***
Спортивный фестиваль. Ежегодное событие, которое ждет чуть ли не вся страна. Участвовать в таком событии если не честь, то определенно шанс её обрести. Само участие это уже победа. А если ещё и до второго этапа прошёл, так вообще обеспечил себе яркое будущее. Но шанс даётся исключительно первогодкам. Помнится, тогда Серо себя показал не сильно, хотя определённо прошёл дальше многих. Причина, которая обнулила его успех, выдавила из него все соки и даже не дала толком возможности продемонстрировать свою мобильность, сидит прямо сейчас бок о бок с самим ленточным. Тодороки Шото. Сокрушительное поражение в его пользу, при этом не дав и двинуться. Хотя в данный момент, на третьем курсе, Ханта с очевидной досадой смотрит в прошлое, даже спустя столько уроков, тренировок и стажировок, понимает, что даже если сейчас поставить их двоих вместе, против друг друга, то вряд ли Салафан что-то смог бы предпринять. Хотя бы потому, что его лента имеет свойство сгорать. -… Эй, Серо. Серо? Ты меня вообще слушаешь? — Строгий размеренный голос вырывает из мыслительного процесса. Буквально выталкивает, заставив вздрогнуть.И кто бы мог подумать, что они сблизятся после того дня?
— Прости, я мешаю тебе? — Внезапно продолжает Герой Шото. Раньше, чем собеседник успевает среагировать. Его взгляд опускается, и он встаёт из-за учебного стола, собираясь уходить. — Что? Не говори ерунды! — В эту секунду Ханта был готов благодарить всех богов, что не успел ухватиться за запястье Тодороки, и тот застыл совсем рядом. Близко. Брюнет неловко улыбнулся, глотая ком, когда серебристо-голубые зрачки оценивающим видом пробегаются по ехидно-натянутому лицу ленточного. Серо знает этот взгляд. — Ты в последнее время стал рассеянным. Что-то случилось? — И ни капли раздражения или осуждения, как кажется по холодному тону на первый взгляд. Серо усмехнулся. — Не-а, просто мне не по себе когда ты так смотришь. — Ханта уже давно способен прочитать в этих глазах беспокойство. Увидеть то, чего не способен донести Тодороки. Эту очаровательную глупую простоту. А он не изменился с тех пор. Хотя стал более проницательным. — Я опять слишком злобно смотрю? — Внезапное очевидное переживание в голосе Шото снова заставило подскочить. — Нет-нет. Я просто задумался. Забей, чувак. — Наконец, получилось немного свести на нет волнение. Всё снова возвращается в баланс. — А о чем задумался? — Наконец, тушка красно-белого приземляется обратно, рядом. Шрамовитый чуть вытягивается и роняет голову на слаженные руки на столе перед собой, — своеобразная подушка, — при этом смотря своим четким взглядом в черные глаза своего друга. А тот чуть прикрывает глаза, концентрируясь на одной точке, где-то у окна, почти мечтательно наклонив голову. — О спорт-фесте. Моя ежегодная традиция вспоминать свой провал, знаешь. — Шутливо отнекивается тот, позволяя мыслям плыть. — Моя причуда была бесполезна в тех условиях. Я смог показать её в полной мере только в команде с Бакуго. Отстой! — — Мм. Бакуго. — — А, ты о нём говорил? — Наконец-то понимает Ханта, когда слова Шото будто пластинка проигрываются заново в голове. Только более внятно, чем до этого. И теперь уже он передвигается к другу поближе, довольно лыбясь. — Я прослуша-ал! Рассказывай давай. Не заставляй меня просить. — — Ну. — Глаза Шото теперь гуляют по классу, медленно передвигаясь, не особо обращая внимание на очередную картину уже создавшихся «социальных команд». Чего стоят те же лучшие друзья Иида, Мидория и Урарака. Но сейчас он ищет не их. Серо это понимает, и сам приковывает внимание к самой громкой компании в кабинете. Не сказать, что Серо никак к ней непричастен. Денки и Киришима снова над чем-то ярко смеялись, в то время как сам объект этого монолога, бесконечно злился и не мог угомониться. Не только Шото ничуть не поменялся. — Он рассказал, что будет смотреть за спортивным фестивалем только чтобы увидеть лучших. — Ханта пожалел, что вообще отвёл глаза, ведь в ту секунду, когда снова уставился на Шото, смог увидеть странную искру. Даже не взирая на плохое предчувствие, сам поразился тому, как легко губы выдали ответ. — А разве все смотрят не за этим же? — — Ну, Мидория рассказывал, что ему все интересны. Кто и в каких ситуациях себя покажет. Мне это не особо важно. Смотрю только чтобы быть в курсе. — Как бы сильно Ханта не хотел продолжить диалог, слова не шли связно, он просто отвёл взгляд и смолк. — Думаю, это здорово. — Денки стоит далеко, а кажется, будто электричество пронзает все его тело даже без активации причуды близкого друга. И задевает даже не сколько факт Бакуго, а. Взгляд Шото. Все внутри немного сжалось.Будь он таким же сильным, стал бы Шото так смотреть на Серо?
Тогда вперед осознания, — что снова оставляет своего друга без ответа, — гул болтовни в унисон в кабинете стихает. Причина этому сама себя объявляет. — Всем занять свои места. — Четко и громко. В то же мгновение Шото согласно кивнул. Стирающий герой, самый неизвестный и самый анти-СМИ герой. Одно его присутствие бросает в дрожь врагов. Да и собственных учеников, чего уж там. Дисциплина здесь на уровне. Потому друзья только и успевают обменяться взглядами, прежде чем Тодороки не поднялся из-за парты друга и не ушёл к своей.***
Урок начался.Опять сирена.
Снова тренировка.
Столовая.
И ещё уроки. Настолько отработано, что уже не вызывает былого восхищения, как это было на первом курсе. Как и ожидалось, практических уроков стало больше. Что уж не говорить о том, что некоторые из учеников покидали класс, как только герои, у которых стажируются, требовали появления. — Лицо болит… — Почти над ухом раздается громкий смех статического героя. Взрывной блондин, но более сдержанный, чем один из лучших учеников класса. Он толкает друга в плечо и тот очень драматично ойкает. — Это из-за тренировки? Или из-за этого выражения лица, а, Ханта? — На последнее Заряд получает только вопросительный взгляд ленты. — Ну, корчить такую гримасу наверное сложно. — Денки получил по затылку, но судя по смеху, он ожидал такого. Оба будущих героя приземляются на лавку, почти у выхода из академии. И все же он был хорошим другом. Ждал чего-то, не зная даже чего, будто у Серо врожденная недоговоренность на тему своих проблем. Или у него все на лице написано. Сейчас брюнет непринуждённо улыбался, держась за щеку. Всё лицо в пластырях и ссадинах. — Бакуго не сдерживался, да? — Все таки, чуть хрипло говорит Ханта, прикрыв глаза и откинув голову к скамейке. — Пфф. А ты ожидал другого? — — Принято! — Звучит также активно. Серо смирился. Не в первый раз терпит поражение, но в этот раз было немного иначе. Иначе? — Да ты и сам его провоцировал. Почти скатал в мумию. — Взгляд уставился в розовое небо. Ему больше нечего сказать. Каминари прав. И даже сейчас, когда глаза прикованы к плывущим, пушистым облакам, которые роняют блеклые звезды, в голове всё ещё мысли о прошедшем дне. Ну а как можно не думать о том, как близкий друг со всей силы взорвал ему лицо на глазах у другого близкого друга? Учителя говорили о том, что чувства очень часто мешают профи. Когда ярость или зависть захватывают голову, редко думаешь о чем-то другом, кроме мести. Но в тот момент всё было нормально. Когда класс разбили на команды и Ханта подвел своих ребят тем, что сошел с главного плана и начал действовать своевольно. Конкретно в тот момент мало что еще волновало брюнета. Громкий прерывистый стон срывается с губ, и Серо опускает голову ко входу в Юэй, вздрогнув, когда знакомая макушка показалась в далеке. Очевидно, сын Старателя не видел ни Ханту на таком расстоянии, ни его реакцию. Зато видел Денки. — Пффф. Ведёшь себя как влюбленная школьница. Он тебе нравится? — Обычно проходит чуть меньше минуты, пока Серо переваривает слова и отвечает. Однако сейчас мгновенно подпрыгнул и заметно занервничал. Честно говоря, он никогда не смотрел на это с такой стороны. Поэтому подобный вопрос так сильно вывел из колеи. — Ты совсем дурак? — Спрашивает темноволосый, обреченно закатив глаза в сторону, однако смотреть на Тодороки продолжил. Он что-то обсуждал с Бакуго и Изуку. На таком расстоянии не услышишь и по губам не прочитаешь. В такие моменты кажется, что причуда для разведки, вроде ушей Джиро очень полезны в жизни. — Я к тому, что я немного. Не того уровня для Тодороки. С чего ты вообще это взял? — Даже не секунды не прошло, и громкий смех наполнил улицу, вызывая у Серо горсть из комбо напряжения и смущения. — Я ведь ничего не говорил про Тодороки! — Серо хлопает глазами в пять русских рублей, прежде чем в них рождается осознание, а на щеках беснующийся румянец. И к тому моменту, когда смех Каминари, наконец, утих, ленточный уже съехал спиной по скамейке, углубившись шеей в плечи с очень недовольным выражением лица. Хочется думать, что это не он неудачник, а сегодня просто такой день. — Проклятье… — — Ой, да не принимай близко к сердцу. — Хмыкает Заряд. Былое веселье с лица ушло, и тот упёрся костяшками в щеку, словно в ожидании, и уставился на лучшего друга. — Наверное, ты себя с Бакуго сравниваешь? Тяжело тебе… — — С чего ты взял? — В тоне по-прежнему слышно недовольство и немного потерянности. В конце концов, Денки за весь этот разговор ни разу не смог быть неправым. Немного ущемляет. — Ты сказал, что ты не того уровня. Думаешь, Бакуго, способный сражаться со злодеями на одном поле с ним, будет во вкусе такого флегматика как Тодороки? — Серо молчит, скрипя зубами. Даже не может ответить себе, почему эти слова его так сильно задели. Сравнения с таким героем, как Кацуки вызывает больше негативизма, чем что-либо в жизни. Ведь куда не глянь, он обходит его по всем статьям. Причуда, оценки, даже, черт возьми, спасения. И что самое ужасное, он близкий друг Тодороки. Тот, с кем он проводит так много времени, что Серо остается лишь скучающе наблюдать издалека. Смотреть на то, как Шото улыбается и активно что-то рассказывает своим друзьям, еле заметно жестикулируя. Как чуть щурит веки, когда пытается понять, о чем идет речь. Как задумчиво склоняет голову. И как улыбается краями губ, смотря на взрывную макушку. На самом деле Ханта даже не заметил, как поджал губы и сжал пальцы так, что ногти оставили еле видные полоски на внутренней стороне ладони. — Да, я так думаю. — Наконец, награждает своего друга ответом Салафан когда казалось, что его уже можно и не ждать. А после, сунув руки поглубже в карманы, оборачивается на Каминари. На лице расплывается самая печальная и тяжелая улыбка. — Я лучше пойду. Удачи на дополнительных. — В какой-то момент эта тема перешла порог стабильности, и щиты ленточного студента сломались, стоило его другу сказать такую простую вещь. На одном поле. Во вкусе. Бакуго. И Тодороки. И сейчас, отдаляясь от скамеек, благодарит всех богов и героев, что Денки по какой-то причине не пытается его догнать, ибо тонкая солёная пелена, на мгновение, перекрыла обзор. Нет, это не грусть, а скорее… Обида? Как можно назвать такое эгоистичное чувство, когда важный человек ищет внимание у кого-то другого? Ведь Серо так хочет, чтобы Тодороки был счастлив. Тогда почему так больно видеть улыбку, причиной которой является не сам Ханта? Вроде как голова холодна на такие мысли, но сердце почему-то в грудной клетке так тяжело давит на легкие. Дышать становится трудно. И волнение по всему телу разгоняет кровь. Стало так жарко. — Серо, ты совсем меня не слышишь, да? — Внезапно странный холод у запястья заставляет вздрогнуть. И внезапный голос за спиной тотчас открывает форточку в башке Салафана. — Тодо. Роки? — Серо моргнул. Затем еще раз, поймав на себе внимательный двухцветный взгляд. — Ты. Ты это чего… Плачешь? — Шото тяжело дышал. Капля пота скатилась на щеке, прямо под ожогом. Но Ханта даже не успевает вникнуть в состояние человека, как вдруг подобный вопрос заставляет мгновенно проморгаться еще двадцать раз, с паникой вытирая солёную воду у щек. Серо её даже не заметил. — Нет-нет, просто в глаз что-то попало. Сам знаешь как сегодня ветрено. Пыль поднялась. — И снова ленточному приходится терпеть этот оценивающий взгляд. Как будто у него автоматически на лбу рождается детектор лжи. Может, это его вторая причуда? — Так ты… Пустишь меня? — Серо набирает в легкие побольше воздуха, когда понимает, что Шото по-прежнему держит его за запястье своей холодной ладонью, так, что можно ощутить мозоли и легкие ожоги на мягких подушечках, очевидно, от частых тренировок левой стороны. Однако ясно одно — Тодороки это ничуть не мешает. — Нет. — Ясно и чётко до такой степени, что по коже побежали мурашки. — А, хорошо… — И снова это очаровательная неосознанная черта. Мол, только по делу и кратко. Но кто Серо такой, чтобы противостоять самой судьбе и воле случая? Отказывать друзьям, вообще-то некультурно.