сигарета.

смотреть, как он делает одну из последних затяжек очень больно. акума давится из раза в раз, обжигая глотку и легкие противным дымом, оседающим где-то в глубине души. но даже не это так сильно ударяет куда-то в область сердца, совсем не искривленное от горечи лицо сережи сейчас вызывает отвратительное чувство внутри. наша последняя встреча проходит именно здесь, на балконе многоэтажки. в пошарпанной, далеко не новой квартире, которую убирали точно больше месяца назад. мы провели тут все свое время, которое только подарила нам жизнь, но и она оказалась жестока. такими сладкими речами заманила меня, заставила буквально упасть в ноги этому парню, а потом безжалостно отобрала его у меня. акума будет счастлив, обязательно будет, но не со мной. черноволосый уже никогда не придет к мне, не принесет пачку сигарет и не предложит покурить вместе. теперь я обречен делать это один, в полной тишине и молчании. уже никто не станет давиться дымом рядом, жалуясь, что вкус противный до невозможного. сережа делает еще одну затяжку, а после тушит окурок о пепельницу, которая прошла с нами через огонь и воду. его худые руки последний раз прикасаются ко мне, сцепляясь где-то на шее. он устало вглядывается в мои глаза, где нет совсем ничего, кроме сожаления. — я так не хочу бросать тебя, кир, — акума проводит рукой по моим волосам, а я молчу. слов совсем нет. лимит исчерпан. я отворачиваюсь, операясь локтями о подоконник, оглядывая прохожих за окном. они громко смеются и улыбаются. я бы тоже хотел. акума рядом тяжко вздыхает, словно прочитывая мои мысли. разворачивается на носочках и уходит, ни сказав больше ни слова. хлопок входной двери оповещает о том, что гость покинул квартиру. покинул навсегда. глаза ужасно болят, хочется разреветься прям здесь, но я себе не позволяю. смотрю на остатки сигареты у себя в руках, кручу ее, а после тушу так же, как и он недавно. забираю пачку, кидая куда-то на тумбочку, думаю, что завтра обязательно выйду покурить.

но смогу ли я теперь зажечь ее без тебя, сереж?