Дело о пропавших трусиках

      В Сеуле сегодня стояла по-настоящему знойная погода. Градусник снаружи тренировочного зала грозился перевалить за сорок градусов. Они репетировали новую хореографию к заглавной песне вот уже несколько часов, и были на грани истощения и усталости.       После воссоединения всей группой, и долгих дней и часов объятий и слез радости, они начали усилинную подготовку к новому альбому. Рэп-лайн почти безвылостно жили в своих студиях, периодически собираясь у кого-то одного для обсуждения песен, Чимин во всю возвращал свою растяжку пропадая в танцевальной студии — служба в армии не позволяла ему полноценно уделять этому внимание, поэтому сейчас он со своим синдромом отличника шесть дней в неделю помимо занятий с преподавателем вокала, бежал в зал и создавал собственную хореографию к каждой песне, которая играла у него из динамиков.       Сокджин же не изменяя себе, проводил свободное время за компьютерными играми. Зачастую он приходил к кому-нибудь в студию, и несколько часов помимо усталых или отчаянных звуков, оттуда слышался сначала звонкий смех Джина, а затем того, с кем он был. И Тэхен все чаще подозревал, что таким образом, их самый старший и мудрый хен поддерживает их, незримо следя за состоянием каждого, да бы уберечь от нервного срыва.       Состояние же самого Тэхена было сложно описать. Всё время пока он служил, они все вместе поддерживали связь, он очень скучал по парням, и иногда ночью одинокая слеза поглощалась его подушкой, но сейчас когда они снова вместе, того времени, когда они были по отдельности как будто не существовало и вовсе. Просто одно мгновение и они снова готовятся к выступлениям как и два года назад. Единственное что тревожило его, это Чонгук.       С того дня, как они вернулись в свою квартиру, Чон стал более отстраненным и тихим. Для всех остальных он все такой же весёлый искренний молодой парень, заметно прибавивший массу мышц после службы. Но стоило им только зайти домой, как он тихо проходил сначала на кухню, приготовить им ужин, затем он принимал душ и уходил к себе в комнату, не издавая никаких звуков в квартире. Киму даже иногда казалось что он снова начал жить один.       Пять месяцев прошло с их возвращения, но пропасть непонимания только увеличивалась между ними с каждым днем. На все вопросы Чон отвечал очень просто: «Хен, я просто немного устал от службы, нужно чуть-чуть времени на восстановление. Не волнуйся.» — только судя по тусклому взгляду и опущенным плечам вот уже столько времени, нормально не было ничего.       В попытках получить совет со стороны, он позвал на ужин в свою собственную квартиру Чимина с Юнги, у них после воссоединения все только кипит и пышит искрами и томными днями и ночами. Ким только и поражался, как в таком забитом графике, они успевали страстно проводить минуты покоя. Не завидует он их соседям конечно.       Внимательно выслушав тревожные волнения Тэхена, пара некоторое время обдумывала ответ.       — Может быть ему и правда требуется время для восстановления. Так сказать «аклиматизация» и все такое. — размышлял Юнги. — Он ведь действительно у нас очень нежный и ранимый, многое держит в себе. — поддерживал его Пак.       — Но он всегда мне все рассказывает: что его волнует, от чего устал, что его радует… — тихо закончил Ким. — Просто я не понимаю что произошло.       — Хорошо. У меня есть несколько идей, но сразу тебе говорю, некоторые сомнительные. — глаза Кима загорелись огнём. — Я где-то читал статью в интернете, что, чтобы человека вытащить из такого состояния, нужно внешнее стимулирование. — учительским тоном говорил Чимин. — То есть, тебе нужно создать ситуации вокруг него, которые заставят его отложить свои проблемы и тревоги, участвуя в решении проблемы снаружи. Здорово, правда? — закончив речь, довольный танцор блистел как начищеная монета. — Так ты сможешь вытащить его из своей раковины и нормально поговорить.       Идея Чимина показалась Тэхену отличной, и в тот вечер за бокалами вина и вкусного ужина они рассуждали, что может вызывать сильную эмоциональную реакцию Чонгука. Коллективным решением было начать с хождения голым по их квартире. Они редко так делали, но каждый раз когда кто-то из них расхаживал по дому абсолютно обнажённый, это всегда заканчивалось долгим горизонтальным поклонением телу, с последующим горячим сексом. Но к удивлению Кима, после трех дней расхаживания в чем мать родила по дому, он не получил ничего. Каждый раз, когда Чонгук мимолетно обращал на него внимание, он просто быстро оценивал его снизу вверх, задерживая секунду внимания на полувставшем налившемся члене, сразу же отворачивая голову и убегая к себе. Тэхен даже не успевал как следует обхватить свой ствол рукой, да бы показать насколько он скучал все это время. У них столько времени не было секса, и парню казалось, как только они встретятся, то их постель будет гореть от желания и страсти воссоединения. Неделя бы точно выпала из их жизни, но реакция его мужа все больше озадачивала, и бесконечные мысли в голове шли по сотому кругу.       Тогда парни решили действовать старой доброй ревностью. Чимин с Тэхеном любят на концертах флиртовать с друг другом, но лицо Чонгука всегда кваситься и делается взволновано-угрюмым, он безуспешно пытается прятать свою ревность, но это ему не удаётся. Сотни видео с их концертов тому подтверждение. И хотя за многие годы все уже давно поняли что «Вимины» только близкие друзья, и никто не претендует отнять Кима у Чонгука, иногда он высказывал Ви-хену, что Чимин-хен недостаточно хорош для него, и только он, Чон Чонгук подойдёт ему. На такие заявления Тэхен только всегда улыбался, а потом ночью доказывал своими действиями, губами, руками и членом насколько ревность макне беспочвенна.       И вот сейчас в тренировочного зале они с Чимином снова планировали провернуть старое дело. Им не требовалось как-то специально обниматься или сильно интимно друг друга касаться, новая хореография итак ставила им довольно необычные образы. Поэтому они стояли потные, обхватывающие друг друга за талию и плечи, смотря в глаза из разных ракурсов, ожидая когда их хореографа удовлетворит их работа. Чонгука поставили в самую дальнюю позицию, так как сейчас он практически закрывал своим маскулистым телом всех остальных. Но Тэхену с Чимином показывался отличный угол обзора, и заметив, как макне обтирая голову от пота повернул её к ним, застывая, они принимаются теснее прижиматься друг к другу. Зная, что он ещё и слышит их, Чимин дьявольски улыбаясь, начинает поглаживать щеку Тэ, проводя большим пальцем под глазом: — Тэхен-и, сегодня так жарко, давай сходим вместе в душ после репетиции? — после слов Пака, парень кидает быстрый взгляд на Чона, замечая, как на спокойном лице проявляются нервные ноты напряжения. Он сильнее сжимает полотенце в руках, отворачиваясь от них. Не совсем то, что ожидал Ким, но лучше чем ничего. Он возвращается к лицу друга: — Есть реакция, но слабая, — грустно канючит парень.       Чимин медленно прислоняет свои мягкие пышные губы к лицу Тэхена, замечая его потерянное выражение, и улыбаясь, звонко целует его в щеку. Звук поцелуя был настолько громкий, что даже Хоби с Намджуном на минуту оглядываются в поисках источника звука. — Тэхен-ааа, у тебя что-то на щеке было липкое, я убрал. — в этот момент слышится сильный удар двери тренировочного зала о косяк. Всё резко вздрагивают, но через секунду возвращаются к своей работе. — Думаю сейчас твой драгоценный получил неплохой разряд, — Чимин отцепляется от тела Тэхена, хватая свое полотенце с пола, подмигивая ему, и направляясь в сторону Юнги-хена. — Я прикрою вас на некоторое время, но только не долго.       — Ты мой самый лучший друг, спасибо, — Тэ выходит из зала, замечая как вдалеке около кулера с водой стоит его муж, отстраненно пялясь в стену. Он тихо подходит к нему, кладя свою крепкую и крупную ладонь на нежную кожу плеча Чонгука. Чон резко вздрагивает, разворачиваясь, замечая лицо Кима. — Что ты здесь делаешь, разве вы с Чимин-хеном не должны сейчас натирать друг другу задницы? Или ещё чего получше? — он отходит от него, садясь на ближайший небольшой диван в коридоре и устало откидывает голову, отпивая воду из стаканчика.       — Ты же сам знаешь, что его интересует только угрюмая бледная задница одного гения, — Тэ аккуратно подсаживается к нему, боясь спугнуть. Это их первый разговор после того самого, несколько недель назад. Он так скучает по разговорам с Чонгуком.       — Тем неменее, наличие мужей вам явно не мешает, и как только Юнги-хен терпит этого казанову. — фырчит Чонгук.       — Уверен, у него свои способы успокоения или удовлетворения своего кота, не хотелось бы о них знать, — Тэ замечает на лице макне тень небольшой улыбки, это вызывает трепет в душе парня, он немного расслабляется и откидывается на диван.       Минуты тишины разбавляются только тиканьем стрелок больших часов, Тэхен наблюдает, как прошло уже шесть минут, а гнетущая тишина между ними не собирается уходить.       — Так… как у тебя дела? — не зная как подойти, спрашивает Ким. — Я имею в виду твоё восстановление? Хочешь, я могу попросить стафф, чтобы нам дали пару дней на отдых, — руки Тэхена почти звенят от желания прикоснуться к любимому. Пока он говорил, его ладонь неосознанно по привычке собиралась провести вверх по гладкому горячему бедру Чонгука вверх, пробираясь под спортивные шорты. Он успевает вовремя себя остановить. Реакция парня почти не отличается от той, которую Ви уже привык видеть за последние месяцы.       — Всё нормально. — и всё. Весь ответ.       — Чонгук-и, ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, чтобы ты не переживал, мы проходим это вместе, я не понимаю почему ты так отстранился от меня. — Тэхен искренне произносит каждое слово, но они бьются об ледяное выражение лица напротив.       — Я уверен, Чимин-хен сможет тебя хорошенько утешить хен, я уже говорил, не переживай за меня. — он допивает остатки воды, и поднимается с дивана, выкидывая стаканчик, направляясь обратно в зал.       Остаток дня проходит безрадостно. Жара к вечеру окончательно их душит, и репетиция наконец оканчивается. Они благодарят стафф, и постепенно собираются по домам. Только Тэхен уже не знает, нужно ли ему ехать вместе с Чонгуком в их квартиру, или лучше вообще не попадаться ему на глаза чтобы не нервировать? Он решает несколько дней дать себе остыть, решая поехать в свою.       Этим же вечером к нему заваливается веселая парочка советчиков, и под новой бутылкой белого вина он снова исповедуется, что их план хоть и дал небольшие плоды, но они успели скинуть ещё до того, как он их поднёс ко рту. Они принимаются исследовать новые пути подхода к их золотому мальчику, но по прошествии нескольких часов, их достижение только три пустые бутылки и два почти бессознательных тела, облепивших друг друга, и спящих крепким сном. Накрыв их лёгкой простыней, и подсунув под головы мягкие подушки, Тэхен медленно убирает стол, и садится недалеко от своих друзей. Наблюдает как Чимин во сне крепче обхватывает талию Юнги-хена, как прижимается кончиком носа к его макушке, втягивая естественный запах и улыбаясь сквозь сон. Тэхену выть хочется. Тэхену хочется также нежиться со своим любимым человеком, целовать его по всему лицу, нежно обнюхивать за ухом, рассматривать каждую родинку, неизменно выцеловывая каждую из них. Он так блять скучает. Что происходит между ними? Почему все так резко изменилось? Чонгук больше не любит его? Только об одной мысли об этом, все его внутренности начинает сводить спазмом, он кладёт руку на живот, немного поглаживая и успокаивая. Он не сможет без него. Нет.       Не сможет без взгляда уверенного и нежного, характера сильного, амбициозного и такого ранимого. Не сможет без тёмных глаз глубоких, которые он видел и радостными и мокрыми, злыми и грустными. Каждая частичка Чонгука въелась в Тэхена. Забрать Чонгука, значит вырвать половину его души. И что-то он не слышал, чтобы люди выживали с оставшейся половиной.       Одурманенный алкоголем и грустью, Тэхен решает, что в любом случае без своей половины души больше не сможет, поднимаясь, собираясь в их квартиру. Пусть Чон ведёт себя с ним как хочет, Тэхен все равно должен быть с ним рядом. В конце концов они поклялись в этом друг другу.       В квартире стояла тишина, как всегда, и Тэхен снимая обувь и бросая ключи на тумбочку, медленно подходит в гостиную. Темнота. Когда он подъезжал к дому на такси, в их окнах нигде не горел свет, поэтому он решил, что Чонгук ушел куда-нибудь. Ким включает небольшой торшер около большого кожаного дивана, и комнату озаряет тёплый свет. Он оглядывает комнату, замечая как в самом углу дивана, почти с краю лежит небольшая коробка. Любопытство всегда было пагубной чертой Тэ, поэтому подходя к краю, он берет коробку в руки, осматривая.       Снаружи на коробке везде нарисована эмблема магазина. Значит Чонгук-и что-то себе онлайн заказал. Где-то он уже видел этот магазин. Киму становится ещё интереснее. Он начинает приоткрывать верхние слои коробки, как из его рук её тут же вырывают.       — А? — из-за алкоголя Тэхен не так быстро успевает маневрировать своим телом, он поворачивается, и видит запыхавшегося Чонгука, прижимающего коробку к груди как самое ценное что у него есть в жизни.       — Не трогай. Тебя разве не учили не брать чужие вещи? — Чонгук как всегда начинает направляться в свою комнату, но в этот раз Тэхен успевает сосредоточиться и быстро обхватывает запястье парня.       — С каких это пор наши вещи делятся на твоё и моё? Последний раз ты говорил мне такое, когда только переехал в общежитие. С тех пор есть только наше. — Ким замечает как его слова задевают что-то в Чоне, он стоит к нему спиной, дыша словно жертва, ожидающая нападения, а Ви понять не может. Он отцепляет руку от запястья, осторожно начиная проводить ей вверх по всей руке парня, ловя, как руки покрываются быстрыми мурашками, как волоски встают дыбом от каждого прикосновения кончиков пальцев. Он поднимается до самого верха, подключая вторую руку, теперь уже снова спускаясь вниз, обхватывая талию Чонгука.       — Тэ…- Чонгук низко опускает голову, пряча нежный розовый оттенок щёк, но Ким слишком долго знает его, чтобы не замечать этого.       — Что с тобой происходит, любимый? Мы дали друг другу клятвы, я уже все волосы на себе вырвал, просто скажи что тебя беспокоит и я все решу, — тихая отчаянная мольба на грани слышимости проникает в Чонгука. Он чувствует как Тэ прижимается к нему всем горячим телом, и опускает голову его на плечо, оставляя тёплый поцелуй у основания шеи.       — Ты будешь сильно ругаться на меня. — наконец выдаёт признание Чон.       — Я никогда сильно на тебя не ругался, все эти годы, так почему ты решил, что сейчас, чтобы ты не сделал, я буду тебя ругать? Ты же знаешь, я могу только долго дуться на тебя, но и это проходит, поэтому прошу, твоё молчание убивает меня гораздо сильнее.       Макне что-то обдумывает внутри себя некоторое время, принимая решение, поворачиваясь в руках Тэхена к нему лицом с коробкой в руках. Он протягивает её Тэ, предлагая открыть.       — Но… — начинает Ким, но получая в ответ уверенный взгляд Чона, он принимает её в руки, осторожно открывая.       Он засовывает одну руку внутрь, хватая что-то из ткани и достаёт на уровень своего лица. Перед ним предстают шёлковые трусики. Определенно. Приятные на ощупь и вид. Но вопросов теперь становится ещё больше.       — Что-то я не совсем понял.       Чонгук только вздыхает, набирая побольше воздуха в грудь, готовясь к рассказу.       — Примерно год назад, когда я был в увольнении, я приехал к нам в квартиру, собрать некоторые вещи. Это было довольно быстро, и я не заметил как положил с собой трусики, которые ты подарил мне на нашу седьмую годовщину. Уже когда я вернулся обратно, мои сослуживцы заметили блестящую вещицу из сумки и быстро достали, начиная улюлюкивать и делать пошлые намёки, что я взял трусы своей девушки с собой. Они мне очень дороги, ты первый раз глубоко отлизал мне в них, поэтому я начал их отбирать, все переросло в перепалку, и в итоге их разорвали. — Чонгук очень грустно переводит дыхание. — Я сказал себе, что по возвращению обязательно найду такие же. Но я не имел ни какого понятия, что ты заказал их в этом магазине специально для меня. Все это время я искал точно такие же, полностью опустошенный, но к сожалению мне так и не удалось найти то, что нужно. Поэтому, недавно я нашёл очень похожие, и заказал их, вот они и приехали. — тыкает пальцем в трусы Чон.       — Господи, Чонгук, клянусь, я поседею с тобой, — несказанное облегчение наполняет все тело Тэхена. Трусы. Гребаные трусы почти разрушили их отношения.       — Почему?       — Я ДУМАЛ ТЫ РАЗЛЮБИЛ МЕНЯ И ВОТ-ВОТ БРОСИШЬ.       — Пожалуйста, прости меня Тэхен-и, я очень виноват, так сильно был погружен в проблему, что забыл обо всем остальном. И с Чимином-хеном… Тоже прости. — он резко кланяется под девяносто градусов.       — Тебе что, так сильно нравились эти трусы? Я куплю тебе тысячу таких же, — возмущался Ким.       — Но в них ты так ахуенно мне отлизал, у меня тогда ноги подкосились от дрожи. — младший поднимается и внимательно смотрит на возлюбленного.       — Окей. Я понял тебя.       Выражение лица Тэхена меняется. Он откладывает трусики с коробкой на край дивана, медленно поднимаясь, обходя парня сзади, крепко прижимаясь к его спине, обхватывая талию длинными пальцами. — Время наказания, дорогой. — поговаривает низким тембром Тэ, резко нагибая Чона, укладывая его грудью на диван. — Значит ты готов потратить месяцы на поиски трусов, но не готов просто подойти ко мне и сказать? Я отлижу тебе так, что твои обычные боксеры станут достоянием республики Корея. — Тэхен спускает его серые спортивные штаны вниз, оголяя мясистые бедра молочного цвета, прижимаясь к его бордовым боксерам своим почти вставшим, налившимся кровью членом с толстой розовой головкой. Чонгук всегда так любит её обсасывать смотря своими большими круглыми глазками ему прямо в лицо. Он сильно проводит вверх-вниз вдоль всей промежности парня, давая прочувствовать грядущее наслаждение.       — Ах. Тэ… Да… — шепчет возбужженный Чонгук, упираясь своим вставшим стволом в обивку дивана. Она довольно грубая, и при каждом движении сверху, он проезжается всем телом и головкой, вызывая неконтролируюмую дрожь по телу и выделяющийся предэякулят. — Накажи меня. — ему дурно, и жарко, он хочет уже перейти к главному блюду, но Тэхен его действительно наказывает, заставляя сильнее распаляться без возможности быстрой разрядки.       — Засранец, — только и выдыхает Ви, прекращая свои движения, видя в каком находится состоянии его муж. Он ухмыляется, останавливая свой взгляд на розовых щеках и приоткрытом рте, из которого периодически проскальзывал скользкий язычок. Чонгук смотрит на него в ответ чёрными возбужденными глазами, моля быстрее перейти к делу, но просьба не будет услышана.       Тэхен садится на колени перед шикарными ягодицами мужа, снимая с себя домашнюю футболку и освобождая бедра парня от ненужной вещи. Он кладёт горячие ладони на ягодицы, раздвигая их, надлюдая, как маленькая розовая дырочка призывно сморщивается от малейшего внимания к ней. — Ты так прекрасен, — завороженно произносит Ким, заставляя Чонгука утонуть от смущения головой в подушке, ощущая как лицо мужа все ближе к его промежности.       Чонгук ощущает, как пухлые губы супруга целуют его дырочку, заставляя тихо выдохнуть, — Тэ… Пожалуйста, — Тэхен улыбается одними губами, наконец приступая к своему позднему ужину. Собирает во рту как можно больше слюны и вместе с широким и длинным языком он начинает буквально вылакивать душу из Чона. Слегка шершавый язык вперемешку с горячей слюной бьют по нервам Чонгука сильнее чем когда-либо. Видимо его обычные боксеры и правда станут символом самого классного секса в его жизни.       Сильные поступательные движение по дырочке парня не только его доводят до края, но и заставляют член Кима болезненно упираться ему в живот через лёгкие льненые штаны. Но Тэхен не собирается обращать на него внимание, его главная цель — лежит перед ним, почти крича от удовольствия и прося член внутрь.       Некоторое время их квартира только и заполняется сладкими стонами его мужа, который с каждой минутой все отчаянее просит о пощаде и члене. Или обо всем сразу. Но перед тем как наконец вставить, Тэхен погружает язык прямо в разработанный вход, принимаясь быстро и жёстко трахать своего любимого, наблюдая, как по его телу проходит волна дрожи, а стоны переходят в бессознательный бубнеж. Он вынимает мышцу из прохода осматривая результат: почти красная опухшая и блестящая от слюны дырочка, которая исходится в импульсивных сжатиях, моля о большом члене. Старший поднимается с колен, оглядывая все тело парня перед собой. Чонгук лежит животом на подушке тяжело дыша, приоткрыв рот. Его напряжённый болезненный ствол вовсю испускает смазку. У него закрыты глаза, и все на что его хватает — это приподнять свой блестящий и растраханный зад ближе к Киму.       — Какой вид, — удовлетворенно говорит Ви. — В армии, я так сильно ждал когда мы снова сможем стать одним целым, и глядя сейчас на тебя, я думаю, что все усилия стоят того. — он наклоняется к тонкой талии и нежно целуя её, принимается рукой собирать смазку с чонгукового члена. Он обхватывает его, проводя рукой вверх-вниз, собирая самые крупные капли в ладонь, не обращая внимания как резко вскрикнул парень от сильной волны возбуждения.       Ладонью со спермой он принимается оглаживать свой пенис, смешивая запахи их естества, низко выдыхая сквозь зубы. Когда его член начал смешивать собственную смазку с чонгуковой, он решает наконец рукой направить головку к просящесу входу. Почувствовав, как крупная головка старшего упирается в его дырочку, Чонгук протяжно стонет, прося ускориться. — Ким… Быстрее… — нетерпение макне только смешат его, но терпеть уже и правда невозможно. Эта сочная задница сведёт его с ума, он принимается наконец полностью погружаться в тесную несмотря на всю растяжку дырочку, выпуская громкий стон, входя до тех пор, пока его яйца не шлепнулись об нежную кожу ягодиц.       Они замирают на несколько мгновений, каждый ощущая свой момент наслаждения. Они столько были в разлуке, и вся эта глупая ситуация не красила их отношения, но теперь они оба поняли свои ошибки и могут наконец полностью испить друг друга досыта.       Больше Тэхен не медлил, сразу начиная с быстрого темпа, вырывая из Чонгука сладкие крики наслаждения. Шлепки тел разносятся как лучшая симфония этого дома, Ким обхватывает талию мужа, при всей силе толчков, нежно держа свою драгоценную половину.       Им не потребовалось слишком много времени, оба накаляны до предела, чувствуя свой финал, Чонугк пытается хоть немного его отсрочить.       — Тэ, ах, сильнее, я скоро, скоро… — толчки выживали из него все связанные слова, мозги плавились, член его мужа так прекрасно стимулирует простату, сперма залила почти всю подушку под ним, но это не важно, важно то, что       — Кончи, кончи для меня, малыш, — Тэ чувствует как мышцы дырочки все чаще сжимают его, приближая к крышесносному оргазму. Он в последний раз максимально быстро и сильно толкается, замирая глубоко внутри любимого, ловя чужой и свой головокружительный оргазм. Он слышит как Чонгук сначала завыл высоким голосом, а затем свалился без сил, тяжёло дыша. Тэхен аккуратно и медленно выходит из супруга, глубоко дыша, наблюдая как его бедра не могут нормально стоять, опираясь на спинку дивана. Из расираханного входа начинает вытекать густая белая горячая сперма, и от вида на такого Чонгука, у него невольно головка члена начинает снова подергивать.       Он отходит и переваливается на диван, откидываясь на него, затем аккуратно помогая Чонгуку сделать тоже самое, обхватывая его ставшее тело крепче и прижимая к себе.       — Клянусь, Чонгук-и, ещё такого случая я не перенесу, просто говори все что тебя волнует, не важно что это, хорошо? — выдыхает он в мокрый висок, нежно целуя.       — Если бы я знал, что ты так хорошо накажешь меня, я бы делал это каждый месяц, — сладко улыбается Чон, приподнимаясь, смотря в глаза мужа: — Я понял тебя, дорогой, но кстати, что там насчёт нескольких дней отдыха? Они определённо нам понадобятся.