Игра кривыми мечами.

Это были дни неясных ночей, где мир искривлялся, пытаясь сохранить лицо календаря. И Данте был там, он шел по песку, ведомый белым курсором, пока его глаза не засияли блеском. Вдалеке он заметил сияние звезды, хотя этот день не обещал быть сумрачным. Ветер закружился вокруг Данте, и вдруг на него пала тень, в которой зажглась половинчатая звезда. Данте приподнял свою шляпу, чтобы получше рассмотреть это явление, и, возможно, на его лице промелькнула улыбка — он обожал такие вещи. Вивек предстал в наполовину золотом, наполовину голубом обличии; всё его тело сияло; он был легко вооружен, в руках он нёс небольшой щит, а на боку висел кривой меч. Его голова была полностью лысой, если не считать огня, а его лицо расплылось в злой улыбке. — Я с ним разберусь, — сказал Данте, и читатель мог бы подумать, что Данте сказал им, если бы не его чванливость. И вдруг Вивек заговорил, и ветер на пляже тогда стих, ибо Вивек был Лордом Срединного Воздуха и ветра должны были ему подчиняться. Вивек сказал Данте: — О, я знаю кто ты, послушное орудие фантома. Я знаю, что ты знаешь и чувствуешь это — Мне это знакомо: я тоже через это прошёл, и, более того, иду до сих пор, пусть и своим путём. - Говори так, будто бы мы тут одни. Иначе они захотят больше, получив внимание. Произнеся эти слова, бог Востока улыбнулся, возможно, чересчур ласковой улыбкой: — И да позволено мне будет сказать, что ты не имеешь ни малейшего понятия, насколько сильно я просто обожаю вызов. Данте, в свою очередь, всё это время кружил вокруг Вивека, утаптывая себе тропку в песке — место, по которому можно будет двигаться легче и свободнее, когда начнется бой. — Ты говоришь слишком нелепые вещи, Эльф. Выражайся яснее или нападай. — Он лгал. Глаза смотрели глубже обычного, но обмануть соперника - часть победы. — Это означало бы предать свою природу. — Вивек отвел взгляд, в его глазах промелькнула меланхолия, пока он не продолжил. — Я знаю, как ты погибнешь, — произнёс Вивек — И с какими трудностями придётся столкнуться твоей душе, когда мое испытание начнется. Нелепо умереть перед рождением, не правда ли? Чудо во взгляде Божества не скованного линейным временем. — Скажи мне, демон, — спросил Данте — Раз уж ты знаешь, как я умру: это произойдёт в этом бою? — Нет. — Рад это слышать, — сказал Данте, и выбросил руку вперед. Пули вылетели быстрее, чем характерный звук дошел до ушей камней. Мир поменялся, цвет неба ушел на задний план, и лицо Данте сияло, как если бы он выбил купон на бесплатную пиццу: вызов был и для него. Лицо Вивека не изменилось. Его поза не изменилась. Пули попали в цель. Или? Данте непонимающе бросил взгляд на свой ствол. Запаха пороха не было. Эльф не сдвинулся с места. И все же он увидел как пули достигли цели. Так что же... — Я могу видеть мир таким, каким он был раньше. Тебе не навредить ни мне, ни этим землям— Улыбка Вивека стала еще шире. — Ненавижу парадоксы. — Данте глухо буркнул и достал свой клинок. Свет покинул его острие, боясь быть порезанным, а тьма сгустилась в далеких углах, чтобы не быть пойманной. Так взмахом Данте создал пустоту и бросился в атаку. Вивек завертелся в воздухе, оставив свои ноги скрещенными и не сделав ни единого движения своей рукой с клинком. Он лишь произнёс «Фа-Нуит-Хен», имя старого мастера, и Данте остановился, пораженный восемью ранами, появившимися незримо для смертного времени. — Теряешь хватку. — Данте криво усмехнулся. Рубцы обогнули опасные для Данте углы, появившись в терпимых местах. — Похоже моя победа близка, ха-ха. — Мир идет против меня? — Вивек посмотрел на свою руку. — Я сокрушил его своей правой рукой. Я — город, который ходит, я — мудрый и великодушный глаз АЛЬМСИВИ, и так было для бесчисленных красных поколений, что оставляли свой след тогда и навсегда. — Да, да. — Данте перебил его, ковыряясь светом в своем ухе. — Теперь ты и говоришь как обычный злодей. Не хочешь закончить это одним ударом? Вивек держал паузу. Его пламя стало сиять красным светом. — Похоже, что я утратил контроль над своим языком. Что ты сделал? Данте вытащил свой меч, подняв его левой рукой в позицию будущей победы. Победа главного героя. — Да способен ли ты вообще на это, глупый демон? - Вивек нахмурился. — Ударь меня. — Тихо промолвил Данте. Вивек выдержал ещё большую паузу, после чего громко рассмеялся: — Ты этого не сделаешь! — Я повторю ещё раз: ударь меня. — Хочешь чтобы я стал главным злодеем этой истории? Данте не изменил позу. Вивек вновь рассмеялся. Он был восхищён: — Так и быть. Я приму это бремя. - Вивек принял позу лотоса и направил энергию в себя. Данте вскинул свой меч и побежал. Свет искривился. Мир бил во временных отказах. Ошибка. Ошибка. И Вивек стал как стекло, как лампа. Он произнес. — Я Вор этого Мира. Я взбираюсь на тебя, луна-и-луна, и Танцую на твоей Башне. АЭ ЧИМ КЕ АЛЬТАДУН я пожру тебя. — Свет искривился, и где-то история была окончательно уничтожена. Руки Бога тянулись к домику лишенного будущего. Там был он и он. Брат и Брат. Кровь и мать. Демоны. Скорбь. В старой истории муатра поразила Данте, алая кровь пролилась и расцвета отказами мира. Вивек приблизился к его уху. Его дыхание было жарким, как пламя Магнуса. — Я твой Наставник. - Вивек улыбнулся и мир снова погас. Рука Бога потянулась еще дальше, свет искривился еще сильнее. Он шел вместе с маленьким мальчиком. Он чувствовал горечь утраты, и тем не менее решил стать его учителем. Его брат бежал, укрывшись скорбью. Но Данте был решителен, его свет внутри проявил себя. Они были счастливы. Ребенок и... Рука Бога остановилась. Свет Искривился. История была уничтожена. Муатра исчезла. Рука Бога остановилась. Или? — Прошу тебя оставить нас. — Могло показаться, что мальчик молил смотря в небо, на раскрытое око звезд, но его голос был решителен, а воля несокрушима. — Ты проклят. Твое бремя быть щитом этого мира. Я могу исправить это. Хватит боли, познай любовь матери. Я могу дать это тебе. — Голос был ласков. — Мы такие какие мы есть. Исправить прошлое, значит перестать быть теми, что привело нас сюда. Оставь. - Жаль, что я не понимал этого раньше. Так и быть. Свет искривился. Мир перестал бить отказы. История нашла свой курсор. Песок вновь стал рассыпчатым. Вивек сидел, поглаживая муатру. Данте был рядом. Меч остался в ножнах, он задумчиво смотрел на фигуру, уловив теплые нотки в несуществующих воспоминаниях. — Ты победил. Я получил свой урок. — Вивек посмотрел на Данте, и на его лице не осталось никакой улыбки. — Возможно, что и ты тоже. Иди, дитя, твой путь более честен, чем мой. И Данте шел.