь? Йенси открыл рот. — Мою? Йенси молчал. Отступив на шаг, сглотнул. — Как ты думаешь, почему я пришел к тебе? — спросил Райли, подходя к нему ближе. — А? Думаешь, ФБР был моим первым вариантом? Когда моя банда узнала, каково было условие выкупа, они меня кинули. Отрезали, потому что я был слишком большой помехой. Я теперь и на три блядских километра не подберусь к Чау без вооруженного эскорта. Йенси ничего не ответил. Но про себя подумал — «Ты что, настолько собственник? Убил бы главу своей нарко-банды, чтобы вернуть парня? Ну или, по крайней мере, кто-то там думает, что убил бы». — Поэтому я не могу работать со своими, чтобы вернуть его, но и не могу сделать это в одиночку. Мне нужно, чтобы ты вернул его. — Райли сглотнул. — Если либо моя банда, либо похитители узнают, что я показал тебе эту фотографию, я мертв, как и он. Ты просил меня держаться подальше от твоих дел. Ну, так я прошу о том же. Йенси пошевелил челюстью. — Если хочешь, чтобы я вернул Хансена, мне нужна вся информация. Записка о выкупе поможет. — Я хочу, чтобы ты вернул его живым, — ответил Райли. — Целым. Здоровым. — Твердая линия его рта дрогнула, уголки губ опустились. Йенси вздохнул, потер рот рукой. — Так что, — ты просто покажешь мне эту фотографию и не дашь ничего сделать? — Этого я не говорил, — отозвался Райли. Йенси поднял на него глаза. — Ты не можешь сказать своим. Но ты можешь найти его. — Райли ссутулился, глядя на Йенси такими большими умоляющими глазами, точно такими же, как в девять лет, когда разбил окно папиного грузовика бейсбольным мячом. — Пожалуйста, Йенс. Ты должен найти его. Мне нужно, чтобы ты нашел его. Йенси посмотрел на брата еще раз и увидел в его глазах абсолютную веру в него. — Рассказывай все, что знаешь, — вздохнул он. *** Кайдзю. Кайдзю. «Это может быть серьезно, — подумал Йенси, барабаня пальцами по столу, поджав губы. — Может оказаться — большая рыба». Но как он должен обосновать эту теорию Пентекосту, не раскрывая, откуда взялась информация? Кайдзю имели дело с Чау, долгое время посягавшим на их империю. Но Йенси не должен был знать о Чау, поэтому и не мог прийти к такому выводу. Он вздрогнул, когда на стол приземлился пластиковый пакет, и, подняв глаза, увидел, что Тендо вопросительно смотрит на него. — Длинная ночь, Беккет? — спросил он, прислонившись к столу. Йенси заглянул в пакет и улыбнулся, вытащив сэндвич-Рубен для себя и передав сэндвич с фрикадельками Тендо. — Неа. Застопорился на деле этого Хансена. Тендо согласно промычал в ответ: — Ах как хотелось бы, чтобы наши плохиши побыли милашками и оставили улики, когда похитили парня. — Было бы неплохо, — рассеянно пробормотал Йенси. — Если б мы только знали, где он жил, — проговорил Тендо. — Возможно, на месте нам повезло бы немного больше. Йенси откусил от сэндвича, чтобы не отвечать. Он был на квартире Райли — и видел множество свидетельств того, что Хансен там жил: зубная щетка на стойке в ванной, ботинки у двери, аккуратно сложенные стопкой учебники на столе, странно контрастирующие с одеждой, разбросанной по полу… Не было никаких следов взлома, Кайдзю не оставили никаких улик. Несмотря на всю информацию, которую он получал по делу с обеих сторон, Йенси ничуть не приблизился к выяснению того, что, черт возьми, происходит. Чертовски отстойно. Он пролистал стопку глянцевых фотографий на столе свободной рукой, и нахмурился, когда кое-что понял. — Почему у нас нет фотографий его мотоцикла? — Какого еще мотоцикла? Йенси не то чтобы замер, но на секунду прикрыл глаза, чтобы проклясть себя за то, что налажал. — Мне показалось, что я что-то где-то такое читал… — Ха, — отозвался Тендо. — Вспомнил еще что-то? «Пан или пропал», — подумал Йенси. — Ага, эээм, легкий двойной спортивный мотоцикл. Черный. Сузуки, кажется. — И он на нем ездил в университет? Йенси кивнул. Тендо схватил ключи. Йенси привстал: — Подожди, куда ты?.. — Думаю, он все еще должен быть у хим. корпуса. Йенси следом сгреб свое пальто. *** — Это была отличная мысль, — сказал Тендо, глядя на черный «Сузуки». — Ага, — Йенси рассматривал мотоцикл со всех сторон. Тот казался нетронутым. — Снова на исходной. — Но теперь мы знаем, что Хансена схватили еще до того, как он покинул кампус, — заметил Тендо. Йенси нахмурился. Сделал мысленную пометку посмотреть расписание занятий Хансена, желая узнать, кто последний его видел. Будет, над чем подумать. Уже столько чертовых вещей, о которых надо подумать. *** Два дня спустя Герк Хансен появился возле штаб-квартиры. И под словом «появился» Йенси имел в виду «появился из воздуха», — потертая кожаная куртка, побитые жизнью ботинки, сидит на земле, вытянув ноги. Йенси замедлил шаг, приблизившись к мужчине, — осознал, что тот выглядит знакомо, но не достаточно, чтобы определить, кто это. — Кто вы?.. Герк разогнулся, вставая, демонстрируя длинные ноги и военную точность в осанке: — Йенси Беккет, верно? Йенси нахмурился. — Я Герк Хансен, — Герк смерил Беккета взглядом. Когда он поднял взгляд, то впечатленным не выглядел. — Я здесь, чтобы вернуть сына. Йенси нахмурился еще больше. Герк в свое время был спецагентом. и знал толки сарафанного радио; Йенси обиделся на намек, что ФБР настолько некомпетентно, что нуждается в ком-то еще, чтобы решать за них их дела. Затем он понял нечто гораздо более тревожное. — Как вы узнали, что я занимаюсь этим делом? — У меня свои каналы. — ответил Герк. — Мы идем или нет? Если бы снисходительность Хансена уже не выбесила Йенси, это сделала бы его чертова загадочность. Йенси так хотел бы сказать этому слащавому ублюдку, что не нуждается в помощи, но они оба знали, что любая информация, имевшаяся у Герка по этому делу, может стать важной. — За мной, — велел он с улыбкой, граничащей с оскалом. — Я уверен, Тендо будет рад получить ваши показания. Герк оскалился в ответ. *** Тем же вечером, когда Йенси пришел домой, на кухонном столе стояло два бумажных пакета с продуктами. Он заглянул внутрь и увидел пасту феттучини, банки с вареными помидорами, хлеб, чеснок, панировочные сухари и другие подобные штуковины. Он заглянул в телефон, хотя уже знал дату. Доминик всегда готовила по вторникам, когда у Ричарда была ночная смена. Спагетти были чуть ли не единственным, что она могла приготовить, не испортив. Он закатал рукава. Через несколько часов снаружи раздался рокот мотоцикла. Входя, Райли насвистывал. Глубоко вдохнув разлитый аромат чеснока и помидор, он усмехнулся: — Мой тонкий намек сработал! — Тонкий, ну да, — фыркнул Йенси, закрывая ноутбук до того, как брат успел бы хоть что-то увидеть на экране. Райли немедленно потянулся к миске с готовым фаршем, начал скатывать из него шарики и выкладывать их на смазанную жиром форму для запекания. Легкость его движений говорила о десятилетиях практики, и Йенси не мог не улыбнуться, вспоминая все вторники прошлых лет, когда они швырялись друг в друга кусками сырого мяса, пока Доминик ругала их, а Жасмин плакала, потому что попала посередине. Оставив Райли наедине с мясом, Йенси пошел принять душ и переодеться, а затем остался в спальне, чтобы почитать материалы по делу; выбрался только, когда по квартире распространился запах чесночного хлеба. Он улыбнулся, увидев полностью сервированный островок стола: вся посуда расставлена по своим местам, тканевые салфетки под вилками, стаканы для воды на подставках, — Йенси даже не знал, что у него дома есть такие! Райли даже положил ножи лицом к тарелкам. Сев, Йенси жестом предложил Райли подать еду. Позволил брату попробовать и ожидающе поднял бровь. — Да вкусно, — ухмыльнулся Райли. — Прям как у мамы. Йенси скривился: — Блин, значит, я переварил макароны. — Неа. — Райли положил в рот еще. — …Ну, возможно, да. И все равно было вкусно. Он правильно подобрал количество специй и фрикадельки получились плотными, но не липкими. — Итак, что тебе еще нужно знать? Йенси поднял брови, вилка повисла в воздухе. Райли бесстрастно покачал головой: — Я знаю это лицо, у тебя куча вопросов. Давай, жги. — Скорее теория, — ответил Йенси, потирая подбородок. Отложил вилку. — Выкуп за Чака якобы стимул, чтобы ты убил Чау. Но очевидно, что это не сработает, так как тебя кинули, и они должны были этого ожидать. Значит, должен быть еще один скрытый мотив. — Кроме того, — добавил Райли с набитым ртом, — никто не должен знать, что выкуп — это Чау. — Именно. Для федералов дело не в Чау. Так что я полагаю, что они используют его как отвлечение, но не знаю, для чего. — Он глотнул воды. — Что думаешь? — Вообще-то, я думал о том же, — нахмурился Райли. — Мол, у них есть другая необходимость в живом щите — планируют что-то большое и им нужен заложник, чтобы держать федералов на расстоянии. А поскольку они все равно хотят убрать Чау с дороги — это два зайца одним выстрелом. Даже если не поймаюсь на удочку с Чау, у них все равно будет заложник. — Черт, — с тихим шипением выдохнул Йенси. В раздумьях, подпер подбородок рукой. — Даже хуже, — прокомментировал Райли. — Да, — согласился Йенси. — Ралс… — О, пресвятые яйца, — пробормотал Райли себе под нос. В любое другое время Йенси бы посмеялся. — Глубоко ты увяз. — Как ты догадался, — сыронизировал Райли, однако прозвучало это вяло. В глубине души он знал, что Йенси прав. — Если бы они могли выбрать кого угодно, чтобы добраться до Чау, Чак не был бы их единственным вариантом. В твоей банде должны быть сотни парней, которых можно было бы использовать. Но они выбрали тебя. — Йенси снова вздохнул, еще горше. — Потому что ты слишком глубоко увяз. Ты что, заместитель Чау? — Вроде того, — опустил глаза Райли. — Ты чертов идиот. Райли только пожал плечами. Было немного поздно читать ему нотации, и они оба знали это. — Моя очередь? — Давай, — Йенси снова взялся за вилку. — Ты говорил с отцом Чака. Йенси метнулся взглядом к ноутбуку, который лежал именно там, где он его оставил, отодвинутый в сторону, чтобы освободить место для тарелок. Он помрачнел. — Не подумал, что ты сможешь взломать пароль. Это была единственная причина, по которой он оставил его на кухне, пока Райли готовил, учитывая, что он чертовски хорошо знал, что Райли точно попробует. — Я и не смог, — ответил Райли. — Но ты назвал его Чаком. — Он положил еще по порции макарон в обе тарелки, настолько уверенный в своем предположении, что ему даже не нужно было смотреть на брата, чтобы убедиться в своей правоте. Йенси молча обругал себя. Он забыл, каково говорить с кем-то, кто знает все твои выраженьица и еще и гордится этим. Конечно, Райли заметил, что он никогда раньше не называл пацана по имени, и, конечно же, он понял, что Йенси начал называть его Чаком только тогда, когда появился другой Хансен, более заслуживающий обращения по фамилии. Райли молча работал челюстями, подозрения подтвердились. Он потер виски. — Не то чтобы ты уже не держал ушки на макушке день и ночь, — сказал Йенси. — Но… будь осторожен, ладно? Ты же знаешь, насколько он опасен. — Считаешь, только вопрос времени, когда он найдет меня? Йенси кивнул: — Будь готов. — Буду иметь в виду, — медленный кивок в ответ. Они закончили есть, и Йенси посмотрел себе в тарелку; нахмурил брови, прежде чем покопаться в остатках. — Ралс, ты съел лавровый лист? Райли принял вид крайней невинности. Он не произнес «кто, я?» вслух, но с его глазками Бэмби ему это было и не нужно. — Ах ты гад, — рассмеялся Йенси. — лист у тебя, значит, ты моешь посуду, неважно, сожрал ты его или нет. — А ты мерзкий комми, — отбил Райли, складывая в стопку тарелки. Йенси захохотал громче. *** Итак, Кайдзю, скорее всего, использовали Чака, чтобы отвлечь внимание. «Он заложник. Живой щит», — считал Райли. Но для чего? Туманная и противоречивая информация, которую Йенси почерпнул из разных источников, в картинку не складывалась, и он не мог понять, чего в конечном итоге добивались Кайдзю. «Деньги — это только начало», — думалось ему под неритмичное постукивание ручкой по столу. Деньги давали лишь часть власти. Целью Кайдзю было что-то другое, нечто более грандиозное. — Как так получается, — раздался голос позади него, — что каждый раз, когда я ищу тебя, ты сидишь в одной и той же позе? Йенси развернулся в кресле, ухмыляясь Тендо: — Не моя вина, что я тебе нужен именно в тот промежуток времени, когда у меня по расписанию «задумчиво пялиться в стол». — Мне нравится, как ты признаешь, что зависаешь, но ничего с этим не делаешь. — Я осознал, что если выгляжу достаточно взволнованным, то ты приносишь мне еду, потому что не знаешь других способов проявить сочувствие, — выжидающе смотрел на Тендо Йенси. Тот рассмеялся: — Почти. Я хочу пригласить тебя на обед со мной и Эллисон. — Она вернулась из Гватемалы? — Йенси привстал со стула. Кивок. — Плохиши сбежали в Монако до того, как их смогли взять с поличным. Она в ярости. — Знаешь, думаю, я все-таки буду занят во время обеда, — ответил Йенси, снова усаживаясь за стол. — О, она не такая страшная, — сказал Тендо, что было полной ложью, и прожженный лжец это знал. — Она действительно хочет, чтобы ты пришел, чувак. Она приведет свою подругу из отде… Йенси застонал. Тендо кивнул, широко ухмыляясь: — Лучше порадуйся, что я тебя предупредил. — Знаешь, я могу найти себе девушку сам, — сказал Йенси, скрестив руки на груди. Кажется, он даже немного надулся. — Скажи своей жене, что мне не нужна ее помощь. И я знаю, что это ты ее подговариваешь. — Мори пойдет тебе на пользу, — пожал плечами Тендо. — Она быстро устанет от твоего проникновенного приступа страданий. — Да не страдаю я, не… У Йенси прожужжал телефон. Он взял его и увидел сообщение от Райли: «встретимся в центральном парке?» — Я правда буду занят во время обеда, — Йенси уже отправлял ответное сообщение брату с согласием. — Встречусь с Мори в другой раз. Тендо покачал головой: — Ловлю на слове, Беккет! Уходя, Йенси не глядя показал ему средний палец. *** Он нашел Райли на скамейке, смотрящим на воду — тот сидел на спинке, опустив ноги на сиденье. Склоненный, уперся локтями в колени. — Что случилось с лодками-лебедями и статуями уток? — спросил он, когда Йенси подошел. Йенси потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить название той знаменитой книжки с картинками об утятах, которая стала причиной довольно абсурдной бостонской гордости. — Утятам уступили дорогу, — ответил он, присоединяясь к Райли на скамейке. — А лебеди? — Полагаю, лебедям тоже уступили, — пожал плечами Йенси. — Что у тебя? — Обед, — протянул в ответ Райли завернутый сэндвич и бутылку березового пива. — Взял «у Дэйва». — Как мило, — игриво ответил Йенси, сковыривая пробку с бутылки кольцом, сделал глоток. — Что нового узнал? Райли утащил у него бутылку и отпил: — Скажи: какая разница между корневым пивом и березовым пивом? Йенси закатил глаза: — Я полагаю, обе газировки, но варятся из разных частей дерева. Так что случилось? — Райли не стал бы так долго тянуть, если бы то, что он узнал, не было серьезным, поэтому Йенси уже весь подобрался. — Да господи, ничего! — засмеялся Райли. — Просто ты выглядел сам не свой. Я знаю, что это дело изводит тебя, и точно знаю, что на прошлой неделе ты не выходил из дома ни для чего, кроме как на работу и за продуктами. Вот захотел, чтоб ты подышал свежим воздухом. Йенси моргнул. Затем выдохнул, расслабил плечи. — Ты чертов лицемер, — он пихнул брата локтем в бок. — Сколько времени прошло с тех пор, как Чака похитили? — С пару недель. Йенси, подняв брови, многозначительно молча откусил сэндвич. — Ладно, — сдался Райли, на что Йенси усмехнулся: просто ж его было расколоть. — Тринадцать дней, плюс-минус два часа. — Вот именно, — Йенси проводил взглядом проплывающую мимо лодку. — И даже не утруждайся утверждать, что ты можешь расслабиться и думать о чем-то еще, пока мы его не вернем. Райли фыркнул, теребя свое кольцо. — Значит, и я тоже, — закончил Йенси. — Такие дела. — …Спасибо. Йенси молча откусил еще. *** На следующий день во время обеда, сидя в ресторане «Вагамама» с Сашей Кайдановской, Йенси делал заказ, когда заметил за окном Райли. Тот шел в своей обычной разбитной манере, но немного быстрее, чем обычно, и Йенси потребовалось несколько секунд, прежде чем он понял, что именно привлекло его внимание. Райли шел в одном темпе с мужчиной, опережающим его на десяток шагов. Мужчина замедлился, это сделал и Райли. Ускорился — Райли то же. Наконец, свернул в старый букинистический магазин, и Райли последовал за ним. — Сейчас вернусь, — сказал Йенси Саше и выскользнул наружу. Перебежал улицу и проскользнул в книжный, низко пригнувшись и ступая по центральному проходу между стеллажами. Он вглядывался в стеллажи с книгами, пока не заметил подол кожаной куртки. Брат прижал неизвестного спиной к стене, но говорил слишком тихо, чтобы Йенси мог расслышать. Однако звук пересчитываемых банкнот был узнаваем безошибочно, как и шуршание пластикового пакета, переходящего из рук в руки. Йенси нахмурился. Незнакомец что-то проговорил и попытался пройти мимо Райли. На секунду показалось, что тот его отпустит. Секундой позже мужчина вскрикнул, оторванный от земли, — по-видимому, Райли сгреб его за воротник. Все, что смог увидеть Йенси, — чужие мятущиеся над полом ступни и падающие с полок книги. Затем он рассмотрел, как другая рука Райли скользнула в карман куртки и вынырнула обратно — серебряным блеснуло между пальцев. Райли умело крутанул нож-бабочку несколько раз, прежде чем обнажить лезвие. Он поднял нож так, что Йенси перестал его видеть, и что-то прошипел мужчине. Мужчина пискнул в ответ: «Ни за что, чувак, обещаю!» Райли проговорил еще несколько слов, прежде чем вернуть нож в карман. На руках у него была кровь, и он неторопливо вытер ее о белую рубашку незнакомца, — угроза нагляднее любого ножа. Затем позволил мужчине с глухим звуком приземлиться на землю. Отвернулся, вышел за дверь и исчез. *** Уместить два образа в голове было трудно. Внимательный, смешливый Райли, разливающийся речами о статуях уточек и газировках. И этот, другой Райли, такой, о каком Йенси думать не нравилось. Правая рука Чау. Йенси примостился ждать на кухне. Он рассеянно зарисовывал человека, которого увидел, пока еще помнил лицо. Тощий и невысокий, в толстых черных очках. И в костюме; мог быть преподавателем, — это объясняло бы, как он оказался на территории кампуса. Мужчина был определенно слишком в возрасте, чтобы быть студентом. Когда Райли наконец вернулся, Йенси уже черкал на полях газеты драконов. Райли бросил куртку на спинку дивана и с ухмылкой подошел к брату. Взглянул на рисунок. К своей чести, лгать он не пытался. — Это не то, что ты думаешь. Йенси поднял брови, не отрываясь от рисунка. «Крылья слишком маленькие», — подумал он и принялся исправлять это. — Да, я покупал наркотики. Нет, я не собираюсь их использовать. Даже если бы захотел, этот чертов ягодный вкус, тьфу. — Райли бросил пакет на стол. Против воли, Йенси взглянул. Две таблетки с прозрачной оболочкой; синяя жидкость внутри. Он поднял одну и поднес к свету, чтобы увидеть легендарное свечение. Увиденное его не разочаровало. — Это для дела, — начал злиться на отсутствие реакции Райли. — Не надо вот этого дерьма, я достал их, потому что думаю, это будет подсказкой. — Тебе не нужно было ему угрожать, — ответил Йенси. — Я не… — начал Райли. Усмехнулся. — В любом случае, это чушь. Истории о федералах, о пытках в Гуантанамо, о нарушении чертовых Женевских конвенций — я думаю, это ж просто миф, да? Йенси сделал себе мысленную пометку попозже, когда разговор станет менее напряженным, повторить с Райли термины и обсудить различия между ФБР и ЦРУ. — Я ни разу… — Я тоже нет, — краснея, выпалил Райли. — Конечно, я сказал ему, что отрежу язык, если он скажет Кайдзю, что я покупал у него, но на самом деле я не собирался. Йенси стиснул зубы: — Тогда что было на… — Он слишком сильно сопротивлялся, ударил меня коленом по руке. Я порезался, — Райли показал свою ладонь, на которой был аккуратный пятисантиметровый порез вдоль большого пальца, — Говнюшонок. Йенси моргнул, усваивая информацию. Райли купил для него наркотики у какого-то дилера, купил ради дела — по крайней мере, так он утверждал. — Кто это был? — Ньютон Гейзлер. Он профессор Гарварда. Йенси мысленно поздравил себя с отличными дедуктивными рассуждениями. — Я часто видел его около комплекса Чау. Не знаю, что он там делает, но я думаю, он замешан в преступной сети города. — Райли зацепил ногой табурет, подвинул к себе и плюхнулся сверху. — Не знаю, действительно ли он помогал синтезировать Кайдзю Блю, или он просто распространяет, но он общается с Кайдзю больше, чем кто-либо другой, кого я встречал. Вот откуда я узнал, что они у него есть. Следил за Ямараши, увидел, как он передал часть товара Гейслеру. — Кайдзю Блю, — пробормотал Йенси. — Мы называем его Прибой, потому что это наркотик весенних каникул. Ты бы видел, сколько таких пустых капсул остается на пляже после того, как схлынывает толпа студентов. Райли кивнул. — Когда я был в… — он неопределенно махнул рукой. — Они продавались по пятьдесят баксов за пару. Сейчас по пятьсот за штуку. Йенси на секунду задумался. — Значит, они добавляют в него что-то новое. Что-то ценное. — Или так, или у них кончаются химические вещества для синтеза, — отметил Райли. — Спрос и предложение, знаешь ли. Йенси потер челюсть. Его раздражало, что он сам об этом не подумал. Он утешил себя мыслью, что у Райли было несколько лишних часов, чтобы обдумать это, пока Йенси рисовал драконов. — Ты всегда был умным ребенком. — Весьма признателен. Думаешь, это как-то связано с Чаком? — Вполне возможно. — Йенси крутил капсулу так и эдак, наблюдая за синим отблеском, падающим на кожу; словно солнечный свет, преломляющийся сквозь драгоценный камень или луч фонарика — сквозь Блю Кюрасао. Потом положил обе в карман, чтобы отдать Эллисон, задаваясь вопросом, действительно ли Райли купил только две капсулы или… Он решил, что на самом деле не хочет знать. *** — Говорит заместитель помощника директора Тендо Чои. Можете назвать свое имя? — Геркулес Хансен. — Вам известно, что разговор записывают? — Да. — Продолжайте. — Я не знаю, кто эти ублюдки, у которых мой сын. Я не знаю, почему он. Но я могу сказать вам, что это как-то связано с парнем, с которым он встречался. Он мне мало рассказывал о нем, только то, что парень старше где-то на пять-шесть лет и что он американец из Бостона. Но Чак обычно не такой скрытный. Да я читаю своего сына, как будто я, блять, в его голове. Так вот, этот парень, этот американец. Он плохой. — Знали ли вы, что Чак так и не въехал в общежитие в прошлом семестре? — … — Геркулес? — Нет. Нет, я не знал. Где он жил? — Мы надеялись, что вы нам расскажете. — Найдите американца. Там же найдете моего сына. Это его чертова вина, что Чак втянут во все это. — Как давно они встречаются? — Не уверен точно, но больше четырех месяцев. Может быть, около года. *** — Райли, — позвал Йенси с порога. Райли не обернулся. — Райли, — повторил Йенси жестче. Райли выпрямился и оторвал кулаки от стола. Повернулся. Йенси отпрянул, ошеломленный и… напуганный выражением глаз брата. Ничего от его глупого милого младшего братца. Это был взгляд человека, готового убить. Желающего убивать. — Каков, блядь, лицемер, — ядовито мягко сказал Райли. — «Да я читаю своего сына, как будто я, блять, в его голове», — передразнил он. Обернулся, глядя на магнитофон. — Ох, да, Герк? Ты так хорошо его читаешь и думаешь, что прошло четыре чертовых месяца с тех пор, как я с ним связался? — Райли, — Йенси схватил брата за плечо. Райли стряхнул его, рыча, как бешеная собака, на диктофон: — Да, ты отличный отец, продолжай себе это говорить. Я плохо влияю на него, я тот, кто навредил ему. Это все моя вина, ах, ты меня раскрыл! — Тебе нужно перестать прямо сейчас, — тихо и мягко сказал Йенси. Он начал вытаскивать Райли из комнаты. Тот начал было следовать за ним, но тут же вспылил, оттолкнув. Йенси снова схватился за него, и в этот момент Райли нанес удар, импульсивный и несдержанный — всей силой своего веса. Инстинктивно Йенси схватил кулак и скрутил, развернув брата к себе спиной и уткнув в стену, прижал предплечье к затылку. — Ты поклялся, Райли, — сказал… нет, закричал он, и обнаружил, к своему удивлению, что его трясет от гнева. — Ты сказал, что не будешь копаться в моих делах. Ты поклялся. — Это другое! — А знаешь что? Нет. Это так на тебя похоже, — внезапно устало прозвучал голос Йенси. Он отпустил Райли и отступил назад, и Райли прислонился к стене, не двигаясь. — Йенс, — сказал он обиженно тихо. Йенси невесело рассмеялся: — Но ты прав. Это низко даже для тебя. И пошёл прочь из комнаты. Голос Райли остановил его. — Ты прав, — сказал он так глухо и сломлено, что Йенси невольно обернулся. Райли массировал запястье. — Я низок. Но разве я до этого тащил тебя за собой? Йенси помолчал. Подумал. — Нет, — признал он. — Это другое, — повторил Райли. «Все было другое», — подумалось Йенси. Он просто не мог увидеть, какое именно. *** Они избегали друг друга до конца вечера; оба кипели от ярости, хотя и по разным причинам. Йенси разогрел остатки китайской еды и ел, уставившись в кухонную стойку, а Райли вытащился на балкон с пачкой сигарет и с мрачным видом курил. Йенси был в ярости из-за того, что брат влез в его работу, пообещав не делать этого. И, как он понял после долгих размышлений, он был зол оттого, что Райли было неважно, что Йенси разозлился. Его злило, что Райли было плевать, что он подорвал доверие Йенси; все, что имело для него значение — это самодовольный, высокомерный ублюдок Геркулес Хансен. Райли предал Йенси, и он даже не был в этом виноват. Все, что было ему важно, это Чак, черт его побери, Хансен. Мальчик, с которым он прожил вместе пять месяцев. «Кто вообще съезжается через две недели? — горько размышлял Йенси, постукивая себя по плечу с большей злобой, чем нужно. — Что сделало этого парнишку особенным? Проклятый австралийский мерзавец», — закипал Йенси. И вдруг кусочки головоломки встали на свои места. Плюс-минус, три года… Мексика, Таиланд, Австралия… Только что стало можно пить… Думаешь, прошло четыре чертовых месяца? Райли путешествовал. Три года назад попал в Австралию. Йенси схватил ноутбук и вбил в гугл «возраст употребления алкоголя в Австралии». *** Райли все еще был на балконе, но уже не курил. Просто стоял, упершись локтями в перила, опустив голову так низко, как будто ему было физически тяжело иметь голову. Йенси отодвинул раздвижную дверь. Замер, ухватившись пальцами за дверной косяк. — Ралс, ты уже три года с этим парнем? Тот пожал плечами: — Плюс-минус, — тихо ответил он. Йенси вышел на балкон, закрыл за собой дверь. Прислонился спиной к стене. — Встретил его в Австралии? Райли кивнул, присоединяясь к Йенси рядышком у стены. В пальцах у него была незажженная сигарета, и он теребил ее за кончик, рассыпая на пол крошки табака. — Сначала я подумал, что он повсюду меня преследует, потому что наркоман, которому федералы сообщили, что я бежал из США или что-то в этом роде. Но нет, это был всего лишь он. — Ага… — И я изо всех сил старался держаться от него подальше, клянусь. Сказал ему оставить меня в покое, потому что я не хочу впутывать. Его. Но он просто продолжал, дразнился, задавал все эти любопытные вопросы, бесил меня до чертиков… — Райли издал долгий, усталый вздох. Йенси ничего не ответил. — А потом я очень поздно возвращаюсь домой, а он сидит на ступеньках, в сопли пьяный, идет дождь, он смотрит на меня и тянет руки… Сказал, что ему уже исполнилось восемнадцать, и прошептал «пожалуйста», и… — Он провел рукой по волосам, крепко сжал на затылке. — Я повел его в дом. Что еще я мог сделать? — Ага, — тихо произнес Йенси. — Йенс, мы даже не трахались. Не раньше, чем две недели спустя, как он сказал мне, что собирается учиться в Бостоне, и попросил меня поехать с ним, и… — Он обвел руками воздух. — И вот он я. — Он знает? — Йенси протянул руку и взял чужую ладонь в свою, постукивая по ней указательным пальцем в месте, где — он точно знал — найдет мельчайшие следы от уколов. Райли издал низкий горький смешок: — Конечно, знает. Я сказал ему еще до того, как купил билет на самолет. Я не мог так с ним поступить. Он немного помолчал, а потом сказал: «Ладно», и все. Последнее, что он когда-либо говорил на этот счёт. Йенси кивнул. — И вот, три года спустя, мы живём вместе: он печет мне вафли по пятницам, потому что у него нет пар, а я сбрил бороду и бросил ради него курить. Йенси посмотрел на чужую светлую щетину, на сигарету в руке. Упавший голосом Райли продолжил: — И вот он пропал. И это моя вина. Йенси стоял и молча впитывал все, что только что узнал. Это был Райли, каким Йенси никогда раньше его не видел; Райли, который знал значение термина «ответственность» и видел последствия своих собственных действий. Это было тревожно и странно, и маленький темный кусочек души Йенси бесился, что это не он был достаточно важным, чтобы заставить Райли измениться. Он забрал сигарету из чужих рук и раздавил между пальцами то, что от нее осталось. — Почему не позвонил? Райли невесело улыбнулся. — Я проезжал мимо на следующий день после того, как вернулся. Остановился возле твоего дома, ждал несколько часов. Подъехала машина, ты встал с пассажирского места, сказал человеку внутри «до завтра». А я тогда все еще приходил в себя от ломки — и ты не поверишь, мне нужен был такой удар. Я был на чертовой абстиненции от героина, а тебя кто-то катал на авто. — Он положил подбородок на согнутые колени. — Я не мог так заявиться. — А следующие три года? — поднял Йенси брови. Райли пожал плечами. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок. Я собирался рассказать тебе, а потом пошли аресты, и босс засунул нас в изолятор, и… — он глубоко вдохнул. — Я не шутил, ты же знаешь. Ты агент ФБР, у тебя не может быть брата-наркодилера. Я уже сказал тебе, что не потащу за собой. Йенси ткнул его пальцем. — Так почему явился на этот раз? Райли сглотнул. — Он… Йенси, он мой. И я позволил его забрать. Он напуган и один, и я ему нужен, и… — голос дрогнул. Йенси долго смотрел на него. Потом оттолкнулся от стены с многострадальным вздохом. — Ладно, маленький брат. Пойдём закончим выслушивать показания. *** Йенси уже надоело быть ниже ростом и меньше, чем любой другой парень в его жизни. Райли, Пентекост и вот теперь… — Что за… — успел выговорить он, прежде чем чья-то ладонь зажала ему рот и кто-то аккуратно поволок его за колонну подземной стоянки. Йенси извернулся и ударил локтем, сумев достать своего похитителя в бок, но все, что услышал — глухое ворчание, прежде чем его толкнули лицом к колонне. — Молчи, — прошипел мужчина ему на ухо. Он звучал очень… по-австралийски. — Хансен? — спросил Йенси. Герк отпустил его, дав ему возможность развернуться и встретиться с собой лицом к лицу. Йенси должен был признать, что это было неожиданно. — Какого хрена? — Ты что-то знаешь, — опасно тихо сказал Герк. — Что? — Не прикидывайся дураком, ты что-то знаешь и молчишь, — Герк ударил кулаком по колонне рядом с ухом Йенси. Он отшатнулся: — О чем, черт возьми, ты говоришь? Герк лыбился, как крокодил. — Ты не смотришь мне в глаза. Думаешь, я не замечаю? Я видел твое лицо, когда сказал, что Чак не вёл себя странно, когда вернулся домой на летние каникулы в прошлом году. Так что же такое ты знаешь, что делает тебя экспертом по моему сыну? Йенси сглотнул, когда Герк один за другим хрустнул костяшками пальцев. — Ты обнаружишь, что у меня есть свои способы получения информации. — Он понизил голос. — Возможно, тебе этот урок не понравится. Йенси отразил опасную улыбку. — Да-да, приятель, мы все видели «Цель номер один», я помню этот фильм. А Пентекост знает, что ты угрожаешь пытками его агентам? — Ты собираешься усложнить себе жизнь? — изогнул бровь Герк. Йенси бросил улыбаться. — А ты не хочешь задать себе тот же вопрос, Хансен? Герк вздохнул, отстраняясь. Казалось, он понял, что тактика запугивания подвела, и потому резко сменил стратегию. — Ты что-то знаешь, но не говоришь. Почему? Потому что будет опасно, если это что-то выйдет наружу. Потому что это был бы риск. — Он внимательно изучал лицо Йенси. — Но для кого? Йенси уставился на него с настолько бесстрастным выражением лица, насколько мог. — Ладно, ты не можешь сказать коллегам, — сказал Герк. Повел плечами. — Предположим, это потому, что ты кого-то защищаешь. Чака или себя. Но я могу стать твоим союзником. Йенси моргнул. — Обещаю, если расскажешь мне о том, что знаешь, я не подвергну сына большей опасности. Ты можешь мне доверять. — Герк наклонился ближе. — Не знаю, кого ты защищаешь, но обещаю, я не собираюсь делать ничего, что могло бы подвергнуть Чака большему риску. У тебя есть информация, Беккет. И ты не знаешь, что с ней делать. Расскажи мне. Йенси переминался с ноги на ногу, опустив взгляд. Герк с улыбкой подался назад. Он уже был уверен, что победил. И был прав. — Хорошо, — прорычал Йенси. — Но ты не скажешь никому еще и не сделаешь ничего глупого и опрометчивого. Герк отрицательно покачал головой, так серьезно, как никто другой, кого Йенси когда-либо видел. — Записка о выкупе. Глаза Герка расширились. *** Вводя свой личный защитный код и сканируя отпечаток большого пальца, Йенси был поглощен вопросом, правильно ли он поступил. Спрашивал себя, не будет ли Райли в опасности из-за него. Но Кайдзю же никак не могли прознать, верно? Хотя, возможно, угрозу стоило ждать с не с этой стороны. Наверное, была для этого подходящая поговорка? Вроде басни Эзопа? «За деревьями леса не видать» — вроде так… Направляю внимание в неправильное место. Лев, ждущий опасности с моря и не готовый к тому, что разъяренный кенгуру ударит его ногой по голове. У него уже начинается истерика, подумал он. Ему определенно нужен кофе. Когда он свернул за угол и вошел на кухню, то обнаружил, что у кофе-машины стоит незнакомая женщина — японка с голубыми прядями в волосах, в военной форме. В складках угадывались очертания спрятанного под одеждой оружия. «Мори тебе пойдет на пользу», — услышал он затылком голос Тендо. Черт возьми, как он на это надеялся. — У нее слишком много настроек, — сказал он вслух. Она повернулась к нему: — Даже слишком. Знаете, как пользоваться этой проклятой машиной? — Нужно время, чтобы разобраться, — ответил Йенси, подходя ближе, чтобы нажать несколько кнопок. — Она привередлива с незнакомцами, но как только вы научитесь понимать ее настроение, станет вести себя, как шелковая. Карие глаза женщины излучали тепло, хоть она и поджала губы: — И с вами рубрика: фразы, которые мужчины чаще говорят о женщинах, чем о кухонных приборах. — Вы знаете мужчин, которые могут такое сказать о женщинах? — скривился Йенси. — Вам нужно познакомиться с другими. — Не могу с этим не согласиться, — ответила она, теперь по-настоящему улыбаясь. О, подумал он. А ведь он всегда отмахивался от фраз вроде «сердце забилось быстрее» или «холодок под коленками». Он уже было открыл рот… …как позади него раздался голос Стакера: — Беккет, это наша самая умная и молодая агент по борьбе с наркотиками, Мако Мори. Ее глаза округлились при звуках его имени, и она выпалила по-японски какой-то вопрос. Йенси поморщился: — А, нет, это мой брат. Она пораженно на него смотрела. — Меня зовут Йенси Беккет, — он протянул руку. — Приятно познакомиться. Она пожала ему руку: — Все удовольствие, мистер Беккет, уже принадлежит мне. Он колебался. — Слушайте, может быть, я мог бы… — произнес он и остановился. На самом деле он еще не придумал, как закончить свое предложение. «Пригласить вас на кофе, который сделала не кофемашина, которую я жутко очеловечиваю?» — Может быть, вы могли бы, — согласилась она, когда он не договорил. Взяла ручку, пакетик с сахаром, записала на нем свой номер и протянула ему. — Может быть, так и сделаю, — сказал он с глупой усмешечкой. — Может быть, и стоит, — ответила она и улыбнулась. — Мне никогда не понять современных брачных ритуалов, — прокомментировал Стакер. Йенси пожал плечами: — Мне тоже, сэр. — Да уж, — отозвался Стакер. Йенси покосился на него. *** Несколько минут, прежде чем приблизиться, Саша наблюдала, как Йенси через весь кабинет бросает небольшой тканевый мячик. Она уселась на стол. — Уткнулся в тупик? — Да. При следующем броске она выхватила мяч из воздуха, и Йенси откинулся на спинку стула, чтобы у них было больше места для бросков друг другу. — Я слышала, ты нашел его байк. — Ага. — И?.. — И это значит, что его, должно быть, похитили сразу после занятий. — Он пару раз бросил мячик из руки в руку, после чего бросил его обратно Саше. Она бросила мяч слишком высоко, так что ему пришлось сделать выпад рукой, чтобы поймать, из-за чего стул опасно качнулся назад, прежде чем он снова поймал равновесие. Она рассмеялась, а потом, когда он зыркнул на нее, рассмеялась еще громче. — Кто последним его видел? — Я думаю, его лектор по органической химии. — Йенси порылся в файлах и достал стенограмму того интервью, которое проводил Тендо. Саша перекатывала мячик в руках, пока читала. — В тот день он задержал Чака после лекции, чтобы поговорить с ним насчет его итоговой оценки. После того, как Чак ушел, остался проверять работы. — Об итоговой оценке? В январе? Йенси нахмурился. Да, это было странно. Он перечитал абзац. — Итоговая оценка за первый семестр органической химии. В том семестре Чак учился у него же. Вот он и хотел поговорить с ним об итоговой оценке за него. Саша кивнула. Ее внутренняя чуйка была, казалось, удовлетворена, но у Йенси она только начинала просыпаться. Он еще покопался в экзаменационных документах и вытащил неофициальную стенограмму Чака из школы. — Он получил пятерку, — медленно сказал он. — Так что же нужно было профессору? Саша пожала плечами: — Да много чего. — Или он задержал Чака, чтобы никого не было поблизости, когда… — Йенси снова взглянул на расшифровку стенограммы, внимательнее изучив абзац органической химии. Лекции в четверг с 18 до 21, лабораторные работы по вторникам с 19 до 23, консультации по понедельникам с 17:30 до 19, семинары во вторник или среду с 17 до 18. Господи, какое отстойное расписание. Он продолжил читать. Осенний семестр 2013 г. Ньютон Гейзлер, доктор наук. Так-так-так. *** Йенси купил в книжном небольшой блокнот. Покрутил его в руках, помял страницы по углам, пытаясь придать книжке потрепанный вид. Удовлетворившись результатом, он пошел в кафе «Памплона» и купил латте, размышляя о том, взять ли еще и круассан, после чего решил, что будет слишком сложно справляться с таким количеством вещей в руках. А затем отправился на поиски Гейзлера. Профессор в своем кабинете был один; он испуганным оленем посмотрел на дверь, когда Йенси постучал костяшками пальцев по косяку. Йенси хотел было мысленно отметить этот подозрительно виноватый вид, но подумал, что он может быть выражением лица ублюдыша по умолчанию. — Доктор Гейзлер? — тепло улыбнулся он. — Меня зовут Йенси Беккет, я из ФБР. У меня к вам всего несколько вопросов, если, конечно, у вас есть минутка. — Гм, да, конечно, — ответил Гейзлер, копаясь в бумагах. Йенси следил за его задрожавшими руками и удостоверился, что Гейзлер заметил, как он смотрит. — Насчет чего еще? Я уже говорил с вами, ребята, о Чаке Хансене, больше ничего не знаю. Йенси уселся в кресло напротив, поставил картонную стаканчик. Он откинулся в кресле назад, упершись ногами в край маленькой мусорной корзины, и достал блокнот из внутреннего кармана. — О, всего несколько дополнительных вопросов, если позволите. Гейзлер моргнул четыре раза. — Конечно, точно, ну да. и чем могу помочь? — Последнее занятие Чака Хансена за день до его исчезновения вели вы, да? — Да, — ответил Гейзлер. — Какова была тема той лекции? Гейзлер снова моргнул. — Эм, кислотный катализ. Реакция карбоновой кислоты и спирта с образованием сложного эфира. Это равновесная реакция, понимаете ли, и… — Так, да, хорошо, — Йенси сделал пометку в блокноте. — Вы случайно не помните, во что он был одет? Гейзлер насупил брови: — Кажется, в толстовку и джинсы? И сапоги, он всегда носил сапоги. И мотоциклетную куртку. — Фантастика. А как шли дела у Чака на вашем предмете? Он сосредоточен? Против воли, Гейзлер фыркнул: — Чак всегда сосредоточен. Он хороший ребенок. Всегда выполнял работу, хотя не думаю, что он много занимался. Химия давалась ему легко. В высшей степени хорошо справился с… Извините, э-э, а что вы пишете? — А? — Йенси поднял глаза. — Если позволите, я буду задать вопросы… — Хорошо, эм, извините, — взволнованно ответил Гейзлер. — Я слышал, Чака описывают как нелюдимого и раздражительного. Гейзлер кивнул. Йенси сделал пометку. — Подождите, что вы… Улыбка Йенси стала натянутой, и Гейзлер замолчал. — Необщительный и раздражительный, — продолжил Йенси, — и немного нервный, по словам его соседей по комнате. Гейзлер кивнул, едва наклонив голову. — Но вот, что интересно: источник его стресса, похоже, не связан с его работой на занятиях. Гейзлер, похоже, не знал, что ответить. — Можно было бы подумать… — деликатно начал Йенси. То, к чему он клонил, поразило Гейзлера: — Ни за что, только не Чак, — закачал он головой. — Наркотики? Нет, не для него. Он бы не стал — он хороший парень, он не был… — Необщительный, раздражительный, нервный, — пробормотал Йенси, делая еще одну запись. — Вы профессор химии, вы должны уметь распознавать симптомы. Я не эксперт, но как бы сказать, гипотетически… Героин? Кокаин? Кайдзю Блю? — Это не симптомы… — начал Гейзлер, но, похоже, понял свою ошибку. Йенси поднял брови. Сделал пометку. Гейзлер молчал. — Может быть, вы могли бы рассказать мне что-нибудь о Кайдзю Блю, профессор? — спросил Йенси. — Я ничего об этом не знаю, — ответил Гейзлер, едва шевеля губами. — Ладно, ладно. Сейчас Чак учится на факультете инженерной механики, верно? — Эм, да, думаю, да, — Гейзлер был потрясен внезапной сменой темы. — Нормально ли, чтобы специалист по машиностроению углубленно изучал органическую химию? Этого же нет в его программе, не так ли? Гейзлер пожал плечами: — Я думаю, Чак интересовался многими естественными науками. Он ходит на занятия не только ради оценок, он действительно изучает материал. Он… — Хороший ребенок? — перебил Йенси. Гейзлер медленно, рассеянно, глядя в никуда, кивнул: — Да. Он такой. — Ага. Расскажете? — сказал Йенси все тем же небрежным тоном. Гейзлер, казалось, колебался: взгляд его метался туда-сюда, от Йенси к двери — и обратно. «Еще рано, — подумал Йенси. — Заставьте дикое животное само подойти к вам». Если бы ему вдруг пришлось назначить ему тотемное животное, подумал Йенси, то Ньютон Гезлер был бы кем-то вроде нелетающей птицы. — Значит, в прошлом семестре он учился у вас на органической химии, верно? — Верно, — Голос Гейзлера становился хриплым. — И вы задержали его после занятий в день исчезновения, чтобы поговорить с ним об итоговой оценке за тот семестр. Гейзлер снова кивнул. — Вы обсуждаете оценки со всеми учениками? — Да. — А потом, — ну, нет. Только, эм, с отстающими. Йенси поднял бровь: — Но Чак получил пятерку. Кивок. Йенси сделал пометку, затем сделал большой глоток кофе. Гейзлер прочистил горло. — Его последний проект был очень новаторским, понимаете ли. Я спрашивал у него, эм, не планировал ли он расширить исследование, не думал ли о публикации после того, как проведет еще некоторую работу. — О чем был его последний проект? Гейзлер запнулся. Йенси выжидал. — Насколько я помню, реакции алкенов, — наконец выговорил Гейзлер. — Извините, это было не вчера. — Понимаю, — тепло улыбался Йенси. — Он казался заинтересованным в публикации работы? — Да. — Интересно, — Йенси еще что-то записал. — Похоже, получается слишком много дополнительной работы для инженера-механика. — Ну да, но Чак никогда не боялся работы. Знаете, он приходил на каждую необязательную консультацию. — Ах, даже так? — Улыбка Йенси стала приветливее. — Да. Как-то на Хэллоуин он пришел, и он, эм, был единственным, кто явился. В итоге мы два часа говорили о микроробототехнике. — Хороший ребенок, — прокомментировал Йенси. Кивок. Йенси сделал еще один большой глоток кофе. Он хотел дать Гейзлеру время вспомнить. Подумать об оживленном выражении лица Чака, когда они погрузились в обсуждения. Через несколько минут Гейзлер, казалось, съежился. Глаза его наполнились слезами. Йенси удивился, насколько сейчас уместно выражение «возьму его тепленьким», и произнес вслух: — Скажите-ка, что за чудесный ребенок, этот Чак? Гейзлер уставился на него. Оба не моргали. Йенси продолжил резче: — Скажите мне, почему его захотели похитить? Даже больше, скажите, почему вы помогли это сделать. Гейзлер уронил голову на руки и глубоко вздохнул: — Это была не моя идея. Я никогда не захотел бы… — Я знаю, — согласился Йенси уже мягче. *** — Он сломался? — спросил Тендо. — Рассказал все, что знал. Не заняло и пятнадцати минут, — усмехнулся Йенси. — Эти британцы что-то напутали в технике допроса. — Значит, Хансен у Кайдзю… — стал размышлять вслух Тендо. — Зачем же он им? Йенси сделал глоток латте из почти нетронутого стаканчика и скривился. Холодный кофе, фе. Теперь это скорее аксессуарчик, чем то, что можно пить. — Полагаю, в качестве живого щита. Тендо поджал губы. — Ты же знаешь, Кайдзю догадаются, что мы знаем, что это они, как только до них дойдет, что Гейзлер находится под стражей. — И хорошо. Расшевелим их. Теперь им придётся действовать. У них больше нет элемента неожиданности, и они поймут это не хуже нас. — Да, но мы до сих пор не знаем мотива, — нахмурился Тендо. — Это придет, — Йенси водил пальцем по корешку блокнота. — Паззл уже складывается, я просто должен выяснить последние детали. Признание Гейзлера пойдёт на пользу. Тендо проследил за движением чужих пальцев, поднял бровь. — А что ты все это время писал? — Текст песни, — ответил Йенси. — Изящный трюк. Требуется достаточная концентрация, чтобы мне не приходилось думать, как сохранить сосредоточенное выражение лица, но не отвлекает от допроса. Тендо забрал блокнот из чужих рук, пролистал. Прочитал неаккуратно написанные слова. — Должен признаться, мне любопытно, почему ты выбрал «Мы никогда больше не будем вместе». — Потому что это гимн нашего поколения, и я буду драться с любым, кто скажет иначе, — усмехнулся Йенси и пошел докладываться Стакеру. *** В два часа Йенси разбудил вопль из гостиной. А Йенси ненавидел, когда его будили посреди ночи. Он спрятал голову под подушку, но вскоре в квартире раздался громкий стук, за которым последовала новая порция воплей. Видимо, проблема никуда не делась. Он, пошатываясь со сна, вышел за дверь, нащупал выключатель. Включив верхний свет, он обнаружил в дверях Герка Хансена с пистолетом в руке. На другом конце гостиной за диваном скрывался Райли, сжимая собственный револьвер. — Боже, — зевнул Йенси. — Вы не могли подождать до утра? — Кто, черт возьми, этот мудак, и почему он целится в меня? — крикнул в ответ Райли, слишком уж настороженный для глубокой ночи. Конечно, он же смотрел в дуло пистолета, что, подумалось Йенси, поднимало уровень адреналина на ступеньку выше обыкновенного. — Геркулес Хансен, — ответил Йенси и увидел, как Райли замер. Скрывал эмоции он просто отвратительно. — У меня такое чувство, что вы можете знать моего сына, — сказал Герк. — Дерьмо, — отозвался Райли. — Во-от такая куча, — согласился Йенси. *** Они начали обсуждение на кухне, за кофе, — после того как Йенси заставил убрать все оружие и сесть за стол, как цивилизованные люди. Герк и Райли обхватили кружки ладонями, но пить не торопились. Они не прерывали гляделки с тех пор, как сели. Йенси, вероятно, испугался бы убийственной ярости в их глазах, если бы не был близок к тому, чтобы заснуть лицом в стол. — Как ты узнал? — спросил Йенси у Герка, вдыхая пар, исходящий от кружки. — Думаешь, я просто собирался пользоваться информацией и не пытаться выяснить, откуда она у тебя? — хрипло начал Герк. — Сначала я подумал, ты толкаешь дела в банде, но потом откопал историю твоей семьи. У этого ублюдка судимость длиннее моей руки, и он носит имя Джекс Теллер. — Поверь, я знаю, — ответил Йенси. Но Герк ошибался, если думал, что Райли выбрал новое имя, чтобы было легче уходить от ответственности за свои бесчисленные преступления. Он взял это имя уже давным-давно, потому что, ну… Подающий надежды агент ФБР не мог иметь брата-наркодилера. — Какой информацией, Йенси? — спросил Райли с тем же каменным выражением лица серийного убийцы, которое было у него, когда он впервые услышал показания Герка. Йенси поставил кружку. — Какой. Еще. Информацией. — Процедил Райли. — Я рассказал ему о записке. Райли повернулся к брату с открытым ртом. На мгновение в его глазах плескалось предательство, душераздирающе искреннее. Затем он, все также в ярости, сощурился. — Ты ни хрена не имел права!.. — Он мой чертов сын, — огрызнулся Герк. — Верно, ты ж такой образцовый отец, — повернулся к нему Райли. — Замолчи! — вмешался Йенси. — Ралс, я понимаю, что ты злишься, и понимаю, почему. Но я не смогу справиться один. — Он сглотнул. — Не смогу. И какими бы ни были твои личные претензии к Хансену, он хочет вернуть сына так же сильно, как и ты, и он готов бороться так же упорно, чтобы этого добиться. Он будет хорошим союзником. Райли, нахмурившись, буравил взглядом стол. «И все-таки, это лучше, чем крик», — подумал Йенси. — И что это должно значить? — тихо спросил Герк. — Да что ты можешь знать о том, какой я отец? Райли усмехнулся: — Извини, не знал, что игнорирование единственного ребенка на протяжении всего подросткового возраста квалифицируется как «хороший отец». — Эй, — возразил Герк. — Я не обязан выслушивать такое от тебя. Из-за тебя его похитили, больной ублюдок. И только потому, что Йенси так хорошо знал Райли, он смог заметить, как брат вздрогнул — слова Герка пронзили его до глубины души. Но он быстро вернул себе лицо. — Ладно. Если ты такой замечательный отец, скажи тогда вот что: с кем он встречается последние три года? — Райли ухмыльнулся. Герк не ответил — даже не пошевелился. Замер, скрестив руки на груди. Единственным признаком того, что он все услышал, была глубокая морщина между бровями. — Да, три гребаных года, Хансен. — Райли даже наклонился вперед. — И ты бы это знал, если бы хоть раз был дома летом, перед его отъездом в колледж. Хороший дом, кстати. Я такой большой поклонник кленового паркета. А особенно мне нравилось ночи напролёт трахаться в его детской спальне. Он становится таким чертовски милым, а какие звуки издает, когда его ебу… В этот момент Герк с ревом сорвался с места, бросившись на Райли через всю кухню с кулаками. *** — Клянусь богом, Ралс, если ты не начнешь вести себя… — Скрестив ноги, прислонясь к кухонным шкафам, Йенси прикладывал к пульсирующему глазу пакет со льдом. Райли поморщился: — Не нужно было влезать, — пробормотал он. — Я держу удар. Йенси толчком ноги спихнул Райли самой задницей на кафельный пол. Потом схватил за воротник, чтобы взглянуть в лицо: — Три часа утра. Мне будет зашивать лицо психопат-австралиец, который разбил мне его из-за моего младшего брата-бывшего-наркомана, которого выгнали из банды за то, что он слишком расхлябанный. У меня нет ни единой подвижки в деле, а найти пацана я должен прежде, чем вы двое убьете друг друга, и у меня не было секса уже три месяца. Если ты не начнешь вести себя нормально сию же гребаную минуту… — Ладно, ладно! — Райли, сдаваясь, поднял руки. — Мне жаль. — Он приобнял Йенси за шею, рисуя круги большим пальцем. — Ты же знаешь это, да? Прости. Йенси пожал плечами, меняя положение пакета со льдом на такое, чтобы ему не пришлось смотреть в глупые щенячьи глаза. — Это своего рода моя работа. Я уже занимался делом Чака Хансена до того, как вы… — Не за это. — Райли сгорбился, подтянув колени и обхватив их руками. — Я знаю, ты винишь себя за то, каким я стал, потому что это ты растил меня и Жаз после смерти мамы. Но ты не должен. Это только мои проёбы. Ты не можешь считать себя ответственным за это. Йенси уронил руки на колени, пакет со льдом плюхнулся следом ему на голые ноги. — Это что-то новое. — Я уже не тот человек, которым был раньше. — Райли теребил край своих пижамных штанов. — Он делает меня лучше. Йенси был поражен, увидев слезы в глазах своего брата. Если Чак делал Райли лучше, то… — Ты не собираешься возвращаться к… — Йенси резко выпрямился. — Нет, я чист, — слегка улыбнулся Райли. — Я курю — сигареты, только сигареты, клянусь — и снова отрастил бороду, и все такое. Говорю себе, это только до тех пор, пока он не вернется, но что, если… Йенси, что, если… Йенси обнял руками Райли за шею и притянул к себе, поцеловал в макушку. — Мы вернем его, — пообещал он. — Клянусь, мы это сделаем. Но Хансен нам поможет, так что ты должен вести себя хорошо. — Я буду вести себя хорошо, — опустил голову Райли. Йенси фыркнул. — Я буду вести себя лучше, — поправился Райли. — То-то же. *** На следующий день швы у Йенси (которые он объяснял каким-то недоделанным оправданием про пьяного мудака) жутко чесались, и весь день он был хмур и раздражителен, а потому радовался, что занят бумажной работой, — ему не приходилось ни с кем разговаривать. Естественно, именно тогда Тендо решил сыграть в свою любимую игру «подействуй на нервы Йенси». — Привет, — Тендо, подойдя сзади, взъерошил Йенси волосы. Тот отвернулся. — Эй, крошка-Беккет, я с тобой разговариваю. — Тендо ткнул его в плечо. Йенси отмолчался. — Сегодня я иду к тебе домой, — сказал Тендо, наконец тыкая Йенси в щеку. Йенси продолжал жевать кончик ручки. — Я серьезно. — Я, знаешь ли, вроде как занят, — ответил Йенси. — Кроме того, в квартире беспорядок, и у меня есть дела, и я все еще пытаюсь научить тебя хорошим манерам, например, не приглашать себя в чужой дом без каких-либо признаков того, что тебе рады. — Я хочу увидеться с Райли, — перебил Тендо. Йенси почувствовал, как кровь отлила от лица. — Тихо, — прошипел он. Тендо вскинул брови. — Блядь, — Йенси уронил голову на руки. — Позже, ладно? Не здесь. Тендо кивнул. *** После работы Йенси, сидя в машине Тендо, который вез их обоих к Йенси домой, наконец почувствовал себя комфортно и спросил: — Как ты узнал? — Собрал, как паззл, — ответил Тендо, — несколько случаев. Видел тебя в продуктовом на прошлой неделе с солеными огурцами в тележке. А я помню, как сильно ты ненавидишь соленые огурцы. — Они противные, — пробормотал Йенси. Тендо улыбнулся: — И ты уже недели две не приглашал меня смотреть хоккей. — Я на самом деле занят делом Хансена, — начал Йенси. — Это другое, — Тендо барабанил пальцами по рулю. — Ты странно одержим этим делом. И ты знал некоторые вещи, которые не должен был знать. Насчет байка, например. Я пересмотрел бумаги и нигде не нашел упоминания о нем. — И? — Йенси сжал челюсти. — И американец, о котором говорил Герк Хансен, — Тендо говорил раздражающе спокойно, — это Райли, верно? Йенси выглянул в окно. — Бля, — Тендо бросил взгляд на Йенси. — Он чист? Тот кивнул. — Нет худа без добра, — пожал плечами Тендо. Йенси ответил ему тем же. *** — Тендо! — закричал Райли, вскакивая с дивана. — Мелкий Беккет! Они обнялись, хлопая друг друга по плечам. — Подумал, стоит заглянуть, когда узнал, что ты вернулся в город. — Узнал? — Райли посмотрел на Йенси. Тендо тоже посмотрел на Йенси, а затем снова на Райли. — Догадался. — Не намного лучше, — отозвался Райли. — Йенси… — Он увидел, что я купил соленых огурцов, Ралс. Не то чтобы я кричал об этом с балкона. — Йенси закатил глаза и пошел за бутылкой воды к холодильнику. Райли рассмеялся: — Значит, держишь Йенса в тонусе? — Стараюсь, — усмехнулся Тендо, покачиваясь на пятках. — Мы с Эллисон… — Ты все еще с Эллисон? — Да, я, — Тендо сверкнул своим обручальным кольцом. — Эй, поздравляю! — искренне тепло пожелал Райли, любуясь кольцом. — И мы пытаемся приобщить к этому делу Мори, но Йенс не поддается. Райли моргнул, глядя на него. Йенси увидел в его глазах насмешливое («Ты пытаешься приобщить Мори к своему браку?») и сжалился над ним. — Пытаюсь убедить Мако держать меня в тонусе, — сказал он. На Райли упало осознание. — Ох. Мако? Блядь, обращение по фамилии — или, вернее, обращение не по фамилии. Йенси проклял брата за то, что он заметил. — Она… — начал Йенси и остановился. «Почти все, что бы я ни сказал, будет говорить против меня», — подумал он. Хотя то, что он ничего не скажет, кажется, выдаст его не меньше. Вот блядь. Райли сощурился. *** Два часа спустя, — когда Тендо ушел, — Райли повернулся к Йенси. Умный парень, набросился прежде, чем Йенси сможет сбежать. — Мако? — спросил он еще раз. — Оставь это, Ралс. — Почему нет? Йенси вздохнул. — Нет, я серьезно. — Потому что в моей жизни происходит слишком много всякого дерьма. Можем мы прямо сейчас прекратить этот разговор? — Он пошел прочь из комнаты. Райли последовал за ним. — Это типа какого? — Это типа заткнись, — ответил Йенси. Не лучший его момент. — Если ты говоришь о Чаке и обо мне… — Не все крутится вокруг тебя. — Я не просил тебя об этом. Йенси обернулся: — Дело в том, что, да, просил. Ты должен был знать, о чем просишь меня, когда шел сюда. Райли поник: — Да ладно, чувак, это не то, чего я хотел добиться. Я не хочу, чтобы ты отдал свою жизнь ради меня. — Я не… — горячо начал Йенси. Он оборвал себя и провел рукой по лицу. — Если бы я был на твоем месте, хотя это и не так… Не было бы ничего, что бы ты для меня не сделал, да? Райли долго молчал. Слишком долго, и в животе у Йенси болело сильнее с каждой секундой. Боже, и это после всего, а ведь он всегда думал… Братья Беккет, как их всегда называл Тендо. Когда именно они перестали быть тем, кем были? Точнее, кем был Райли. А затем Райли выругался. — Конечно, я б все сделал, — зарычал он. — Ты знаешь, что сделал бы. — Он схватил Йенси и притянул к себе, прижимая так крепко, что у того затрещали ребра. Йенси так же крепко обнял его в ответ. — Пожалуйста, сделай это, — пробормотал Райли Йенси в плечо. — Всего лишь свидание, вот и все, о чем я прошу. — Ладно, мелкий. Я приглашу ее на свидание. — Обещаешь? — Обещаю. *** — Однако он прав, — сказал Тендо на следующий день, жестикулируя палочками для еды, и кусок лапши упал с кончика Йенси на стол. Йенси нахмурился. — Ты живешь как будто в режиме ожидания, — продолжил Тендо, набирая лапшу палочками и отправляя ее в рот. — Даже до того, как он вернулся кажется, что ты чего-то ждешь. Йенси взял обертку от палочек для еды и начал рвать ее на аккуратные одинаковые кусочки. — Я не твой терапевт и не собираюсь анализировать, почему, — Тендо поставил на стол картонную коробку с ло мейн. — Я знаю, что это как-то связано с Райли или твоими родителями, неважно, с чем. Но всегда такое чувство, как будто ты чего-то ждешь. Это нормально, чувак, — добавил он. — Все нормально. Только я не думаю, что ты знаешь, чего ждешь. Йенси сложил клочки в свободную стопку, затем щелкнул по ней пальцем, и все разлетелось по столу. — Ты сказал, что не пытаешься быть моим терапевтом. Тендо пожал плечами: — Ну, ладно. *** В словах Тендо звучал негласный вызов — в сочетании с обещанием, которое Йенси дал Райли, из-за которого позвонил Мако в тот же день, еще до того, как ушел с работы. Как выяснилось, она собиралась зайти, чтобы оставить что-то Пентекосту, и, прежде чем он успел это осознать, они договорились встретиться, чтобы пойти выпить. Это дало ему считанные часы на тихую панику. Они встретились возле штаб-квартиры после того, как Йенси вышел из здания. — Я рада, что вы позвонили, — сказала Мако, пока они шли к бару. Ему нравилась ее откровенность, отсутствие двусмысленности. — Я просто рад, что не произвел слишком ужасное первое впечатление, с моими-то интимными отношениями с кофемашиной. Он задумался над тем, что только что сказал. — Я себе не помогаю, да? Она засмеялась. У него возникло ощущение, что обычно она улыбается не так часто, как в его присутствии, и это заставило его смущенно загордиться. — Вам не нужно так беспокоиться, мистер Беккет. — Йенси, — поправил он. — Йенси, — согласилась она. Чертовы песнопения ангелов, Господи. Все это становилось самую крошку трогательным. — Так что же ты несла Пентекосту? — Ужин. Я не думаю, что он вернется домой сегодня. Дело Хансена, знаешь ли. Кровь прямо-таки застыла в жилах у Йенси. Он огляделся вокруг, словно ожидая, что Пентекост выскочит из кустов и нанесет ему ножевое в бедро. — Прости, э-э, я?.. — О! — Она широко раскрыла глаза. — Нет, это мой отец. Я не имела в виду… мы не… я просто… — Слава Богу, — выдохнул Йенси, и его пульс вернулся в норму. — Мне кажется, я буквально увидел, как жизнь пронеслась перед глазами. Она подняла брови: — И? — И я слишком мало катался на санках. Мако улыбнулась: — Такого я раньше не слышала. — Думаю, я просто особенный, — ухмыльнулся он, открывая дверь бара и позволяя ей пройти первой. — Так ты дочь Пентекоста? Почему я этого не знал? Она отодвинула для него стул. — Мы стараемся держать это в тайне. Знаешь ли, из-за обвинений в кумовстве. Он заместитель директора, а я получила должность в таком молодом возрасте. — Да, но любой, кто действительно тебя знает, поймет… — Йенси замолчал, задумавшись. — Эй, а что ты знаешь о Кайдзю Блю? — О Кайдзю Блю? — Она наклонила к нему голову. — А что? — Я отправил образцы в лабораторию вместе с Эллисон, но, думаю, на реверс-инжиниринг уйдет время. Есть ли активный ингредиент, который было бы трудно найти? Что-то, из-за нехватки чего остановится производство? Хайнекен, — сказал он официантке, когда она с улыбкой появилась у их столика. — Мне тоже самое, — добавила Мако. Она покачала головой в сторону Йенси. — В самом наркотике — нет. А вот цвет, я считаю, вызывает у них некоторые трудности. На мгновение Йенси был уверен, что неправильно понял. — Ты хочешь сказать мне, что причина, по которой завышают цены, заключается в том, что не получается правильно его окрасить? Мако озадаченно посмотрела на него: — Я так думаю? Синий цвет уникален. — Она рассмеялась. — В сфере наркотиков мы не называем его Прибоем или Кайдзю Блю, — мы называем его Пепси Блю. Цвет такой… — Именно такой, да, — улыбнулся Йенси. — Не хватает ягодного вкуса. Он моргнул, слова эхом отдались в его голове. — Ягодного? — Да, Пепси Блю была… — она махнула рукой. — С ягодным вкусом, — сказал он себе. Запомнил, чтобы изучить позже. — Видимо, ее возвращают в продажу, — сказала она. — Я видела рекламу. Он нахмурился. Кусочки головоломки начали собираться воедино, но он не мог заставить их замереть в единой картинке. «В самом деле, не сейчас», — подумал он, глядя через стол на Мако. Уже открыл рот, чтобы задать ей обычные вопросы для первого свидания — о братьях, сестрах, об учебе в колледже, как-то, что она сказала ранее, привлекло его внимание. — Неужели Пентекост действительно так расстроен из-за Чака… Хансена? — добавил он, надеясь, что она не заметит паузы. — Ну, сенсей дружит с Геркулесом Хансеном еще с тех пор, как они участвовали в войне в Персидском заливе. Наверное, тяжело видеть, как друг вот так теряет сына. «Тяжелее, чем смотреть, как брат теряет парня?» — мысленно удивился он, но ничего не сказал. Он также задался вопросом о дружбе Пентекоста и Хансена. Почему он услышал об этом впервые, спустя несколько недель после открытия дела. — Ты похож на собаку, жующую кость, — прокомментировала Мако. — О чем задумался? — Ты не хочешь знать, — сказал он с печальной улыбкой. — Я, можно сказать, мысленно жонглирую всеми своими делами. Ей было интересно, но она не спросила. Официантка подошла с пивом, и Йенси сделал большой глоток, прежде чем наклониться вперед. — Извини за то, во что я превратил свидание, рассказывая только о себе и о деле Хансена. — Я не против, — она толкнула его ногу под столом своей. — По крайней мере, ты не такой, как сенсей. Кажется, он проводит все свое время, пытаясь сдерживать пыл Геркулеса. Он нанял его в качестве консультанта только для того, чтобы у него был доступ к материалам дела и его не арестовали за взлом. — Она поморщилась. — Я не должна осуждать, но я не думаю, что гражданским лицам следует предоставлять доступ к конфиденциальной информации. Йенси опустил взгляд. Он задал себе вопрос, что она подумает о том объеме информации, которым он поделился с Райли. И засомневался, что она это так уж одобрит. Она увидела выражение его лица и наклонилась ближе: — Хотя, возможно, я — та, с кем можно говорить. И я чувствую, что, вероятно, поделилась бы с тобой большим количеством личной информацией, чем это было бы разумно. Он не мог с этим спорить, поэтому просто пожал плечами: — Я никому не скажу. — На самом деле я не об этом, — улыбнулась она. — Но, возможно, нам стоит поговорить о чем-то другом вместо работы. — Да, определенно, — согласился Йенси. Но, как ни печально это было признавать, он не мог придумать, о чем. В голове крутились мысли о Райли, Чаке и Герке, о Прибое, Пепси Блю и пятистах баксах за штуку. У Мако, похоже, была та же проблема. Она теребила свою пивной бутылку, рисуя на ней узоры из конденсата. Затем подняла глаза: — Хочешь узнать побольше о синтезе Кайдзю Блю? — Да, — немедленно ответил он. Она усмехнулась. *** Йенси замер, на полпути высунув ногу из машины Мако. Она заметила. — Все в порядке? — Да, все хорошо. — Он сверкнул улыбкой через плечо. — Я позвоню тебе позже, ладно? — Ладно. Он вышел, закрыл дверь и медленно пошел по дорожке к дому. Достигнув ступенек, он остановился, поставил портфель и скрестил руки на груди: — И что это такое? Герк посмотрел на него, прикрывая глаза рукой от тусклого света заходящего солнца. — Что? — Неважно. Что ты делаешь на моих ступеньках? Герк пожал плечами. Йенси закатил глаза и прошел мимо, и в этот момент рука Герка рванулась вперед и схватила его за запястье. — Какого хрена, Хансен? — Йенси попытался вырвать руку. — Думаешь, он достаточно хорош для моего сына? — спросил Герк. Йенси перестал сопротивляться. Он пристально посмотрел на Хансена, замечая усталую паутинку морщин в уголках его глаз, и темные круги под ними. Сел. — Я не знаю. Вот твой сын достаточно хорош для моего брата. Мне нравится думать, что это взаимно. «Поэтичный момент», — подумал он. Захотелось пива или покурить, просто чтобы занять чем-нибудь руки. Герк нахмурился. — Я знаю, что Ралс не шутит, — заявил Янси. — Я видел у него кольцо. Герк резко повернулся к нему. — Да, я залез в его вещи, — продолжил Йенси и поморщился. Это не характеризовало хорошо их обоих. — Я люблю своего младшего брата, но… — Но? — Он чист, — улыбнулся Йенси. — И у него есть маленькая бархатная коробочка с кольцом. Не знаю, купил он его до или после того, как похитили вашего сына. Герк задумчиво кивнул. Долго молчал. — Это разрешено? — наконец, спросил он. — В Массачусетсе — да. Герк снова кивнул. Йенси смотрел на мимо проезжающие машины. — Ну? — Ну что? — Ну, расхваливай его, — Герк неопределенно махнул рукой. — Давай прямо; скажи, почему я должен примириться с твоим преступным братом-дерьмецом, если он женится на моем сыне? Йенси рассмеялся. Задумался на секунду. — Во-первых, он верный. Преданный. Он так хорошо заботился о Чаке, что ты даже не поверишь. Герк фыркнул. Йенси посмотрел на свои руки, ковырнул кутикулу. — Если бы Чак попросил его, он бы ушел из банды. Он бы действительно сделал это. Герк нахмурил бровь узнаваемым Йенси жестом. Его пронзил всплеск раздражения: — Ерунда. Неважно, что я говорю, он тебе все равно не понравится. Он заметил тяжесть, сковывающую плечи Герка. Осознание ударило Йенси в живот, холодно и скользко. — Ты не поверишь мне, что бы я ни сказал, — сказал он, расширив глаза. — Это значит… — Он вскочил на ноги. Герк снова схватил его за запястье: — Беккет, подожди, — сказал он своим грохочущим командным тоном. — Ты чертов кусок дерьма, — вырвался Йенси, — Ты, значит, заговариваешь мне зубы, выедаешь мне мозг, заставляя думать, что у моего брата может быть будущее, в котором он будет счастлив, и все это, пока он там… Герк встал, краснея от гнева: — Чего ты от меня хочешь, а? Думаешь, я могу просто стоять в стороне и смотреть, как мой сын жертвует своей жизнью ради этого… Йенси отстранился и ударил его по лицу так сильно, что голова мотнулась в сторону. Стало так приятно. — Если мой брат вредит себе сам, это одно. Но не смей винить его в том, что он катится вниз, когда это ты его туда толкаешь, — сказал Йенси. Он было направился к двери, но повернул назад и толкнул Герка, заставив его споткнуться. — Как ты думаешь, кто заплатил Чаку за билеты, чтобы повидать тебя, прошлым летом, а? Кто заботился о нем, когда он был пьян, подавлен и одинок в свой 18-й день рождения? Кто подтолкнул Чака подать заявку в магистратуру в Стэнфорде? Герк побледнел. — Ты не знал, — тихо сказал Йенси. — Ты даже не знал, что Чак в следующем году поедет в Стэнфорд. Как ты вообще можешь притворяться… — Он покачал головой, усмехнувшись. — Неудивительно, что Райли тебя ненавидит. На этот раз, когда он пошел внутрь, Герк не остановил его. *** — Не делай так больше, — сказал Йенси, стоя в проеме ванной. Райли обернулся, распахнул глаза. Встал. Его взгляд скользнул брату через плечо. — Интересно, что случилось с твоей выдержкой? — спросил Йенси, но вопрос был риторическим. — Да ладно, он тебя подставляет, ты это знаешь. Он хочет, чтобы ты его разочаровал. Райли отвернулся. — Он не сделал ничего такого, с чем не справился бы я сам. — Да, знаю. — Йенси подошел и осторожно взял нож-бабочку из рук Райли. Сунул в карман, не обращая внимания на кровь, покрывающую лезвие. — Он тоже знает. Ты не сказал ему ничего такого, чего он еще не знал о себе. Райли осел: — Я просто, я… — Шшш, я знаю. — Йенси обнял Райли за шею, столкнув их лбы вместе. Райли вздохнул, как будто из него ушли все силы. Он рухнул на грудь брату. — Что мне теперь делать? — спросил он прерывающимся голосом. — Освежиться. Вымой лицо и руки на кухне, переоденься, — посоветовал Йенси, подталкивая Райли к двери. — Прокатись. Выкинь все из головы. Райли кивнул. — И еще, мелкий? — Йенси поднял глаза и встретился взглядом с братом. — Я обещаю, утром будет лучше. На этих словах Райли улыбнулся. Затем ушел. Йенси опустился на колени и перегнулся через край ванны, чтобы повернуть лицо связанного человека к себе. — Привет, — сказал он утешительно и добродушно. — Тебя зовут Ножовка, да? Похоже, ты встретил моего друга Хансена. Я уверен, что ты знаешь эту фамилию. Мужчина не отреагировал, его взгляд метался между лицом Йенси и дверью. — Извини за беспорядок, — Йенси поморщился, глядя на аккуратные порезанные куски одежды мужчины и лужицы крови. — Мы обработаем твои раны, прежде чем навестим комнату для допросов. Мужчина прищурился — Оу, не знаю, что ты подумал, но это не что-то вроде «Хороший коп, Плохой коп», где я притворяюсь хорошим, чтобы добиться от тебя признания. — Йенси наклонился еще сильнее, улыбка его стала резче. — Если бы это было так, то Теллер — он был бы хорошим копом. Да, знаешь все эти истории о пытках в Гуантанамо, о нарушениях Женевских конвенций? Это еще не все. В конце концов, если Райли и был каким-то индикатором, так это индикатором того, во что верили гражданские. И Йенси не собирался никого разубеждать. Он похлопал мужика по лицу, но, увидев кровь, оставшуюся на ладони, поморщился. — Жду-не дождусь поболтать еще, — сказал он и вытащил телефон из кармана. *** — Хочешь сказать мне, что ты нашел его вот таким вот на улице, Беккет? — спросил Стакер. Он на мгновение посмотрел на Йенси, затем снова повернулся к экрану телевизора, где Алексис Кайдановский допрашивал Ножовку. — Э, да, сэр. Все верно. — Йенси изобразил свое лучшее бесхитростное выражение лица с большими растерянными глазами. Стакер вздохнул. — Просто скажи мне, что Герк Хансен не имеет к этому отношения. Йенси посмотрел на потолок: — Я, э-э… по совести? Стакер вздохнул снова. *** Той ночью Йенси смотрел на свой телефон, снова и снова вертел его в руках. Ему хотелось думать — совпадение, что Хансен случайно выбрал именно этот день, чтобы свести Ножовку с Райли. Но он не мог не прокручивать в голове все возможные сценарии. Мако была дочерью Пентекоста, и она, вероятно, сказала бы ему, что Йенси пригласил ее на свидание. Пентекост был другом Хансена, и возможно, он упомянул дату в разговоре с Хансеном. Было ли случайностью, что Хансен появился у них именно в тот день, когда Йенси не было дома? Вряд ли. Он не был настолько параноиком, чтобы думать, что это повторится. Точно так же — скорее всего нет. Но он мог бы остановить Райли, если бы был там. Остановил бы. Он должен был быть там. И он мог признать, что дело было не только в этом. Речь шла не только о сдерживании Райли. Речь шла о собственной неспособности Йенси к структурированию. У него не хватало силы духа, чтобы вступить в контакт с горем брата, давней второстепенной эмоцией из глубины головы, которая никогда не оставляла его. Он не чувствовал боли Райли, даже близко. Даже представить себе не мог, каково это — тосковать по любви всей своей гребаной жизни, быть виноватым в его похищении. Но он был к этому чувствителен. Райли было больно, и Йенси было больно вместе с ним. Он знал, что Мако станет спасением. Отвлечением, бальзамом, светом, разгоняющим тени. Но Райли был этого лишен. Его свет был напуган и одинок в когтях Кайдзю, и Райли чувствовал это каждый момент их разлуки. «Я не могу сейчас», — написал Йенси смс, а затем удалил его. «Дело не в тебе, дело во мне». Удалить. «В моей жизни сейчас не тот момент, когда я мог бы…» — Удалить. «У моего гребаного брата-наркомана похитили его любовничка, и теперь у него лицо грустной лягушки Кермита, так что я должен ему…» — Удалить. Хотя последнее звучало заманчиво. *** В конце концов он ей позвонил. Он почти потерял самообладание, когда она весело ответила: «Алло?», потому что представил, как она сидит на кровати, обхватив колени руками, и каждая прядь волос идеально лежит. Или, еще лучше, растрепанная, со спутанным синим ореолом, обрамляющим лицо. — Привет, — поздоровался он. — Это Йенси. — Да, — согласилась она. — Я… — начал он. — Ох, — вздохнула она. Он вздрогнул, потер лицо рукой. — Прости, что я это делаю. Я правда не хочу ничего этого, я не ищу способа, как бы так просто тебя отшить. — Он длинно выдохнул. — Ты мне очень нравишься. — Это из-за брата? — спросила она. На мгновение он был уверен, что ослышался. Его горло судорожно свело. — Что? — выдавил он. — Я ничего об этом не знаю, но Сенсей отметил при мне, что твое нынешнее, эм… — Да. — Состояние, — закончила она, — ненормально, и единственная причина, которую он смог предположить, — это твой брат. Он предположил, что Райли может вернуться. Йенси закрыл глаза. Он никогда не собирался рассказывать об этом Райли, не после того, как тот столько раз ругал его за то, что он такой говенный лжец. — Да, — сказал он. — Это из-за брата. У него тяжелые времена, и мне нужно… — Понятно. — Ничего такого! — он понял, что все, что она знала о Райли, — это его прежнее пристрастие к наркотикам. — Он чист. Он просто, эм… — Переживает тяжелые времена, — добавила она. — Я понимаю. Он улыбнулся: — Пожалуйста, не сердись, что я так поступаю. — Я не сержусь, — сказала она. Голос ее звучал немного грустно, и, возможно, это была полная чушь, но это вселило в Йенси надежду. Если ее это расстроило так же, как и его, тогда… Оу. — Тогда, пожалуйста, останься все еще одинокой через несколько недель. Она засмеялась: — Я не буду ждать тебя, Йенси Беккет, — лукаво отметила она. — Но? — Но, — смягчилась она, — когда будешь готов, ты должен мне позвонить, а там посмотрим. — Так и сделаю. — Посмотрим, что ты сделаешь. Он повесил трубку и плюхнулся обратно на кровать, глядя в потолок. Черт, ему нужно было завершить дело Чака Хансена, и побыстрее. *** На следующий день Тендо и Йенси часами копались во всей имеющейся у них информации, объем которой оказался ошеломляющим. Показания Райли, Гейзлера, Ножовки, Герка, показания других преподавателей Чака, Мако, соседей Чака по комнате, новостные репортажи и пресс-релизы. Наконец все части встали на места, и смутное понимание Йенси постепенно прояснилось. Наконец Тендо откинулся назад: — Они наши. — Он прижал ладони к глазам. — Мы, черт возьми, поймали этих ублюдков, — ухмыльнулся Йенси. Он, конечно, был измотан, но в то же время и воодушевлен. Они отбили кулаками, прежде чем синхронно подняться на доклад Стакеру. *** — Хороший улов, Беккет, — сказала Эллисон. Она понизила голос. — Когда-нибудь ты расскажешь мне, как именно у вас обстоят дела за кулисами. — Это все… странно, — признался Йенси. Вошел Стакер: — Все здесь? Хорошо. Специальный агент Йенси Беккет проведет инструктаж. Йенси удивленно моргнул Он предполагал, что знает об этом деле столько же, сколько кто-либо другой — намного больше, чем кто-либо другой, даже если никто не знал, насколько. Он встал. — Ну, мы поняли, что Кайдзю собираются ворваться на завод по розливу Пепси в Милтоне. Судя по всему, Пепси возвращает снятый с производства напиток Перси Блю, сироп которого используется для окраски фирменного наркотика Кайдзю Блю, и который, неиспользованный, хранится в подвале разливного завода с 2004 года. Поэтому Кайдзю необходимо получить этот краситель, прежде чем хранилище, откуда его выносили по бочке с помощью неизвестного сотрудника, вскроют. Мы знали, что они собираются действовать, но не могли понять, когда. — До сегодняшнего дня, — вставил Тендо. — До сегодняшнего дня, — согласился Йенси. — Мы получили новую информацию от Ножовки, которая подтверждает слова Гейзлера. К сожалению, похоже, что налет запланирован на завтра, и это не дает нам много времени на подготовку. Он расхаживал и останавливался, жестикулируя в такт словам: — Другая плохая новость заключается в том, что мы вполне уверены, что они собираются использовать Чака Хансена в качестве живого щита. Я не удивлюсь, если его будут держать под прицелом возле здания. Он не смотрел в лицо Герку Хансену, когда произносил эту фразу, но от него волнами разливалась ярость, так что Йенси чувствовал ее с другого конца комнаты. — Но, хорошая новость, директор северо-восточного филиала Пепси Колы в ответ на наш запрос готов сотрудничать. Завтра все сотрудники будут доставлены в безопасную зону до проникновения Кайдзю. Нам предоставлены чертежи здания, доступ ко всем камерам наблюдения и коды доступа к контрольно-пропускным пунктам для зон с высоким уровнем допуска, и в первую очередь — к сейфу, где хранятся рецепты. — Так каков план? — спросила Эллисон. Йенси запнулся. — Честно? План такой: скрутить ублюдков. — Как восхитительно неопределенно, — протянула она. — Я ожидаю, что нам придется много импровизировать, — добавил Стакер. Йенси кивнул: — Наш план: нейтрализовать угрозу Чаку Хансену, вывести его из опасной зоны и проследовать за Кайдзю внутрь. Трудно сказать, как именно это произойдет, пока мы не увидим их защиту. У нас уже есть агенты, наблюдающие за местностью, и пока все ясно. Но неразумно действовать опрометчиво, когда Хансен все еще находится в заложниках. Они знают, что мы уделим первоочередное внимание его безопасности. Только когда он произнес последнее предложение, плечи Хансена расслабились. *** Райли проснулся от того, что Йенси хлопнул дверцей шкафа. Сердито уставился на брата: красные следы обивки отпечатались на лице, волосы с одной стороны спутаны, с другой — стоят торчком. Йенси широко усмехнулся и пропел: — Доброе утро, милый братец. — Какого черта. — Сегодня будет хороший день, — не глядя на брата, весело сообщил Йенси. Он срезал корку с сэндвича с арахисовым маслом и желе, который вскоре завернул в полиэтиленовую пленку и убрал в бумажный пакет вместе с бананом и баночкой йогурта. Райли, задумчиво нахмурившись, из-под ресниц смотрел себе в ладони. Потом его осенило, и он поднял широко раскрытые глаза. — Ничего не говори, — Йенси взял портфель, вышел из квартиры, спустился по ступенькам и сел в черный внедорожник, ожидавший его у обочины. Доминик всегда собирала с собой именно такой обед для них, когда они, будучи еще мальчишками, отправлялись на экскурсии. *** «Мой брат попадает из Рауфосса на дистанции до восьмиста метров», — написал Йенси Герку Хансену накануне вечером. Затем, через несколько минут, отправил еще одно сообщение. «Подумай об этом». Конечно, он не поставил бы свою жизнь на это, но вот солидную пачку налички — да. Завтра, когда ФБР начнет операцию, внедорожник Герка Хансена будет припаркован ниже по улице, и Райли будет на заднем сиденье. *** Йенси был в трех минутах от места происшествия, когда на телефоне отключился не только 3G, но и мобильная связь, а также Wi-Fi. Он чертыхнулся, сердито выглядывая в окно. Они подъехали к внедорожнику Стакера, и он выскользнул наружу, тут же нырнув вниз, чтобы присоединиться к своему начальнику за его укрытием. — Как долго? — спросил он. — Началось десять минут назад, — ответил Стакер. — Тендо сказал, может продлиться еще как минимум минут пятнадцать. Насколько широк периметр? — Около километра; значит, никакой связи ни с кем снаружи. Стакер кивнул. — И они знали, что нам понадобится снайпер. — Для чего? Вместо ответа Стакер передал ему iPad с камерой, направленной на фасад здания, перед которым стоял их автомобиль. Чак был привязан к стулу, балансирующему на платформе из обычных металлических бочек, с кляпом во рту. Красная точка лениво танцевала по его груди, никогда, впрочем, не отклоняясь далеко от центра — хоть Йенси и не был уверен, что было целью: сердце или выпуклость в черном стеганом жилете, который на нем был надет, толстый и громоздкий от взрывчатки. Еще одна красная точка гуляла метром ниже, по центральной опорной бочке. — Все мы видели «Цель номер один», — сказал Йенси Герку. — Но судя по всему, Кайдзю вдобавок посмотрели «Повелителя бури». — Черт, — прошипел тот сквозь зубы. — Тендо, доложите, — велел Стакер в рацию. — На самом деле, сэр, это больше область специализации Беккета, чем моя, — ответил хрипловатый голос Тендо. Стакер посмотрел на Йенси, подняв бровь. Йенси кашлянул. — Другого Беккета, — добавил Тендо. — Охота была единственным, что объединяло его с отцом, — объяснил Йенси. — Сэр. Стакер потер челюсть: — Охота со снайперской винтовкой? — На Аляске большое разнообразие дикой природы, сэр. Стакер вздохнул. — При всем уважении, не то чтобы вы еще не наняли Хансена в качестве консультанта, — сказал Йенси и после паузы добавил, — Сэр. — Прекрати это, — прорычал Стакер, а затем заговорил в рацию: — Ладно, давайте его сюда. — Он уже в пути, — отозвался Тендо. Стакер посмотрел на Йенси, на этот раз подняв обе брови: — Разве он не должен был уехать из страны? Йенси только пожал плечами. *** Райли и Герк прибыли через несколько минут. Нырнув под ленту оцепления полиции, они присоединились к Стакеру и Йенси — под укрытием внедорожника. — Рапортуйте, — велел Герк. Йенси и Райли обменялись взглядами. Райли закатил глаза. — Тепловые сигнатуры в здании позволяют предположить, что Кайдзю прошли первый уровень безопасности, — сказал Йенси. — Так что удерживает вас от того, чтобы последовать за ними? — спросил Райли. Теперь Йенси обменялся взглядами со Стакером. — У них гражданское лицо в качестве живой бомбы, — сказал Стакер. Герк и Райли одновременно побледнели, когда их осенило, о ком речь. Прежде чем Райли смог выпрямиться, вставая, Йенси дернул его обратно вниз. — На экране, идиот, — он протянул брату iPad для изучения. Райли и Герк долго смотрели на экран. Затем Герк приступил к настройке масштабирования, и Райли безропотно позволил ему это сделать. — Вот блять, — сказал Райли. Герк согласно промычал. — Что такое? — спросил Йенси. — У них идеальный обзор, — Райли вытягивал шею в сторону улицы, противоположной тому месту, где находился Чак. — Это должно быть, метров семьсот? — И еще. Боковой ветер в их пользу, — сказал Герк. Райли поменял ракурс камеры: — А… га. Вероятно, они на обсерватории. Герк указал назад и налево: — Там? Райли кивнул. — И в чем проблема? — спросил Йенси. — Из этого места у них отличная точка обзора, — сказал Герк. — Нам нужно забраться выше, и высота зданий, откуда мы могли бы сделать четкий выстрел, должна порядка тысячи метров. — Больше, — поправил Райли, оглядывая панораму города. Его взгляд остановился на здании вдалеке. — Я бы даже сказал — это легко — тысяча сто пятьдесят. — И нам придется стрелять по ним одновременно, чтобы нейтрализовать угрозу, — сказал Герк, почесывая челюсть. — Поэтому их и двое. Интересно, почему не больше? На этот вопрос мог ответить Йенси: — В Кайдзю только два члена достаточно опытны, чтобы стрелять на восемьсот метров: Отачи и Черепаха. Все остальные внутри. — Итак, вы сможете это сделать? — спросил Стакер. Герк и Райли встретились взглядами. Райли глубоко вздохнул. — Это тяжело, — сказал Герк. — Никаких лазерных прицелов, чтобы не предупредить их, — сказал Райли. — Никогда раньше не стрелял так далеко. — Особенно при таком ветре. — Нужно попасть точно в голову. — Это будет тяжело, — закончил Райли. — Я не спрашивал, насколько это сложно, — сказал Стакер. — Я спросил, сможете ли вы это сделать? Райли снова посмотрел на запись с камеры. Однако на этот раз он смотрел не на танцующие красные точки и не анализировал углы. Он смотрел на лицо Чака и на полное отсутствие страха на нем. — Да. — Да. — Вперед. *** Стакер собрал всех, кто остался, пока Райли и Герк поднимались на крыши зданий, которые они выбрали. — Итак. Первая задача — нейтрализовать взрывчатку. Как только наши снайперы уничтожат их снайперов и подрывников, вы вытащите Хансена из жилета и уведете подальше от бочек. Агенты, нам нужно пойти внутрь и выкурить их. Я буду следить за каждым углом здания, чтобы ловить отбившихся от основной группы. Если у вас есть преимущество, стреляйте до ранения. Мне нужны живые. Если возникнет вопрос о безопасности, стреляйте на поражение. Понятно? — Да, сэр, — кивнули все. — Готовьтесь, — скомандовал он. Повернулся к Йенси. — Беккет? — Я тоже иду, — отозвался Йенси. — Так и думал. *** Первым по рации раздался голос Райли: — Я на позиции. — Звено два? — спросил Стакер. Голос Герка, слегка запыхавшийся, раздался через минуту: — На позиции. — Немного не в форме, старик? — поддразнил Райли. — В твоем здании есть пожарная лестница, ебаный мудак, — огрызнулся Герк. — Подожди, ты… ты лез по зданию? — Окна удобно стоят, — сказал Герк, как будто это было пустяком. Йенси должен был признать, он был впечатлен. И он мог сказать, что Райли тоже, по тому, как тот промолчал. — По моему счету, — дал команду Стакер. — Может, лучше Хансен? — спросил Райли. — Я считаю, мы лучше совпадем, если кто-то из нас будет вести отсчет. — Справедливо. — На счет три, — мягко скомандовал Герк, понизив тон. Йенси уже видел такое раньше у полевых агентов. Когда ты входишь в другое состояние сознания, сводя все к себе, оружию и цели, воспринимая одно только расстояние между вами. Он видел такое и у Райли, и теперь чувствовал, что есть разница между оцепенением, вызванным героином, и сосредоточенностью снайпера на цели. — Раз. Все вокруг было тихим и неподвижным. — Два. Йенси затаил дыхание. — Три. Один выстрел пронзил воздух, и на ужасный момент Йенси был уверен, что они облажались. Затем он увидел, как обе красные точки мигнули и исчезли, и понял, что они стали настолько единым целым, что наложился звук выстрелов. Тендо издал ликующий возглас. — Заходите внутрь, — приказал Стакер. *** Йенси достаточно долго выждал, чтобы увидеть, как Чака увезли на машине скорой помощи (и все это время он отбивался и ругался, ублюденыш), прежде чем проскользнуть в здание. Он шел по коридору на цыпочках, приседая и заглядывая за каждый угол. Когда он миновал первый контрольно-пропускной пункт, его напугало какое-то движение за окном, и он развернулся, подняв пистолет. Райли махал ему рукой с пожарной лестницы. — Господи, — Йенси открыл окно. — Знаешь, тебе вообще-то здесь не разрешено находиться. — Попробуй останови меня, — ответил Райли, забираясь внутрь. Йенси вздохнул, полагая, что дело безнадежно. — Стреляй хотя бы не насмерть. Он хочет их живыми. Райли кивнул. Он ощупал себя, поправляя пистолеты и ножи, скрытые под одеждой. Рауфосс висел у него на плече. — Давайте сделаем это, — сказал он, засовывая свой нож-бабочку в рукав. Йенси ощупал пустой карман. Ха. Он даже не заметил, как Райли стащил его. *** Йенси узнал, что Райли сумасшедший сукин сын. Он никогда раньше не видел Райли в действии, и было в этом что-то прекрасное и звериное: дикое животное, спущенное на гораздо более слабую добычу. Даже сейчас, спрятавшись за шкафом, где в коридоре разносились эхом три пары шагов, Йенси только задавался вопросом, как Райли собирается вытащить их из этого, а не вытащит ли. Райли закрыл глаза и прислушался к неровному дыханию из коридора. Затем он кивнул на огнетушитель на стене рядом с местом, где присел Йенси. Йенси кивнул. Он подкрался и осторожно отцепил его, прежде чем вернуться на свое место. Посмотрел на брата. Райли поднял палец вверх. Дверь открылась, послышались шаги. — Выходи, выходи, крошка Джекси, — произнес голос. «Это Мерзость», — подумал Йенси. Шаги приближались, отдаваясь эхом, пока не оказались почти над ними. — Давай, — произнес одними губами Райли. Йенси бросил огнетушитель, и он покатился к бандитам. — Что за… — успел сказать Мерзость, прежде чем Йенси выстрелил прямо в огнетушитель. Тот взорвался, подняв в воздух клубящееся облако пены и дыма. — Блять! — вскрикнул кто-то из группировки. — Теллер… — Мерзость вслепую выстрелил сквозь облако, попав метром левее того места, где прятался Райли. Затем Райли перекатился, развернулся и без пауз произвел три выстрела прямо в облако дыма. Три тела упали. Йенси поднял руку, и Райли с улыбкой отбил кулаком. *** Наконец они добрались до пересечения коридоров, ведущих к главному сейфу, и Райли начал было отключать его, как Йенси остановил его, схватив за руку. — Скоро тут будут все остальные агенты, — сказал он. — Нам лучше… тут есть подземный гараж, я хочу убедиться, что никто не выйдет оттуда. — Ты знаешь, как туда добраться? Йенси закрыл глаза, мысленным взором представляя чертежи здания. — Да, лестница на северо-западной стороне. — Мило, — отозвался Райли, ведя их в нужном направлении. Они бесшумно спустились по лестнице: Йенси впереди, Райли позади. Они добрались до подвала, ни с кем не столкнувшись, Йенси выглянул из-за угла и резко отпрянул назад, широко раскрыв глаза. — Неряха, — одними губами произнес Йенси. — Что? — так же беззвучно ответил Райли. — Неряха, — прошипел Йенси на ухо брату. — Лидер Кайдзю. Готов поспорить на миллион долларов, что именно он приказал схватить Чака. Лицо Райли ожесточилось. Йенси оглянулся за угол. — Черт, он садится в машину. — Значит, надо действовать. — Райли встал, ускользая из рук Йенси, когда тот попытался затащить его обратно, и пошел прямо в гараж. — Брось пистолет, Теллер, — сказал Неряха. Пистолет Райли с грохотом упал на землю. Йенси разрешил себе секундочку снисходительно потереть виски, прежде чем снова взять пистолет в руки. — Пни его в мою сторону. Райли пнул пистолет Неряхе. — Из тебя не выйдет очень хороший суперзлодей, — сказал он. — Плохо реализуешь свои злые планы. Неряха рассмеялся: — Признаюсь, все пошло не совсем так, как я планировал, но дело сделано. — Правда? — Йенси не мог не восхититься твердостью тона Райли. — Чак в безопасности, ты не получил голову Чау, а половина твоей банды поймана или мертва. Не знаю, в чем заключалось дело, но, похоже, оно еще не сделано. В голосе Неряхи прозвучало веселье: — Думаешь, меня волнует твой крошка? Он даже не точка на моем радаре. Хотя я б и не подумал, что ты работаешь на ФБР… — Я многослойный. — Я вижу. — Как лук, — добавил Райли. Неряха снова рассмеялся. — Тебе интересно, не так ли? Как долго я работаю двойным агентом? — Райли немного подвинулся, открывая Йенси лучший вид на Неряху. Но тот последовал за Райли шаг в шаг, обходя по кругу, чтобы удержать его между собой и дверью. Было ли это намеренным или интуитивным, Йенси не знал. Он закусил губу. — После того, как ты похитил моего парня? — спросил Райли. — Или же я работал на федералов под прикрытием в банде Ганнибала дольше? — Он гортанно рассмеялся. — Я в твоей голове. Тебе интересно, в чем моя игра? — Я знаю твою игру, Теллер, — сказал Неряха, тон его стал грубым и мрачным, совсем уже не ярким от веселья. — Так расскажи. Неряха зарычал: — Ты вообще не работаешь на ФБР, потому что у тебя нет чести. Нет, не так. У тебя кишка тонка предать Ганнибала Чау. Ты всего лишь бесхребетный мальчишка, пытающийся примазаться к взрослым, и каждый раз, когда ты лажаешь, твой папаша Чау исправляет все твои ошибки. Так что не надо плакаться… Йенси, понимая, что лучшей возможности у него не будет, бросил пистолет по высокой дуге, и он приземлился в руке Райли — левой, блядь, неведущей руке, — но Райли не колебался ни секунды, прежде чем поднять оружие и выпустить всю оставшуюся обойму Неряхе в лицо. Йенси видел, как тело дернулось один, два, три раза, прежде чем рухнуть на землю кровавой кучей мозгового вещества и расколотых костей. Он подошел и толкнул его носком ботинка. Опустился на колени, порылся в карманах; резко ухмыльнулся, когда обнаружил во внутренней подкладке куртки листок бумаги. Он думал, это будет компьютерный чип, но еще он думал, что Пепси хотела бы превзойти знаменитый рукописный секретный рецепт настоящей кока-колы. — Ах ты, хитрый пес, — одобрил Райли, — Поймал его на монологе. — Слишком много выстрелов, чтобы это было не на смерть. Райли пожал плечами: — Забыл. — Конечно. На выходе Райли пнул тело. *** — Вот, сэр, — Йенси передал бумагу Стакеру. Стакер принял их с легкой улыбкой: — Я рад, что ты, и только ты, без посторонней помощи, смог достать это для меня. Йенси ухмыльнулся: — У меня такое ощущение, что вы выбрали не ту профессию, сэр. Стакер приподнял бровь. — Из вас вышел бы хороший босс мафии. Стакер хмыкнул в знак согласия. Йенси потянулся. — Нет, — сказал Стакер, — и, конечно, вы ничего об этом не знаете. — Кто, я? — Йенси распахнул глаза. Он никогда раньше не видел, чтобы Стакер Пентекост закатывал глаза. *** В 5:40 Йенси вместе со Стакером появился в больнице Brigham & Women’s. В 5:45 он узнал, в какой комнате лежит Чак Хансен, и написал Райли. В 5:47 Райли был тут. Йенси поднял глаза, увидел брата и уставился на него. Встал. — Как ты?.. — Я был на улице. Он в сознании? — Райли смотрел мимо него на закрытую дверь. — Да, — сказал Стакер. — Разговаривает с Герком, — добавил Йенси. Райли подошел к двери. В этот момент она открылась, и Герк заблокировал дверной проем. Райли на мгновение запнулся. Затем сказал: — Если не уйдешь с дороги, я выстрелю тебе в лицо. Герк выдавил усталую улыбку: — Ну, этого мы никак не можем этого допустить, — ответил он и отошел в сторону. Йенси был уверен, что позднее Райли оценит поступок, когда его крошечный, как у ящерки, мозг осознает значение этого жеста. То, что Герк отошел в сторону и позволил Райли увидеть своего сына — повести к венцу его сына — было немалой уступкой. Но в тот момент Райли не видел никого и ничего, кроме Чака, и они все это знали. Он пересек комнату быстрее, чем Йенси когда-либо видел, чтоб двигался человек, и навис над Чаком. Рука, поднятая, чтобы погладить Чака по щеке, задрожала. Чак улыбнулся: — Ой, — сказал он. — Что за лицо, ты как будто щенка сбил, чувак. Райли поцеловал его, как в любовном романе: большими ладонями бережно охватил лицо, закрыв глаза, прильнул к нему всем телом. И Чак ответил на поцелуй с тем же отчаянием; от силы, с какой он схватил кожаную куртку Райли, у него побелели костяшки пальцев, пока он упивался им, как страждущий. — Ах ты маленький сукин сын, — с чувством протянул Райли, оторвавшись от Чака. — Ты, чертов маленький сукин сын. Чак поморщился, но из-за сияющих глаз его хмурый взгляд нельзя было воспринимать всерьез: — Ты снова начал курить. — И я уже бросил, — Райли осыпал его лицо поцелуями, и Чак даже не делал вид, что уворачивается. Он поймал ладони Райли, чтобы осмотреть его ногти. — Когда это? — Пять минут назад. — Райли задумался на мгновение. — Две минуты. Чак покачал головой: — Лжец. — Он ткнулся носом в руку Райли, поцеловал ладонь, прежде чем оттолкнуть ее. — Неважно. Не буду целовать тебя, пока будешь на вкус, как дым. — Лжец, — усмехнулся Райли, прежде чем поцеловать Чака — медленно, сладко и томно; прикусив нижнюю губу, он отстранился. Чак потянулся за ним, приподнявшись, чтобы снова поймать губы. Поцелуй был такой глубокий, что Йенси отвел взгляд. Но едва руки Райли забрели Чаку под одеяло, как Герк рявкнул: — Хватит, Беккет. Они отпрянули, как виноватые щенки, видимо, настолько потерявшись в ощущении друг друга, что честно забыли, что не одни. Йенси задался вопросом, будут ли у него когда-нибудь такие же сильные чувства к другому человеку. Было трудно представить. Конечно, было трудно себе представить таковым и Райли, пока он не увидел, как загораются его глаза и смягчается улыбка, когда он находится рядом с неким Чаком Хансеном. Райли устроился на кровати рядом с Чаком, поглаживая его по волосам, а Чак свернулся вокруг него калачиком, как довольный кот. — Детка, это мой брат Йенси и его начальник Стакер Пентекост. — Он по очереди указал на каждого из них. Йенси неестественно махнул рукой. Чак поднял брови: — Ха. Рэй всегда говорил, что ты хороший, здоровый Беккет. Он ничего не говорил о том, что ты такой неуклюжий. — Обычно нет, если только я не встречаюсь с кем-то впервые после того, как вижу, как мой брат пытается выесть чужие гланды прямо изо рта. Чак рассмеялся: — Справедливо. А вы… подождите, Стакер Пентекост? Это который армейский друг? — Он широко раскрыл глаза. — Но он глава… а ты… — Он посмотрел на Райли, затем снова на Стакера, затем снова на Райли. — Понятия не имею, о чем вы говорите, — сказал Стакер. Райли поцеловал Чака в волосы: — Это была странная пара недель, сладкий. — А, — выдал Чак, нахмурившись. — Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя, — прошептал Райли так тихо, что Йенси понял смысл, только прочитав по губам. Лицо Чака вспыхнуло: — …Ага. *** Тем же вечером, после того, как их выгнали из больницы, Йенси и Райли взяли пад-тай и, прислонившись к капоту машины Йенси, ужинали, любуясь видом на пруд Джамайка. — Проклятые пижоны, — Райли показал средний палец паре, проезжавшей мимо на двухместном велосипеде. Йенси рассмеялся. — Эй, — сказал он. — Эй, что? — спросил Райли, отвлекаясь на лапшу. Йенси мягко толкнул его локтем: — Что тебе сказал Герк? Райли выглядел восхитительно испуганным, когда Герк хлопнул его по плечу и потащил за кофе, пока Йенси и Стакер получали предварительные показания от Чака. Когда они вернулись через двадцать минут, Райли улыбался, но это могло быть связано и с тем, что Чак, когда он вошел в палату, всем телом обратился к нему, как подсолнухи обращаются к солнцу. Райли рассмеялся: — Ничего такого, чего бы я не ожидал. Сказал мне, что, если я хочу сделать из его сына честного человека, мне нужно выйти из банды. «Я не возьму в зятья торговца наркотиками», — произнес он, подражая хриплому рычанию Герка. Йенси налил немного острого соуса из маленького контейнера в лапшу и размешал. Молча прожевал. — И? — наконец спросил он. Райли легонько ткнул его локтем, мягко улыбнулся: — Я уйду. Я и так собирался, до того, как он это сказал. Мы поедем в Калифорнию. Как только переедем в Пало-Альто, я порву с ними. Йенси кивнул. Посмотрел на воду. — Не могу поверить, что ты уезжаешь так скоро. Ты же только что приехал. — Ну… — Райли поморщился. — Ты понял, о чем я. — Да, — приглушенно ответил Райли. — Это сложно. Но Йенс, он… — Он покачал головой, не в силах выразить масштаб своих эмоций, огромных, темных и неукротимых, как океан. — Я знаю. Райли улыбнулся: — Кроме того, я здесь как минимум до июня. Ты не избавишься от меня еще три месяца, милый братец. — Да, — Йенси улыбнулся в ответ. — Я люблю тебя и все такое, но чувак, тебе придется свалить с моего дивана, если малыш Хансен начнет торчать рядом. Райли рассмеялся: — По рукам. Но взамен ты должен мне услугу. Йенси поднял брови. — Ты должен позвонить Мако Мори. — Райли пригвоздил его стальным взглядом. — Обещай мне, чувак. Йенси прикусил нижнюю губу. Кивнул. Они снова уткнулись в еду. К ним подошел татуированный стиляга в очках. — Эй, чувак, есть закурить? — спросил он у Райли. Йенси задался вопросом, почему никто никогда не просил закурить у него, затем посмотрел на себя (серый костюм с красным галстуком) и на Райли (расстегнутая толстовка с капюшоном поверх черной майки, рваные джинсы, ботинки со стальным носком, и никаких шнурков) и перестал задаваться этим вопросом. — Конечно, — легко согласился Райли, вытаскивая пачку сигарет из заднего кармана. Он начал было доставать одну, затем остановился. — А знаешь что? — Он посмотрел на парня, затем протянул ему всю пачку. — Забирай всю. Йенси отпил смузи, сражаясь с улыбкой.