Гарри Поттер и Императорский отбор

      — Ну чего ты сопротивляешься, шлюшка? — Дадли мерзко ухмыльнулся и приблизил своё жирное лицо к лицу Гарри. — Рано или поздно ты всё равно будешь моим…       И попытался поцеловать Поттера. Тот порыва не оценил и вцепился зубами в губу кузена. Вырваться не получалось — габариты подкачали. Впрочем, это не удивительно ведь Дадли — альфа, а Гарри — омега. Омегам самой природой заложено быть мельче и хлипче альф. Но, тем не менее, одну ногу удалось чуть освободить от захвата и… Места для хорошего замаха не хватило, но удар всё равно вышел хлёстким и пришёлся точно в цель. Дадли выпустил жертву несостоявшегося насилия и, ухватившись за самое дорогое, что у него имелось, по-свинячьи заверещал.       Гарри, не будь дураком, едва получив свободу, рванул по коридору. И уже захлопывая за собой дверь своего чулана под лестницей, прислонился к двери спиной и сполз прямо на пол.       Секунда. Две… Дверь содрогнулась под ударами пудовых кулаков, отошедшего от коварного удара Дадли. Хорошо, что в замке даже чуланные двери были из морёного дуба, оббитого железными перевязками, а замки и щеколды сделаны на совесть.       — Я тебе всё равно жопу на лоскуты порву! Тварь ты неблагодарная!       — Что тут происходит? Диди?       А вот и дядюшка Петуний собственной персоной. И голосок-то такой невинный-невинный, прям заслушаться можно, ага. Вот прямо совсем-совсем дядя не понимает, что тут может происходить. Так Гарри и поверил.       — Ничего, папуль, — Дадли перестал колошматить по двери, напоследок пнув ногой. — Просто ещё раз преподаю урок хороших манер этому отродью.       — Манеры — это хорошо. Какой ты у меня умничка! Но оставь обучение на более поздний срок, нам с отцом нужно с тобой поговорить.       Тяжёлые шаги свинтуса Дадли и легкая, почти неслышная поступь дяди Петуния подсказали Гарри, что на этот раз, кажется, его пронесло. Но вечно это длиться не может. А все его проблемы происходят из одного простого факта.       Гарри Поттер является омегой. Неодарённым омегой, что ещё больше усугубило его положение.       Когда погиб его папочка, Лилиан Поттер, мальчик был ещё слишком мал, чтобы что-то запомнить. Ему было всего чуть больше года, когда папочка поехал навестить своих престарелых родителей. Увы, сель с гор сошёл, как водится, без предупреждения. Погибли все. В памяти малыша остались только смутные воспоминания. Ласковые руки, мурлыкание колыбельных и грудной счастливый смех. А ещё вроде как отец — Джеймс Поттер — подкидывал малыша под высокие лепные потолки, ловил обратно в свои большие ладони, крутил вертолётиком и играл с ним в «лошадку».       Но эти воспоминания были настолько смутными, что иногда казались сном. Миражами измученного недосыпом организма.       Гораздо отчётливее Гарри помнил другой период.       После смерти мужа Джеймс Поттер охладел к своему единственному сыну. Почему? То, что омега — полбеды. А вот неодарённый омега — катастрофа для княжества.       Не наследник.       Выдержав полагающиеся полтора года траура, князь фарфоровой долины, затерянной в крутых горах, на самой окраине огромной Империи, принялся за поиски нового супруга. А мальчик оказался на практически полном попечении примчавшегося во дворец на похороны дяди Петуния. Старшего брата папочки, Лилиана. По негласному согласию Джеймса Поттера, Петуний не только сам обосновался во дворце, но и вскоре перетащил туда на постоянное проживание всю свою семейку: мужа баронета альфу Вернона Дурсля и своего сына, тоже альфу, Дадли. Ну а братец Вайлет — омега — и братец Аллет — тоже омега — родились уже тут.       С кузеном Дадли у Гарри отношения не сложились сразу. Дадли, ровесник Гарри, вечно отнимал у малыша его игрушки, и не отдавал их, пока они делили один манеж. Петуний на это смотрел сквозь пальцы. Гарри княжеский сын, ему ещё купят, а Дидикочка, бедненький, всего лишь сын баронета. С Гарри не убудет, а Джеймс новых трат и не заметит. Как-то Дадли умудрился сильно напугать Гарри. Да так, что тот стал заикаться. К школьному периоду заикание удалось перебороть, но это стало для Дадли очередным поводом для унижений и издёвок над кузеном.       Джеймс ничего не замечал. Он был озабочен тем, что очередной договорной кандидат в женихи спешно покинул княжество, сбежав из дворца, словно ему черти в кровать лавы подлили. Младшие братцы Дадли брали пример с этого самого Дадли и тоже потихоньку начинали тиранить Гарри. Точнее, один из них — Вайлет. Аллет на тот момент ещё не родился.       Сейчас, спустя годы, Гарри стало очевидно, что тогда — это были лишь цветочки. Лёгкие укусы зависти к его более статусному положению. И заводилой такого отношения был… Не Дадли, а Петуний. Это он пропускал сквозь пальцы все эти издёвки, а иногда даже откровенные побои. Но на тот момент отец был ещё жив, и Гарри, пусть даже и омега, но имел какую-никакую защиту по статусу своего рождения. По крайней мере, няньки и учителя старались одёргивать зарвавшегося альфочку, раз этого не делают его родители.       Увы, и это время не продлилось долго. После очередного побега очередного же жениха Джеймс начал прикладываться к бутылке. Сначала рюмочка, потом стаканчик, потом бутылочка на ночь, батарея бутылочек. И эта батарея увеличивалась в геометрической прогрессии. Результат не заставил себя ждать.       Джеймс Поттер покинул этот мир от банального цирроза печени в возрасте тридцати семи лет.       Гарри было только семь.       И вот тут фортуна окончательно отвернулась от парня, показав свой объёмистый филей.       Вскоре после похорон, Гарри было объявлено, что он «никто» и звать его «никак». Его «дегенерат» отец пропил всю казну, да ещё и в долги залез. Майорат, оно же княжество, понятное дело, бездарный омега наследовать не может. А Император принял решение: до окончательного решения по делу о наследовании княжества временно исполняющим обязанности князя назначается Вернон Дурсль как ближайший родственник.       И да. Не только Петуний приходился братом Лилианну, но Вернон Дурсль, был десятой водой на киселе в родстве с Поттерами. Аристократия! Все друг другу в том или ином поколении родственники. Другое дело, что и на титул князя Вернон, к его большому сожалению, претендовать не может, так как не является одарённым, но управляющим ему это быть не помешает. Не помешает же?       В общем и целом — низложили законного княжича до статуса прислуги. Да ещё и приговаривали постоянно, что он им благодарен должен быть за то, что из дома не выгнали и кормят-поят бесплатно. Но долги его покойного папаши требуют возврата или хотя бы отработки, а потому… Вперёд на кухню! По малолетству пока что камины и трубы печные чистить, да повару с чисткой овощей помогать. Ну и выселили его из апартаментов в чулан под лестницей, ибо прислуга он, а не княжич более.       Так и побежали годы.       Со временем обязанностей только прибавлялось. Вскоре он стал и прачкой, а после его приставили горничным к Виллету. При этом обязанностей трубочиста и прачки с него никто не снимал. А там ещё и Аллет народился, который, подрастая, брал, как водится, пример не только со своих родителей, но и со старших братцев. Одной из причин этого стало то, что Дурсль был весьма скуп на оплату труда слугам. В результате прежний состав, те, что служили при Джеймсе да кто мог помнить Лилиана, дворец покинули в поисках лучшей доли. А те, что пришли им на смену, изначально нанимались за медный кнат, но на две, а то и три ставки. Да и были того же мерзкопакостного розлива, что и само семейство Дурсль.       Вот правильно говорят: слуга — лицо его хозяина.       Во всей этой катавасии у Гарри осталась единственная отдушина — его крёстный Сириус Блэк со своим мужем Ремусом.       На самом деле никаким крёстным Блэк для Гарри не был, но… Блэк был молочным братом отца.       Папа Блэка был личным горничным при папе Джеймса, но умер от родильной горячки. Княжич-омега Дорей малыша не бросил на произвол судьбы и выкормил собственным молоком, наравне с сыном. Сириус-простолюдин и Джеймс-княжич с самого молочного детства были не разлей вода. И Сириуса обучали наравне с Джеймсом. И когда Джеймсу пришло время поступить на обучение в Императорский Корпус, Сириус последовал за ним в качестве его денщика. И за ним же вернулся в княжество, после трагических событий с князем. Джеймс принял корону, а Сириус выпросил себе непыльную должность главного лесничего.       Да так и остался на этой должности, когда бразды правления принял Вернон Дурсль, хотя плату ему и урезали. Не живота своего ради, а ради Гаррички-щеночка. Именно Сириус не мытьём так катаньем заставлял Гарри продолжать учиться и обеспечивал ему, вкупе со своим мужем, семейную любовь и ласку, которой Гарри лишили родственники. Гарри по малолетству-то не слишком радовался такой дополнительной нагрузке: он и так уставал на кухне батрачить, а тут ещё и уроки какие-то делать надо. Считать примеры, решать задачки, писать предложения, читать потрёпанные учебники по географии, истории и прочее, тогда как любую свободную минутку Гарри просто хотелось спать. И да, занимались они с Сириусом не днём, и даже не вечером, а практически ночью. Ведь всё остальное время мальчик работал, работал и ещё раз работал, как раб на галерах. Причём, как понятно, учителей у мальчика уже не было. Никто оплачивать ему учёбу не собирался. Сириус учил его сам. Как мог. А мог он не так чтобы мало. Всё же, как уже говорилось, получал образование наравне с Джеймсом, да и Императорский Военный Корпус — это вам не богадельня какая.       Так и жили они, а годы летели. Но Гарри был омегой и рано или поздно…       Они пришли.       Красные дни календаря.       К счастью для Гарри, он пошёл в Эвансовскую родню и «страдал» поздним зажиганием. Для первого эструса, показывающего полное созревание организма, нормой является возраст в разбеге от шестнадцати до восемнадцати. Но Эвансы преподнесли подарок Гарри своей генетикой, и впервые он потёк только в двадцать два, как в своё время и его папочка.       Сие «радостное» событие удалось скрыть от родственничков, так как те как раз в эти дни уезжали в тур по княжеству и Дадли, упустил, что называется, момент. Однако, видимо, сейчас решил это упущение наверстать. Он уже давненько посматривал на Гарри не только с мыслями очередной раз унизить, а… Молодой самец уже перетрахал всё доступное «мясо» в замке, только Гарри неохваченным остался.